Моя девочка

Глава 3

Алексей

Бывает так, что ты неподвластен себе. Ты никак не можешь объяснить себе, и оправдать свои поступки. Ты просто действуешь, как под каким-то гребаным гипнозом, сам не понимая своих действий. Тебя захлестывает буря противоречивых эмоций, которые не дают здраво мыслить. Я всегда был довольно сдержанный, сейчас я даже не могу вспомнить поступка, который я бы совершал, когда либо, вот так, действуя чисто на эмоциях. Чтобы не происходило, мой разум никогда не покидал меня.

Как только я увидел ее слезы, все внутри перевернулось. Сердце сжималось. Девочка плакала из-за испорченной еды и моих неуместных шуток. Я просто хотел ее утешить, лишь бы из ее прекрасных глаз не лились слезы. Я сам не понимал, как прикоснулся к ее лицу, руки потянулись сами по себе. Стирал ее слезы пальцами, ощущая ее нежную кожу. В мгновение, простое утешение переросло во что-то большее. Я просто не мог остановиться и прекратить касаться ее лица, не мог от нее оторваться.

Дальше все было как в тумане. И я, уже ни я. Я просто растворился в этом чистом ангеле. Видел только ее, все остальное просто исчезло, вдыхал ее неповторимый запах жасмина, и не мог им надышаться. Голова шла кругом. А Ангел смотрела на меня огромными синими омутами, не подозревая, как увлекает меня в свой плен. Она уже не плачет, а смотрит и сама льнет к моей ласкающей ее руке. Сам не понимаю, как запустил руку в ее шелковистые волосы, и притянул к своим губам.

Вкус. Никогда не думал, что у поцелуя может быть настолько пьянящий, сладкий вкус. Вы когда-нибудь ощущали, что сходите с ума, но вам это безумно нравилось? Я готов был тонуть в этом сумасшествии. И Ангелина мне отвечала! Сначала нерешительно, робко, а потом уже со всей страстью, сплетая свой язык с моим, цепляясь руками за мою рубашку, требовательно, притягивая меня к себе. И ее сладкий стон в губы, добавил в мою эйфорию, примесь желания. Да. Я ее хотел. Я не пацан, я в том возрасте, где стон и поцелуй означает гораздо больше, чем просто поцелуй. Мне хотелось прикасаться к ней еще и еще. И когда мое тело прострелило от желания, я пришел в себя. Вся реальность происходящего обрушилась на меня ледяной дрожью по позвоночнику. Я не имел право ее трогать. Это словно наваждение. Я хотел ее. Я хотел маленькую девочку, племянницу моей женщины. Мне самому себе хотелось врезать, чтобы мысли в голове встали на свои места, а она, маленькая дурочка, не бежит от меня, сломя голову, а упрямо, дерзко говорит, что сама этого хотела и не жалеет ни о чем. И взглядом смотрит, уже не невинной девочки, рубашку мою стискивает, сама не осознавая, что делает и говорит.

Я просто убежал из квартиры, на ходу расстёгивая ворот рубашки, потому что дышать было нечем. Бесцельно колесил по городу. Чувствовал себя гадко, мерзко. Как я мог?! Как? Она как будто околдовала меня. Что бл*** на меня нашло?

Я ездил по городу пару часов и мне, до сих пор, казалось, что я ощущаю ее запах, а вкус ее губ остался на моих губах. Сам на себя злился от этого. Тряс головой, пытаясь согнать с себя это безумие.

Решил тогда для себя, что этого больше не повторится. Мне просто нужно взять себя в руки, прекратить смотреть на нее, как на женщину. Не быть чертовым, похотливым извращенцем. Она просто девочка, ребенок. Она дочь сестры Марины. И так мерзко от этой мысли стало. Маришка видит во мне идеал мужчины, а я за ее спиной целую ее племянницу.

Когда забрал Марину с работы, долго не мог посмотреть ей в глаза. И целовать себя не позволил, отвлекая ее разговорами. Потому что, не мог. Потому что, это все неправильно. К вечеру я полностью взял себя в руки, помог Марине с ужином, но вину перед ней чувствовал, решил, что надо все забыть, как страшный сон. Да, именно страшный. Потому что, то, что со мной творилось, это ад. Это вообще был не я, меня словно подменили.

