Мой любимый юрист

Глава 10

— Ром, мне страшно, — прошептала я, едва мы вошли в зал ресторана BOLSHOI, расположенный на Петровке, который принадлежал знаменитому ресторатору Аркадию Новикову. Именно здесь проходил ежегодный праздник, организованный Ассоциацией юристов России в честь Дня юриста, куда Рома был приглашён как один из её VIP-членов и ведущих специалистов страны.

Естественно, что я отнекивалась как могла, но когда Роман Аренин что-то решил, то переубедить его невозможно. Не зря он всё-таки выиграл такое количество процессов. Убеждать и добиваться своего он умел.

Важную роль сыграло и то, что, почуяв ещё в отеле, как меня можно взять «на жалость», он очень умело начал играть на этом «инструменте» и постоянно пытался изобразить страдальца и мученика. Причём страшно одинокого и обиженного.

Вычислил ведь, гад, на какие «кнопки» нажимать!

Так и с этим праздником: «Ань, я и так всё время один, у тебя совесть вообще есть? Я уже соглашаюсь на любые твои условия, в час по чайной ложке вижу, так ты ещё и в такой мелочи мне уступить не можешь. Вообще тогда на хер никуда не пойду и твой номер дам, чтобы ты объясняла, почему меня на таком мероприятии не будет. Тем более всё равно в этот день ко мне приезжаешь. Да и сама юрист, так что заодно и отпразднуем».

И стоило мне хотя бы попытаться что-то возразить, как у Аренина тут же находились веские аргументы, опровергающие мои доводы не то что на сто, а на все двести процентов. И хоть кол ему на голове теши.

С одной стороны, такая Ромина настойчивость была приятна и не могла не радовать. До сего момента никто так за мной не бегал и так не настаивал, чтобы я была всегда рядом, даже Кирилл. С ним всё вообще было легко, просто и обычно. Те мужчины, которые были после, просто «сдувались», стоило мне стать чуть жёстче и сказать, что нам не по пути, в более-менее серьёзной и ультимативной форме. Как правило, они моментально исчезали, многие даже и не пытались возразить.

Но Рома был явно не из робкого десятка, и такими «трюками» пронять его было нельзя.

Однако с другой стороны — это не могло и не пугать. Ромина бескомпромиссность была временами даже страшна. И создавалось впечатление, что он затаился и даёт время на добровольное исполнение его воли и желания, а потом просто насильно заставит сделать так, как нужно и хочется ему. Это меня тревожило и одновременно завораживало.

Всё чаще я думала о том, что «выторгованные» на свадьбе Таньки два месяца почти на исходе, и через два дня мы получим разрешение на ввод дома в эксплуатацию. И Рома начал напоминать об этом всё чаще и чаще. Пора было что-то уже и решать. Я осознавала, что после Нового года мы либо расстанемся, хотя этот вариант Аренина также не будет устраивать явно, либо — «Ну здравствуй, Москва!». И что делать, я понятия не имела.

Таня продолжала называть меня дурой, и всё чаще ей вторила уже и моя мама. Как и хор из других близких подруг, знакомых с ситуацией.

Богатый, красивый, так ухаживает, такой «статусный»… И прочие эпитеты, которыми все так активно, видимо, желая склонить чашу весов в его сторону, награждали господина адвоката. Они меня только больше пугали. Я подумала: пусть все вокруг считают меня чуть ли не сумасшедшей, но нет у меня убеждённости в долговечности нашего будущего, хоть ты тресни! И я то и дело ловила взгляды Ромы на молоденьких модельках и светских львицах. А значит, нет и особого смысла срываться с уже насиженного и обжитого города, менять привычный уклад жизни и резко начинать практически новую жизнь. Я всё ещё пребывала в непрекращающейся уверенности, что очень скоро вся эта сказка с Ромой закончится, и переубедить меня в этом пока ничто не могло.

Но пока мы вместе, и он может на меня надавить и повлиять. Так что мне приходилось идти ему на уступки, и именно поэтому сегодня я в этом пафосном столичном ресторане, в окружении самых именитых и богатейших юристов и бизнесменов страны. Одетая в классический брючный костюм песочного цвета от самого Massimo Dutti и в ботинки от Jimmy Choo в тон. Клатч от Furla в руках. Укладка, маникюр и нюдовый мейк салона красоты Галины Юдашкиной-Максаковой. А в ушах сверкают серьги-капли с бриллиантами в несколько карат. Одним словом — красиво жить не запретишь! Даже и самой не верилось, что я — обычная провинциальная женщина — в таком месте и в таком виде!

— Успокойся, — слегка приобнимая меня за плечи и пытаясь снять моё напряжение, сказал Аренин. — Ты потрясающе выглядишь, так что прекрати нервничать и паниковать. Это слишком заметно. А здешнее общество такого просто не прощает.

