Мой герой

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– О, согласна на все сто процентов, – ответила Бейли.

Неудивительно, что Паркер к ней охладел, – рано или поздно это должно было случиться. А то, что он так быстро разобрался в своих чувствах, просто Божье благословение.

– Значит, никакой обиды?

– Никакой, – быстро заверила она жизнерадостным голосом. – Я к этому привыкла. Нет, честно, тебе не о чем беспокоиться.

– По-моему, тебе… весело.

– Так оно и есть, – ответила Бейли таким тоном, словно только что выиграла в лотерею и хотела поскорее закончить разговор, чтобы отпраздновать это событие.

– Как продвигается работа над книгой?

– Лучше не бывает. – Не признаваться же, что зашла в тупик!

– Ну что ж, увидимся как-нибудь, – протянул Паркер.

– Конечно, увидимся. – Какая же пытка разыгрывать этот ложный энтузиазм… – Можно один вопрос?

– Задавай.

– Где ты с ней познакомился?

– С ней? – Паркер помедлил. – А, понял, ты имеешь в виду Лизу. Мы знаем друг друга целую вечность.

– Понимаю. – Бейли пришлось отвести трубку в сторону, чтобы не выдать себя. Но голос все-таки предательски дрогнул. – Я желаю тебе счастья, Паркер.

Он помолчал, будто раздумывая, сказать что-нибудь еще или распрощаться.

– Тебе также, Бейли.

Бейли положила трубку. Спотыкаясь на подкашивающихся ногах, прошла к креслу и рухнула в него, закрыв лицо руками и судорожно втягивая воздух. Жгучая боль, возникшая в животе, горячими волнами распространялась по всему телу и вскоре достигла кончиков пальцев.

Собрав оставшиеся силы, Бейли подняла голову, расправила плечи и встала. Ей приходилось бывать в таком состоянии раньше. Дважды. В третий раз не должно быть намного хуже.

Во всяком случае, теперь не надо возвращать кольца, аннулировать договоренность о свадебной церемонии, сжигать тисненые приглашения на свадьбу…

Никто, кроме Джо-Энн, даже не подозревал о существовании Паркера, следовательно, не приходится думать о том, как она посмотрит людям в глаза, что им скажет.

Ничего страшного – забыть Паркера будет легким и быстрым делом, убеждала себя Бейли.

И ошиблась.

Потянулась дьявольски медленная неделя. Бейли чувствовала себя так, словно очутилась на другой планете. Внешне ничего не изменилось, и тем не менее мир как бы сошел со своей оси. Каждое утро она как робот отправлялась на работу, в обеденный перерыв обсуждала сюжет своей книги с Джо-Энн, честно досиживала до восьми часов, возвращалась домой и усаживалась перед компьютером, упорно переписывая неудачные места в романе.

Казалось, все было под контролем. И все же жизнь вокруг разворачивалась в каком-то замедленном темпе, а она ощущала себя сторонним наблюдателем, а не активной участницей.

Настроение Бейли не могло не отразиться на творческом процессе. Так или иначе, через два дня после того, как она отдала Джо-Энн последний вариант рукописи, раздался звонок подруги.

– Ты уже закончила читать? – возбужденно спросила Бейли, услышав ее голос. Если Джо-Энн понравилось, можно отсылать рукопись Пауле Олбрайт – той самой, что выразила желание ознакомиться с ее правкой.

– Мне хотелось бы встретиться и обсудить кое-какие моменты. У тебя есть время?

Вот времени-то у Бейли имелось в изобилии. Раньше она не сознавала, сколь большое место в ее жизни занимал Паркер и как быстро ему удалось прогнать пустоту, царившую в ее жизни до его появления. Страшную брешь, оставшуюся после его ухода, заполнить было нечем. Вечерами она работала до изнеможения, пока не валилась от усталости. Но, так как все равно не могла уснуть, обычно просиживала до утра с Максом на руках.

