Мой первый, или Эксперт по вызову (СИ)

Глава 4

Сначала, конечно, было чувство, что по минному полю идет. В ушах звенело и казалось, что все встречные косятся на нее. Хотелось распластаться по стеночке и сделаться незаметной. Потом немного отпустило.

Лена расправила плечи и пошла по коридору спокойно. В конце концов, мало ли куда она может идти, это никого не касается. У двери комнаты айтишников остановилась. Быстро огляделась, вытерла влажные ладони и нырнула внутрь.

Один из айтишников, Валера, сидел, уткнувшись в монитор, и даже не сразу ее заметил. Только после того, как она поздоровалась.

— Здравствуй, Валера.

— Здрасьте, Елена Леонидовна.

— А где Роман? — проговорила она прокашлявшись.

— А он сегодня отпросился у Эдуарда Владимировича. С обеда будет.

Это была удача. Чем меньше свидетелей, тем лучше.

— Слушай, Валера, а мы сможем посмотреть, что там у меня в кабинете на камерах? Только между нами, ладно?

Честные голубые глаза уставились на нее поверх очков. Но. Лена как-то раз помогла ему с бородавкой, которая выросла на самом неприятном месте. А еще учитывая герпес…

— Не вопрос, Елена Леонидовна, — сказал парень и полез в программу.

И вот тут — даааа.

В первый момент Лена даже растерялась — так все зафиксированное камерой напоминало кадры из сериала. А когда дошло до того момента, когда она залепила эксперту пощечину. После которой он ее поцеловал… Хорошо, что Валера из скромности приглушил звук. Но она все равно готова была провалиться сквозь землю.

И тут Валера выдал:

— Это же этот, как его, харассмент. Вы, Елена Леонидовна, можете на этого клиента жалобу подать.

Если бы! На этого «клиента» хрен жалобу подашь! Он скорее сожрет ее с потрохами.

А парень уставился на нее и вдруг серьезно добавил:

— Елена Леонидовна, можете рассчитывать на меня. Я — никогда.

— Ага… спасибо, — Лена нервно вздохнула и попятилась из кабинета.

Уже в коридоре остановилась.

Вроде не так страшно. Но все равно страшно. Потому что в ее теперешнем положении достаточно любой мелочи. И все. Вылететь из клиники — как два пальца об асфальт.

Стоило так подумать, как в коридоре возникла и направилась к ней Ирина Сабитова, жена генерального. И только ее новые губы увидела, сразу впилась подозрительным взглядом. Лена ничего лучше не придумала, как натянуть на лицо маску, но тут зазвонил гаджет в ее кармане. Она вытащила телефон, звонил генеральный. Проигнорировать вызов начальства она не решилась, ответила:

— Да, слушаю, Эдуард Владимирович.

— Елена Леонидовна, зайдите ко мне.

— Э…

Жена генерального так и застыла, прикипев к ней взглядом. Ирина и раньше была уверена, что она набивается в любовницы Эдуарду Владимировичу, а теперь у той прямо красные флажки в глазах замелькали.

— Прямо сейчас подойдите, пожалуйста.

Вот сейчас действительно сделалось страшно. А вдруг, пока она отсутствовала, этот… эксперт Степанов уже успел настучать на нее?

Она обреченно выдохнула:

— Хорошо, я поняла. — И пошла на негнущихся ногах в директорский кабинет.

И да. Когда она вошла, мрачный, словно ангел мщения, Степанов тоже был там. Она чуть не повернула обратно. Но Сабитов неожиданно как-то странно улыбнулся и потер ладони.

— Проходите, Елена Леонидовна.

Борис был в кабинете Гудковой, когда позвонил старина Ральф и загрузил его. Заняться-то он согласился. Взял контакт, связался. Оказалось, что тот публичный товарищ, кому он подрядился помочь, тоже вчера отрывался в клубе у Зафира. И ему тоже нужен экспресс-анализ.

Слов не было у Степанова, одни маты.

Но делать нечего, он пошел с этой проблемой к Сабитову. Лицо болело, когда говорил:

— Мы, кхмм, можем помочь одному хорошему человеку? Но частно.

— Угу, — протянул тот и как-то странно на него воззрился.

Но, услышав фамилию того, кому нужна помощь, сразу кивнул.

— Конечно, конечно, поможем, о чем разговор.

Потом жестом показал:

— Одну минуту.

Вызвал эту… Гудкову. И выдал:

— Елена Леонидовна, тут есть одно дело. Кхмм. Такое важное дело, ответственное. Борис Геннадьевич вам все объяснит.

Такой подставы от директора клиники Степанов просто не мог себе представить. Когда смог внятно говорить, прокашлялся в кулак и мотнул головой, показывая Сабитову на дверь — «выйдем на минуту».

