Мой профессор

Глава 31

Эмелия

Когда я выйду замуж, то сделаю это в весенний день в Данлани. Под дубом, среди цветов, прямо рядом с мамой и, надеюсь, с помощью мистера Пармера. Стоя напротив жениха, скажу «согласна» и буду думать о цитате Ф. Скотта Фицджеральда: «Их губы соприкоснулись, как молодые полевые цветы в дикой природе». Потом мы сядем прямо там и устроим пикник, откроем бутылку шампанского и будем наслаждаться этим простым моментом. Все будет не идеально. Я забуду охладить шампанское. Мой новоиспеченный муж случайно прольет его немного мне на платье, когда будет наливать нам по бокалу. Поднимется ветер и будет трепать мои волосы, но эти маленькие мгновения будут лучше, чем я могла бы себе представить. Во время церемонии муж возьмет меня за руку раньше, чем ему скажут, как будто ему нужен якорь. Облака расступятся, и выглянет яркое солнце, долгожданное облегчение и знак, что впереди нас ждут хорошие времена. Я буду думать о маме и чувствовать ее любовь.

Свадьба Сони — полная противоположность тому, что я хотела бы, но она настолько идеально подходит ей, что знаю: для нее это будет самый лучший день. Все немного чересчур, начиная с количества человек: четырнадцать подружек невесты и четырнадцать шаферов. На вчерашней репетиции мы едва поместились у алтаря.

— Ближе, — говорит свадебный координатор с натянутой улыбкой. — Подходите ближе.

С момента моего приезда и до сих пор проходит одна вечеринка за другой: приветственный обед, час коктейлей, репетиционный ужин, бранч для подружек невесты. Я знакомлюсь с таким количеством тетушек и дядюшек, что уже никого не различаю.

Идеальный сценарий: общительная невеста из большой семьи и общительный жених из еще большей семьи. Родители Уэсли еще расширяют список гостей и включают в него целую кучу людей, которых им нужно пригласить по той или иной причине: друзей из гольф-клуба, знакомых с работы, деловых партнеров. Это не столько свадьба, сколько светское мероприятие для гостей из трех штатов.

Мы находимся на курорте в северной части штата Нью-Йорк, который расположен в долине, окруженной яблоневым садом, тыквенными грядками и частным прудом. В воздухе витает осень. Золотисто-желтые и темно-красные листья хрустят под ногами. На свадьбу здесь собирается около трехсот гостей, и, хотя курорт может вместить еще несколько сотен, Соня и Уэсли арендуют все помещение. На расходах не экономят.

Я перегружена и измотана, а ведь это даже не я выхожу замуж.

Я нахожусь с Соней в ее номере, пока она готовится к церемонии. К комнате примыкает еще один люкс, где размещается команда визажистов и парикмахеров, которые занимаются подружками невесты. Я закончила совсем недавно и теперь сижу, наблюдая, как Соне наносят последние штрихи в макияже.

— Ты и так выглядишь сногсшибательно, — говорю ей, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком слащаво.

— Не надо, — говорит она, не открывая глаз от визажиста. — Я слышу эмоции в твоем голосе. Если ты заплачешь, я тоже заплачу.

— Хорошо, давай поговорим о чем-нибудь другом. Ты что-нибудь слышала сегодня от Уэсли? Это разрешено?

— Мы не разговаривали со вчерашнего вечера. За ужином ребята наполняли его стакан каждые пять секунд, так что не сомневаюсь, что он сейчас где-то дремлет.

Улыбаюсь этому изображению.

— У него еще есть время, чтобы подготовиться. Уверена, что все будет хорошо.

Она вздыхает.

— Ах, радость быть мужчиной. Он примет пятиминутный душ, побреется, расчешет волосы и будет выглядеть так, словно готов пройти по красной дорожке.

— Наклоните голову назад, — говорит ей визажист.

— Что ж, все это того стоит, я обещаю. Ты бы видела, какая ты хорошенькая.

На коленях у нее жужжит телефон от входящего сообщения, но, поскольку визажист работает над тенями для век, Соня передает свой телефон мне.

— Прочитай, хорошо?