Туда-сюда сновали официанты, предлагая шампанское и другие напитки в качестве аперитива. То и дело мелькали лица, которые я только и видела, что по телевизору и в Forbes. И я очень старалась не забывать закрывать рот, который сам то и дело открывался от удивления.

Но и это, как оказалось, было только полбеды! И когда я увидела, кто приближается к нам, я чуть не лишилась сознания. Александр Андреевич Добровинский!

— Ромочка! Здравствуй, дорогой мой человек! — улыбнулся своей знаменитой улыбкой этот гуру юриспруденции и практически небожитель для меня. А после распахнул руки в приветственном жесте и подошёл к нам почти вплотную.

— Александр Андреевич, как же я рад вас видеть! С праздничком! — Рома обнял коллегу, а я наблюдала за происходящим и не верила глазам. — Как ваши дела?

— Да уж твоими молитвами! — хмыкнул Добровинский. — После того как ты в процессе Вардонян-Бартош мою Настю разделал практически «под орех», всё никак в себя не приду. А Настюшка так и вовсе до сих пор заикается.

Рома засмеялся.

— Так уж и заикается? Вы себе тоже неслабые «плюшки» выбили с Геворга по мировому. Да и Настя держалась молодцом. Боец настоящий, билась насмерть.

Добровинский усмехнулся в ответ. И вдруг перевёл взгляд на меня, и я практически перестала дышать, лишь стояла и, как самая последняя дура, даже моргнуть не могла.

— О, а что это у нас тут за очаровательные барышни такие и откуда? Ром, познакомишь?

— Здравствуйте, — едва не запинаясь и прислоняясь ближе к Роману, прошептала я.

И даже не заметила, как лицо Аренина в этот момент стало багровым, а глаза — злющими, с такими знакомыми молниями. Зато от Александра Андреевича этот факт явно не ускользнул.

— Разумеется, мастер. Это моя…

— Знакомая, — взяла я себя наконец в руки и решила опередить Рому с ответом, пока он не ляпнул лишнего. — Знакомая. Анна Макеева. Можно просто Аня. Я так рада с вами познакомиться.

Я протянула ладонь для рукопожатия, ведь когда ещё такой шанс выпадет — пожать руку самому Добровинскому!

Но, посмотрев на протянутую руку, он лишь улыбнулся, поднёс её к губам и запечатлел поцелуй. Кажется, я в этот момент окончательно лишилась дара речи.

— Очень, очень рад знакомству, просто Аня. Вы невероятно очаровательны.

— Благодарю, — нет, всё-таки говорить я ещё могла.

Только сейчас я заметила взгляд Романа, готовый прожечь во мне дыру. Ну и пусть. Я об этой встрече, может, всю жизнь мечтала.

— И чем же вы занимаетесь, чаровница?

Да уж, чувство юмора у маэстро юриспруденции явно было весьма специфическим. Как и манера общения.

— Я тоже юрист. Направление — строительство и недвижимость.

Брови Добровинского буквально на считаные секунды приподнялись в удивлении.

— Да? Весьма интересно.

— Так, мастер, совсем засмущали мою спутницу, — «перетянул» Рома беседу на себя. — Тем более что в праздник разговорам о работе совершенно не место.

— Ох и прыткий ты, Аренин Рома! — заулыбался ещё шире Александр Андреевич. — Вот каким я тебя на втором курсе увидел, так таким и сейчас наблюдаю. Только наглее и наглее становишься. И это правильно.

— Так сами же учили, что успех юриста именно в этом.

Добровинский слегка тронул Романа за плечо.

— Смотри-ка, и все мои слова запомнил. А вообще — я очень тобой горжусь. Ты молодец, Ром. Всегда об этом помни и иди вперёд. Только так и никак иначе. Уж ты-то заслужил то, что имеешь по праву.

Рома был явно растроган.

— Спасибо огромное.

— Ну а вы, юная барышня, имейте в виду, что этот парень достоен очень большого внимания даже со стороны такой красавицы. Он один из лучших известных мне людей. Цените и не упустите. Раз я уже «не игрок» на этом поле.

Мы все улыбнулись.

— М-да, Александр Андреевич, реклама всегда была не вашим сильным местом.

— Ромочка, любая реклама от Добровинского — это уже хорошая реклама, — ничуть не стушевался тот и вдруг подмигнул мне. — Да к тому же бесплатная. Цени. Ну, ещё увидимся. Рад был познакомиться, юная чаровница. Вижу Шульмана, а мне он как раз очень нужен.

Он ещё раз коснулся моей руки и удалился.

Рома тут же повернулся ко мне и пронзил ревнивым взглядом.

