Мой идеальный Шторм

БОНУС 2

Спустя чуть более пяти лет…

Макар

Сижу в аудитории МАИ на Волоколамке. Сегодня последний экзамен и я выйду с дипломом: «Системы управления летательными аппаратами». Не напрягаюсь. Прекрасно подготовлен. Учеба мне в принципе далась легко. Точно проще, чем на бизнесе. Если следуешь за мечтой, то берешь максимум, и я все пять лет топил[1] на полную.

Смотрю в окно, пока однокурсник распинается перед экзаменаторами, и улыбаюсь. Саша с Вадимом гуляют на улице. Ждут. Уговаривал остаться дома. Нет смысла торчать полдня у института. Но чихуеныш в своем репертуаре. Хер уступит.

Еле сдерживаю смех, когда сын подходит к большой клумбе и срывает очередной цветок. Саня воровато озирается по сторонам, пытается Вадика ругать, но это мой пацан. Воспитывать — только портить.

Не устаю наблюдать за ними. Каждый раз кроет до спазма в груди. Люблю их. Моих. Родных.

Увидев Сашу впервые, я ни на секунду не усомнился, что передо мной девчонка. В грудине толкнулся мотор о ребра и затарахтел как четырехцилиндровый на рисомолке.[2] Пока она с Анькой подходила к нашему столику, я мысленно поимел ее во всех известных позах. Раздевал взглядом, представляя куда наложу лапы, а мой товарищ в штанах приветственно подскочил. И тут, блять, как без акула[3] в кювет! Парень! Меня так триггернуло, что я готов был разъебать весь клубешник, и Саню этого — за то, что он, сука, уродился не бабой. Кое-как успокоился. Убедил себя. Переключился. Перенаправил системы. Защищать и заботиться стало необходимостью. Может, где-то и душил опекой, Кирюха не раз взбрыкивал, но иначе не мог.

Твою мать, а я же Сане ту милую девчушку в клубе подогнал. Провел лекцию с мокрощелкой. Сказочный долбоеб, что тут сказать. Хотел пацана порадовать. Я с Ленкой замутил только чтобы мозги вправить, а то Демьянов меня утомил подъебами. Да, смотрел. Да, часто и много. Следил. Но иллюзий не питал и ряды пидоров пополнять не собирался.

Когда парень-Саня швырялся стаканами от ревности и поцеловал меня… Думал, убью. Злился до ярких кругов перед глазами и жалел пиздюка. Нагородил тогда херни, сбежал чтоб шкуру дурака не подпортить. Закурил, чего не делал обычно. Баловался раз в год, не более. А тут полпачки за пару часов отпыхтел.

Не знаю зачем я тогда вернулся. Хотел дополнить монолог или убедиться, что с ним все в порядке, не суть. Телефон Сани разблокировал с первой попытки, набрав заводской пароль. Смотрел на экран и поверить не мог. Шок. Непонимание. Неверие. Осознание. Сомнение. Радость. Включал на репит[4] раз пятнадцать. Натурально подвис. Приближал кадры и… Хотел убить ее за ложь. Вот как один человек мог порождать во мне столько разных эмоций?! Любил как друга, а теперь я, блять, хотел трахнуть этого самого друга.

Установленный мной барьер заставлял меня держаться от нее подальше. Но, по факту, проблема рисовалась серьезнее. Лерка. Вот кто выхолаживал мои легкие. Ненавидел эту тварь до зуда.

Не сомневался, что это она держит у себя запись с регистратора, чем подвесила нас с Демьяновым за яйца. Поначалу нельзя было отсвечивать из-за выборов деда, а потом, когда он избрался, стало еще хуже. Замкнутый круг. Тут либо я ебашу напролом и страдает политическая карьера старика со здоровьем в придачу, — конкурентов у него дохуя, кто спит и видит, как его сбить с ног и желательно в сторону кладбища, — либо я, стиснув зубы, жду подходящего момента. Я выбрал второе.

Шумно вздыхаю и тру лицо ладонями. Злюсь. Бросаю взгляд на улицу и моментально успокаиваюсь. Сашку и Вадика разделяет все та же клумба. Сын что-то говорит и смеется. Жена слушает подбоченясь, лыбится, а потом прыгает в цветник…

Твою мать, Саша! Ты-то куда?

Прячу ржач в кулак. Бегалки наше любимое развлечение…

… И все же, как бы я ни старался держаться тогда от Саши подальше, все равно не смог. На вечеринке подавлял эмоции, пока ко мне не подошел Вовчик…

— Шторм, отличная туса, — встал рядом сосед, шаря глазами по танцполу.

— Че хотел? — выпил текилу, пытаясь понять, что чихуеныш забыл в басике.

— Сашу, — хмыкнул тот довольно, а у меня забрало[5] упало от злости. – Че за телочка? Первый раз ее вижу у тебя.

— Шары подожми, — процедил, не глядя на Вовчика. — И держись подальше.

— Родственница что ли? — удивился непонятливый.

— Моя девушка, — выдал уверенно.