Возможно, вид у него был излишне мрачный, в тот момент он свои эмоции не слишком контролировал. У Гудковой так беспомощно дрогнули и полуоткрылись ее сочные губы, что он вынужден был отвести взгляд. Слишком яркие ассоциации. Не к месту, бл***!

Один Сабитов излучал доброжелательность и спокойствие и тут же сказал:

— Да, конечно.

И тут же повернулся к женщине:

— Елена Леонидовна, вы подождите пока здесь. Мы сейчас.

Как только оказались за дверью, Борис спросил:

— А что, нет другого врача — мужчины?

— Елена Леонидовна у нас классный специалист с немалым опытом работы, — немедленно сделал большие честные глаза Сабитов.

— Но она же женщина!

— Геннадьевич, дорогой, Елена Леонидовна у нас дерматовенеролог и физиотерапевт. И уже поверьте, ее ни членом, ни голым мужским задом не смутить.

Чччерт, ситуация становилась до крайности двусмысленной. Его просто корежило от этого.

— Ну неужели у тебя никакого другого венеролога свободного нет? — прошипел Степанов, понизив голос.

А заодно обвел взглядом коридор: тут тоже могло быть до хрена камер понатыкано.

— Нету, — так же тихо ответил Сабитов, оглядываясь. — Никого. От честно. Сегодня принимает только она. А в чем дело, Борис Геннадьевич? Какие-то проблемы?

Еще какие, бл***!

— Да нет, ничего особенного, — поморщился Борис и отвернулся в сторону, заложив руки в карманы.

Сабитов как услышал это, сразу повеселел.

— Тогда возвращаемся. И да, надо еще запись у Елены Леонидовны подкорректировать. У нее сегодня полный аншлаг, кого-то придется раскидать, чтобы окошко было. Ваш… э, наш. Наш уважаемый человек к которому часу подойдет?

Борис повел плечом.

— Не знаю, я еще не связывался.

— Ага, отлично. Тогда, может, попросим Елену Леонидовну после работы остаться?

А Степанов вдруг застыл.

Остаться после работы с ней наедине?

Он прокашлялся и сказал:

— Да, так будет лучше всего. Пожалуй.

— Вот и хорошо, — Эдуард Владимирович потер руки. — Значит, договорились. Теперь осталось только ввести в курс дела Елену Леонидовну. Решите вопрос с ней, я уверен, у вас с этим проблем не возникнет.

Вот в этом как раз Степанов уверен не был. Но даже не успел возразить, они уже входили в дверь.

Лена сидела в директорском кабинете ни жива ни мертва.

Ясно же, что этот тип специально заставил Эдуарда Владимировича выйти. О чем они там говорят? Теперь там решалась ее судьба, а время тянулось просто адски медленно.

К тому моменту, когда дверь стала открываться и мужчины вошли в кабинет, она вконец извелась. Казалось — все, ей хана. Попросят по собственному желанию из клиники.

«Ну и плевать, — думала она. — Уеду. Устроюсь в районную поликлинику…»

И тут Эдуард Владимирович вдруг проговорил:

— Елена Леонидовна, мы тут посовещались с Борисом Геннадьевичем, кх-кхмм. Как вы смотрите на то, чтобы остаться после двух и немного поработать сверхурочно вместе с ним?

Лена невольно сглотнула.

Она уже приготовилась к худшему, а тут всего лишь поработать сверхурочно.

С этим опасным типом?

Она украдкой покосилась на высокого мужчину, с непонятным выражением лица смотревшего куда-то в сторону, потом глянула на Эдуарда Владимировича. А тот, вероятно, счел, что был недостаточно убедителен, и многозначительно шевельнул бровями:

— Надо помочь.

— Э… да, я поняла, — выдавила она, понимая, что игнорировать намеки начальства смерти подобно. Пока вопрос о разбирательстве по жалобе на нее временно отложен, это ее шанс проявить себя.

А взгляд снова метнулся к высокой фигуре эксперта.

— Да, конечно. Что надо делать?

И тут он неожиданно поднял на нее глаза. В них горело такое мрачное обещание, что Лена в первый момент застыла как кролик. Потом прокашлялась:

— Ну, я пойду? А то у меня пациент по записи…

И на негнущихся ногах посеменила к двери.

Притворила ее за собой и чуть не привалилась, в изнеможении закрыв глаза. Но не тут-то было. По коридору к кабинету мужа с самым подозрительным видом двигалась Ирина Сабитова, супруга генерального. Лена сделала невозмутимое лицо и пошла к себе в кабинет.

Согласилась. Борис сам не ожидал, что это будет стоить ему такого напряжения. Но сейчас женщина вышла, и он наконец выдохнул. А Эдуард Сабитов повернулся к нему с улыбкой:

— Ну вот видишь, я же говорил, проблем не возникнет. Елена Леонидовна у нас…

И в этот момент стала открываться дверь, на пороге появилась женщина, и вид у той был довольно стервозный. Генеральный директор тут же переключился:

— Ага, как договорились. А вы, Борис Геннадьевич, держите меня в курсе.