За ужином я старался смотреть куда угодно, только не на Лину. Слушал Маринин рассказ о прошедшем дне, заглядывал в ее зеленые глаза, испытывая перед ней вину. Но ловил себя на том, что боковым зрением, подмечаю действия Ангелины. Она не поднимала взгляда на нас весь ужин, смотря в свой телефон. Бокал из моих рук вылетел сам по себе, я вообще не понимал, как это произошло, и что, черт побери, со мной происходит. Мариша начала тут же суетиться, убегая в ванную. А я остался наедине с Ангелом, и впервые за весь вечер открыто посмотрел на нее. И девочка, как будто почувствовала это, тут же поднимая свои глаза на меня. Вижу в ее взгляде такую невинную растерянность, что невольно улыбаюсь ей сквозь грусть, пытаясь этой улыбкой сказать ей, что все будет хорошо.

Сразу после ужина, Ангелина отпросилась у Марины и ушла к какому-то Артему. Марина сказала, что хорошо знает парня и его мать, и что с Ангелиной будет все в порядке. И я успокоился. Все так и должно быть… Девочка должна встречаться с ровесниками, а я должен прекратить сходить с ума, и вести свою жизнь, как и планировал. Остановить это безумие.

***

С того момента прошла неделя. Я взял себя в руки, расставляя свои мысли, планы и желания по полочкам, как положено. Но где-то в подсознании, я понимал, что обманываю себя и сам ищу оправдания своим поступкам. Мы заканчивали объект, сроки горели, заказчик нервничал, и я зашивался на работе, всю неделю уходил рано, возвращался поздно. Маришку я видел только по ночам. Она не обижалась и не кричала как многие, что я не уделяю ей внимания. Пару раз мы обедали вместе в городе, обсуждая дизайн нашего дома. С Ангелом я практически не сталкивался. Вчера ночью Маришка рассказывала, что девочка упрямится и не хочет уезжать домой до начала учебного процесса. Лина хочет остаться здесь и нашла себе работу, в магазине родителей ее нового друга, Артема. Маришка поддерживала ее, говорила, что это хорошо, что племянница хочет зарабатывать на свои расходы. Хорошо! Хорошо, но не для меня. Я надеялся, что она уедет и вернется только осенью. И все забудется. Как будто и не было ничего.

Настала суббота, я мог бы и сегодня уехать на работу, сетуя на занятость, но я должен был провести этот день с Маришкой. Я обещал, что мы встретимся с друзьями.

– Все поменялось, – Мариша бегала по комнате, суетясь, собирала сумку. – Мы едем в комплекс Роберта, он специально закрыл его на целый день. Я так рада, что мы проведем день именно там.

– Потому что его построила моя команда? – усмехаюсь я.

– Нет. То есть да. Но есть еще одна более веская причина моей радости, – загадочно улыбается она, протягивая мне, свежую футболку, которую я незамедлительно надеваю.

– Ты прям заинтриговала. И что это за причина такая? – приподнимая брови, спрашиваю я.

– А подумай хорошо, а я подскажу. Открытие комплекса, ты пригласил меня на танец, – ее голос меняется на задумчивый.

– Ты согласилась со мной потанцевать. И Ксения весь вечер загадочно косилась в нашу сторону, потому что ты сообщила ей, что я тебя привлекаю, – продолжаю я.

– Да. Ты все помнишь. Там зародились наши отношения, – говорит она, подходя ко мне, обвивает мою шею руками, заглядывая при этом в глаза.

– Конечно, помню, – приподнимаю ее в ответ, мимолетно целую в губы.

– Нам надо поторопиться, а то мы опоздаем, – отрываюсь от Маришки. Беру ключи, бумажник.

– Я пойду заберу машину со стоянки, и буду ждать тебя внизу, – оповещаю ее, и выхожу из спальни. Прохожу мимо кухни, замечая Ангелину, как всегда, сидящую на подоконнике, пишущую что-то в небольшом блокноте. Она задумчиво отрывается от письма, прикусывает кончик ручки, и резко, словно чувствуя, что я на нее смотрю, поворачивается в мою сторону.

– Доброе утро, – с легкой улыбкой произносит она, пытаясь спрятать ее.