— Это от твоей мамы. Она говорит, что ей удалось успокоить Линду, и теперь все идет хорошо. Кто такая Линда?

Соня стонет.

— Моя двоюродная бабушка. Она обиделась, что я не посадила ее рядом с бабушкой вчера на репетиционном ужине.

— Конечно, она понимает, что ты стараешься изо всех сил.

— Можно подумать, но нет, она подняла из-за этого большой шум.

— Что ж, постарайся не беспокоиться обо всем этом сейчас.

— Не буду. Отвлеки меня. Ты разговаривала с Купером с тех пор, как приехала?

Честно говоря, из-за всего, что происходит в моей жизни, я не подготовилась должным образом к тому, что в эти выходные встречусь лицом к лицу с бывшим парнем, и, будто жизнь хотела сорвать с меня пластырь, я увидела его сразу, как только вошла в вестибюль в день приезда. Он такой же, каким я его запомнила: воплощение мальчишеского обаяния с растрепанными светлыми волосами и непринужденным стилем калифорнийского серфера. Он стоял у стойки с Самантой, регистрируясь.

Я остановилась у входа с чемоданом, собираясь повернуться и выбежать обратно на улицу, но тут Купер оглянулся через плечо и поймал меня, не оставив времени на раздумья.

Когда он заметил, что я стою там, то не улыбнулся. Он был слишком ошеломлен, а затем, словно вспомнив, что надо вести себя нормально, слегка помахал мне рукой и слегка приподнял уголки губ. Я подошла, не то чтобы у меня был выбор, мне тоже нужно было зарегистрироваться, поэтому я вытерпела неловкую встречу.

— Саманта, это Эмелия, моя бывшая девушка.

Ее глаза тут же расширились. Невозможно сказать, чего она ожидала от меня, женщины, с которой встречался Купер, когда сделал ее своей любовницей. Если бы мы снимались в мыльной опере, произошла бы ссора, которая закончилась вызовом службы безопасности.

— Теперь просто друг, — поправила я, пытаясь донести до нее, что никакой вражды не было. Единственным моим возражением против встречи с новой девушкой Купера была неизбежная светская беседа, которую мы должны были выдержать после знакомства.

Я увидела облегчение на ее лице, когда она поняла, что эти выходные будут и вполовину не такими плохими, как она ожидала.

— Так ты теперь живешь в Бостоне? — спросила она. — Так круто. Ты приехала на свадьбу одна?

— Да, только приехала, — сказал я, указывая на свой чемодан.

— Без «плюс один»?

Я натянуто улыбнулась.

— Нет. В эти выходные я здесь одна.

Она приблизилась на полшага к Куперу, ее пальцы коснулись его. Молчаливое напоминание было ясным: теперь я твоя девушка, а не она.

— Все в порядке, — говорю я Соне. — Я столкнулась с ним при регистрации и снова вчера на позднем завтраке, но он был занят спором с официантом о яйцах, которые они принесли для Саманты. Думаю, она хотела, чтобы они были полегче, а ей принесли омлет или что-то в этом роде.

— Ненавижу ее.

Я морщусь.

— Не делай этого из-за меня. Она нормальная.

— Ладно, тогда она мне сильно не нравится. Ты знаешь, мне больно видеть ее за главным столом вместе с нами на приеме, но ничего не поделаешь.

— Серьезно, меня это ни капельки не волнует.

Стук в дверь оповещает нас, что фотограф готов войти и сделать снимки готовящейся Сони. К нам присоединяются подружки невесты, ее мама и двоюродные сестры. Комната внезапно заполняется до отказа, а Соня улыбается от уха до уха. Сижу и наблюдаю за тем, как грусть задерживается на периферии моего настроения. В такие дни я не могу не скучать по маме. Она могла бы быть моей второй половинкой на этой свадьбе. И с удовольствием посмотрела бы, как я наряжаюсь. Она бы сказала мне, какая я взрослая, красивая и уверенная в себе. И вот, поскольку ее здесь нет, я говорю себе все это и пытаюсь в это поверить.

