Мой новый твой мир

Глава 19

К родителям я так и не съездила, элементарно не проснувшись по будильнику в нужное время. А когда, наконец, распахнула глаза – солнце стояло уже высоко, и я бы только зря время потеряла. Поэтому решила отложить это дело еще на неделю, а там, я была уверена, уж как-то смогу договориться по новой с преподавателем и выцыганить еще денек. В конце концов, если не получится, позвоню Маркусу и попрошу помощи. Наверное.

Новые занятия поглощали все то время, что не было занято так называемой практикой. Мы узнавали невероятно много нового о теории материи, о пространстве, его глубине и зыбкости. Но это не давало ответа на один очень важный для меня вопрос – зачем мы здесь? Зачем тут я?

В отличие от остальных ребят, в чьих жилах текла благословенная, хотя сами они называли ее проклятой, кровь, а их ближайшие родственники или родители являлись экстренсами, я казалась сама себе совершенно чужой в этом месте. Неправильной и ненужной, только сделать ничего не могла, ведь моим единственным выходом было забрать документы и покинуть Академию. Но даже в этом мире это стало бы для меня фатальной ошибкой.

Когда начались практические занятия по изменению материи, у меня совершенно опустились руки. То, как Аксель заставлял колебаться пространство вокруг себя, как начинали светиться торжеством его глаза, как загорались приборы, сообщая о входящем в симулятор потоке энергии, вызывало у меня щемящее чувство зависти. Жгучей, удушающей. Даже несмотря на понимание, что никогда не смогу повторить этого, я продолжала завидовать ему. Им всем.

У меня ничего не выходило, я стояла посреди круга, концентрирующего субстанцию в материю, в центре кабинета практических занятий и рассеянно таращилась в аудиторию, где на первом ряду сидел невыносимый тиран Ксандр Роутек, сложив руки на груди и сцепив зубы. Казалось, только невероятная выдержка продолжает удерживать его на месте и лишь злобно шипеть: «Еще раз, Кира! Ещё! Ещё раз! Какого черта ты машешь руками, как тупая, жирная чайка?! Разведи шире! Ну же! Ещё!.. А-а-рх! Не тормози, Марс!»

Его глаза в этот момент сияли такой яростью, что я реально в любую секунду была готова сгореть в этом огне. Мои же однокурсники, устроившиеся на втором ряду, тихо ржали, делая ставки, каким будет мой следующий провал и какое новое ругательство придумает для меня Роутек.

Все было просто – они избранные, те, кто обладает той самой искрой в крови, кто ощущает материю и способен ее изменять. А я была чужой во всех смыслах. Чужой в этой компании талантливых щитов, чужой на потоке темной материи, чужой в этом мире.

Время шло, но ничего не менялось. В то время как Марек уже мог коснуться следующего слоя пространства, я не могла даже запустить сканер. С каждым практическим занятием Роутек становился все более злобным и мрачным. Порой казалось, что, если бы мы в аудитории были вдвоем, он бы уже разорвал меня на кусочки.

После занятий я, как обычно, шла на «практику», что всё ещё заключалась в разгребании «мусора», коим был завален кабинет в коттедже преподавателя. Единственным плюсом в перелопачивании бесчисленного количества чужих докладов, исследований и статей по темной материи являлось то, что теорию я знала на отлично. И вот тут уже я сидела за партой в аудитории и ехидно хихикала, когда Роутек гонял остальных ребят по той или иной теме.

Однажды мне повезло, и среди груды бесполезных на мой взгляд материалов нашлась одна довольно интересная работа. Там затрагивались не только тема материи и способы ее контроля и преодоления, но и техники по ее активации, отличные от общепринятых. Я потратила пару недель на более плотное изучение этого материала, даже пыталась применить почерпнутые из этой работы знания на практике, только…

Пару раз мне даже казалось, как что-то меняется вокруг меня, отчего взгляд преподавателя, еще пять минут назад готовый испепелить за мою никчемность и неумелость, наполнялся интересом и чем-то еще, что я так и не смогла определить. Но в следующую секунду все возвращалось на круги своя.

Занятия с Броуди также проходили еженедельно. В отличие от предыдущих лет, когда я имела возможность любоваться молодым мужчиной практически каждый день, новое расписание позволяло мне соскучиться. Хотя я все чаще замечала, что моя голова больше забита мыслями совсем о другом мужчине и изобретением новых способов его умерщвления.

Да и сам Рик, как мне казалось, стал чаще смотреть как-то по-особенному. Больше улыбался, задерживал взгляд чуть дольше на моем лице, словно нарочно встречался глазами. Порой, слушая очередного ученика или ученицу, он косился в мою сторону и демонстративно закатывал глаза, выражая крайнюю степень скуки.