– Доброе, Лина – киваю ей в ответ, а Ангел как всегда опускает глазки. Стараюсь не заострять на этом внимание, обуваюсь и покидаю квартиру.

Забираю машину со стоянки, паркуюсь возле подъезда и включаю кондиционер. День сегодня обещает быть жарким. И наверно это удачная идея, собраться в комплексе, там огромный бассейн и много всего прочего для летнего отдыха. Маришки долго нет. Посматриваю на часы, мы опаздываем, беру телефон, набираю Марину, замечая, что она выходит из дома. Сбрасываю звонок, смотрю в окно, и вижу, что вслед за Мариной идет Ангелина, хмуря брови. Девочки садятся в машину. Лина располагается на заднем пассажирском сидении, Марина со мной.

– Марина, может я все-таки останусь, – говорит Лина.

– Нет, – категорично заявляет Мариша. – Леша скажи ей хоть ты. Лето. Она сдала все экзамены, с понедельника идет на работу. Должна же она хоть немного отдохнуть, – смотрит на меня, ожидая моей поддержки, и я, конечно, соглашаюсь с ней, кивая в ответ, мельком поглядывая на Ангелину, в зеркало заднего вида. А в голове мелькает мимолетная мысль, что это плохая идея. – В ее возрасте она должна наслаждаться жизнью, а не сидеть постоянно дома.

– Я не постоянно дома, – возражает Лина.

– Ну да, пара прогулок с Артемом не в счет, – усмехается Марина. – Поехали, – командует мне она, и мы трогаемся с места. Всю дорогу Ангелина смотрит в окно, откинув голову на спинку сиденья. Обнимает себя руками, как будто ей неуютно в нашей компании.

– Лина, прекрати грустить. Тебе понравится, – подбадривает ее Марина. – Этот комплекс построил Алексей, – с гордостью произносит она.

– Ну, не лично я. Но да, я приложил руку к его постройке, – отвечаю я ей.

– Он скромничает. Если бы не он, этого прекрасного места просто бы не существовало, – шепотом говорит Марина, поворачиваясь к Лине, делает вид что это секрет, и девочка, в первые за всю дорогу, улыбается, мимолетно посылая мне взгляд красивых глаз, но тут же смущенно отворачивается.

Мы приезжаем на место самые последние, машины Дана и Роберта уже стоят на парковке. Помогаю девочкам выбраться из машины, захватываю нашу сумку, пропуская их вперед. Комплекс сегодня действительно открыт только для нас. На самом деле, я только строил этот объект, идея, дизайн, принадлежит Роберту. Не малая загородная территория, огражденная огромным забором, в виде древнего замка снаружи, и полностью современная внутри, с большим волнообразным бассейном, с кристально чистой водой, шезлонгами по кругу и летним баром, исходящим прямо из воды. Что-то вроде мини клуба с панорамными окнами и многочисленными деревянными гостевыми домиками.

Ксения и Лиза сидят в тени на больших мягких садовых качелях, весело о чем-то перешептываются, не замечая нас. Маришка спешит вперед, а вот Ангелина, замедляя шаг, идет где-то позади меня, рассматривая бассейн.

– Ну, наконец-то, – восклицает Ксения, замечая нас. Поднимается с места, целует Марину в щеку, подходит ко мне, подставляет свою щеку, мимолетно целую ее. Подхожу к Лизке, присаживаюсь с ней рядом.

– И где твой муж? Как он оставил тебя одну? – усмехаюсь я, зная, что Роберт маниакально оберегает Лизу.

– Не переживай, он рядом. И он наблюдает, – улыбается она, показывая глазами на второй этаж, где находится кабинет Роберта.

– Кто бы сомневался, – смеюсь я. Лиза мне дорога, как сестра. Она была замужем за моим погибшим братом. И она, как никто другой, заслужила то счастье, которым ее наградил Бог. И Роберт как раз тот мужчина, который принес ей это счастье.

– Ну а где дети? – обращаюсь я к женщинам

– Мы сегодня отдыхаем, – говорит Ксения, отрываясь от болтовни с Мариной. – Свекровь Лизки просто чудо, она с таким энтузиазмом согласилась посидеть с детьми

– Не разделяю твоего оптимизма. Я хотел пообщаться с крестниками, давно их не видел.

