После «встречи» с Рамзановым, моим первым желанием было спешно покинуть каток, если бы не дочь. И надо же было ему оказаться на моем пути. Даже разговор с Ариной не смог вывести меня из задумчивости, которая стала причиной моей невнимательности. Именно из-за нее, я выпустила из виду шапку с помпоном.
— Лис, ты куда рванула? — но я уже не слушала подругу, осматриваясь по сторонам.
Малыши стояли рядом с Рамзановым, о чем-то беседуя. А потом Рада протянула Марату свою шапку. Увиденное, выбило почву у меня из-под ног. Мне еще ни разу в жизни не было так страшно, как в этот момент.
Моя общительная девочка прекрасно знает, что нельзя говорить с незнакомыми людьми. Тогда почему сейчас решила ослушаться? При том, что я видела, как Гришаня пытался ее увести подальше от Рамзанова.
Рада действительно прелестная малышка. А ее улыбка сражает наповал не только женщин, но и мужчин. И это не только мое материнское мнение. Это правда. Сколько раз я слышала комплименты в ее адрес от незнакомых нам людей. В поликлинике, в супермаркете, в парке… Пусть я и не имею отношения к ее рождению, и от меня она не переняла ничего, ну, кроме, может быть характера… Но она моя дочь. Только моя!
— Рада твоя дочь? — столько удивления в его голосе.
— Да, моя, — я отвела взгляд, убедившись, что дети рядом с Ромкой и Светой, снова повернулась к нему.
— А ее отец…
— Не твое дело! Это все? — желая поскорее убраться подальше от него, чтобы сдержаться и не устроить ледовое побоище.
— Нет, не все. Я хотел… Соболезную о смерти твоей сестры. Сожалею, что так произошло…
— Сожалеешь?! — не дала закончить, потому что меня распирала злость и обида, — Знаешь ли ты, что такое сожалеть, сопереживать и соболезновать?! Ты ведь, скорее всего даже не помнишь Марину! — прожигая его взглядом, пыталась сдержать злые слезы.
— Помню! — прозвучало как-то не уверенно.
— Тогда скажи, как она выглядела? Во что одевалась? Назови цвет ее волос, глаз… — бросила, не успев прикусить язык, заметив, как во взгляде Рамзанова что-то изменилось.
Ну вот кто меня тянул такое ляпнуть?! Еще не хватало, чтобы он догадался…
— Не тебе меня судить! — резко бросил Рамзанов, недовольно сверкнув темным взглядом, — Ты не знаешь меня. Не знаешь обо мне ничего. И если уж на то пошло, я не принуждал ее к отношениям. И понятия не имел, что у нее проблемы со здоровьем!
— Ты прав! Я тебя не знаю и хочу, чтобы все так и оставалось. Поэтому, давай договоримся, я не замечаю тебя, а ты обходишь стороной меня и мою дочь! — подвела итог нашей беседы и уже развернулась, чтобы уехать, когда услышала вслед:
— Голубые…
— Что? — бросила непонимающий взгляд на мужчину.
— Ее глаза. Они были голубыми, — тихо произнес, не сводя с меня потемневшего взгляда.
Я даже не сразу поняла, о ком он. Смутная тревога прошлась дрожью по телу, а лицо затопило жаром.
— Надеюсь, мы друг друга поняли, — пытаясь не выдать своего волнения, произнесла и быстро ретировалась в сторону друзей.
Чего он к нам привязался? Куда не плюнь, везде он! Еще и Рада… Надо же было моей малышке подойти именно к нему, среди кучи присутствующего здесь народа! Рада обычно с недоверием относилась к сильной половине человечества. Исключением были дети и мой отец с Тимуром. Даже с Ромкой, отцом Гриши, она вела себя настороженно, при том, что знала их семью чуть ли не с рождения. Чем же ее так привлек именно Рамзанов?