Мой любимый босс

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Его губы были горячими и жадными, а тело твердым.

— Рафаэль! — выдохнула Наташа в глубину его рта, схватившись за широкие плечи из боязни, что покачнется и упадет.

— Ты этого хочешь, — прохрипел он, не спрашивая, а утверждая.

Последние остатки благоразумия достигли ее сознания.

— Слуги…

— Не волнуйся, cara. В таких местах, как это, слуги обучены смотреть в другую сторону.

Наташа застыла. Так вот кем он считал ее в Лондоне? Неприметной служанкой, готовящей завтрак для женщин, которые спят с ним, а потом тихо исчезающей, когда ее присутствие больше не требуется?

Эта мысль расстроила ее, но недостаточно, чтобы остановить. Недостаточно, чтобы перестать держаться за эти мускулистые плечи и не вздохнуть от наслаждения, когда он притянул ее ближе.

Она как будто была создана специально для него, для его объятий. Закрыв глаза, Наташа ощутила, как он властно обхватил ладонями ее обтянутые шелком ягодицы, давая почувствовать силу своего желания.

— Рафаэль, — пробормотала она дрожащим голосом.

— Наши тела идеально подходят друг другу, правда? — сказал он.

— Как мозаика, — прошептала Наташа, едва ли сознавая, что произнесла это вслух, пока не услышала его низкий довольный смех.

— Только мозаика с одним отсутствующим жизненно важным кусочком, я думаю.

Его голос внезапно зазвучал по-другому. Стал глубже от желания и предчувствия. Но у Наташи не было времени занервничать, потому что твердое мускулистое бедро уже раздвигало ее бедра.

— Тебе это нравится? — спросил Рафаэль, легко касаясь губами нежной кожи ее шеи.

Она сглотнула.

— Да!

Он обхватил ладонью одну мягкую грудь, большим пальцем начав дразнить затвердевший сосок сквозь тонкую ткань платья, и трепет наслаждения пробежал по ее телу.

— Это тоже?

Она закрыла глаза.

— Да!

Наташа безумно хотела того, к чему все шло. Прикосновения Рафаэля воспламеняли и провоцировали, и ее вдруг наполнило нетерпеливое желание тоже дотронуться до него. Осмелиться почувствовать его так, как он чувствовал ее. Она скользнула ладонями вниз, по его груди, по крепкому торсу. Рафаэль одобрительно застонал.

— Ancora di piu. Еще! — хрипло перевел он и снова застонал, когда ее пальцы пробежали ниже и на мгновение замерли, словно проверяя его вес, словно она оценивала его тело. И эти интимные прикосновения делали Рафаэля таким твердым, что он боялся взорваться прямо здесь и сейчас, в темноте алькова.

Рафаэль приблизил губы к ее уху, к ароматным ярким волосам. Куда же подевалась его маленькая серая мышка?

— Сними трусики, — пробормотал он.

Она покачала головой.

— Нет.

— Почему?

— Это… неправильно. Мы… не… должны.

— Не должны?

— Н-нет!

Но Наташины действия опровергали слова, и он втайне улыбнулся, а затем протянул руку, чтобы поднять вверх тонкую ткань платья, скользнув ладонью по прохладному шелку бедра. Эти движения были для него естественны, как дыхание. Как и ее реакция. И дрожь. И тихий вскрик, когда кончик его пальца коснулся ее самого чувствительного, женственного места.

— Ты уверена, что не должны? — подстрекал он, провоцирующее убрав палец, и услышал ее приглушенный всхлип возражения.

— Нет… то есть да… то есть…

Но Рафаэль точно знал, что она хочет, и потянул узкую полосочку ткани вниз.

В этот момент раздался низкий звон колокола.

Они оба застыли, и Наташа попыталась вырваться, но он крепко держал ее.

— Пусти меня!

Чувствуя головокружительный запах ее желания, Рафаэль коснулся губами ее уха.

— Позволь мне вначале взять тебя.

Не ужасно ли, что часть ее затрепетала от этого возмутительного требования. Но может, ей следовало быть благодарной за то, что он сказал это, — поскольку хотя Наташа и была очень возбуждена и до боли хотела его, то, как сексуально и… прозаично он заявил о своем намерении, привело ее в чувство.

На этот раз, подогреваемая негодованием и боязнью, что кто-то может на них наткнуться, Наташа все-таки высвободилась из его объятий.