Взглянув в ошарашенное лицо Вовки, свалил на поиски Саши.

Она не заметила моего появления, и я минуты три просто стоял, ощупывая ее взглядом. Маленькая, фигуристая, красивая…

Заклинило[6] меня. Разложило[7]. Скажи она тогда «нет», я бы не послушал. Коснулся, вдохнул ее запах – и стоп-систему сорвало. Никогда никого так не хотел. Ни с кем такого кайфа не испытывал. Готовности было еще на три заезда как минимум. Но нельзя. Я мягко сказать прихуел, когда понял, что она еще девочка.

Знал, что в ее первый раз должен остаться рядом. Мысленно засыпал с ней и просыпался, на деле же мне пришлось свалить, изображая безразличие. Лерка видела нас. И это мой косяк. Дело не в любви рыжей ко мне или Пашке, она просто больна, а мы ее баги[8]. В свое время я пытался поговорить с ее отцом, найти рычаги давления, но тот так и сказал:

— Макар, я ничего не могу сделать. Семейный психолог предупредил, что у Леры видимые проблемы. Она нездорова, а от обследования и лечения отказывается. Упечь принудительно дочь в психушку, прости, не посмею. Да и вашей семье не помешает взять на себя ответственность. После гибели Андрея, твоего отца, она не смогла оправиться. Будь терпелив.

Ну и чем тут бравировать? Утерся…

Мы с Демьяновым собирали на Валерию компромат, но бесполезно. Все грязные трюки она делала чужими руками. Любая девушка, которую она считала опасной по своим сдвинутым критериям – уничтожалась. Безжалостно. Мы с Пашкой перестали знакомиться, потому что это, блять, чревато последствиями. Изрезанные лица, групповые изнасилования, позорные ролики и фото, наркотики… Демьянов по этой причине Аньку за бортом держал, пока от ревности чердак не съехал. И я не мог позволить Лерке переключиться на Сашу, но было уже поздно.

Сколько угодно можно было бить себя пяткой в грудь и обманываться, что прикрою чихуеныша, но реальность такова, что риск не уследить — велик. А я не готов был рисковать. Особенно своей девочкой.

Днем, у басика, меня спасали солнцезащитные очки, а иначе Саша поняла бы, что я нес хуйню. Говорил и каждым словом сам себя размазывал по асфальту. Никогда не забуду ее глаза.

— Штормин, ждем вас, — слышу краем уха и отвлекаюсь от тяжелых мыслей.

Ожидаемо сдал на отлично.

— Дед будет горд, — улыбается куратор, похлопывая меня по-отечески по плечу.

— Спасибо, — киваю.

Останавливаюсь с мужиками в вестибюле. Ждем, когда сообщат о распределении на аэродромы. Пока слушаю, наблюдаю за своими. Надо бы выйти. Порадовать жену, а то извелась, наверное. А я соскучился.

— Летные часы лучше на частных…— отключаюсь от разговора…

Вадик прыгает рядом с Сашей, но резко успокаивается. Она что-то ему говорит, а он внимательно слушает. Улыбается, кладет ладони на ее живот, следом прикладывается к нему ухом и с неверием снова смотрит на Сашу.

Чувствую, как горло спирает. Адреналин бьет в голову предположением, и я захлебываюсь эмоциями… Хочу знать наверняка. Вылетаю из института и быстрым шагом иду к ним. Сын бежит навстречу, ловлю его и подкидываю вверх. Смеется.

— Пап, а Кирилл приедет? — виснет на руке сын.

— Приедет, – чешу Вадику макушку и закидываю на плечо. — Вам бы все гонять…

— Да он ботанит[9], а не гоняет, — кривится мелкий, а я хмыкаю. Набрался слов от брата, я ж вроде не часто сленгую.

— Ну? — смотрит на меня Сашка. Волнуется.

А я-то как волнуюсь!

— Твой муж отличник. Откуда сомнения? — широко улыбаюсь.

Опускаю Вадима и обнимаю свою девочку. Вдыхаю запах и… ожидаемая реакция. Твою мать! Вечный стояк рядом с ней, настоящее проклятье.

— Тогда мы домой? — спрашивает, а я не вкуриваю[10] логики.

— Устали? Саш, еще минут двадцать и поедем. Идите в машину.

— А вы разве не собираетесь отмечать? — удивляется.

Неправильная у меня жена.

— Устроим вечеринку за городом, когда дипломы получим, — прижимаю сильнее, опустив руку на ее упругую задницу и давая понять свои конкретные желания.

— Макар, — улыбается и прячет нос у меня груди. — Ну не здесь же…

— Предлагай альтернативу, — отпускаю и кладу ладонь на ее живот, как это делал сын. — Я правильно понял?

Смотрю в Сашины глаза. Тушуется, напрягается, а потом кивает с улыбкой.

— Люблю тебя, чихуеныш… — целую сладкие губы, запустив пятерню в ее длинные волосы на затылке, под смех Вадика, который пытается вскарабкаться мне на спину.