Когда вызывал меня к доске, прислонялся бедром к первой в ряду парте, будто присоединялся к слушающим меня студентам, и улыбался, кажется, любуясь моим немного растерянным видом, а в конце моей речи неизменно добавлял:

– Потрясающе, Кира! Спасибо за доставленное удовольствие! – затем разворачивался к залу и продолжал: – Вот так должен выглядеть ответ по заданной теме!

И если вначале я считала это хоть и сладостным, но самообманом, то спустя примерно два месяца у меня состоялась довольно неприятная стычка с его поклонницами.

Например, сегодня я оказалась зажата в туалете между раковиной и туалетной кабинкой. Высокая, грудастая девица, чье имя я за эти годы так и не удосужилась запомнить, так как мы пересекались только на этих лекциях, тыча в меня пальцем с коротким, обгрызенным до мяса ногтем, требовала объяснить, какого черта я снова выпендривалась перед «душкой Риком». И вот наконец ее речь подошла к концу:

– Поумничай ещё мне! – Она снова довольно болезненно ткнула меня в плечо и развернулась.

Ее примеру последовали и другие девушки, собравшиеся тут, а я с облегчением выдохнула. Не хватало еще потасовку здесь устраивать. Нет, я совершенно не боялась постоять за себя, и если бы в этом возникла потребность, то спокойно ввязалась бы драку. Только в свое время дед не уставал повторять, что не стоит устраивать скандал там, где он не требуется, а после всего произошедшего я старалась следовать его советам, выражая свою любовь и уважение хотя бы таким способом.

Так что я спокойно выслушала все их «претензии» и уже через десять минут сидела в кафетерии, вяло ковыряясь вилкой в тарелке с вареными овощами. Нель что-то рассказывала и смеялась, иногда перекидывалась громкими комментариями и пошлыми шутками с другими учениками. Я старалась поддерживать диалог, тоже хихикала невпопад и утвердительно отвечала на все вопросы.

– Да где ты там? – неожиданно громко и зло рыкнула подруга, стукнув стаканом по столу. – Ау! Марс! Прием!

– Оу, прости, Нель… – Я виновато глянула на рассерженную девушку, состроив самую несчастную рожицу, на которую была способна: – Прости…

– Ой, все! – Она махнула рукой, явно не готовая меня прощать, и откинулась на спинку кресла. Подумала несколько секунд и все же закатила глаза: – Ну рассказывай, что успело произойти за эти часы, что ввело тебя в столь глубокую задумчивость? Разве ты не на лекциях была?

– Да. – Я отложила приборы, отодвинула в сторону тарелку и потянулась к булочкам, что лежали в центре стола на специальной подставке. Сладкое и мучное всегда вызывали у меня энтузиазм. И тут же получила по рукам, а скептическое выражение на лице Иннель сменилось на царственно-угрожающее. Тарелка с овощами вернулась на место, вилка была пристроена между моими пальцами.

– Вот теперь рассказывай… – Она глотнула немного сока. – Что там у тебя?

– Роутек, – ответила ей тихо, но потом меня словно прорвало: – Я его совершенно не понимаю! Вначале он был мерзким старикашкой. Потом уже… не таким мерзким старикашкой, но тем не менее, р-р-р! – Я изобразила некое подобие злого кошака, выпускающего когти. – Сегодня вообще… Черт, Нель, но он так интересно рассказывает! Материи, пространственные карманы, слои, омуты… Марек не спал сегодня! Представляешь?! Хотя он уже давно не спит на занятиях Роутека…

– Роутек? Серьезно? – раздался странный смешок. – Дожили.

– В смысле? – не поняла ее непонятной ухмылки.

– Первый раз за все эти годы мы обсуждаем кого-то другого, кроме Броуди. – Она воздела руки к потолку. – С ума сойти!

– Нель! Я серьезно! А ты!.. – Я отбросила вилку и обиженно насупилась.

Меня и правда переполняла целая радуга чувств и эмоций. Тут смешались и растерянность, и злость на блондина, и невероятный интерес к новому предмету, жажда узнать больше, желание совершить хотя бы минимум возможного. Я была полна энтузиазма и одновременно с этим растеряна. Что-то ускользало, путало, мешало мне достичь поставленной цели. И этим чем-то была моя иномирность, чуждость, о которой я уже почти успела забыть.

– Кира, – позвала Нель, не переставая улыбаться, – ты слышишь меня?

– Что? – Я дернула плечом.

– Броуди.

– Что Броуди? – Новое нетерпеливое движение рукой, и кусочек местной разновидности капусты слетел с кончика вилки и приземлился на пол.

– Все Броуди! Я с самого утра от тебя ни слова о нем не услышала! Боже, неужели ты излечилась?!

– Да брось ты… – Я, кажется, смутилась, поняв, что она, в общем-то, права.

С самого начала занятий на новом потоке я все реже вспоминала и думала о Рике, больше времени уделяя другому мужчине.

И тут словно по заказу за спиной Иннель выросла тень.