— И что это сейчас было? — буквально прошипел он.

А я стояла столбом, ни слова не понимала и пыталась прийти в себя после того, что только что со мной произошло.

— Добровинского. Ром, я только что видела самого́ Добровинского! Ты понимаешь? Я с ним разговаривала!

— О боже! — Роман закатил глаза и жалобно выдохнул. — Посмотри левее. В нашу сторону идут Астахов с женой. Постарайся не упасть в обморок.

— Где?! — чуть не закричала я на весь зал.

Удивительно, но уже через час с небольшим я чувствовала себя в этом обществе лучших юристов страны как рыба в воде, будто всю жизнь их знаю и с ними общаюсь раз по десять в день.

И даже ужин за одним столом с четой Барщевских, Кучерена и тех же Астаховых проходил весело и непринуждённо.

Оказалось, что их жёны, несмотря на статус и положение своих мужей, в общении очень простые и приятные. Особенно легко мне было с женой Михаила Юрьевича — Ольгой Имануиловной. Она была до невероятного домашней и тёплой. Её милая улыбка дарила мне такую поддержку, что невозможно и описать. А поддержка мне была сейчас ой как нужна.

А с Настей Кучерена мы были примерно одного возраста и, что называется, «на одной волне». И нам было о чём посмеяться и что обсудить. Про Светлану Астахову и вообще говорить нечего — душа женской компании нашего столика.

Когда стали подавать блюда, я к ним даже притронуться боялась. Фритата с лобстером, салат «Мимоза» с тунцом и красной икрой, традиционный холодец из говяжьих хвостов с солёными грибами и хреном, карпаччо из говядины с рукколой и пармезаном, карпаччо из лосося и сибаса с каперсами и оливками и множество подобных блюд — нереально дорогих и вкусных. И это не считая не менее роскошных десертов и алкоголя. Да на это смотреть даже было страшно, не то что пробовать!

Но, решив, что страх в этом случае равен позору, я изобразила вид постоянно откушивающей в столь же дорогих ресторанах столь же шикарные деликатесы женщины и принялась за ужин. Могу сказать, что, наверное, впервые в жизни я решила: а не плюнуть ли мне на всё и податься на содержание к какому-нибудь «завалящему» олигарху? Внешность достойная, характер отличный, а если нужно, то я и промолчу, когда надо. Постельное мастерство тоже, судя по реакции господина Аренина, на уровне. Что ещё нужно? Кто в здравом уме и твёрдой памяти откажется от того, чтобы есть подобные блюда в подобных местах, носить такую дорогую одежду и находиться в обществе таких людей? Не говоря уже о посещении потрясающих салонов красоты. Да никто!

Но, прогнав такого рода мысли и снова вспомнив, что я, как говорится, сильная и независимая женщина, я просто наслаждалась вечером, компанией и едой.

Рома то и дело смотрел на меня и пытался подбодрить. Взглядом, улыбкой, своей ладонью, сжимающей мою… И просто не описать, насколько я ему была за эту поддержку признательна.

А когда его вызвали на награждение как юриста года, я смогла наконец ответить ему тем же. И в ответ прочитала в его глазах невероятную благодарность.

— Аня, он тебя очень любит, — прошептала мне Светлана Астахова, поймав его взгляд. — Уж в этих вещах я точно никогда не ошибаюсь. Только посмотри, как он смотрит. Ну я это на случай, если ты в его чувствах ещё сомневаешься.

— И сморитесь вы просто потрясающе, — вдруг поддержала её Настя.

Я даже и не нашлась, что на это ответить.

Когда пару часов спустя мы возвращались в таунхаус Романа, я была настолько переполнена эмоциями, что даже выразить их не могла. Весь этот вечер — сказка, ожившая сказка. И нужно было время, чтобы это принять и осмыслить.

Я прижалась к Роме, положила голову на его плечо и смотрела в окно. И всё пыталась понять, за что же мне такое счастье. Не сон ли всё происходящее вообще? Потому что не бывает, не бывает настолько всё хорошо. Не может быть, чтобы все желания начали разом осуществляться и тебе абсолютно ничего для этого не нужно было делать. Мужчина, о котором ты даже и боялась мечтать, вдруг оказывается рядом и явно влюблён. И нет, ну нет в нём, как оказалось, существенных недостатков, чтобы хоть за них зацепиться и начать удалять его из своей жизни и сердца. Те профессионалы, которыми ты так восхищалась и чьи имена заставляли просто переставать дышать, вдруг сидят рядом с тобой за одним столом и улыбаются тебе, демонстрируя явную симпатию и интерес. Впервые в жизни ты выглядишь так превосходно, что даже сама собой восхищаешься. Разве этот не сон? Неужели кто-то способен поверить, что это не сон?

