Мой грешный пират

Глава 16

– Какие хорошенькие, – сказала Аланис, привлекая внимание Назрин к остроносой паре красных туфелек на одном из прилавков.

Базар Агадира предлагал огромное разнообразие товаров: ковры, лампы, пряности и травы, серебряные броши, инкрустированные камнями, животных. За одним прилавком заваривали мятный чай, за другим – прямо на глазах лепили глиняную посуду. Люди ходили целыми семьями, нагружая товарами своих осликов.

– Бабучи прелестные, – согласилась Назрин. – Нужно купить пару для маленькой Рашели. Саллах! Дай свой кошель и пойди взгляни, как идет торговля верблюдами.

Саллах с ворчанием протянул ей деньги и удалился.

– Тебе они нравятся? – спросил Эрос, коснувшись плеча Аланис.

Излучаемое его глазами тепло растопило ее сердце. Она скучала по нему, но так и не простила. Поэтому Эрос держался от нее на расстоянии. Его покои находились напротив ее комнаты, и она знала, когда он приходил и уходил, когда ложился спать. Иногда поздно ночью он останавливался у ее двери. Лежа в постели и прислушиваясь, она гадала, что станет делать, если он войдет. Он не входил.

– Ты такая красивая, принцесса, – прошептал он, оглядывая ее с головы до ног.

На ней были белый кафтан и свободное шелковое платье бирюзового цвета. Волосы и половину лица скрывала тонкая бирюзовая вуаль.

– Думаю, у султана Константинополя во всем гареме не найдешь такой светловолосой нимфы с кошачьими глазами, как ты.

Они ходили по базару, прицениваясь, торгуясь. Накупили всякой всячины.

– Может, ты вместе с Саллахом пойдешь и посмотришь, как продаются верблюды? Мы с Назрин сами справимся.

Его улыбка погасла.

– Я здесь не ради верблюдов. Я пришел с тобой. Но не бойся, я не помешаю. Буду держаться в стороне.

Он повернулся, чтобы уйти.

– Ты мне не мешаешь.

Аланис схватила его за рукав рубахи, она устала от войны, которую вела против него. В душе она простила Эроса.

Аланис понравились туфли красного цвета, но цена показалась слишком высокой, и Аланис отошла от торговца.

– Ты проиграл, Рашид. Она упрямая маленькая торговка.

– Очаровательная торговка. Хочешь сам купить для нее бабучи, Эль-Амар? Или хочешь, чтобы я вернул ее?

Эрос мрачно улыбнулся.

– Верни ее.

Перегнувшись через прилавок, Рашид крикнул:

– Заплати, сколько можешь, Лала!

Аланис остановилась. Увидев ее ослепительную улыбку, Эрос расхохотался. Аланис вернулась и снова стала торговаться. Две дополнительные монетки скрепили сделку. Глаза Рашида блестели, когда он заворачивал покупку.

– Она очаровательна, Эль-Раис. Мои поздравления.

– Спасибо, Рашид.

Мужчины пожали друг другу руки. Аланис обследовала взглядом лицо Эроса.

– Вы дурачили меня!

– Я – нет! Что ты! – возмутился Эрос и, показав пальцем на улыбающегося торговца, прошептал, прикрыв рот рукой: – Он – да.

– Вы сговорились! – Аланис расхохоталась. – Никогда больше не буду иметь с вами дела. Ни с одним, ни с другим.

Посмеиваясь, Эрос взял пакет.

– Идем, принцесса. Нужно купить что-то поесть. Ариведерчи, Рашид! – попрощался он с торговцем и потянул Аланис за собой.

Держась за руки, они шли по оживленной улочке.

– Спасибо за туфли, – поблагодарила она Эроса.

– Не стоит.

Он сжал ее ладонь. Мир был заключен; они снова стали друзьями.

Внимание Аланис привлекло резкое движение в толпе. Тощий мальчишка лет десяти стащил с прилавка арбуз, но не пробежал и двух шагов, как тяжелый плод, выскользнув из худых рук, упал на землю и раскололся. Поднялся шум. Несколько торговцев бросились догонять мальчишку. Стоя у колодца, Аланис и Эрос следили за развитием событий. Рассвирепевшие торговцы поймали несчастного и притащили к каменной платформе.

– Что они с ним сделают? – спросила Аланис с испугом.