Свадебная церемония проходит на улице, перед яблоневым садом. Я иду к алтарю с Купером, а затем стою позади своей лучшей подруги, когда она становится женой. Белые гортензии рассыпаются по арке, под которой стоят Соня и Уэсли, обмениваясь клятвами. Наворачиваются слезы, и мне приходится на мгновение склонить голову и вытереть глаза, когда Уэсли обещает любить и беречь Соню вечно.

Следует час коктейлей, и я медленно потягиваю бокал шампанского. Не хочу выставить себя на посмешище во время последующей речи. Несмотря на присутствие большого количества гостей, чувствую себя не в своей тарелке. Я немного поболтала со старыми друзьями по колледжу: Аннетт и СиДжей такие же, какими я их помню, живут в Калифорнии и Вашингтоне соответственно, и у них все хорошо. Соню тянут во все стороны, она болтает, улыбается и позирует для фотографий. Купер и Саманта держатся от меня как можно дальше, что, вообще-то, предпочтительно. Ближе к концу фуршета ко мне подходит шафер, двоюродный брат Уэсли, и развлекает меня разговором. Он такой красивый, высокий и освежающе непринужденный. Ямочка на его правой щеке никогда не исчезает, такой он улыбчивый. В течение нескольких минут я пытаюсь дать ему шанс, в основном из любопытства. Может ли кто-нибудь отвлечь меня от одержимости профессором Барклаем?

Даже забавно, что я пытаюсь.

Речь для свадьбы Сони написана уже давно. В ту ночь, когда Уэсли сделал ей предложение, я начинаю вести дневник, в котором записываю свои идеи и мысли о том, что могу сказать ей в этот знаменательный день. Я заполняю страницы забавными историями и анекдотами из колледжа. Если натыкалась на совет по поводу брака, читала подходящий отрывок в книге или милую строчку из стихотворения, то добавляла ее в дневник. Каждый раз, когда она писала мне что-нибудь приятное об Уэсли, я добавляла это туда же. Сегодня утром, перед началом праздничного дня, когда мы с ней валялись без дела, я отдала ей дневник.

— Это вся моя речь, все, что я сказала бы, если бы у меня было на это десять часов.

Открыв обложку, она обнаружила нашу фотографию, приклеенную на первой странице. Она была сделана в тот день, когда мы переехали в общежитие для первокурсников и стали соседями по комнате.

— Позже, на приеме, я расскажу о том, как терпелива и добра любовь и как Уэсли повезло, что у него есть ты, но правда в том, что мне тоже повезло, что ты у меня есть. Ты была мне сестрой, кем-то, кого я принимала как должное снова и снова. Знаю, что наши отношения не всегда были легкими. Знаю, что иногда я крепкий орешек, но я так сильно люблю тебя, Соня. Ты не представляешь, как ты важна для меня.

Теперь, перед толпой гостей, я делюсь сокращенной версией этого дневника. Они узнают только основные моменты, приторно-сладкую версию того, почему Соня и Уэсли созданы друг для друга, историю их первого свидания, когда Соня примчалась домой и гордо заявила, что ее больше нет на рынке.

Ближе к концу речи, я поднимаю глаза от карточки, и мой взгляд притягивается к двойным дверям в задней части банкетного зала.

Мой желудок туго сжимается.

Сначала я не верю своим глазам.

Профессор Барклай стоит там, прислонившись к стене, скрытый слабым освещением.

Перед ним проходит официант, и я ожидаю, что он рассеется, как иллюзия, как песок, унесенный ветром, но он остается. Никто, кажется, не понимает его серьезности. Никто больше не оборачивается, чтобы посмотреть. Их внимание приковано ко мне и Куперу, а также к жениху и невесте, сидящим за главным столом.

Он одет в строгий черный смокинг, из нагрудного кармана которого выглядывает сложенный белый квадратик. На лице нет улыбки, вместо этого он смотрит на меня с тихим благоговением, наблюдает, как я заикаюсь и заканчиваю речь, полагаясь только на мышечную память.