Что там происходило дальше, Степанов не стал слушать. Он просто кивнул и вышел из кабинета.

Вот теперь надо было переварить все это, свалившееся на него, осмыслить. Борис направился через холл, мимо ресепшен, к выходу. Выбрался на крыльцо и там закурил.

Жадно втягивал в себя табачный дым, а в голове вертелось только одно. Вчерашнее. Ее грудь в его ладони, стон ее в ушах. Сладкий запах.

Стояк опять был каменный.

Он выдохнул с досады и дернул шеей. Бычок отправился в урну. Он еще некоторое время стоял на крыльце, нервно сглатывая, потом, мысленно чертыхаясь, набрал контакт того публичного товарища, которого подогнал ему старина Ральф. И как только тот ответил, сразу проговорил:

— Все, я договорился. Когда вы сможете подойти?

И назвал адрес клиники.

— Ой, ну вы же понимаете… — начал тот.

— Я все понимаю, не волнуйтесь, будет полная анонимность.

— Хорошо. А кто меня примет?

— Женщина.

— Умм, — клиент приободрился, в голосе послышались игривые нотки.

— Так во сколько вы сможете подойти? На когда мне человека ориентировать? — процедил он, неожиданно осознав, что это его бесит.

— Давайте, скажем, на четыре.

— Договорились, — бросил Борис, еще раз мысленно выругавшись.

А потом пошел в кабинет Гудковой.

У нее в этот момент был пациент. Степанову пришлось, тихо матерясь сквозь зубы, слоняться в коридоре. Но раз уж так, он решил изучить клинику, так сказать, изнутри. Потому что жалоба, по которой его вызвали…

Нет, он допускал, что имеются серьезные нарушения. Но больше всего это походило на подставу и сведение счетов. Причины? Да их могли быть тысячи. Начать с того, что характер у этой Елены Леонидовны просто невыносимый.

Она его самого безумно нервировала. Ну и внешность у нее, конечно.

Борис вдруг вспомнил ту яркую блондинку в красном платье, которую он встретил в клубе, и у него тут же случился передоз сексуальных эмоций. Пришлось выдохнуть.

Кхммм. Он поправил галстук и брюки, все это как-то вдруг стало тесным. Потом двинулся дальше в своих рассуждениях.

Итак, внешность. Да, заметная. Тут могли иметь место внутренние интриги, медицинский мирок токсичный. Не менее вероятно, кстати, что кто-то мог просто захотеть ее подвинуть, чтобы свои доходы повысить.

И тут Степанов внезапно остановился.

Он уже придумывает ей оправдания? Хорош же он. Просто красавчик. А она — тоже хороша, продуманная девушка, продуманная. Теперь он уже готов был думать, что она специально переспала с ним в клубе.

Потом просто застыл, закатив глаза, и устало провел по лицу ладонью.

И обнаружил наконец, что стоит против двери ее кабинета. А там опять занято, новый пациент. Он развернулся и пошел к стойке ресепшен. Но не успел дойти, как его перехватили.

Очередной «пострадавший». Тоже из вчерашнего клуба Zafir, только этот девицу какую-то зашуганную с собой притащил и таскал по кабинетам. Борис сквозь зубы процедил:

— Здравствуй. Помогу. Угу. Без проблем.

А хули, если он все равно застрял здесь!

Вышел на крыльцо курить. Время, между прочим, уже четыре. А тот публичный товарищ, которого он согласился патронировать, не появился и отзвонился, почему опаздывает. Он шумно выдохнул и задавил сигарету в пальцах. Последняя. Прошелся до ближайшего мини-маркета. Постоял на крыльце еще минуту, потом зашел обратно и направился к ее кабинету.

Уж теперь-то у этой женщины никого не должно быть.

И тогда, кх-кхм… Он поправил лацканы пиджака, испытывая легкое волнение.

Черта с два. Теперь ее там не было!

В кабинете убиралась санитарка.

— Где Гудкова? — спросил он, с трудом подавляя досаду.

— Так время уже, извините. Доктор вышла на обед.

Степанов сейчас был зол на всех.

И чуть не нарычал на санитарку, однако в этот момент в кабинете появилась запыхавшаяся Гудкова. В руке пачка печенья, глянула на него встревоженно:

— Я не опоздала? Тот человек, о котором Эдуард Владимирович говорил, не появлялся?

Он внезапно смягчился.

Мотнул головой:

— Пока нет.

Думал намекнуть ей, что печенье — это не здоровая пища, но промолчал. Сказал только:

— Не буду вам мешать.