– Ты можешь общаться с ними в любое время. Наши двери всегда открыты, – хитро улыбается Ксюша. Ксения неизменно яркая и солнечная, в желтом свободном платье, с распущенными огненными волосами.

– Лиза, ты же не знакома с Линой, – говорит Ксюша, берет Ангелину за руку и ведет, как ребенка знакомиться с Елизаветой. Лина идет вслед за ней, слегка морща нос. С ней снова обращаются, как с ребенком, и я вижу, что ей это не нравится, она чувствует себя неуютно, в этой мало знакомой ей компании, и даже смущается, пытаясь это скрыть. Но Ксения никому не позволит растеряться рядом с собой, она болтает без умолку, что-то рассказывая Лине, на что та, заметно расслабляется, и ведет себя уже более раскованно.

Девочки уходят, в один из домиков, переодеваться в купальники. А я поднимаюсь в кабинет, к Роберту и Дану.

Ангелина

Ксения – невероятная, довольно приятная женщина. Она разговаривает без умолку, на любые темы, и делает это так искусно, что все слушают только ее. Она из тех людей, которые любят быть в центре внимания, и у нее это получается. Чего нельзя сказать про Лизу, она более тихая и спокойная, но в ней есть некая загадка, изюминка, как любят говорить мужчины, и ее молчаливость только добавляет ей шарма. Мы надеваем купальники и идем к бассейну.

Здесь красиво, хорошо, чувствуешь себя так, словно попал в какой-то курортный отель далеко заграницей. И если это все построил Леша, то он определенно занимается тем, что у него хорошо получается. Марина была права, когда уговаривала меня поехать с ними, но мне все равно кажется, что я здесь лишняя.

Последнее время мы почти не виделись с Лешей, и это было к лучшему. Меня стало немного отпускать. Я готовила работы в университет, пару раз встречалась с Артемом, который писал мне каждый день. Я смогла отвлечься от навязчивых мыслей. Но я, наверное, никогда не смогу забыть наш спонтанный поцелуй. Он снится мне по ночам. И там, в моих снах, он не заканчивается так быстро, как в реальности, он имеет продолжение, продолжение, о котором я боюсь думать днем.

Это так неправильно и запретно. Мне снится то, что еще никогда со мной не случалось. То, от чего я просыпаюсь утром, чувствуя жар во всем теле. То, от чего мне становится очень стыдно перед самой собой. Но мой сон повторяется почти каждую ночь, и я ловлю себя на том, что стараюсь пораньше лечь спать, чтобы вновь погрузиться туда, в мою другую реальность. Реальность, где ОН целует меня везде, прижимает к себе настолько сильно, что мое дыхание замирает, распускает мои волосы и зарывается в них рукой. Медленно, смотря только мне в глаза, снимает с меня одежду, шепча о том, какая я красивая. Там в своем сне, я не теряюсь, я отдаюсь ему безоговорочно, растворяясь в его руках. Там, я отвечаю ему со всей страстью, и сама молю подарить мне любовь. Запретную, но такую страстную, и в тоже время, нежную любовь. Сама шепчу ему о своих желаниях, которые он выполняет. Наутро мне становится стыдно. Но ведь никто и никогда об этом не узнает, кроме меня. И я не контролирую свое подсознание, которое все это воспроизводит. Я каждый день убеждаю себя, что это пройдет. Пройдет. Так говорила моя мама, когда я в тринадцать лет, по глупости, думала, что влюбилась в одноклассника, а он не обращал на меня внимания. Я плакала в подушку, а мама гладила меня по голове и говорила, что это все скоро пройдет. Со временем, я поняла, что в этом мальчике нет ничего и это далеко не любовь. Все прошло. И то, что происходит со мной сейчас, тоже, наверно, пройдет….

«Мне просто нужно чем-то себя занять, отвлечься от навязчивых мыслей. До конца лета я буду работать у родителей Артема, в небольшом отделе их магазина, помощницей. Но это лучше, чем все лето сидеть дома. А с началом учебы я перееду в общежитие, и мои мысли будут направлены совсем в другое русло» – Все это, я повторяю себе последнюю неделю. И, кажется, не верю сама себе.