— Рафаэль! Мы должны остановиться! — И она начала поспешно поправлять одежду.

Он надменно вскинул брови.

— Почему?

— А ты как думаешь? Потому что наш хозяин зовет нас к обеду и ждет нас!

Он пожал плечами:

— Заид поймет.

По какой-то причине эта небрежная отговорка оскорбила ее еще больше.

— Возможно. Но это было бы непростительным нарушением хороших манер, а я не могу себе этого позволить.

Рафаэль попытался взглянуть на ситуацию с ее стороны и внезапно понял. Она думала не только о своей репутации — а ему следовало признать, что он-то как раз о ней не думал, — она беспокоилась о людях, которые ждут, чтобы обслужить их.

Он привык, чтобы люди ждали его, но для Наташи все было наоборот. Она всегда была у него на подхвате, приходила по первому его зову, не так ли? Выполняла все его желания и требования. Но этот уикенд был другим.

Как-то незаметно Наташа вошла в роль его невесты. Она говорила ему, что делать, и по выражению ее лица он видел, что не сумеет ее переубедить. По крайней мере, не сейчас.

Рафаэль коротко кивнул, и они снова вышли во внутренний двор, однако недовольство продолжало бурлить в нем. Когда это женщина в последний раз указывала ему, что делать? Ни разу во взрослой жизни, это уж точно. А разве случалось такое, чтобы женщина останавливала его, когда он хотел заняться с ней любовью?

— Ну, хорошо, — прошептал он, схватив Наташу за руку и заметив, как при этом потемнели ее глаза. — Мы пойдем на обед и будем изображать благодарных гостей, но не сомневайся, чем я намерен заняться позже, когда мы останемся вдвоем. Я весь вечер буду любоваться твоими припухшими от поцелуев губами, представлять твое обнаженное тело и проклинать этот чертов колокол за то, что не зазвонил несколькими минутами позже, когда я был бы уже в тебе и никакая сила на земле не смогла бы нас разлучить!

Эта сексуальная похвальба должна была бы привести Наташу в ужас, но ничего такого не произошло. Пульс участился, а мышцы живота подвело.

— Так ты отведешь меня на обед?

— Да, отведу, но едва ли смогу дождаться, когда он закончится. Потому что мы оба знаем, что тогда произойдет.

Наташа потупилась. Наверное, он прав, и она не сможет устоять перед ним.

— Как я должна обращаться к шейху? — взволнованно спросила она, нервно приглаживая волосы.

— Можешь называть его по имени — после того, как он даст тебе на это разрешение. — Он помолчал. — И твои волосы выглядят чудесно.

Она не успела ничего ответить, поскольку какой-то слуга внезапно материализовался прямо перед ними, поклонился и сделал им знак следовать за ним. Вскоре они вошли на террасу под самой крышей, которая выглядела как иллюстрация к сказкам «Тысяча и одна ночь».

Повсюду горели лампы и были расставлены бронзовые столики и низкие диваны с горами парчовых подушек. Внизу расстилался город с главной площадью и извивающимися во все стороны улицами и переулками.

А потом Наташа увидела, как слуги засуетились, сопровождая властного, надменного мужчину, который вошел на террасу. Он был одет в поблескивающий халат и тюрбан, взгляд пронзительных темных глаз с любопытством окинул ее.

Инстинкт велел ей поклониться, а потом она вскинула глаза и стала ждать, когда шейх обратится к ней.

— И кто это? — Небрежным жестом отпустив слуг, он заговорил с Рафаэлем, как будто у нее не было своего голоса.

— Это Наташа.

— А! — Глаза шейха были как кусочки гагата. — Твоя невеста?

— Да.

Шейх окинул ее задумчивым взглядом, словно она была неким предметом, выставленным на продажу.

— Вы понимаете, как много женщин отдали бы все на свете за то, чтобы оказаться на вашем месте? — спросил он.

— Я каждый день благодарю свою счастливую звезду, — сдержанно сказала Наташа, и, к ее удивлению, шейх рассмеялся, хотя глаза Рафаэля почему-то сузились.

— А что твоя сестра? — поинтересовался шейх, и его голос при этом стал мягче. — Я слышал, она нездорова?

Рафаэль кивнул.

— Сестра получает самое лучшее лечение, и ее врачи сообщают мне, что она уже идет на поправку.