Кот не очень радовался повышенному вниманию, которое уделяла ему хозяйка. Он неохотно давал себя погладить и почесать за ушами. Правда, дополнительные дозы консервированного корма и пухлая подушка принимались с благодарностью, но вот когда его насильно хватали и сажали на колени, он выносил с трудом. К чести Макса следовало отметить, что он достаточно спокойно переносил ее бессвязные рассказы о личных неприятностях, но вскоре и это ему надоело.

– Приготовь кофе, я буду через несколько минут, – сказала Джо-Энн, прервав размышления Бейли.

– Отлично. Посмотрим, как быстро ты доберешься.

Положив трубку, Бейли недовольно нахмурилась. Боже мой, ведь только что она произнесла самые банальные слова на свете! Если так пойдет и дальше, через месяц совсем забудет, как говорить нормальным языком!

Джо-Энн явилась через пятнадцать минут с рукописью Бейли под мышкой.

– Все ясно, тебе не понравилось, – произнесла Бейли равнодушным тоном. Выражение лица приятельницы делало эти слова совершенно излишними.

– Ну, не совсем так, – возразила Джо-Энн, потом положила папку на кофейный столик и уселась в мягкое кресло.

– В чем проблема на этот раз?

– Дженис.

– Дженис? – вскинулась Бейли. Она затратила столько труда, чтобы придать переработанному варианту романа надлежащий вид, а Джо-Энн, видите ли, придирается к Дженис! – Я думала, источник всех неприятностей – Майкл.

– Правильно, в первоначальном варианте. Сейчас ты замечательно выписала его образ, а вот Дженис показалась мне такой – неприятно говорить это – слабой.

– Слабой? – вскричала Бейли. – Дженис вовсе не слабая! Она сильная, самостоятельная и…

– Глупая и слабовольная, – закончила за нее Джо-Энн. – Читательские симпатии к такой героине исчезнут в середине книги. Во взаимоотношениях с Майклом она действует как робот.

Бейли стоило большого труда удержаться от возражений: мнение Джо-Энн чего-то да стоило, а ее оценка предыдущих вариантов рукописи, несомненно, оказалась безошибочно точной.

– Хорошо, приведи хотя бы один пример, – без эмоций сказала Бейли.

– Все изменилось после эпизода на концерте поп-музыки.

– Паркер показал себя настоящим ничтожеством. Он заслужил все, что она сказала и что сделала.

– Паркер? – При этой оговорке брови Джо-Энн вопросительно приподнялись.

– То есть Майкл, – поправилась Бейли. – Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду!

– Это точно, знаю.

В течение прошедшей недели Джо-Энн неоднократно предпринимала неуклюжие попытки при случае упомянуть имя Паркера, но Бейли решительно отказывалась говорить о нем.

– Майкл действительно показал себя несколько своевольным, – согласилась Джо-Энн, – но читатель такое с готовностью простит, зная, что герой руководствовался искренними чувствами к Дженис. Конечно, он приревновал, когда она танцевала с другим мужчиной, но это ведь нанесло ему страшный удар. Да, он несколько вспылил, но им двигали нормальные человеческие побуждения.

– Иными словами, читатель примирится с поведением героя, а героиню осудит? – с вызовом спросила Бейли.

– Ну, не совсем так, – ответила Джо-Энн, в ее голосе прозвучала удивленная нотка. – В первоначальном варианте Дженис изображена остроумной, отзывчивой и самостоятельной. И читатель, естественно, проникнется к ней симпатией.

– Тогда что же изменилось? – раздраженно повысила голос Бейли. Она была готова защищать Дженис как собственного ребенка.

Джо-Энн пожала плечами.

– Хотелось бы понять, что случилось с Дженис. Ясно, что все началось после эпизода на концерте, а после этого возникают проблемы. Знаешь, никак не могу понять, почему она так легко готова принять все, что делает и говорит Майкл. Похоже на то, что Дженис внезапно потеряла свою самобытность. К концу книги я ее просто невзлюбила. Так и хотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть.

