Мой азиатский принц-чеболь

Глава 26

Кристина

– Выдержим, – выдохнул Вей, но все равно буквально втопил педаль газа, рывками уходя с траектории выстрела из «базуки». Линьяо, лежащий на заднем сиденье, свалился на пол, но никто не обратил на это внимания.

«Мама! – пищала я, стараясь делать это не слишком громко, чтобы не мешать водителю. – Мамочки! Мя-а-а-ау! Слева! Уй! Вей-гэ-гэ крут! Вей-гэ-гэ молодец! Вей-гэ-гэ всех нас спасет? Ай!»

– Спасибо, Кристи, не отвлекай, – пробормотал Вейшенг вслух, резко сворачивая в сторону.

«Там ворота!» – икнула я.

«Они противопожарные, из тонкого негорючего металла. Пробьем, заодно включится система оповещения».

«Там тоже ворота!» – краем чужого глаза я заметила такие же буквально в десяти метрах.

– В те нельзя! – Вейшенг больше никого не стеснялся и орал вслух, то и дело кидая машину в крутой вираж. – Они заблокированы снаружи какой-то машиной. Классика… боевика! Мать вашу в душу, с***ки! Это покушение явно планировали какие-то дилетанты, чтоб им до скончания веков только острым кимчи питаться!

«Мя-а-а-ау!»

– Не пищи, мелкая! Вей-гэ-гэ тебя откуда угодно вытащит!

«Да я не сомнева… А-а-а! Справа! У-у-ух ты! Мур-р-ра-а-а! Ты их сделал, мой герой!»

Мы вылетели с подземной парковки на залитую светом улицу и с отчаянным визгом затормозили посреди оживленного двора, полного «эвакуировавшихся» работников. Со всех сторон к нам уже бежали люди, мигали сигналки, похожие на полицейские, и, кажется, мы действительно спаслись. Поэтому я с чистой совестью упала в обморок. Как я сделала это внутри чужой головы? Понятия не имею. Просто бульк – и отключилась.

В себя я пришла явно какое-то продолжительное время спустя. Потому что обстановка уж больно разительно изменилась. Полутемно, пахнет спиртным, что-то мягкое под седалищем… Хм… О! Это где мы бухаем? А с кем? С Линьяо? На бар не похоже, слишком тихо, и нет других посетителей. Но вот алкоголя – хоть пенные вечеринки в шампанском устраивай, вся стена в бутылках.

– Не скажешь даже спасибо за спасение? – Вей посмотрел на брата поверх стакана с виски.

– Скажу. – Старший брат держал обеими руками другой такой же стакан, только почти пустой. – Только перед этим задам один вопрос.

– Хм? – Вей пригубил обжигающий напиток, и приятная горячая волна пробежала по нашему телу сверху вниз, от горла до живота, а во рту осталось интересное ореховое послевкусие. Хм, то ли рецепторы у знающих людей работают по-другому, то ли пьем мы некий жутко дорогой напиток. Ставлю на второе!

– С кем ты во время покушения разговаривал?.. – Линьяо смотрел на стакан так, будто искал в нем смысл жизни. – И… «Вей-гэ-гэ»? Серьезно?!

Похоже, последний вопрос его волновал даже больше, потому что мужчина аж икнул удивленно.

– Со своей шизофренией. Это она меня так называет, – честно ответил Вей.

– Ладно, не хочешь говорить, не надо, – обиделся брат. – Ты вообще! Всегда! Да ты вообще!

– Родился? – подсказал Вейшенг, усмехаясь в спиртное. – Гад такой?

– Да!

У-у-у… а стакан-то у парней явно не первый. И нос какой-то подозрительно красный у Линьяо, и под глазами набирают силу фингалы. Так, погодите, в машине же он целенький был, максимум затылком о парковку приложился… кожу рассек, кровью меня напугал. Но не из носа! Неужели на виражах помяло?

«Подрались», – коротко прокомментировал мои удивленные мысли Вейшенг, снова отпивая из своего стакана и смакуя дорогой алкоголь.

«Чего?! Когда вы успели?!»

«После больницы и допроса в полиции. Когда наконец остались одни».

«Информативненько… А из-за чего?»

«Вообще. Из-за всего. Высказали… претензии. Обоюдные. Не для женских ушей, Кристи, да и не сильно содержание важно. Главное – эмоции».

«А… ага. Ты же победил?»

«А ты сомневалась? Между прочим, я неплохо поднаторел в единоборствах после первого поражения от Рю».