— Мы все чувствуем себя счастливыми, что празднуем здесь с Уэсли и Соней, — говорю я, чувствуя себя как во сне. — Эти два человека действительно созданы друг для друга. Давайте поднимем наши бокалы за жениха и невесту и пожелаем им любви и счастья на всю жизнь. Выпьем!

Делаю глоток шампанского, и тут все аплодируют. Передаю микрофон Куперу и пытаюсь сосредоточиться на настоящем, но у меня не получается. Профессор Барклай на свадьбе Сони, хотя я его не приглашала, а снова и снова отталкивала его, хотя он мой босс, а я бывшая студентка, которую он не замечал, несмотря на то, что путь вперед сложен… он здесь.

Меня трясет от мощного коктейля из адреналина и остаточных нервов, вызванных необходимостью выступать перед аудиторией в несколько сотен человек. Всего на мгновение отвожу взгляд от Купера, возвращаясь к месту, где стоял профессор Барклай, но обнаруживаю, что его там уже нет. Немедленно начинаю осматривать толпу в поисках его, но тут Купер произносит мое имя, и я ругаю себя за то, что не уделяю больше внимания его речи. Он рассказывает историю о том, как Уэсли, Соня, он и я поехали в отпуск на пляж и были ужалены медузами. Я теряю нить. Понятия не имею, почему эта история имеет отношение к свадьбе Сони и Уэсли, но опять же, в данный момент я не самый лучший слушатель в мире.

Наконец, Купер заканчивает свою речь, и мы поднимаем бокалы с шампанским в честь Сони и Уэсли. Официанты плавно отправляются убирать пустые тарелки со столов, а отец Сони встает, чтобы занять наше место.

Мне ничего не остается, как занять свое место и постараться быть внимательной. Я сижу по левую руку от невесты и не хочу никого отвлекать от прослушивания речи. Заставляю себя переключить внимание на отца Сони, и, хотя послушно слушаю, не слышу ни единого слова. В голове гудит. Заламываю руки под столом. Аудитория смеется, и через полминуты я присоединяюсь.

Поздравления продолжаются. После речи отца Сони, выступает отец Уэсли, и я скрежещу зубами. Затем диджей объявляет первый танец молодоженов, и мои глаза жадно блуждают по залу, но я не вижу профессора Барклая. Десертный стол и открытый бар, фотографы и гости… столик за столиком заполнены незнакомцами. Я начинаю терять веру в то, что вообще его видела.

Тем не менее отказываюсь от поисков, когда диджей приглашает гостей присоединиться к молодоженам на танцполе. Все участники свадебной вечеринки встают вокруг меня, и тут я чувствую, как чья-то рука касается моего плеча.

Ожидаю, что это будет двоюродный брат Уэсли, тот самый, с фуршета, который пытается в очередной раз привлечь мой интерес.

Вместо этого позади меня раздается знакомый голос.

— Потанцуешь со мной?

Мое сердце замирает, когда я оборачиваюсь. Профессор Барклай стоит там, во плоти, протягивая мне руку.

Если я встаю, то не осознаю этого. Если и позволяю ему вывести меня на танцпол, то только потому, что слишком ошеломлена.

Концентрируюсь на деталях, чтобы не быть слишком ошеломленной: на том, как идеально он укладывает волосы, по-особому, по-модному для такого случая, на едва заметном беспокойстве на его бровях, как будто ему тоже нелегко, на правде, которая так прекрасно видна в его ясных голубых глазах, что я удивляюсь, как не заметила ее раньше.

Он отводит меня в угол танцпола и обнимает своими крепкими руками, когда знакомые струнные инструменты вступают в низкий ангельский голос Эллы Джеймс в «At Last». Провожу руками вверх, пока не соединяю их на его шее.

«Жизнь похожа на песню», — говорит нам Элла, а профессор Барклай притягивает меня еще ближе, бедро к бедру, и мы плавно покачиваемся. Мое горло сжимается, когда я пытаюсь смириться с тем, что он здесь, обнимает меня.

— Не плачь, — говорит он мне, убирая одну руку с моего бедра, чтобы дотянуться до лица и смахнуть слезы большим пальцем.

— Я не плачу, — обещаю я, хотя доказательства налицо.

— Эмелия.

