Мой любимый судья

Глава 11

Хлоя

Мы уже наполовину закончили конкурс по приготовлению тортов, а я до сих пор нигде не видела Филиппа. Боже, надеюсь, его не уволили из-за меня. Я бы никогда себе это не простила.

Между тем, весь этот стресс заставляет меня кое о чем забывать. Осталось всего три часа на приготовление великолепного трехъярусного торта, воплощающего наши мечты, а у меня еще даже тесто не готово. У всех остальных коржи уже в духовке.

Внезапно Филипп входит в бальный зал, как будто ничего не случилось. Его присутствие действительно придает мне уверенности, и я могу вспомнить все, что должна делать. Наконец ставлю коржи в духовку и приступаю к приготовлению глазури.

Это самая простая часть, потому что все будет белым.

К тому времени, как раздается звуковой сигнал, я как раз размещаю имбирные печенья в виде жениха и невесты наверху торта. У невесты длинные каштановые волосы и зеленые глаза, как у меня; у жениха серебристые волосы с блеском и льдисто-голубые глаза, а в руках он держит скалку. В руках невесты маленькая любовная записка, сделанную из съедобной бумаги, со специальным посланием.

Начинается судейство, и, конечно же, я — самая последняя. Все знают, что Дейзи победит. На ее библиотечном торте книга с золотым тиснением, еще она даже вылепила крошечную съедобную лестницу на колесиках.

Когда, наконец, подходит моя очередь, мой торт оказывается таким тяжелым, что один из помощников продюсера предлагает помочь мне донести его до судейского стола.

— И что же у нас тут? — Филипп задает этот вопрос так, будто еще не знает.

— Это мой свадебный торт. В нем заключены все мои надежды и мечты.

Джорджианна выглядит так, словно готова уплетать за обе щеки.

— Боже мой, ты определенно изменила курс и улучшила свои навыки оформления. Это имбирный пряник? — Она тянется к невесте, и я понимаю, что все идет так, как планировалось.

— Подождите! — восклицаю я, но Джорджианна уже откусывает печенье, а Филипп отрезает каждому по кусочку торта.

Джорджианна пробует второй кусочек, и тут крошечная любовная записка выпадает из рук невесты и падает на стол.

— Что это? — спрашивает она.

— Это для Филиппа! — выпаливаю я.

Филипп косится на меня, но я вижу, как игриво изгибаются его нахмуренные губы. Он ничего не может с собой поделать. Он собирается улыбнуться на камеру.

— Для меня? — спрашивает он.

Он берет крошечный листочек бумаги и разворачивает его.

— Теперь из-за тебя я выгляжу старым, мне придется надевать очки для чтения.

— Упс, — говорю я, прикрывая рот рукой. Принесет ли это недоразумение мне позже порку? Боже мой, надеюсь — да. Я уже чувствую тепло и покалывание ниже талии.

Надев очки, Филипп читает записку.

— Филипп, ты женишься на мне?

Я слышу, как некоторые конкурсантки издают шокированные звуки. Другие настолько недовольны мной и моим стремлением к этому мужчине, что стонут. Но я не обращаю никакого внимания ни на чью реакцию, кроме реакции Филиппа.

— Что это, съедобные бумага и чернила?

— Да, папочка. То есть… Да, д-да, сэр.

Я наполовину слепну от смущения из-за своей оговорки. Люди хихикают. Даже растерянная Джорджианна наконец-то начинает понимать.

— Боже, какая же ты дерзкая.

Филипп машет передо мной запиской.

— Теперь я должен отшлепать тебя за это, дорогая. Потому что должен был первым сделать предложение.

— Да, папочка.

Джорджианна ахает, наконец-то до нее доходит. Люди вокруг нас издают всевозможные звуки, но я не знаю, на нашей ли они стороне или нет. И мне все равно.

Филипп лезет в карман своего костюма, но потом передумывает и хватает меня за руку.

— Нет. Не здесь. Пойдем.

Мы выходим из бального зала и почти бегом спускаемся по парадной лестнице, направляясь через заднюю дверь прямо в розарий. Небо серое, собираются тучи, но все, что чувствую своим сердцем, — это солнечный свет.

К моему удивлению, он ведет меня к тому самому месту, где нашел три дня назад. Только на этот раз начинается дождь. Потому что это Англия.

Филипп опускается на одно колено в своем прекрасном костюме и достает маленькую синюю коробочку.

Я даже не вижу, что внутри, только размытое серебристо-розовое пятно.

— Я пошутил, любимая. Я счастлив, что ты спросила. А теперь, ты выйдешь за меня замуж?

Во-первых, у меня дрожат руки. Весь мой мир меняется у меня на глазах. Как и в прошлый раз, когда я стояла в этом саду, у меня подгибаются колени. И, как и в прошлый раз, Филипп ловит меня.

Он заключает в крепкие объятия, и мы со смехом валимся на землю.

Смех переходит в поцелуи, поцелуи становятся все более интенсивными по мере того, как нас орошает нежный дождик.

Прежде, чем все зайдет слишком далеко, я обрываю наш поцелуй, чтобы напомнить ему, что он портит свой костюм.

— К черту, у меня полный шкаф костюмов.

— Филипп. Это очень расточительно.

— Может быть, ты сможешь мне с этим помочь, — говорит он.

— Конечно.

— О, и еще, ты никуда не уедешь. Мы поженимся как можно скорее.

— Да, Филипп, так скоро, как смогу привести сюда свою семью.

Дождь усиливается, заливая его дорогой костюм и рубашку. Я наклоняюсь и вытираю капли дождя с его лица, он снова притягивает меня для поцелуя.

— Сколько их?

— Четыре сестры и родители.

— Четыре сестры! Похоже, у меня проблемы.

— Да, это точно, сэр!

— Мне все равно, привези сюда хоть сотню человек на свадьбу. Это гребаный замок.

Я киваю.

— Я могла бы добавить, что это пустой замок без ковров, занавесок и чего-то еще.

— Ты поможешь мне и с этим тоже?

Я кивнула, рассмеявшись.

— И ты поможешь наполнить этот замок малышами?

Все мое тело взрывается от радости.

— Да, — говорю я.

— Я имею в виду, я хочу начать прямо сейчас.

Усиливаются дождь и ветер, и мои волосы промокают насквозь.

— Филипп, я хотела иметь от тебя детей с тех пор, как впервые увидела твое лицо в своей гостиной по телевизору, когда мне было семнадцать.

— Но у меня есть условие, — говорит он, выгибая бровь.

— Все, что угодно.

— Я хочу, чтобы ты была хорошей девочкой.

— Да, папочка. Мы можем начать прямо сейчас?

— Я хочу, чтобы ты слушала, когда буду давать тебе указания.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— И еще, Хлоя?! Ты никогда больше не должна прикасаться к другой плите или духовке!

Я смеюсь и потираюсь о него, толкая в грязь.

— О, боже мой, папочка, не начинай грязных разговоров, я скоро кончу!

Он обхватывает своими мощными руками мою задницу и крепко сжимает. Я вскрикиваю от удивления и снова начинаю смеяться.

— Я люблю тебя, дорогая.

— Я тоже тебя люблю. И я готова к единственному тесту, о котором я когда-либо думала.

Судя по выражению его лица и по хватке пальцев, сжимающих мое платье, такое ощущение, что нам не удастся остановиться достаточно надолго, чтобы укрыться от дождя.

Я так обезумела от похоти, что мне все равно.

Если ему придется лишать меня девственности под дождем, так тому и быть.