– То, что делают с ворами. Отрубят руку.

Аланис схватила Эроса за локоть.

– Эрос, ты должен что-то предпринять. Помоги ему!

– Не сейчас, – спокойно ответил он и исчез в толпе. Усатый мужчина привязал руку мальчика и поднял большой нож.

– Нет! – закричала Аланис, бросившись вперед.

Кто-то толкнул ее, и она упала на мостовую. Нож опустился на каменную платформу. Но мальчик исчез.

– Идем.

Эрос схватил ее за руку. Воришка висел у него на плече. Преодолевая людской поток, они вышли на тихую улочку. Эрос поставил мальчонку на землю, протянул ему несколько монет, погладил по голове. Мальчик с благодарностью посмотрел на Эроса, одарил его лучезарной улыбкой и дал стрекача. Аланис с восхищением смотрела на пирата.

– Ты спас его.

– Как видишь, я не ублюдок, не негодяй.

– Маленькому воришке повезло, что ты оказался на площади. Ты полагаешь, это послужит ему уроком?

– Безусловно. Он напуган, и это хорошо. Впредь будет вести себя осторожнее.

Видимо, Эрос сам пережил нечто подобное.

– Почему ты уехал из Италии, Эрос? Вряд ли твоя жизнь там была хуже, чем здесь.

– Думаешь, жизнь в Италии легче, потому что страна богаче? Я завидую здешним людям, любимая. Они неприхотливы, довольны жизнью и потому счастливы.

– А там, где ты рос, жизнь была сложнее?

– Он усмехнулся. Там, где я рос, была война. Этим все сказано. Постой здесь. Я сейчас вернусь.

Он исчез среди прилавков с фруктами. Перед ее мысленным взором галопом неслись конные воины, горели деревни, орды варваров грабили Рим. Но он имел в виду не это. Он говорил об истории Италии более позднего времени: тщеславие, вероломство, алчность, соперничество, разрешаемое с помощью острого клинка. Какую роль играл Эрос в кровавом прошлом своей страны? Судя по гербам, он был связан с Миланом. Эрос вернулся, неся в руках дыню.

– Давай найдем укромный уголок.

Свернув в переулок с белеными стенами, они сели на ступеньки. Эрос разбил дыню о колено, выгреб семечки и протянул половину дыни Аланис.

– Так ты выглядишь куда лучше, – обронил Эрос, рассмешив ее. – Ты простила меня?

– За Лейлу?

– Я не прикоснулся к ней в ту проклятую ночь. Только отнес в шатер и ушел. Спроси Саллаха. Он был там. Продержал меня битый час, на все лады расхваливая преимущества супружеской жизни.

Ее сердце учащенно забилось.

– Простила.

– Спасибо. А теперь расскажи мне о Делламоре. О своем доме. Я хочу знать все.

– Ничего особо интересного я рассказать не могу. Делламор-Холл – это массивное здание в готическом стиле, окруженное холмами и лесом. Там есть пруд, можно ловить рыбу, летом – купаться.

– Продолжай, – попросил Эрос.

– Прошлой зимой браконьеры охотились на наших фазанов, но шериф выследил их и посадил за решетку.

– Слава доблестному шерифу.

– Не смейся. – Она игриво шлепнула его по руке. – У нас огромная библиотека.

– Ага! – Эрос расплылся в улыбке. – Знаменитая библиотека. Английские барды и греческие философы.

– Римский поэт или два…

– Наш друг Овидий! Библиотека не может быть полной без интересного римлянина.

– Что значит интересный римлянин? – полюбопытствовала она и попросила: – Расскажи мне о своем доме.

– Моего дома больше не существует, – с болью в голосе ответил он.

– Пожалуйста.

Эрос вздохнул.

– Нечего рассказывать. У низкого смерда была когда-то деревушка, но теперь ее нет.

– Эрос. – Она сомкнула пальцы вокруг его запястья. – Расскажи мне хоть что-то о своем доме.

– Земля, бывшая некогда моим домом, выпила кровь и сожрала души тех, кого я любил, вместе со всем остальным, что имело значение. Единственное, что у меня осталось, – Джельсомина.

Сердце Аланис наполнилось печалью.

– Не потому ли твой дом пуст, что не может заменить тот, который ты потерял?

– Именно поэтому.