К глазам Бейли подступили слезы.

– Значит, опять садиться к компьютеру, – сказала она с напускной живостью. – Что ж, мне не привыкать.

– Хочешь совет? Отложи рукопись в сторону на несколько недель, – понимающе покивала Джо-Энн. – Кстати, ты говорила, что у тебя есть еще какой-то сюжет, над которым тебе хочется поработать, не так ли?

Бейли утвердительно кивнула. Но это было раньше, когда энергия била из нее ключом. До того, как она начала притворяться, что живет абсолютно нормальной жизнью, когда на самом деле боль не покидала ее ни на минуту. До того, как она потеряла всякую надежду…

– Что будет, если я отложу рукопись?

– У тебя появится перспектива ее отшлифовать, – ответила Джо-Энн. – Присмотрись повнимательней к Дженис. Разве она заслуживает любви такого замечательного мужчины, как Майкл? Его образ у тебя получился великолепно.

Само собой, ведь источником ее вдохновения явился Паркер!

– Иными словами, Дженис не вызывает симпатий?

Джо-Энн с сожалением покачала головой.

– Боюсь, что так. Но помни, это мое личное мнение. Ты можешь дать прочитать роман кому-нибудь еще. Я не хочу расхолаживать тебя, Бейли, правда не хочу.

– Верю.

– Я так честна с тобой, потому что мы друзья.

– Честное мнение я и хотела услышать, – медленно призналась Бейли.

Кого она в конце концов обманывает? Похоже, из нее не получится писатель, не получилась и жена. Ничего у нее не выйдет, шансы на успех ничтожны.

– Я высказала свое мнение, – повторила Джо-Энн.

– Если бы я хотела услышать о своей необычайной одаренности, дала бы рукопись своей матери.

Джо-Энн рассмеялась и посмотрела на часы.

– Мне нужно бежать. Хочу перехватить Дэна в магазине, он там покупает глушитель. Наш фургон шумит, как армейский танк. Если у тебя возникнут вопросы, позвони мне позже.

– Ладно, позвоню.

Бейли проводила подругу до двери. Джо-Энн надела пальто и взяла сумочку. Выходя, она с озабоченным видом оглянулась.

– Тебя не очень расстроил наш разговор?

– Немного, – сказала Бейли. – Ну хорошо, очень. Но я ценю твое мнение, и, если мне придется переписывать роман сотни раз, прежде чем приведу его в надлежащий вид, я не опущу руки. Писательское дело не для слабовольных.

– Ты права, подруга.

В первую же минуту после ухода Джо-Энн Бейли схватила рукопись и начала листать страницы.

Пометки Джо-Энн на полях были очень ценными, хоть и больно ранили самолюбие. Особое внимание Бейли уделила комментариям к той части, где описывались события, произошедшие после рокового для Майкла и Дженис вечера на концерте. Не составило труда сравнить этот эпизод с его эквивалентом в реальной жизни.

Так, во взаимоотношениях с Майклом ее героиня действует как робот, сказала Джо-Энн. Бейли не могла не согласиться с этим замечанием. Все выглядело так, будто Дженис внезапно потеряла силу воли и перестала бороться за свое счастье. В сущности, она готова была лечь и умереть.

Не произошло ли то же самое с тобой? – спросило ее сердце.

Но Бейли не обратила на это внимания; ей надоело прислушиваться к своему внутреннему голосу, потому что она на собственной шкуре узнала, какую это может причинить боль.

«К концу книги я ее просто невзлюбила»… Слова Джо-Энн эхом отдавались в голове, как грохот громовых разрядов. Личности Бейли и ее героини так тесно переплелись, что она уже затруднялась определить, где кончается одна и начинается другая.

«Дженис такая… такая… слабая…»

Бейли с трудом подавила желание зажать уши, чтобы не слышать слов Джо-Энн. Так и хотелось закричать на весь белый свет: «Ты бы тоже превратилась в мягкотелую бабу, если бы в твоем гардеробе висело почти неиспользованное свадебное платье!»

