Глава 9

Скинув бархатные туфельки, Далива бесшумно пересекла комнату, чувствуя, как короткий жесткий ворс ковров колет нежные ступни. Девушка двигалась не спеша, плавно покачивая бедрами, на ходу расстегивая платье и приспуская его с плеч. Изящным движением руки распустила волосы. Шелковым водопадом они заструились по обнаженной спине, укрыли проглядывавшую сквозь тонкое кружево сорочки упругую, молочного цвета грудь.

– Ты чем-то расстроен?

Далива опустилась на колени перед тальденом, даже не шелохнувшимся при ее появлении.

Последние несколько минут Скальде занимался тем, что сидел на кровати, бездумно глядя куда-то перед собой, и собирался снять сорочку, уже распахнутую до пояса. Но вместо того чтобы раздеться и сосредоточиться на замершей в соблазнительной позе красавице, Ледяной, кажется, даже не заметил ее присутствия.

Далива обиженно закусила губу. Мягко приподнявшись, провела ладонями по мускулистым, твердым, точно высеченным из камня, ногам мага в плотно облегающих черных штанах, тонкими пальчиками пробежалась от колен к узким бедрам, стремясь добраться до шнуровки на поясе, дабы ускорить процесс раздевания.

– Расстроен? – хмыкнул маг, опуская на нее взгляд. – Да я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не свернуть кузену шею. Тагры его побери!

Графиня недовольно поджала губы. Стоило ей коснуться обнаженной груди тальдена, как по гладкой холодной коже пробежала темная вязь магического узора.

Далива ненавидела этот цвет. Он означал, что Скальде в гневе или раздражен, пусть по отстраненному выражению лица это и не было заметно. Даже без всяких рисунков, при каждом ее прикосновении проявлявшихся на теле тальдена, Далива научилась угадывать его настроение. И вынуждена была признать, что в последнее время ей все сложнее становилось влиять на наследника. Отвлекать от мрачных мыслей, полностью отгоняя их хотя бы на время. А ведь раньше для этого не требовалось и малейших усилий с ее стороны.

Значит – сердце кольнули боль и обида – Скальде начал к ней остывать.

– Старейшины просят, чтобы Игрэйт тоже участвовал в отборе?

– Не просят, – с усмешкой ответил Герхильд. – Требуют. Видимо, уже заранее записали меня в покойники и решили присмотреться к князю.

Ослабив пояс, перехватывавший бедра мужчины, Далива стянула с него сапоги из мягкой дубленой кожи, после чего, перебравшись на кровать, устроилась за спиной у Скальде, чтобы уже вплотную заняться его сорочкой.

Графиня не только надеялась отвлечь его великолепие от размышлений о тагровом кузене, который уже испортил им вечер и, кажется, вот-вот испоганит ночь. Ее сиятельству не терпелось узнать, какие девушки заинтересовали тальдена.

– Что думаешь об алианах? Уже появились фаворитки? – спросила шутливо.

– Пока нет, – прозвучал лишенный эмоциональной окраски голос, и эсселин д’Ольжи разочарованно вздохнула.

Скальде мягко убрал тонкую холеную ручку, поглаживавшую ему плечо. Поднявшись, взял со столика чеканные кубки и наполнил оба вином. Один протянул Даливе, явно неудовлетворенной столь скупым ответом, другой залпом осушил сам.

– И все же? – не сдавалась девушка. Так как Скальде не хотел, чтобы его раздевали, пришлось заняться собой. Избавившись от платья, Далива нарочито медленно стала стягивать с изящных ножек тонкие шелковые чулки, с удовольствием отмечая, что на нее наконец начали реагировать. – Какие-то соображения у тебя уже должны появиться.

Тальден не ответил, более поглощенный содержимым кубка, нежели своей собеседницей.

Ее сиятельство любила Скальде и несомненно желала ему счастья, долгой жизни и процветания. Но и о себе, о своем будущем старалась не забывать. Все девять алиан откликались на силу будущего императора, а значит, любая из них могла стать его спасением. Его ари.

Но не всякая устраивала графиню.

Взять хотя бы старшую дочь князя Серых пустошей – Керис Мадауг. Одного взгляда на черноволосую пигалицу стало достаточно, чтобы понять: такая пойдет на любые ухищрения, лишь бы избавиться от соперницы. К досаде Даливы, Герхильду девушка понравилась. За минувший вечер он удостоил Керис не одним и не двумя взглядами. Пристально следил за алианой, когда та танцевала, и явно получал удовольствие от созерцания изысканной красавицы.