– Неудивительно, что ты живешь с таким неистовством и жадностью, словно у тебя нет будущего. – Аланис захотелось прижать его к себе и утешить. Она коснулась губами его губ. Эрос не шелохнулся. Она обняла его и прошептала: – Поцелуй меня.

Эрос прильнул к ее губам.

В дверь постучали. Ее длинные ногти производили другой звук. И на царапанье Мустафы стук тоже не походил. В нем явно слышалась команда открыть ворота и сдать крепость. Что она и сделала.

– Буонасэра, – поздоровался Эрос, облокотившись о позолоченную дверную балку. – Можно войти?

– Конечно.

На Эросе была ослепительно белая батистовая рубаха и черные штаны. Пурпур в его одежде отсутствовал.

Он обошел спальню по кругу и прислонился к бронзовому столбику кровати.

– Белая спальня для белой принцессы. – Он скользнул взглядом по постели. – Через два дня ты меня покидаешь. Осталось всего две ночи.

Она кивнула, не в силах говорить. Как может она оставить его, если любит?

– Ты не должна уезжать.

Он сунул руку в карман, извлек пурпур, положил его на ладонь и протянул Аланис.

– Мои аметисты.

Аланис ошеломленно смотрела на него. Глаза ее наполнились слезами. Ей хотелось сказать ему, чтобы оставил себе ее камни, платье, все, что напоминало бы ему о ней.

– В мои намерения не входило присваивать твои аметисты, Аланис. Просто я не хотел, чтобы их у тебя украли. Они всегда были твоими. И… все, что принадлежит тебе, тоже. Я пришлю твои личные вещи утром.

– Мои личные вещи?

– Рокка привез на Тортугу твои сундуки, – пояснил Эрос. – Их собрала твоя служанка.

– У тебя здесь все мои личные вещи? Почему же ты молчал? К тому же Лукас мог…

– Силверлейк – никто для тебя. Знакомый, – перебил Эрос.

– Отправка моих вещей домой не помешала бы его браку с твоей сестрой, Эрос. И тебя я в последнюю очередь назвала бы своим наперсником.

Эрос сверкнул глазами.

– Отдав себя в мои руки, ты печешься о платьях?

– Платья меня не волнуют. Меня волнуют твои мотивы. Скажи мне правду.

– Правду. Я хотел, чтобы ты чувствовала себя свободной и отправилась туда, куда пожелаешь. Если помнишь, ты считала меня пиратом.

– И до сих пор считаю.

– Но я не промышляю пиратством с тех пор, как расстался с Таофиком. А женщин вообще никогда не грабил. Таофик, к твоему сведению, знал, что я вовлечен в войну, и всегда посылал меня брать военные корабли. Я был его военным псом, если угодно, и шел туда, куда другие идти отказывались.

Боль в его глазах наполнила Аланис состраданием.

– Как же ты сколотил свое состояние?

– Обычным способом. Испания и Франция, как тебе известно, враждовали между собой, и, поскольку с каждой из стран у меня имелись свои счеты, я продавал им захваченное у другой стороны оружие. Мне это казалось забавным, но восемь лет назад надоело.

– И ты расстался с Таофиком?

– Он тоже мне надоел.

– Тебе было шестнадцать, когда ты прибыл в Алжир. Какие счеты могут быть у парня к таким могущественным державам, как Франция и Испания?

– Личные счеты.

У Аланис по спине поползли мурашки. У саркофага меньше тайн, чем у этого человека, в шестнадцать лет получившего военное и архитектурное образование, имевшего личные счеты с великими империями и развешанные по углам гербы миланского княжества.

– На принцессе, которую я встретил в Версале, были пурпурные камни под стать ее красоте. Вы позволите?

Аланис повернулась к нему спиной и убрала с шеи длинные пряди.

Прохладное ожерелье легло ей на грудь. Закрыв глаза, она ждала, пока он соединит вместе концы ожерелья, наслаждаясь его прикосновениями. Аметисты показались ей чужими. Грушевидные бриллианты и аметисты принадлежали другой женщине, из другого мира, никогда не посещавшей Алжир, не купавшейся в водоеме в пустыне, чье сердце было свободным. Да и не женщина она отныне. Аланис улыбнулась. Она nimfa.

Он коснулся губами ее шеи.