— Ты проделал весь этот путь. — Мои брови приподнимаются, когда меня осеняет осознание. — Как? Как ты узнал, где меня найти?

У него хватает наглости покраснеть, как будто он и так не самый очаровательный мужчина на свете.

— Сначала я был озадачен, но в своем личном деле ты указала Соню в качестве контактного лица для экстренной помощи. Я попросил свою помощницу позвонить ей и спросить о свадьбе. — Он улыбается. — Очевидно, было удобно, что именно она выходила замуж. Остальное… получилось само собой.

Смеюсь над простотой его довольно важного великого жеста.

— Я так счастлива, что ты здесь.

— Потому что иначе ты была бы одна на танцполе? — он язвит, пытаясь вызвать у меня улыбку.

— Да будет тебе известно, я бы не была одинока. Обещала танец дедушке Сони.

Он улыбается.

— Уверен, что он в любой момент приедет за тобой. — Выражение его лица внезапно становится серьезным, хотя он продолжает дразнить меня. — Но не думаю, что смогу тебя отпустить.

Головокружительный взгляд, которым он смотрит на меня, способен растопить сердце любого циника.

— Проф…

Он сжимает мое бедро в знак протеста.

— Джонатан, — поправляюсь я.

— Скажи еще раз.

Не могу удержаться от улыбки.

— Джонатан, — повторяю я, на этот раз почти напевая, чтобы рассмешить его.

С этой толикой уверенности в себе я дарю ему свою честность.

— По правде говоря, я хотела, чтобы ты пришел, но была слишком напугана, чтобы пригласить тебя. Когда подняла глаза и увидела тебя на другом конце комнаты… это самое большое счастье, которое я испытывала за долгое время.

Это так смело, я никогда не вела себя с ним так. Последние несколько недель именно я ставлю между нами преграды, но он здесь, а значит, бежать больше нет смысла.

— Я сказал, что не буду форсировать события, — говорит он мне, — но чувствую, что у меня нет выбора. Невозможно избежать того, чтобы я не поставил на кон свое сердце. Я бы пожалел, что не пришел за тобой. Поэтому должен заявить о своих чувствах, и если после этого ты решишь, что все равно будешь счастлива с кем-то другим…

— Нет, — быстро говорю я, внезапно нуждаясь в том, чтобы он это знал.

Проходит секунда молчания, мгновение, когда наши глаза не отрываются друг от друга, и моя надежда на наше будущее повисает на краю пропасти.

— Я влюблен в тебя.

Он обрушивает на меня это откровение, как будто это не четыре самых важных слова, которые я когда-либо слышала.

Любовь.

Элла гордилась бы мной.

Открываю рот, собираясь ответить, но тут диджей говорит в микрофон:

— Давайте поприветствуем все пары на танцполе! Покажите, на что вы способны!

Его поддержка вызывает аплодисменты и крики, и Джонатан с озорной улыбкой берет меня за руку и мягко выталкивает одной рукой, прежде чем быстро закружить обратно и заключить в свои объятия.

Как только песня заканчивается, я слышу, как выкрикивают мое имя, и, обернувшись, вижу Соню, спешащую ко мне в своем белом платье.

Только сейчас до меня доходит, что все это время она знала, что Джонатан появится здесь, на ее свадьбе, и ни разу не намекнула мне на это. Я не злюсь, а впечатлена.

— Вижу, ты нашла себе пару, — говорит она, подмигивая.

Я прекрасно играю свою роль.

— Соня, ты помнишь Джонатана.

— Рад снова тебя видеть, — говорит он ей.

Она краснеет, встретившись с ним взглядом (не могу сказать, что виню ее), а затем кивает и улыбается.

— Я так счастлива, что ты смог прийти. Хотела бы я видеть лицо Эмелии, когда она поняла, что ты пришел сюда, чтобы сделать ей сюрприз.

— Вообще-то, я увидела его во время моей речи подружки невесты, — признаюсь я.

У нее отвисает челюсть.

— Ты шутишь! Джонатан, ты должен встретиться с Уэсли!

Джонатан смотрит на меня, и я киваю. С этого момента мы во власти невесты.