Эсселин Гленду графиня тоже занесла в список «опасных» невест. Чувствовался в рыжеволосой виконтессе стержень, твердость характера. Такая не допустит присутствия любовницы при дворе. Никакая супруга, конечно, не сможет запретить императору иметь официальную фаворитку, но что-то подсказывало Даливе, что Скальде не будет за нее бороться. Ледяным вообще не свойственно сражаться за любовь. А вот ее сиятельство так просто сдаваться не привыкла. Она еще поборется и за свое место под холодным солнцем Сумеречных земель, и за сердце тальдена!

Далива делала ставку на кареглазку по имени Рианнон. Ну или на Майруэн. Они несомненно заслуживали протекции ее сиятельства. Обе робкие, тихие, замкнутые. Ведомые. Майруэн, правда, побаивалась Скальде. Даже теперь, после привязки. Но ничего, со страхами этой мышки она уж как-нибудь разберется. Для себя графиня решила, что во время испытаний будет всячески помогать обеим алианам.

А вот на дурочку Майлону даже не станет тратить время. Пусть девчонка и не казалась проблемной, но, увы, совершенно не пришлась по вкусу Герхильду. Да и эссель Тьюлин была от нее не в восторге. А значит, надолго в Ледяном Логе Майлона не задержится. Как и та нахальная девчонка. Эта соплячка! Фьярра, кажется.

На какое-то мгновение выпав из образа искусительницы, ее сиятельство пренебрежительно скривилась. Манеры у девчонки отвратительные. Никакого почтения. Ни к ней, фаворитке его великолепия, ни даже к наследнику. Скальде не любит дерзких. Уж он-то точно не станет терпеть выходки этой девки, быстро поставит выскочку на место. А графиня, если потребуется, с удовольствием тому поспособствует.

К остальным же алианам еще следовало присмотреться.

Опрокинув в себя очередной кубок, в надежде, что хмель поможет притушить злость, Скальде приблизился к широкому ложу. На нем, окутанная шелком простыней, лежала совершенной красоты девушка. Далива хорошо знала желания своего господина и как никто другой умела дарить удовольствие.

Тальден усмехнулся, вдруг подумав, на что окажется способна его будущая женушка. Будет ли он по-прежнему нуждаться в своей искусной любовнице? Мавена его особенно не впечатлила. Хотя что у них было? Всего лишь одна брачная ночь.

– Иди ко мне, – севшим от желания голосом прошептал дракон и потянул Даливу за руку, привлекая к себе нагую красавицу.

На мгновение, перед тем как он завладел ее губами, перед внутренним взором Скальде мелькнула дрожащая от холода девушка в платье шафранного цвета. Струящийся по фигурке шелк подчеркивал каждый плавный изгиб хрупкого тела, окутанного серебристым сиянием. Фьярра острее всех откликалась на его магию.

Тальден тут же прогнал неожиданно возникший в сознании образ, твердо решив, что уж этой чудачке его женой точно не стать. Благо ему есть из кого выбирать.

* * *

Шаг. За ним другой. Тяжелая поступь раздается в тишине спальни, вытряхивая меня из забытья. Я не вижу его, но знаю, что он здесь, рядом. Смотрит на меня, обнажая взглядом. Сердце ускоряет ритм, и в унисон с ним звучит властный, полный ледяного спокойствия голос. Он не просит, не предлагает.

Приказывает.

– Подойди.

Сминает волю и разжигает внутри запретные, неподвластные контролю разума желания. Покорная этому голосу, я откидываю одеяло.

– Разденься.

Очередная команда, как будто я и не человек вовсе, а что-то вроде дрессированной собачонки.

Но вместо того чтобы возмутиться, послать нахала туда, куда уже не раз посылала, я готова исполнить любое его желание. Дрожь, вызванная не то страхом, не то предвкушением, волной пробегает по телу.

Я приподнимаюсь на постели. Робкое движение непослушных пальцев, и тонкий шелк скользит по коже, покрывающейся мурашками. Молочной пеной стекает с плеч, обнажая грудь, кружевным облаком оседает у моих бедер.

– Скорее, – торопит, приближаясь.

Тьма отступает, больше не скрадывая лицо и крепкую фигуру Ледяного. Тальден протягивает мне руку, замирая у изножья кровати. Пламя в каминах медленно угасает, тусклыми бликами ложится на лицо Скальде. Я тону в его глазах и чувствую, как одновременно и замерзаю, и воспламеняюсь под этим взглядом. Пристальным, жадным, опасным.