– Я… я слукавил, – признался Эрос. – Я взял твои сундуки, потому что хотел, чтобы ты поехала со мной.

Аланис резко обернулась.

– Дай мне свое запястье.

Когда он застегивал браслет, Аланис вдруг представила себе, что стоит перед ним обнаженная, в одних драгоценностях.

Замочек щелкнул, и Эрос протянул ей такие же серьги.

– Я был не прав. Этой принцессе не нужны драгоценные камни, чтобы подчеркнуть красоту. Она и так сияет в солнечных лучах.

– Добрый вечер! – воскликнул Саллах, когда Эрос усадил Аланис на диван, огибавший обеденный стол. В шатре мерцали свечи. С моря дул легкий ветерок.

– Это вино с юго-восточных границ Анконы. – Эрос откупорил зеленую бутылку и наполнил бокалы гостей. – Ему сто пятьдесят лет, оно содержит один секретный ингредиент.

– И что это за ингредиент?

– Его может определить человек с хорошо развитым вкусом.

Аланис улыбнулась и, отпив красного эликсира, посмаковала его и сказала:

– Малина!

– Ты угадала.

Саллах и Назрин обменялись взглядам и, желая напомнить о своем присутствии, Саллах кашлянул.

– Предлагаю тост за моего любимого повара Антонио!

Все рассмеялись, а Назрин вздохнула.

Принесли обед. Главным блюдом было mechoui: поджаренный на медленном огне ягненок, с традиционным кускусом, истинным шедевром кулинарного искусства Антонио, – пикантным овощным супом на ложе из манных хлопьев. Пока Аланис донесла вилку до рта, на вилке ничего не осталось. Эрос пальцами скатал из крупы шарик и собирался сунуть его в рот, когда поймал ее взгляд и, улыбнувшись, придвинулся к ней.

– Открой рот.

Украдкой она взглянула на своих соседей. К огорчению Назрин, Саллах с жадностью уничтожал кебабы.

– На нас будут смотреть, – предупредила она.

– Открой ротик, любимая, – попросил Эрос.

Аланис зажмурилась. Оставшиеся две ночи вдруг показались ей огромным сроком. И худшим злом будет не его приход к ней, а ее – к нему, ее вторжение в его постель.

– Будь осторожна, дорогая, – шепнула ей Назрин. – Я видела, как они приходили и как уходили. Не следуй печальной дорогой тех, кто выбирал бесчестье. Он должен первым сдаться.

Аланис смутилась.

– Что же мне тогда делать?

– Ничего. Мужчины – прирожденные охотники. Когда преследование становится легким, они теряют интерес. Но важно правильно оценить удаль твоего охотника. Маленькая рыбка охотится на губку. Твой – полнокровный хищник. Пусть сполна проявит свое искусство охотника.

Аланис посмотрела на Эроса. Это был не просто хищник, но великолепный голубоглазый представитель своего класса. И ей совсем не хотелось испытать злополучную судьбу губки.

– А каким хищником был Саллах?

– Условным. Нас познакомили, когда он приехал в Марракеш навестить родственников своей матери. Его отец служил бухгалтером у одного английского графа. Я не сразу заметила, что он ко мне неравнодушен. Мы стали друзьями. А когда он объяснился мне в любви, я уже была без ума от него.

– А как Эрос подружился с Саллахом?

– Десять лет назад они встретились на рыночной площади в Алжире, – прошептала Назрин. – Эль-Амар искал честного торговца, чтобы вывозить свои товары. Он не доверял алжирским компаньонам. Саллах говорил на ладино и имел контакты в Испании. Словом, представлялся идеальным партнером. Эль-Амар был молод, опасен, непредсказуем. Раисы его боялись. Говорили, что он бесстрашен, никому не доверяет, может казнить человека, заподозрив его в предательстве. Сначала я была категорически против их партнерства. Но Саллах заверил меня, что Эль-Амар порядочный человек. Я поняла, что он имел в виду, когда встретила Джельсомину. Двадцатилетняя разница в возрасте не помешала им вскоре стать друзьями. Позже, когда Мулай Измаил, султан Марокко, наградил Эль-Амара королевскими рудниками в Агадире, Саллах экспортировал сырье за пределы Медины. И оба разбогатели.

– Зачем понадобилось марокканскому султану отдавать свои рудники Эросу? – удивилась Аланис.