Мы подходим к бассейну, где уже собрались мужчины. Ксения спешит меня со всеми познакомить, а я стесняюсь, потому что на мне открытый купальник. Белый, на тонких, практически ничего незначащих, лямках. Марина сказала, что он довольно скромный, и мне нечего смущаться своей красивой фигуры. Но рядом со мной находятся незнакомые мне мужики, и от этого мне неуютно. Ксюша представляет меня довольно высокому мужчине, Роберту. Смотрю в его уверенное лицо и понимаю, что он меня пугает. Нет, он красив, но холодной красотой, и даже когда он улыбается, в нем чувствуется власть. Не успевает Ксюша представить меня своему мужу, как тот перебивает ее.

– Твою мать! Дюймовочка! Какого хрена на тебе надето? Точнее ничего не надето!? – возмущенным тоном, произносит он. Если честно, я его поддерживаю. Ее купальник вроде бы закрыт, но закрывает он только живот, большой глубокий вырез на груди, тянущийся до пупка, почти обнажает ее большую грудь. Это смотрится красиво и сексуально, но совсем не для встречи с друзьями. А Ксении, кажется, все равно, она лукаво улыбается.

– Я знала, что тебе понравится, – усмехается она, подходит к нему вплотную, повисает, у довольно крупного мужчины, на шее, и что-то шепчет ему на ухо. Долго шепчет, на что мужчина перестает злиться, немного расслабляется, тихо что-то ей говорит, медленно отступает вместе с ней назад и падает в бассейн, увлекая Ксюшу за собой. Ксения визжит, как ребенок, с возгласами «Дан», но смеется, начиная его топить. Людям по тридцать лет, а ведут они себя как дети. А я просто присаживаюсь на шезлонг, щурю глаза от яркого солнца и наблюдаю за ними. Роберт тоже усмехается, насмешливо говорит, что купальный сезон открыт, и тоже ныряет, но в отличие от этих двоих больших детей, он аккуратно помогает спуститься своей жене в воду. Да, я наблюдаю за совершенно незнакомыми мне людьми, потому что я даже боюсь посмотреть в сторону Алексея и Марины. Они совсем рядом, тихо о чем-то беседуют. На Леше одни шорты, он немного приобнимает мою тетю за талию. Я не ревную. Нет. Я не имею на это право. Я просто не могу на это смотреть. Они не первый день вместе, но Марина смотрит на него с такой нежностью, от которой почему-то у меня начинает щемить в груди. А потом они присоединяются к друзьям и зовут меня. Я отказываюсь, как могу, но кто меня спрашивает. Леша, совершенно неожиданно обрызгивает меня водой. И всем весело. А мне нет, но я стараюсь этого не показывать.

Иду в бассейн, только тогда, когда все выходят из него, располагаясь на шезлонгах. У них своя компания, и им есть о чем поговорить. Проплыв пару кругов, я присаживаюсь на противоположную сторону бассейна, болтаю ногами в воде, рассматривая его дно, которое имитирует морскую глубину с разноцветными рыбами и кораллами. Но все равно, украдкой наблюдаю за Алексеем. Ведь я могу просто на него смотреть. Я делаю это незаметно. И никто не знает, что творится у меня в голове. Алексей отличается от всех. Он мало разговаривает, кажется более серьезным и задумчивым. Его сильное подтянутое тело еще не обсохло, маленькие капельки воды стекают по его груди. А мне хочется прочертить их дорожку к животу. Он не накачан как муж Ксении. Но фигура у него довольно спортивная, без изъянов. И я как дура ловлю каждое его движение, жест и оторваться просто невозможно. У каждого человека должен быть изъян, а у него нет. От него исходила аура, которая меня привлекла с первого взгляда. У меня не было никакого опыта с мужчинами, но влечение распознавалось где-то на подсознательном уровне. И это плохо. Почему меня не мог так заинтересовать Артем. Ведь он должен был привлекать девушек, и я уверена, что он их привлекает. Но не меня. Меня влечет мужчина моей тети. И от этого я чувствую себя мерзко. Почему это произошло именно со мной?

Отрываю глаза от его тела и понимаю, что все увлечены беседой, а он смотрит на меня. Смотрит так, как тогда, перед нашим поцелуем. И мое сердце как всегда заходится аритмией, будя рой бабочек в моем животе. И я уже ненавижу этих бабочек, они не дают мне спокойно дышать!