Когда уже не осталось сил выносить одиночества в замкнутом пространстве, Бейли схватила жакет, сумочку и сбежала. Все лучше, чем слушать обвинения, звучащие в голове. Квартира стала неуютной и тесной. Даже прищуренные зеленые глаза Макса, казалось, обвиняли ее в слабоволии.

Небо затянуло серыми облаками. Идеальная обстановка для мрачного настроения Бейли. Она бесцельно бродила до тех пор, пока не очутилась на станции подземки; сердце внезапно учащенно забилось.

Что за необоснованный всплеск надежды? – обругала она себя. Какие шансы встретить здесь Паркера в субботу после полудня? Фактически никаких. Она не видела его больше недели. Более чем вероятно, он стал ездить на работу на автомобиле – и только для того, чтобы избежать встреч с нею.

Паркер…

Боль, которую удавалось подавлять в течение нескольких дней, вновь вырвалась наружу. Из глаз полились слезы. Бейли продолжала идти вперед быстрым целеустремленным шагом, будто торопилась куда-то. На самом деле она стремилась к миру и покою, но где их найти?

Мужчины влюблялись в нее достаточно легко, но и расставались с ней без особых усилий. Наиболее унизительно то, что в этом всегда были замешаны другие женщины. Женщины, которых они любили больше Бейли. Пол, Том и теперь Паркер.

Бейли все шагала и шагала и каким-то образом очутилась на улице, где жил Паркер. Впрочем, она не удивилась: Паркер указал это место, когда они ехали на концерт.

Кондоминиумы были новостью в этом районе – ультрасовременные, безумно дорогие и очень красивые на вид. И естественно, руководство их проектированием осуществлял Паркер. Хотя беседа с его родителями получилась несколько натянутой, мать Паркера не упустила случая похвастаться многочисленными достижениями сына. Паркер не испытывал никакого удовольствия от болтовни матери, но Бейли почувствовала гордость за мужчину, которого любила.

Которого любила…

Бейли резко остановилась, закрыв глаза и сжав руки в кулаки. Какая чушь! Если ей и случится когда-нибудь влюбиться снова, то никогда в жизни она не выберет такого непостоянного и не заслуживающего доверия мужчину, как Паркер Дейвидсон. Этот тип влюбляется и расстается с возлюбленными при первом…

Ты любишь его, дура. Хоть самой себе не ври!

Господи! Как же избавиться от этих мыслей? Хотелось одного: остаться наедине со своими страданиями и болью.

Внезапно в груди вспыхнул гнев, да такой сильный, что с трудом удавалось сдерживаться. Ни секунды не думая о возможных последствиях своего поступка, она ворвалась в центральный вестибюль кондоминиума. Навстречу двинулся швейцар.

– Здравствуйте, – вежливо сказал он.

Бейли выдавила улыбку.

– Добрый день. – Поняв, что он ждет продолжения, она добавила: – Квартиру мистера Паркера Дейвидсона, пожалуйста.

Голос звучал на редкость спокойно и безмятежно. Надо разрубить этот гордиев узел, и никто – ни швейцар, ни охранник службы безопасности – не сможет встать у нее на дороге.

– Можно узнать, кто его спрашивает?

– Бейли Йорк, – уверенно ответила она.

– Подождите, пожалуйста, здесь. – Он отсутствовал меньше минуты. – Мистер Паркер просил вас подняться. Квартира 204.

– Благодарю вас.

Когда лифт остановился на втором этаже, решимость Бейли нисколько не ослабла.

Паркеру потребовалось несколько секунд, чтобы открыть дверь. Бейли, не дожидаясь приглашения, твердыми шагами прошла в квартиру, глядя прямо перед собой. Сейчас ее не занимал ни захватывающий вид, открывавшийся из окон, ни удобная дорогая мебель из полированного дерева, обитая нарядной тканью.