– По многим причинам. Саллах говорит, что Эль-Амар – фаворит короля Франции и был посланником султана при французском дворе. Благодаря ему между двумя государствами установились дружественные отношения.

Аланис не слишком удивилась.

– Благодаря своим связям в Алжире Эль-Амар предотвратил убийство султана. Он, конечно, не ангел, но гораздо лучше, чем кажется.

– Давайте послушаем музыку, – предложил Эрос и позвал одного из своих охранников.

Молодой человек запел итальянскую любовную песню, аккомпанируя себе на гитаре.

Саллах громко храпел. Назрин толкнула его в бок:

– Саллах, десерт.

– Я хочу спать.

Супруги рука об руку удалились. Аланис пожелала им спокойной ночи.

Обычно она уходила с ними, но сегодня ей хотелось побыть с Эросом подольше.

Когда они отошли за пределы слышимости, Назрин прошипела:

– В чем дело, шакал?

– Мальчику нужно помочь, иначе у него ничего не получится. Решил оказать ему помощь.

– Если ты думаешь, что он признается в любви благодаря тому, что ты подготовил соответствующую обстановку, то ты совсем не знаешь своего партнера. Он на все пойдет, лишь бы не жениться, пока не переспал с женщиной. Надеюсь, Аланис понимает это. Хотя она от него без ума.

– Да и он тоже, – проворчал Саллах.

– Но я знаю, что у него на уме.

– Надеюсь, ты не научила ее своим вздорным штучкам.

– Лучше я тебя научу. Спи сегодня один!

И Назрин зашагала вперед.

Эрос наполнил ее бокал.

– По-моему, тебе понравилась Назрин, – заметил он.

– Очень, – улыбнулась Аланис, протянув руку за бокалом.

– Не жалеешь, что осталась на неделю?

– Нисколько. Мне очень понравились твои друзья.

– Может, погостишь еще неделю?

– С тобой наедине?

Эрос подвинулся к ней ближе.

– Останься со мной, Аланис. Ты хочешь меня, а я хочу тебя. Давай прекратим эту муку, любовь моя.

– Я не куртизанка, Эрос, за которую ты принял меня в Версале. Я не могу принадлежать сначала тебе, а потом другому. Я буду принадлежать одному мужчине. Если останусь, моя жизнь будет разрушена, а с твоей ничего не случится. Кто, по-твоему, больше теряет?

– Мы оба теряем одинаково. Неужели, как только ты уедешь, я побегу за первой же подвернувшейся юбкой? Неужели низкий смерд лишен каких бы то ни было чувств?

Она ласково погладила его щеку.

– Если бы я так думала, мне было бы легче.

Он обнял ее и прильнул губами к ее губам.

– Приходи ко мне сегодня ночью. Я схожу с ума от желания.

Она закрыла глаза и потерлась щекой о его щеку. Ей хотелось распустить его косицу и погрузить руки в его шелковистые волосы. Хотелось прошептать на ухо, как она его любит. Хотелось отдаться ему прямо здесь, в тускло освещенном шатре. Но она этого не сделает. За миг наслаждения ей придется расплачиваться всю жизнь.

– Прости мне мое «нет», – тихо произнесла она. – Несмотря на все сложности твоей натуры и темный покров глубоких тайн, ты мужчина, которого я хочу. Я буду скучать по тебе больше, чем ты думаешь…

Она почувствовала, как он напрягся, и посмотрела ему в глаза.

– Ты просишь меня отдать тебе все, в то время как отказываешься даже назвать мне свое настоящее имя. Говоришь, что у тебя есть чувства, но не рассказываешь, что именно чувствуешь. Тебе нужна послушная подруга в постели, которая не будет лезть в твои дела и твое прошлое. Но для этого у тебя есть другие. Зачем пытаться заменить их мной?

– Неужели ты до сих пор не поняла, что кроме тебя мне никто не нужен?

– Докажи это, – прошептала она пылко. Эрос понял, о чем она его просит, и поднялся.

– Что ж, уезжай. В Англии к тебе выстроится очередь из добропорядочной знати, и ты найдешь своего единственного, который не будет обращаться с тобой как с куртизанкой, в чем ты меня не раз упрекала. Желаю тебе счастья.

Сквозь пелену слез Аланис смотрела ему вслед.