После довольно вкусного обеда, с барбекю, салатами, фруктами и бесконечными разговорами семейных пар о детях и их воспитании, все разбрелись кто куда. Ксюша с Даном удаляются в один из отдаленных домиков, и все понимают зачем, особенно после вопроса Дана о звукоизоляции. Они вообще пара, от которой искрится голый неприкрытый секс. Они не стесняются этого, и, по-моему, даже не замечают. Весь обед Ксения просидела на коленях у мужа, довольно мило кормя его с рук. И сейчас, как я поняла, их долгая прелюдия закончена. Они остались наедине.

Марина и Лиза уже как полчаса о чем-то беседуют на садовых качелях. Роберт поднялся в кабинет с Лешей.

Алексей

Обсудив с Робертом небольшое расширение его комплекса, которое он планирует осенью, я оставил его в кабинете, совершить пару важных для него звонков. Спустился вниз, замечая Маришку и Лизу в тени. Дана с Ксюшей вообще не оказалось на территории. И не надо никому объяснять, где они. А вот Ангелина одна, наслаждается солнцем, лежа на шезлонге с прикрытыми глазами. И это мое самое сильное искушение. Испытание, в которое меня окунула моя же женщина, позвав Ангела с нами. Она мое самое сильное испытание, искушение, с которым я должен неустанно бороться. Вот только не пойму, за что меня так наказывают, посылая мне это испытание, с которым уже практически невозможно бороться. У девушки красивое тело. Плавные линии, все на своих местах, округлые бедра, небольшая упругая грудь, которая, черт бы ее… слегка выделяет соски через мокрый купальник. Ни одного изъяна на молодом теле. И даже небольшой шрам на бедре в виде латинской буквы v, кажется прекрасным. Никогда не засматривался на молодых девушек и не воспринимал их как женщин. Для меня они были просто дети. Но эта девочка, переворачивает во мне сознание и вытягивает что-то плохое. То, чего не должно быть в голове взрослого мужчины! Она ворвалась в мою голову, разрушая годами сложенные убеждения! Закрываю глаза, в очередной раз, пытаясь стряхнуть с себя все это. Только ни хрена не выходит! Она перед глазами у меня стоит, как будто и не закрывал глаза вовсе, каждый ее изгиб, кожа молочная, нежная, волосы шелковые. А ведь у меня почти получилось забыться. А эта совместная поездка все вернула назад, и даже хуже сделала.

– Алексей Дмитриевич. Не хорошо засматриваться на юных особ, – приводит меня в себя голос Ксении. Спасительный голос, который заставляет меня оторваться от Ангела. Поворачиваюсь к ней. А она уже одетая, полностью собранная, смотрит на меня, прищуривая хитрые, лисьи глаза.

– Я не засматривался на нее.

– Ой, да ладно, мне то можешь не лгать, я хорошо знаю этот взгляд.

– Значит, плохо знаешь, – злюсь я, только потому что эта женщина видит меня насквозь.

– Леш. Я же не сказала что это плохо. Ты как мужчина просто обязан обращать внимание на красивых девушек. У нормальных мужчин этот инстинкт заложен природой, – усмехается она, подмигивая мне. – Только Дану не говори, что я так думаю.

– Ксения, ну что ты несешь. Она же ребенок еще.

– Да ладно. Не ребенок она уже. Это молодая девушка. Моя мама вышла замуж в ее возрасте. А через год родила.

– И? К чему ты это говоришь? – не понимаю я.

– Да ни к чему. Я имею в виду, смотри, да не засматривайся. А то Марине расскажу, – смеется, хлопая меня по плечу. Она всматривается в мои глаза. Хочет еще что-то сказать. И видимо уже что-то серьезное, потому что Ксюша престает улыбаться. Но ее останавливает подошедший к нам Дан. Прощается со мной, похлопывая по плечу, предлагает заходить нам с Мариной почаще. Хватает Ксению за завязки ее платья на шее, и тянет за собой, говоря, что еще не разобрался с ней по поводу ее вызывающего купальника. И всегда строптивая, не позволяющая собой управлять женщина, идет следом за ним довольная как кошка. И я понимаю, что мы с ней никогда не были предназначены друг для друга.