Я слышу его запах. Запах морозной ночи. Непроглядной и темной, как та, что плещется за окном. Не в силах бороться с искушением, оказываюсь с ним рядом. Сорочка светлой лужицей растекается по смятой простыне, а я, приподнявшись на коленях, падаю, растворяюсь в его объятиях.

Беспомощная, нагая и совершенно перед ним беззащитная, отдаюсь во власть сильных рук, горячих губ и того пламени, что он во мне разжигает. Каждой лаской, каждым малейшим прикосновением. В них нет нежности, одно нетерпение. Жажда. Всепоглощающее желание. Обладать мною здесь и сейчас. Сильно, до боли, он вжимает меня в себя, соприкасаясь со мною бедрами.

Запрокинув голову, я позволяю себя целовать. Скользить губами по изгибу шеи, очерчивать ладонями контуры моего тела. Невыносимо кружится голова. Мысли – вязкое месиво. Лишь одна болезненно точит разум – ощущение чьего-то присутствия.

Вынырнув из сладостного забытья, в которое меня погружают поцелуи Герхильда, нахожу взглядом укрывшегося в глубине комнаты чужака. На миг мелькнувшая среди туч луна выхватывает из темноты свидетеля моего безумства. Мне видится укор во взгляде, выражение презрения на таком знакомом и родном лице. Белая линия шрама, рассекающая висок. Мысли путаются. Сложно понять, кто это – мой Леша или незнакомец, повстречавшийся мне на балу.

И тем не менее его присутствие отрезвляет. Меня как будто бросают в ледяную прорубь. Возбуждение, схлынув, превращается в отвращение. Отвращение к самой себе.

Пытаюсь оттолкнуть Скальде, вырваться из плена рук, но его великолепие слишком поглощен моим телом, чтобы услышать мольбы моей души. Глухо зарычав, точно раздразненный хищник, он опрокидывает меня навзничь, вжимает в кровать. Зову на помощь, захлебываясь собственным криком, мечусь под ним, тщетно пытаясь вырвать ноющие запястья из оков твердых пальцев и…

Понимаю, что пора просыпаться.

Подскочив на постели, выдохнула, с облегчением осознав, что это не безумная явь, а всего лишь безумный сон.

Вот ведь подстава! Только эротических видений и угрызений совести мне сейчас не хватало! Какая же все-таки… дерьмовая ситуация.

Перевернувшись на живот, накрыла голову подушкой, от души желая самой себе под ней задохнуться. Ну ты, Аня, даешь. И двух недель не прошло со дня свадьбы, а тебя уже посещают эротические фантазии, где твой законный муж (ну или его подобие) лишь сторонний наблюдатель. А главную роль исполняет драконье-мать-его-великолепие.

Интересно, все алианы ночами просматривают сны с цензом «восемнадцать плюс»? Наверное, да. Это ведь магия. Привязка тагрова! Как же я ненавижу этот мир! И себя с такими темпами скоро возненавижу. И тальдена, и чертову ведьму. Хотя какое там скоро! Блодейну я возненавидела с момента нашей первой встречи.

Не успела подумать о пучеглазой ведьме, как та материализовалась перед кроватью. Полупрозрачной дымкой просочилась сквозь балдахин, струящийся складками, и уселась со мною рядом. Это что-то новенькое! Блодейна – призрак. Кошмар в кошмаре – что еще скажешь.

Наверное, подсознательно я желала этой бабе-яге смерти, но понимала, что даже после оной она от меня не отстанет. Будет продолжать преследовать во сне и наяву в качестве такого вот назойливого привидения.

Ущипнула себя, надеясь проснуться. Не помогло.

– Нам надо поговорить о завтрашнем испытании, – с места в карьер начала моя как бы наставница, даже не удосужившись поздороваться и извиниться за полуночное вторжение. А потом еще и раздраженно крикнула: – Сейчас же прекрати себя щипать! Еще не хватало, чтобы синяки остались!

– Боишься, попорчу твою драгоценную Фьяррочку? – разозлилась я и хорошенько так, от души ущипнула себя за запястье.

Ай, больно!

– Только попробуй, – осклабилась негодяйка. – Сразу домой отправишься. Соскребать с земли мужнины останки. Я тут подумала и решила, что в случае чего проще всего будет устроить… Как это у вас называется? Дорожное происшествие. А еще у вас есть метро…

Какая же все-таки мразь! Уже продумывает способы убийства моего мужа. Пока я тут… я… бессовестно изменяю ему во снах.

Безнадежный случай.

– Не отправишь, я тебе здесь нужна, – буркнула.

