Мой азиатский принц-чеболь

Глава 22

В моей ситуации, конечно, получить свое собственное имя – уже хорошо. Очень мне не понравилась идея считаться клоном Риты. Ничего не имею против этой девушки, но я не она! А Вейшенг не Рю. И вообще…

Наверное, надо было радоваться, но всю дорогу от строительной площадки до нашего кабинета я ворочалась внутри чужого тела как недовольный ежик. И тихонько бухтела сама себе под нос, что Кристи – умница, а вовсе ничей не клон! Никакая Рита бы так не справилась на моем месте. И вообще!

«У меня создается такое впечатление, будто моя шизофрения ревнует меня же к чужой женщине, – высказался наконец нехило так озадаченный Вейшенг, когда за панорамными окнами стемнело и ноутбук с очередными таблицами был закрыт. – Для чего ты беспричинно ворчишь целый день? Я уже понял, что ты не хочешь быть Ритой, и принял это! К чему все эти беспочвенные недовольства?»

«Не “не хочу быть”, а никогда и не была! – обиженно поправила я и вздохнула. – Ладно. Просто имей в виду на будущее: никогда не сравнивай свою бывшую женщину и нынешнюю, если не хочешь, чтобы тебе вынесли мозг».

«Бывшую и нынешнюю, значит. – Вейшенг о чем-то задумался, причем так, что его мыслей я не слышала. – Очень… интересная концепция, особенно учитывая то, что Рита никогда моей женщиной не была, а ты и вовсе плод моей больной фантазии и нестабильной психики».

«Да хоть чего плод! Все равно я единственная и неповторимая!»

«Хорошо, конечно. Видимо, теперь моя очередь утешать тебя. – Вей тяжело вздохнул, в жизни все так же удерживая морду-кирпич, а вот мысленно выдал: – Кристи лучше всех, Кристи единственная и неповторимая. Я люблю солнышко Кристи. Довольна?»

«Э?.. Ну… ну… – Я неожиданно искренне смутилась. Ведь говорил он это абсолютно с теми же интонациями, что гладила его по мозгам я. Для ледяного робота-чеболя они были настолько несвойственны, что вгоняли в ступор. Тем не менее не то чтобы мне было неприятно. А значит, инициативу надо поощрить! – Да! Мур-р-рси! Вей-гэ-гэ тоже самый лучший! Мой непоколебимый ледяной кирпич, мой титан всея строительной и прочей индустрии, мечта всех женщин от пяти до ста пятидесяти!»

«Хм-м-м, кажется, я окончательно сошел с ума, – теперь опешил уже Вей, внешне выдавая собственные чувства разве что покрасневшими кончиками ушей. – Сам себя нахваливаю и сам себе признаюсь в любви».

«Какая досада! Хи-хих! Ха!»

«И что вызвало твое веселье сейчас?»

«Мультик про Карлсона вспомнила».

«Про кого?!»

«А… ну, короче, слушай! Пока едем в машине, все равно делать нечего, расскажу тебе сказку!»

Вот не знаю, что повлияло, но в чужом мозгу мне оказалось удивительно легко вспомнить все, что я когда-то читала или видела. А поскольку сказка про дяденьку, который живет на крыше, была в детстве моей любимой, я с увлечением пересказала ее Вейшенгу. Попутно иллюстрируя картинками из известного советского мультика. Сам мультфильм показать не получилось, все же я не кинопроектор, а голова Вейшенга – не зрительный зал.

Но ему все равно хватило, чтобы впечатлиться по уши. А поскольку внутри собственных мозгов этот робот постепенно отвыкал стесняться, держать себя в ежовых рукавицах и морозиться, слушать его эмоциональные комментарии, спорить до хрипоты насчет моральных качеств эгоистичного ребенка в вакууме с пропеллером оказалось зверски увлекательно!

Мы три раза почти поругались вдрызг и три раза помирились, пока нас таки вырвал из увлекательного времяпрепровождения судорожный кашель шофера. Оказалось, мы давно приехали и сидим в машине рядом с домом, даже не думая выходить и отпускать служащего.

Вейшенг моментально сделал привычную морду кирпичом и выбрался из автомобиля с таким видом, будто все идет по плану. И споткнулся только на пороге, услышав через дверь приглушенные женские голоса.

– Гуй! Совсем забыл с твоим Карлсоном! – прошипел он вслух, снова потирая пальцами переносицу. – Юлань все еще здесь! Причем, судя по разговору, она там не одна!

«Мамин голос, – согласилась я, прислушавшись. – Кхм… согласна, общение с родней – это, конечно, хорошо, но в меру».

«И что делать?»

«Ну-у… можно сбежать в отель. Опять. Можно…»

– Вейшенг! – Мужской голос прилетел в спину, словно брошенный камень. Такой он был увесистый и недовольный. – Что ты устроил?!

– Я устроил? – Вей мгновенно развернулся, узрел старшего братца и перешел в холодную оборону, недоуменно задирая бровь и окидывая эмоционирующего родственника скептическим взглядом. – Как ты мог бы заметить, я только что вернулся в собственные апартаменты с работы. Потому физически не мог ничего устроить.

– О, то есть это не ты пустил в свой дом Юлань! Мою жену! Ври больше!

– Если не ошибаюсь, у нее какие-то дела с моей матерью, – не растерялся мой чеболь, медленно обходя брата по широкой дуге, будто большая хищная рыба, кружащая около своей добычи. При этом зрительного контакта он не разрывал.

– И для этого она взяла с собой багаж?! И вещи первой необходимости?!

Линьяо аж красными пятнами пошел. Звуки женских голосов за дверью стихли, видимо, внутри услышали зарождающийся скандал. Эх, ну что за несдержанный тип. Вон бери пример с моего айсберга: даже когда я пытаюсь его мысленно за зад пощупать его же рукой, он максимум чуть глаза расширит. Кремень, а не мужик. А ты орешь как ба… хм, как сигналка скорой помощи. Всех соседей о своем неудовольствии оповещаешь, пусть их тут практически и нет.

– Ее спросить не пробовал? Между прочим, я специально провел ночь в отеле, чтобы не кормить твою паранойю, гэ-гэ.

Ответ Вея заставил Линьяо осечься, проглотив очередное оскорбление или обвинение. А мой красавчик невозмутимо добил брата:

– Но перед тем, как ты поймешь, орать ли уже на свою жену, скажу тебе прямо, без двусмысленных намеков и прочей велеречивой шелухи. Она чем-то сильно напугана. Матушка ночью написала, что Юлань плакала у нее на плече. Так что это ты скажи мне, брат, – тут Вей резко приблизился к Линьяо на расстояние пары ладоней, заставив того отшатнуться, – что ты там устроил? Почему сильная и жизнерадостная Юлань бежит в объятия к моей матери, с которой у нее не самые теплые отношения?

– Плакала? – искренне удивился Линьяо и уже как-то задумчиво посмотрел на дверь дома.

– Именно! – добил Вейшенг, глядя на собеседника с плохо скрываемой укоризной. – Уж на что отец ни во что не ставит женщин, но даже он до такого не доводил!