Мой Лютый нежный и ласковый

Глава 13. Арина

Буквально час назад я сидела и мечтала, как сбегу из своего заточения. А сейчас вдруг тюрьма перестала быть таковой. Впрочем, если смотреть с другой стороны, то мое заключение изменили на передвижение с охраной. Но меня это нисколько не напрягает. Я люблю, когда вокруг меня люди. Быть может, работа отложила свой отпечаток. Я люблю детей и их рой вокруг себя. В Питере мне этого уже чуть-чуть не хватает. Нужно было приехать сюда с классом, но пока боязно, детей только-только начала узнавать. Да и поиски отца с ними бы были невозможны.

Когда Стас озвучил, что завтра поедет со мной, я изначально хотела возразить. Неудобно постороннего человека напрягать и таскать по своим делам. Но, обдумав его предложение, а вернее даже утверждение, я решила согласиться. С ним действительно будет проще. Он знает город, наверно хорошо ориентируется в нем, с ним поиски будут быстрее и безопаснее. Он ведь сам предложил, тогда почему я должна отказываться?

Мне кажется, своим решением я его удивила, по крайней мере, вид у него был слегка растерянный. Наверно думал, что я буду отпираться. Но зачем? Времени остаётся всё меньше, отпуск имеет свойство заканчиваться, а поэтому нужно ускоряться с поиском родственника.

Озвучив ему своё решение, я ушла в комнату и настроилась на спокойный и тихий вечер в компании телефона, но Стас неожиданно пригласил меня прогуляться по Питеру. Конечно я согласилась! Даже просто пройтись, чтобы сделать красивое фото на фоне Санкт-Петербурга и потом маме показать как доказательство.

Пока мы собираемся, Стас уточняет у меня:

— Где ты успела уже побывать?

Я пожала неловко плечами. Ну как тебе сказать, много где: в пару подъездах, в сетевых магазинах, в метро, в МВД, на папиной старой работе, на незнакомых проулках. Но вслух отвечаю:

— На вокзале, на Дворцовой площади, у Зимнего дворца.

Стас улыбнулся.

— Ну, если была на вокзале, то считай, весь Питер уже видела, — заметив мой серьезный взгляд, который не оценил его шутку, он спешно добавил, — поехали. Я уже знаю, куда тебя отвезу в первую очередь.

Я очень оперативно собралась (А что мне? Как говорится: «Только подпоясаться»), и мы вышли из дома. Поехали в неизвестном для меня направлении на метро. Было интересно, куда он меня привезет. Но Стас хранил молчание. Сказал только, что это сюрприз. Сюрпризы я люблю, правда, если они приятные.

Пока ехали в метро, я украдкой наблюдала за ним. Он симпатичный и нравится девушкам. Это заметно по их коротким брошенным взглядам на его профиль. Впрочем, они и на меня свои взгляды бросали, видимо оценивая мою степень конкуренции. И я на их фоне чувствовала себя неловко, замухрышкой. Одежда простая, шапка, как мама говорит, дурацкая. Да даже ресницы и то не накрашены. Мне кажется, со стороны по мне сразу видно, что приезжая. Но Стас вида не показывает, не сторонится, наоборот всегда находится поблизости и демонстрирует, что ему вполне комфортно в моей компании.

Когда мы вышли из метро все мои негативные мысли моментом улетучились. Меня встречал Питер. Вечерний, грациозный, с горящими фонарями и вывесками. Встречал своей уже привычной прохладой и мерзопакостным мелким дождем, но у меня была шапка и четкое предвкушение прекрасного, поэтому такие мелочи не раздражали, они оставались неприметными.

Мы шли какими-то улочками невероятной красоты. Мне хотелось каждое строение, каждый фасад запечатлеть в своей памяти, но в то же время не желала останавливаться, чтобы увидеть еще больше питерской красы. Сейчас, когда мои мысли не были заняты едой и поиском ночлега, всё воспринималось по-другому. Я просто замечала и видела красоту вокруг, и наслаждалась ею.

На нашем пути возникла гостиница, вернее даже не одна. Стас неторопливо и очень интересно рассказывал примечательные моменты истории, связанные с этими зданиями. В гостинице, что поменьше размером — покончил с собой поэт Сергей Есенин, ну или по одной из версии он был убит там агентами спецслужб. Как? Прямо вот здесь? Было удивительно осознать значимость этого места для нашей истории. Ведь тут ходил сам Есенин! А сейчас идет какая-то обычная учительница и вдыхает воздух, которым когда-то дышал известный поэт.

Следом Стас рассказал, что в большой соседней гостинице «Астория» Гитлер планировал провести банкет по случаю взятия Ленинграда. Он даже приглашения всем разослал, в которых указал час и месяц, но не вписал конкретную дату. Страшно даже на миг представить, что мы могли потерять эту страну, это богатство.

Стас наблюдал за моей реакцией и едва заметно улыбался. Ему нравилось меня удивлять и видеть мое восторженное и изумленное лицо. А мне нравилось поражаться его способностью легко и быстро трансформироваться из обычного строгого руководителя в приятного экскурсовода. Теперь я знаю, что если бы у него не пошел бизнес «Комфортный отдых», то он без работы не остался бы в любом случае.

Мы вышли на большую площадь, в центре которой стоял какой-то памятник. Я хотела подойти, сфотографироваться, достала даже для этого свой телефон, но Стас взял меня за руку и повел в другом направлении.

— Арина, для фото есть круче место. Пойдем.

Я едва поспевала за его быстрым шагом, но он вскоре дал мне время на отдых. Ушел за билетами. Пока его не было, я узнала от какого-то экскурсовода, который только приехал с очередной порцией туристов, что нахожусь у главной достопримечательности Санкт-Петербурга — Исаакиевского собора. И вид на него с величины моего человеческого роста поражал своим величием и масштабностью. Это ж сколько вложено человеческих трудов и усилий.

Пока я разглядывала статуи, которые украшали фасад здания, и восхищалась архитектурой, не заметила как вернулся Стас.

— Знаешь, сколько времени ушло на строительство этого здания? — его голос раздался прямо у уха и показался на миг каким-то интимным и чарующим.

Я интуитивно съежилась, словно хотела бы, что этот момент никто кроме меня не заметил, и сразу ответила:

— Не знаю. Лет пять?

Стас чуть выпрямился и теперь его голос звучал откуда-то сверху из-за моей спины:

— Сорок лет. Представляешь? — я ответила что-то в стиле «Ничего себе», и он продолжил. — А всё дело в том, что его архитектором был назначен молодой парень тридцати лет. Поговаривают, что он умышленно затягивал сроки строительства, а всему виной было пророчество цыганки. Она предрекла ему, что он умрет сразу после окончания строительства собора. Умирать никто не хочет, поэтому почти на сорок лет затянулось окончание стройки. Ну что пошли внутрь?

Он предложил свою руку и я уверенно вложила в нее свою ладонь, но когда мы сделали пару шагов, уточнила:

— А что с пророчеством, сбылось?

— Факт остается фактом, через полтора месяца после окончания строительства архитектор умер в возрасте семидесяти одного года. — Цокнул для пущей убедительности языком. — Вот и не знаешь, это от старости произошло или он собственноручно продлил себе жизнь.

— Стас, а тебе никто не говорил, что ты очень интересно рассказываешь?

Он улыбнулся и с какой-то нежностью ответил:

— Говорил один человек, — сделал короткую паузу и добавил, — мама.