И как же я была в этот момент благодарна Роме за всё это. За это чудо, так нежданно случившееся в моей жизни. Ведь ему и только ему я могла сказать за него спасибо!

Я подняла глаза и посмотрела на Рому. Задержала взгляд всего на несколько секунд, а потом снова переместила его за окно, чтобы он не мог видеть, как я вот-вот расплачусь.

А он прижал меня ещё сильнее к своей груди и поцеловал в макушку.

— Ты что? — спросил он ласково.

Я попыталась не показать наворачивающиеся на глаза слёзы. Нежно провела ладонью по его ладони и постаралась улыбнуться.

— Всё хорошо. Не переживай.

Обычно я человек настроения и надолго в одном состоянии задерживаться просто не могу, но, к моему огромному удивлению, я всё никак не могла перестать испытывать радость. Даже принимая душ, я не могла выбросить эти мысли из головы. Я анализировала все события за прошедшие месяцы, и уже даже глупо было отрицать, что Рома меня любит. Все его поступки, каждое его слово не просто говорили — кричали об этом. Нужно было быть слепоглухонемой идиоткой, чтобы этого не видеть. Но вот готова ли я к этому? Готова ли окончательно согласиться на то, что за этим признанием логически следует? Ведь сегодняшний вечер только ещё острее поднял этот вопрос, а если совсем точно — подвёл к черте, у которой его не решить уже нельзя. Осознанно или нет, но, приведя меня на этот праздник, Рома просто не оставил мне времени на размышления. Он словно показал: всё уже настолько для него серьёзно, что выбор теперь только за мной. Он для себя всё уже решил и решения этого не изменит.

Естественно, что от Ромы моё состояние не укрылось, и, едва я вошла в спальню, он внимательно посмотрел на меня, снял очки и сел с моей стороны постели.

— Ань, иди ко мне. Ты сама не своя весь вечер, что всё-таки случилось? Тебе кто-то сказал, что ли, что-то там, на приёме?

Я подошла ближе к Роме, заглянула ему в прямо в глаза и вложила свои ладони в протянутые его.

— Да что ты, нет конечно.

Мои ладони переместились в его волосы, а сам Аренин со вздохом притянул меня к себе совсем близко и уткнулся в живот.

— Просто такой удивительный и эмоциональный вечер, что я до сих пор никак в себя прийти не могу.

Рома снова поднял свои восхитительные серые глаза на меня.

— Эмоциональная ты моя. Привыкай давай.

После чего посадил к себе на колени и начал целовать, зарывшись пальцами в волосы. А я прижималась к голой мускулистой груди всё сильнее и очень старалась не зарыдать в голос от того, что совершенно не представляла, как же смогу без него жить. Без его рук, губ, голоса, улыбки, его возмущения и злости, когда он чем-то недоволен, или радости, когда, наоборот, очень счастлив. Без его постоянной заботы и переживаний за меня. Без его тепла и близости.

Почувствовав это, Рома оторвался от моих губ и обнял меня. И в этот момент слёз сдержать я уже не могла. Обняла его за шею и разревелась.

— Тише, родная, тише, ну ты чего? Всё хорошо, всё же хорошо. Я тебя люблю. Правда, очень люблю. Тише, тише.

И стал качать и гладить по голове, как ребёнка, чтобы успокоить. А я от этого только хотела рыдать ещё больше. И дёрнул же меня чёрт пойти на ту запись в «Останкино»!

А Рома всё продолжать шептать какие-то нежные, успокаивающие слова и вытирал с моих щёк солёные потоки, а затем сцеловывал оставшиеся слёзы.

И моя к нему любовь в этот момент так обострилась, что я готова была буквально на всё ради этого мужчины. Если бы мне сказали, что я должна пройти вместе с ним через адовы муки, я бы бросилась в самое пекло не задумываясь.

Я начала успокаиваться и потянулась к любимому с поцелуем. Он ответил, и из благодарственно-обожающего поцелуй быстро перерос в страстный и жаркий. Плавящий все мысли и тревоги. Как, впрочем, и всегда.

— Обожаю.

— Люблю, до страшного люблю.

Кажется, что эти и ещё много близких по смыслу слов за следующие полчаса мы повторили-прошептали бесчисленное количество раз. И это было настолько правильно и естественно, что даже толика сомнения не съедала больше мою душу. К чёрту всё и всех! Видимо, и вправду никуда нам не деться друг от друга.

— Ром, я перееду в Москву, — решительно и твёрдо сказала я после. Аренин замер, и я спиной буквально чувствовала, как он весь напрягся.

— Анька. Анька!

Рома так крепко обнял меня, что перехватило дыхание.