Всю дорогу домой я был сосредоточен на дороге. Марина утомилась и дремала, откинув голову на спинку сидения. А Лина просто смотрела в окно, не отрывая от него взгляда. И на лице ее читалась какая-то неподдельная печаль. А мне безумно интересно стало, о чем грустит девочка. Что ее тревожит? Но я не мог позволить себе с ней заговорить. Минимум общения с ней. Вот моя цель на ближайшие дни.

Дома, Ангелина после душа тут же закрылась в комнате. И у меня сложилось ощущение, что она тоже избегает меня. Как только мы легли в постель, Маришка прижалась ко мне всем телом. Водя пальчиками по моей груди, забираясь под резинку боксеров, шаловливо играет пальчиками. Между нами ничего не было уже больше недели. Я зашивался на работе и ночью меня ни на что не хватало, ни сил, ни желания. Смотрю в ее уже затуманенные от желания глаза, и понимаю, от чего я так сегодня реагировал на тело Лины. Мне просто нужен секс, разрядка, я попросту голодный. Всего лишь нужно утолить этот голод с женщиной, которая со мной, насладиться ей сполна, выбить из себя всю эту блажь хорошим сексом. Поднимаюсь с кровати, осматривая призывное тело Марины, которое жаждет продолжение, снимаю боксеры. Резко переворачиваю Марину на живот, приподнимая бедра вверх. Она вскрикивает немного, от неожиданности. Но ей нравится. Спину сильнее прогибает, опуская голову на подушку, и бедра в моих руках еще выше приподнимает. Задираю подол ее комбинации, осматриваю в меру округлые бедра, поглаживаю попку, которой она немного виляет от нетерпения. Возбуждение приходит после того как я запускаю руку в ее уже влажную киску, немного массирую клитор, а она тихо стонет от удовольствия. Убираю руку и незамедлительно вхожу в ее податливое тело, одним толчком до упора, смотря на то, как Марина прикусывает губы, чтобы не закричать. Делаю несколько плавных толчков для того чтобы она привыкла к ощущениям. Ускоряю ритм, и уже трахаю ее по полной, не сбавляя темп, ударяясь об ее упругие бедра, создавая характерные шлепки, сильнее и сильнее, впиваясь одной рукой в ее бедра, а другой, поглаживая ее взмокшую спину, чувствую, что Марина уже близка к оргазму. Мышцы ее лона сжимаются, и она уже не может сдерживать стон, вжимает лицо в подушку, заглушая вопли удовольствия. А я не могу! Возбуждение есть. Желание тоже. А разрядка даже не близится. Что бл*** со мной сегодня не так?! Эта женщина всегда доставляла мне удовольствие. Останавливаюсь. Также резко поднимаю ее за плечи. Сам ложусь на кровать.

– Давай детка, теперь сама. Иди ко мне, я хочу на тебя смотреть, – говорю, понимая, что мне чего-то не хватает. Марину уже трясет, она стягивает с себя комбинацию, кидает ее на пол. Незамедлительно опускается на меня, запрокидывает голову, возобновляя движения. Подхватываю ее попку, помогая ей двигаться. Смотрю на нее, впитываю каждое ее движение, стон. На грудь колыхающуюся смотрю, и чувствую себя полным ничтожеством. Со мной такое впервые, когда я не могу дойти до пика. Марина заводит себя сама, ускоряет ритм, стискивает мой член, на этом месте я обычно не выдерживаю и изливаюсь в нее, кончая вместе с ней. Но не сегодня. Закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на процессе, и вижу молодое тело в белом купальнике. В голове проносятся десятки фантазий, о том, что я могу сделать с этим телом, и насколько нежна ее кожа. И оргазм накрывает сам собой. Черт! Резко открываю глаза, не позволяя себе кончить от этой мысли. Это предательство по отношению к ничего, неподозревающей женщине, которая с тихим протяжным стоном кончает на мне, обессилено, падая на мою грудь. Поглаживаю ее по спине. Так гадко после секса я еще себя не чувствовал. Я превратился в какое-то животное, руководствующееся одними истматами, похотью и желанием по отношению к маленькой девочке, мысленно изменяя своей женщине. Предавая ее чувства. Хочется волком выть. И биться головой об стену от этого абсурда, творящегося со мной. Ангел проникает в меня словно болезнь, вирус, въедаясь мне в голову, как бы я не сопротивлялся. И мне срочно нужно вакцина. Пока не поздно.