И собирался выйти. И тут она спросила, слегка краснея:

— Хотите чаю?

Да. Он хотел. Неожиданно для себя самого подхватил стул и собрался уже сесть за стол. Но тут позвонил «публичный товарищ».

— Борис Геннадьевич? Вы меня еще ждете?

— Конечно.

— Тогда я сейчас подойду.

— Жду, — проговорил, глядя на Гудкову.

— А вы не могли бы встретить меня и провести? А то я тут не ориентируюсь.

— Хорошо, — мрачно процедил он и вышел.

Отпустив раздражение, которое он испытывал, пока встречал этого… публичного, по милости которого у него пропал день, Степанов ощущал себя сносно. Пока вел этого типа, мрачно кивал, выслушивая ахинею, которую тот нес, и думал, что Гудкова кое в чем права. Соскоб из уретры — и без вариантов.

Но вслух этого не сказал, зачем заранее пугать.

Но вот они миновали коридор и добрались до кабинета. Степанов открыл перед ним дверь и проговорил:

— Прошу, вам сюда.

Следом вошел сам и на секунду застыл, быстро охватывая взглядом помещение.

В кабинете было все так же, как и когда он выходил. Почти. Только чая, которого он с удовольствием бы попил, не наблюдалось. И неоткрытая пачка печенья теперь перекочевала на дальнюю тумбочку.

Бледная и осунувшаяся Елена поднялась им навстречу. В настороженно блестевших светлых глазах вопрос. Борис кивнул, а сам снова невольно взглянул на тумбочку в углу. Там сиротливо лежала пачка печенья, а рядом две чайные кружки.

То есть она даже не успела поесть?

Ему стало досадно. По ней же видно, что устала и голодная. Немудрено, такой загруженный день, вздохнуть некогда. Да еще ночь перед этим. Воспоминания о ночи пронеслись искрами в сознании, Борис опять на миг ощутил ее тело под своими ладонями. Чччерт. Ему вдруг показалось, что она похудела, стала зрительно тоньше. Только грудь выделялась по-прежнему, будоража воображение. И губы.

Сейчас эти губы сложились в подобии офисной улыбки, она проговорила, глядя на гостя:

— Здравствуйте. Прошу вас, проходите.

А ВИП-пациент неожиданно оживился. Вроде только что неуверенно озирался в коридоре, как нашкодивший кот, а тут вмиг преобразился и, растягивая слова, произнес:

— Здравствуйте. Это вы доктор?

Гудкова скромно кивнула, защитным жестом сложив перед собой руки.

— Да, я ваш врач. Гудкова Елена Леонидовна, — села за стол, а ему показала на кресло. — Прошу, присаживайтесь. Начнем.

— Угу, очень приятно, — пропел гость.

Уселся напротив, закинув ногу на ногу, и уставился на Гудкову с видом неотразимого мачо.

Ни хрена НЕ приятно!

Степанов вдруг ощутил горячее желание взять публичного товарища за шкирку и вывести. Потом поймал на себе быстрый, слегка смущенный взгляд женщины. Шумно выдохнул раздражение, прошел вглубь и занял место у окна. Вроде бы в стороне, но оттуда ему было видно обоих.

Начался стандартный опрос. Но прежде Гудкова предупредила гостя, что у них ведется видеонаблюдение. Тот насторожился, даже дернулся:

— Везде?

— Нет, только здесь, в зоне собеседования. В зоне осмотра и в процедурной запись не ведется.

— А, — тот приободрился. — Ну что ж. Надеюсь, вы помните — полная анонимность?

— Да, разумеется, — проговорила Гудкова. — Можете не волноваться, мы об этом помним.

Борис презрительно хмыкнул про себя. Про камеры он знал, но это его не остановило, когда он хотел ее поцеловать. Впрочем, его бы тогда ничего не остановило. Он облизал губы и отвернулся.

Краем уха слушал, как она ведет опрос. Все вполне корректно и профессионально, не придерешься. А вот ВИП-пациент бесил его знатно. Наверное потому, что в нем с самого начала чувствовался самцовый интерес. Борис подсознательно улавливал, что тот норовит заступить границы. Ни хрена! Это была его территория.

Наконец врач Гудкова закончила опрос и пригласила:

— Давайте перейдем в смотровую. Прошу сюда, на кушетку.

И вот тут.

Этот тип развалился на кушетке с вальяжной улыбкой.

— Доктор, свой член я могу доверить только вам.

Вытащил свое хозяйство и выдал, разглядывая ее:

— Кстати, Елена Леонидовна, что вы делаете сегодня вечером. Поужинаем вместе?

Бл****!!! Степанов понял, что на этом ВСЕ. Терпение лопнуло.

Резко двинулся туда и с волчьей улыбкой проговорил:

— Елена Леонидовна сегодня вечером занята. Она ужинает со мной.