– Не перестанешь показывать норов – станешь не нужна, – отрезала мегера. После чего, обдав меня холодом не хуже Герхильда, деловито продолжила: – В общем, о чем это я? Ах да, испытание. Слушай меня внимательно.

И я слушала. Слушала, все больше офигевая. Нет, в том, что алианам придется доказывать свою невинность, ничего удивительного не было. Темные времена и дикие нравы требовали определенных жертв со стороны девушек. К тому же только непорочная дева способна в брачную ночь принять силу тальдена.

Меня смутило другое – сам процесс доказывания.

– То есть, чтобы понять, девственницы мы или нет, нас всех отправят черт-те куда…

– На Лазоревое озеро, – поправила Блодейна.

– Где разденут до нижнего белья…

– До сорочек.

Вот ведь дотошная.

– Посадят в лодки – и адью! Плывите, девочки, замерзайте.

Я понимала, что ничего не понимаю. Думала, нас поведут к какому-нибудь придворному магу-целителю. Лекарю там или, на худой конец, к травнице. Или кто тут у них за гинеколога.

– В Лазоревом озере обитает Хадааантис, – теряя остатки самообладания, проскрипело зубами фальшивое привидение.

Небось привыкла, что Фьярра у нее как шелковая. В рот заглядывала и никогда не перечила. А тут я нарисовалась.

– Маловато что-то «а»…

– Немедленно прекрати! – взвилась полупрозрачная гостья. – У нас не так много времени! Скоро за тобой придут.

Дабы препроводить в последний путь.

– Ладно. – Я взбила подушки и устроилась поудобнее, приготовившись к дальнейшему инструктажу. – Этот «хада-а-а» – он вообще кто? Или… что?

– Древний змей, впитавший всю мудрость нашего мира. Его невозможно обмануть. Почти невозможно.

Хорошо хоть не человек-паук.

– Ужик? – спросила с надеждой и показала примерный размер гада плавучего, встречу с которым согласна будет выдержать моя и без того уже порядком подпорченная психика. Сантиметров двадцать. Максимум – тридцать.

Блодейна покачала головой.

– Насколько большой? – сглотнула.

– Поменьше дракона будет, – типа успокоила меня ведьма и спешно продолжила: – Тело моей девочки чисто, Фьярры никогда не касался ни один мужчина. За это можешь не переживать. Но вот твое сознание… – закончила многозначительно.

Может, лучше сразу признаться его великолепию, что я не невинная девственница? Представила выражение лица тальдена, его возможную реакцию на мои откровения и решила, что нет, лучше все-таки встреча со змеем.

– А этот ваш Хадааантис, он только мудростью питается? Никаких других гастрономических пристрастий не имеет?

Разыгравшееся воображение уже вовсю рисовало гигантскую анаконду, раззявившую надо мной пасть. Божечки, как же не хочется умирать!

– Он не тронет тебя, если сделаешь все, как скажу, – оставаясь верной себе, увильнула от прямого ответа Блодейна.

– Но вдруг что-то пойдет не так?

– А ты постарайся, чтобы все пошло так!

Да уж, конструктивное у нас вышло общение.

Помимо того, что меня беспокоили возможные последствия вояжа по Лазоревому озеру, не давало покоя еще кое-что.

– Нескромный вопрос: а как он будет нас проверять?

Хмыкнула. Змей-акушерка. Я думала, в этом мире меня уже ничем не удивить. Но, как оказалось, Адальфива, как заветная коробочка, полна сюрпризов. Все чаще здесь я ощущала себя Алисой, попавшей в Страну Чудес и объевшейся галлюциногенных печенек. Или то у нее пирожки волшебные были…

– Девушка, вступившая с мужчиной в добрачную связь, оказывается оскверненной, пятнает душу и тело. Хадааантис замечает каждое такое пятно. От него невозможно скрыть грех прелюбодеяния.

– Будем надеяться, что Фьярра действительно чиста. Как бутылочное стекло, – проворчала я.

Одутловатое лицо ведьминого духа пошло пятнами.

– На что это ты намекаешь?

– Ни на что. Продолжайте. Вы что-то говорили про несовершенство моего сознания.

Объяснив, как можно обвести вокруг пальца даже древнего змея, и выдав уже не знаю какую по счету страстную тираду о том, как надлежит алиане вести себя с его великолепием, Блодейна растаяла в воздухе. А я еще долго лежала, не смыкая глаз, снова и снова прокручивая в голове дурацкий сон. Думала о мужчине в свите князя Темнодолья, так похожем на Лешу, и об обитателе Лазоревого озера, с которым в скором времени должна буду познакомиться.

Загрузка...