– Бейли, – с некоторым удивлением произнес хозяин.

Замерев посередине комнаты, упершись руками в бока, она уставилась на Паркера с гневом, скопившимся в душе за неделю страданий.

– Не заговаривай мне зубы! – бушевала она. – Я хочу знать, кто такая Лиза. Отвечай немедленно!

Паркер смотрел на нее с открытым ртом, как на сумасшедшую.

– Нечего глазеть на меня с таким видом. – Она обошла вокруг него, а он поворачивался вслед, не сводя с нее глаз. – Нет никакой необходимости стоять с открытым ртом. Вопрос простой, и я желаю получить на него такой же ответ.

– Что ты здесь делаешь?

– А как ты думаешь?

– Откровенно говоря, я ничего не понимаю.

– Я пришла, чтобы окончательно выяснить, что ты за человек.

Она произнесла эту фразу вызывающим тоном, уверенная в том, что получит ответ.

– Что я за человек? Ты что, намереваешься прогнать меня сквозь строй солдат, которые подвергнут меня порке?

У Бейли не было настроения шутить.

– Все может быть. – Она помахала у него под носом рукой. – Я должна сообщить тебе, что образ Дженис окончательно загублен, и ответственность за это я возлагаю на тебя.

– Кто загублен?

– Мой персонаж Дженис, – чуть ли не по слогам объяснила она. – Тот самый, из романа «Навсегда твоя». Дженис стала невыразительной, покорной и вялой. Читать о ней все равно что… есть ванильный пудинг вместо шоколадного.

– А мне нравится ванильный пудинг.

Бейли гневно посмотрела на него.

– Между прочим, я еще не закончила.

Паркер поднял обе руки в знак того, что сдается.

– Прости, виноват.

– Вот именно! Объясни, пожалуйста, что ты за мужчина?

– По-моему, ты уже задавала этот вопрос.

Бейли снова обратила на него пылающий взор.

– Прости, – пробормотал Паркер, как-то странно скривив губы. – Совсем забыл, что ты еще не закончила.

– То ты признаешься мне в любви. Говоришь, что так сильно влюблен, что готов на мне жениться. – Голос ее дрогнул. – А в следующую минуту встречаешься с какой-то там Лизой и хочешь прервать наши отношения. Ну что ж, у меня есть кое-какие новости. Я больше не позволю тебе играть с моим сердцем. Ты просил меня стать твоей женой… – Бейли замолчала, заметив, как в уголках его рта мелькнула улыбка. – Наш разговор тебя забавляет? – резко спросила она.

– Немного.

– Тогда поделись, что ты нашел смешного, – сказала она, сделав широкий жест.

– Лиза моя невестка.

Смысл сказанных слов не сразу дошел до ее сознания.

– Твоя… кто?

– Она жена моего брата.

Бейли без сил рухнула в кресло. Однако, пока она собиралась с мыслями, минутное смятение прошло.

– Великолепно! Значит, ты влюблен в жену твоего брата.

– Нет. Как тебе могла прийти такая дикая мысль? – Удивление прозвучало в голосе Паркера. – Я люблю тебя.

– Что-то не вижу смысла.

– Я так и подумал, иначе…

– Иначе – что?

– Иначе ты либо давно была бы в моих объятиях, либо накинулась на меня с кулаками.

– Тебе лучше объясниться. – Бейли нахмурилась, самой себе не смея признаться, что в сердце зашевелилась смутная надежда.

– Я люблю тебя, Бейли, но не знал, сколько времени тебе понадобится, чтобы понять, что и ты любишь меня. Видишь ли, ты вся была во власти прошлого…

– И не без основания, – вставила Бейли.

– Не без основания, – согласился Паркер. – Как бы то ни было, я просил тебя выйти за меня замуж.

– Если говорить точней, то это сказал твой отец, – напомнила она.

– Правильно, он меня опередил, но я как раз собирался сделать тебе предложение…

– Но… – подсказала она. В ее жизни вечно появлялось «но», когда дело доходило до любви.

