Мой идеальный Шторм

ГЛАВА 4

— Охуел? — просверлил Сашу взглядом Макар и впихнул в соответствующий ее амплуа туалет. — Двери попутал или «Хиросима» мозги взорвала?

— Попутал, — пролепетала Саша, стараясь смотреть в пол. Только вниз. Где брать силы пережить кошмар, она не знала.

Парень прошел к писсуару и вжикнул молнией на джинсах. Закусив губу, Горина пялилась на стену, понимая, что у нее покраснели даже уши, а ее прическа этого не скрывала.

И все же опьянение давало о себе знать, потому что глаза ее так и лезли туда, куда не следовало бы. Черт! Это вот-вот грозило стать провалом.

— Присоединяйся. Или все же... подержать? — ехидно хмыкнул Макар, делая свои совершенно понятные дела. Гребаный извращенец.

— Я с тобой письками мериться не намерен, — вскинула подбородок Саша, а ноги предательски затряслись в районе коленей.

— Правильно. Проиграешь, — ухмыльнулся новый знакомый.

Как же он ее раздражал! Просто невыносимый козел! Горина готова была его огреть чем-нибудь тяжелым, жаль, не было поблизости подходящего предмета. А вырвать раковину у нее силенок явно не хватит.

— Так и будешь смотреть? — вскинул брови Шторм, и Саша поняла, что пялится на его член. Причем с открытым ртом. Разумеется, она смотрела в познавательных целях! Сделала в голове пометки, что свой атрибут мужественности надо удлинить сантиметра на три и добавить в объёме раза в полтора, не меньше.

— Кхм… — прокашлялась Горина и отвела глаза, мечтая забыть все, что успела разглядеть. — Я в кабинку!

— Так сильно испугался?

— Просто… не люблю при посторонних, — уклончиво объяснила Саша.

— В тебе от бабы больше, чем от мужика, — почти выплюнул Макар, застегивая ширинку. Подошел к раковине и принялся мыть руки.

— А в тебе от идиота, — прошипела Горина и метнулась к двери.

Вот только Шторм был быстрее. Ухватил ее за шею, развернул и пригвоздил лопатками к стене. Навис сверху, пугая своими габаритами, и опять у нее появилось унизительное чувство подчинения.

— Слушай сюда. Говорю один раз — ты внимательно впитываешь информацию, — Макар явно находился не в духе.

Одной рукой он удерживал Горину у стены, а другую сжал в кулак так сильно, что костяшки побелели, а вены вздулись сильнее.

«Красивые руки», — подумала Саша и ужаснулась своим бредовым мыслям.

— В мою сторону не дышишь, — продолжал тиран. — Не смотришь. Ротик свой пидорский не открываешь. Еще один прокол — и тебя будут собирать в больничке. Все запомнил?

Саша кивнула, бледнея. Слова не сразу доходили до ее сознания, а с запоздалым звуком. Однако общий посыл, вкупе с его тоном и выражением лица, уловила сразу.

Убрав от нее руки, Макар брезгливо вымыл их снова и вытер бумажным полотенцем. Пока тот подходил к двери и брался за ручку, Горина переваривала услышанное.

— Сам ты… пидор, — отмерла она, едва он ступил за порог.

Слишком рано она высказалась, потому что Шторм сделал шаг назад и закрыл дверь. Понимая, что теперь ее лицом точно протрут стены сортира, несчастная метнулась в первую кабинку и трясущимися руками повернула защёлку. Трусливо, но другого выхода не видела.

Наивно полагала девушка, что он постучит или попробует поговорить. Шторм попросту вынес дверь, сломав хлипкий замок.

— Макар! — пискнула Саша, плюхаясь на унитаз. — Дай сходить в туалет!

Тот не слышал. Его глаза теперь напоминали реальную стихию, которая вот-вот разразится и сметет Горину с вредом для здоровья, а точнее с тяжкими телесными.

— Ой-ой-ой… у меня прихватило! — запричитала Саша, демонстративно хватаясь за живот, предпринимая отчаянную попытку достучаться до разъяренного сознания Шторма. Блин, да она реально обделается, если он замахнется.

«Как же у мальчиков все сложно, черт его дери».

— Долбоеб, — процедил Макар и вышел из туалета.

Еще пять минут Сашка сидела на «белом друге», неспособная пошевелиться. Мучилась вопросом, когда она научилась столь быстро выводить из себя людей. И порадовало, что за время раздумий очередных ссыкунов не приходило.

Вернувшись за стол, девушка всячески избегала взгляда Шторма. Общалась со всеми, кроме него, а он и сам не горел желанием вести с ней диалогов. Переключился на Леру, изображая снисходительного папочку, который позволял смазливой телке обожать себя любимого. Горина же значительно расслабилась и похвалила себя за правильную тактику поведения.

Как и планировала, Саша выражала Ане всю свою пацанскую симпатию, иногда явно переигрывая. Однако не все, что пишут в современных любовных романах, является уместным в реальной жизни. К примеру, ее откровенное пожирание взглядом подруги вызвало у Дениса настоящую тошнотворную гримасу. Причем направлено это было не на объект воздыхания, а на саму Горину. Типа она мерзкая в своем проявлении эмоций. Так что этот способ обольщения она из своего арсенала убрала.

После третьего шота Саше хотелось танцевать. Забыть, что она изображает мальчика на этом вечере, ей не давала Лютикова, которая постоянно шептала на ухо: «Голос сделай грубее. Смейся как мужик. Сядь вальяжно. Не хихикай. Не кокетничай» и все в этом роде. И если в любой другой компании Горина могла бы наплевать на все, то тут ее безбашенность пришпиливали глаза Шторма, в которых она видела злость и ярость. Отрезвляло сразу. Шутить желание отпадало.