Мне снится сон. Да, во сне я осознаю, что это сон. День моей свадьбы с Мариной. Я стою у алтаря и ожидаю ее. Вокруг много людей, друзья и родственники, все счастливые и улыбаются. И я тоже счастлив до дрожи. В полной эйфории от происходящего. Никогда не думал, что брак с Мариной настолько меня захватит. Я думал у нас с ней все спокойно, без всплесков, без взлетов, но и без падений. Но я счастлив, и это хорошо. Наверное, так и должно быть. Главный момент наступает, все замолкают. И она идет ко мне в нереально красивом, белоснежном платье, пышном, с россыпью жемчужин. С открытыми плечами и длинной белой фатой, накрывающей ее лицо, которое я не вижу. Излучая загадку, предвкушение. Она так медленно идет. А мне хочется быстрее. Мне не терпится жениться на ней. Она, наконец, доходит до меня. И все вокруг замирает. Люди, звуки, все застывает, остаемся только мы. Я смотрю на нее и не могу понять, почему она не поднимает головы, как бы, стесняясь. Я открываю ее лицо сам. А из-под белоснежной вуали на меня смотрят нереально синие, застенчивые глаза Ангела, и в них проносится вся моя жизнь от начала, до самого конца.

Просыпаюсь с бешено бьющимся сердцем, готовым вырваться из груди. Несколько минут не могу прийти в себя. Не различаю реальности, поглощенный сном. Поворачиваю голову, смотрю на Марину, которая спит и не подозревает, какой ураган проносится в моей груди, выдирая с корнями все мои устои и моральные принципы. Подрываюсь с кровати, иду в душ. Встаю под холодную воду, с надеждой смыть с себя безумие, в которое я погружаюсь. Пытаюсь ни о чем, не думать, не анализировать сон. Гоню все из головы, оставляя пустоту. Выхожу из душа. Марина еще спит. Осматриваю ее лицо, тело. Подхожу к ней. Тихонько целую ее в висок, чтобы не разбудить.

– У нас все будет хорошо, – шепчу скорее себе, чем ей. Надеваю светло серые спортивные штаны, футболку без рукавов, того же цвета. Выхожу на кухню, намереваясь сварить для нас кофе. Но это, мать вашу, оказывается плохая идея! На кухне за столом сидит Лина, пьет свежий кофе, аромат которого разносится по всей комнате. Увлеченно читает книгу. На ней маечка на бретелях, розовая, и пижамные штаны на завязках. Все прилично, не вызывающе. Но мне даже ее оголенные плечи, шея, ключицы, не дают спокойно вдохнуть. Дело не в ней. Дело во мне.

– Доброе утро. Я кофе только сварила. Хочешь. Я налью, – предлагает она, отрываясь от книги, не дожидаясь моего ответа, соскакивает с места, берет мою чашку.

– Ангелина! – резко повышаю тон, говорю я. Сам себя не узнаю. Но общение с ней давно вышло за рамки моего понимания. Девочка оборачивается, растерянно, распахивая на меня большие глаза. Надвигаюсь на нее, сам не осознаю, что делаю. Вчерашний день, ночь с Мариной, и чертов сон, вывел меня из равновесия. Лина отступает, хлопая ресницами, упирается в стену. А я подхожу к ней вплотную, опираюсь рукой об стену возле ее головы, опускаю взгляд на ее губы, которые она облизывает. И я понимаю, что это предел. Если я сегодня ничего не поменяю, то случится что-то непоправимое. Забираю у нее из рук свою кружку. С грохотом ставлю ее на стол. Отталкиваюсь от стены, и быстро покидаю кухню. Иду к Марине. Прохожу в спальню, замечая, что Мариша проснулась.

– Доброе утро милый, – сонно улыбается она, подтягиваясь на кровати.

– Доброе. Слушай, я тут подумал, – без предисловий говорю я. А что если твоя племянница поживет в моей пустующей квартире?