– Но я не был уверен в искренности твоих чувств.

– Прости, не поняла.

– Что, если эти чувства были не ко мне, а к Майклу? – тихо спросил он.

– Боюсь, я тебя не понимаю.

– Я думаю так – если бы ты действительно меня любила, то сделала бы все, что в твоих силах, чтобы вернуть меня.

– Вернуть тебя? Прости, Паркер, но я все еще ничего не понимаю.

– Хорошо, давай вернемся немного в прошлое. Когда Пол заявил, что у него другая женщина и он хочет аннулировать вашу помолвку, что ты сделала?

– Бросила университет и поступила на юридические курсы в бизнес-колледже.

– А после Тома?

– Переехала в Сан-Франциско.

– Вот об этом я и говорю.

Бейли растерянно потрясла головой.

– Господи, о чем ты?

Паркер замялся, потом посмотрел ей прямо в глаза.

– Я только хотел убедиться в том, что ты любишь меня настолько, чтобы бороться за свою любовь. Не беспокойся. Мы с Лизой не любовники.

– Значит, ты просто хотел, чтобы я так подумала?

– Да, – нехотя признался он. – Лиза тоже читает книжки о любви, как и большинство женщин. Я рассказал ей о наших отношениях, и она подкинула мне мысль о том, что нужно использовать ее в роли «другой женщины», как это делается во многих любовных романах.

– Это самый недостойный, самый бессовестный поступок из всех, о которых я когда-либо слышала!

– Дай мне еще несколько минут, хорошо?

– Хорошо, – согласилась Бейли.

– Когда Пол и Том ушли от тебя, ты ведь никак не отреагировала, ничего не сделала, чтобы убедить их остаться, так? Ты спокойно смирилась с тем, что они полюбили кого-то другого, и просто исчезла из поля зрения.

– Ну и что?

– А то, что мне было необходимо добиться, чтобы ты так захотела меня, что снова не ушла бы в сторону. И вот я своего добился – ты отбросила свою несносную гордость и теперь предстала передо мной…

– Иными словами – ты заранее планировал организовать этот матч медрестлинга[3] между мною и Лизой? – мрачно спросила Бейли.

– Да нет же! – Паркера ужаснула подобная мысль. – Я просто хотел каким-то образом спровоцировать тебя, чтобы ты пришла ко мне домой. Почему ты заставила меня так долго ждать? – Он медленно покачал головой. – Я уже начал терять надежду.

– Ты потеряешь гораздо больше, если посмеешь когда-нибудь снова проделывать такие фокусы, Паркер Дейвидсон.

Лицо Паркера осветилось такой широкой улыбкой, что боль и сомнения покинули ее сердце. Он раскрыл ей свои объятия, и Бейли бросилась к нему, прижавшись лицом к сильному плечу.

– Вообще-то я на тебя сержусь, – едва слышно пробормотала она.

– Сперва поцелуй, а потом можешь сердиться сколько хочешь.

Их уста слились в экстазе. Единственным поцелуем Паркер сумел вознаградить ее за все мучительные дни, полные беспокойных мыслей, за длинные бессонные ночи. Когда он наконец отпустил ее, она едва не упала без чувств.

– Ты действительно любишь меня? – прошептала Бейли, испытывая безумную потребность вновь услышать эти сладостные слова. Нижняя губа непроизвольно затряслась, руки судорожно сжались.

– Да, мое солнышко, я действительно люблю тебя, – улыбнулся он в ответ. – И люблю так, что моей любви хватит на две жизни.

– Только на две?

Его рука нежно легла ей на затылок.

– По меньшей мере на четыре. – Их губы снова слились, затем он резко оборвал поцелуй. – Послушай, что ты там говорила про Дженис? Что с ней случилось?

Задумчивая улыбка медленно расплылась по лицу Бейли.

– Ничего такого, чего нельзя было бы исправить счастливой свадьбой и последующим медовым месяцем.