— Это замечательно, — улыбнулся шейх. — Наташа, вы можете называть меня Заид. Теперь прошу садиться. — Он бросил несколько раздраженный взгляд на часы. — Мы не можем начать обед, пока не прибудет наш последний гость. Может, выпьете шампанского?

Наташа покачала головой, зная, что ей надо быть в здравом уме, чтобы дать отпор Рафаэлю.

— Я бы предпочла что-нибудь безалкогольное, если можно… Заид, — застенчиво сказала она.

Шейх одобрительно кивнул и хлопнул в ладоши. Слуги внесли поднос с тяжелыми золотыми бокалами и еще один с маленькими вазочками, в которых были различные орехи. Рафаэль наблюдал со смесью изумления и недовольства, как Наташа начала раскрываться с новой стороны, отвечая на мягкие расспросы Заида.

Никогда раньше он не видел ее в этом свете, потому что до настоящего времени никогда толком и не смотрел, и сейчас это казалось просто непостижимым.

В своем длинном платье она выглядела скромной и в тоже время крайне сексуальной. Томительное желание внутри него усилилось, и внезапно это стало больше чем просто стремление удовлетворить сексуальный голод. Рафаэль обнаружил, что наблюдает с чем-то похожим на ревность, как Наташа улыбается на какое-то замечание шейха. Неужели принц пустыни заигрывает с ней?

Но в этот момент прибыл четвертый гость, и Рафаэль встал, отметив, что шейх этого не сделал. В сущности, он едва удостоил вновь прибывшую беглого взгляда.

Бесшумно вошедшая женщина не была кукольной блондинкой, каких обычно предпочитал шейх. Волосы у нее были каштановыми, а лицо бледное.

Заид поднял глаза.

— Ты опоздала.

Брюнетка бросила на него укоризненный взгляд.

— Извини, — непринужденно сказала она. — Заид, ты не собираешься нас представить?

Он нахмурился.

— Это Рафаэль де Феретти, деловой партнер, и его невеста Наташа…

— Филлипс, — торопливо вставила Наташа, осознав, что Заид, возможно, не знает ее фамилию.

Заид кивнул.

— Это Франческа.

— Привет, — сказала Франческа и улыбнулась.

Все четверо приступили к ужину. Наташа ощущала, как с каждой минутой в ней растет замешательство. С одной стороны, она находила, что ей на удивление легко общаться с восточным правителем и таинственной Франческой, но с другой, она все острее ощущала, что Рафаэль пристально наблюдает за ней. И ее тело не могло не откликаться на это.

Понимает ли он, что ее кожу покалывает, а грудь наливается болезненным томлением? Знает ли, какие чувства пробуждают в ней воспоминания о тех чудесных минутах, когда его губы и руки знакомились с ее телом? Догадывается ли он о том, что без малейших усилий пленил ее сердце с первой минуты их встречи?

Да, Рафаэль знал о ее смятении. Это было очевидно по тому, как эти черные глаза безмолвно посылали ей потрескивающие импульсы сексуального накала.

Кое-как Наташа дожила до конца трапезы, без аппетита пробуя всевозможные деликатесы, подаваемые на роскошных блюдах.

Шейх на мгновение прикрыл глаза, и Наташа подумала, каким усталым он выглядит. Словно в ответ на ее мысли шейх поднялся на ноги.

— С вашего разрешения я вас покину. — Его черные глаза были как холодные осколки антрацита, когда он взглянул на Франческу. — Идем, — отрывисто бросил он.

После секундного колебания Франческа поднялась и послала Рафаэлю и Наташе натянутую улыбку.

— Прошу прощения, — пробормотала она и последовала за шейхом.

Тишина казалась оглушительной.

Наташа не знала, куда смотреть и как себя вести, но у Рафаэля, похоже, не было таких сомнений. Решительно подойдя к ней, он наклонился, взял ее руку, поднес ко рту и коснулся губами дрожащих пальцев, не сводя взгляда с ее лица.

— В постель, Таша? — вкрадчиво спросил он.

С бешено колотящимся сердцем девушка встала из-за стола и пробормотала:

— Хорошо.

Тебе не нужно ничего делать, совершенно ничего, твердила она себе, поднимаясь с ним по бесконечной лестнице к их комнате.

И дверь беззвучно закрылась за ними.