«Ни на секунду не сомневалась! Думаю, ты и без единоборств бы его на лопатки уложил!»

«Кристи умница. Самая лучшая шизофрения на свете. Была бы ты живой девушкой…»

«Да? И чего бы ты сделал?»

«Женился».

«Мур-р-р… Знаешь, я вообще-то замуж не хочу. Я свободная самодостаточная личность! Но за тебя пошла бы…»

Вейшенг расплылся в мимолетной улыбке, которую было видно в зеркале. Благо Линьяо уже достаточно набрался, чтобы не обратить на это внимания.

Дальше было не так интересно. В смысле – даже обидно. Потому что два оболтуса напивались, а я сидела как последняя трезвая дура на празднике! Алкоголь в мозгах Вея на мое сознание почему-то вообще не повлиял!

Это на некоторое время заняло меня размышлениями: а точно ли я его шизофрения? Не слишком ли сильно я сама в это поверила? Почему чем дальше, тем меньше я вспоминаю о собственной человеческой природе и самостоятельности?

Я – Кристина Константиновна Линдберг. Девушка с двумя высшими образованиями, полученными, между прочим, только за счет своих усилий и ума! И как по мне, это настоящее достижение.

Особенно после интерната, языкового и хорошего, но сиротского по сути, без поддержки рано погибших родителей и двоюродной тети. К последней за отсутствие помощи претензий никаких – я благодарна уже за то, что тетя для меня квартирку сохранила. И не где-нибудь в захолустье, а в Питере! Культурной столице, между прочим, да еще и практически в центре.

Конечно, пока я училась, тетя квартиру сдавала. Но не забирала деньги себе, а откладывала на счет и все до копейки отдала мне, когда я стала совершеннолетней. Хватило и на ремонт, и на скромную жизнь во время первых двух самых сложных курсов. Дальше я смогла подрабатывать.

Тетя Вика была одинокой и замкнутой, тепла и особых родственных чувств я от нее не дождалась, но все равно была глубоко признательна этой женщине. Она настроила меня на главное: на учебу. На умение жить, ни от кого не завися и ни на кого не надеясь. Копить, а не трынькать честно заработанное, думать о будущем… но и о себе не забывать. Жить в удовольствие, тщательно соблюдая баланс.

К своим тридцати я была более чем довольна жизнью! Отличная работа, солидные заработки. Переводчик-синхронист со знанием семи языков сразу – это тебе не обычный «текстовик», тут гугл и прочие ИИ не спасут, особенно во время сложных переговоров. Это особый навык, за который хорошо платят, при том что работа выпадает далеко не каждый день. Хотя ненормированный и порой неожиданный график та еще морока. Порой могли и в ночную смену позвать, посадив в три часа ночи на самолет, а утром ты уже должен стоять в делегации какого-нибудь посла красивым, бодрым, готовым к любым фразеологизмам и даже ненормативной лексике. Которую надо переводить в нормативную, но так, чтобы донести всю экспрессию!

Что ж… У всякого занятия есть свои плюсы и минусы. Мои меня устраивали.

Замуж я, кстати, и правда не рвалась. И некогда, и откровенно лень… и знакомств подходящих не случилось. За иностранцев не хотелось как-то, у них менталитет другой. (Достаточно вон взглянуть на Вейшенга до того, как у него появилась такая прекрасная я.)

А наши бизнесмены, которым требуются подобные мне специалисты, все сплошь женаты, да еще с любовницами первой и второй очереди, с детьми и почти хроническим алкоголизмом. Становиться любовницей третьей очереди? Не, во-первых, у меня времени на столько тюнинга не хватало, чтоб соответствовать их вкусам, а во-вторых, было бы там ради чего страдать. Они ведь сами тюнингом не заморачивались.

А вот такой перевоспитанный чеболь мне ни разу не попался… Жаль! Хотя почему жаль-то? Если бы встретила в той жизни, сейчас бы страдала от разлуки в чужой голове… ведь я таки умерла. Ничем иным столь долгое пребывание внутри Вейшенга не объяснить. Только переселением душ. Промахнулась маленько, бывает. Наверное.

Эх, даже виски теперь меня не берет! Эти два олуха песни какие-то напевают дружным пьяным хором, а я должна слушать, потому что тело не подчиняется и даже уши заткнуть не дает! А завтра, зуб даю, у нас будет болеть голова! Общая! И это я, в отличие от опьянения, очень даже почувствую!

Несправедливо.