Моя девочка

Глава 4

Только шаг до запретной любви.

Только шаг нас с тобой разделяет.

В жизни много опасных лавин,

К нам несётся особенно злая.

Как могу я других осуждать,

Если я и сама не святая?

Я должна от тебя убежать,

Только сил на побег не хватает.

И остаться на месте нельзя,

Ведь лавина совсем уже рядом.

Друг от друга мы прячем глаза,

Чтоб случайно не встретиться взглядом.

Только шаг до запретной любви -

Шаг надежды и счастья, и… муки.

Только шаг до запретной любви -

Шаг до встречи и шаг до разлуки…

(Светлана Касьянчик)

Алексей

Никогда не лгал людям. Ложь, даже во благо, все равно остается ложью, а лгать близким людям, смотря им в глаза, это подло вдвойне. Но, как говорится «Никогда не говори «никогда»». Не зарекайся. Я смотрел Марине в глаза и лгал ей. Или недоговаривал правды, так мне было легче оправдать свою ложь.

И Марина мне верила. Верила в то, что мое предложение переселить ее племянницу в мою пустующую квартиру, во благо. И возможно, так оно и было. Это все для того, чтобы наша с ней выстроенная жизнь не разрушилась. Мне не пришлось долго выдумывать причины моего предложения, Марина все придумала за меня, говоря, что Лина удумала с началом учебного года жить в общежитии, чтобы не стеснять нас. А так, мы сможем уговорить ее жить отдельно, но не в общежитии, в непонятных условиях и непонятно с кем. Жизнь в общежитии может ее развратить, а мне хотелось ей сказать, что жизнь рядом со мной может ее развратить! Но главное, что Марина, с радостью приняла мое предложение и убежала делиться этим с Линой. А я, с замиранием сердца, прислушивался к их разговору, надеясь, что девочка не воспротивится. И как ни странно, всегда строптивая Лина согласилась переехать. И даже изъявила желание сделать это именно сегодня. Скорее всего, я напугал ее своим неадекватным поведением на кухне. Глаза у нее, в тот момент, были невероятно растерянные, и даже немного напуганные, но все равно безумно красивые, в которых хотелось тонуть. Вот, какого черта, я сейчас вспомнил о ее глазах?!

– Вот и хорошо, – говорит Маришка. – Через час мы заберем Антона, а после обеда перевезем Лину к тебе, – киваю ей в ответ. – Я так соскучилась по Антошке. Лагерь это хорошо, но я никогда с ним так надолго не расставалась.

– И я соскучился. Я приготовил ему подарок, который уже ждет его в комнате.

– Какой подарок!? Что ты ему купил?! – возмущается Марина.

– То, что давно обещал.

– Ты все-таки купил ему это планшет. Леша, так нельзя, – строго хмурит брови Марина. – Ты чересчур его балуешь. Подарки это хорошо, но все должно быть в меру.

– Ой, какая строгая у нас мама, – усмехаюсь я, подхожу к ней, обнимаю за талию. Маришка стоит у плиты, готовя обед. Разворачивается в моих руках, тянется к моим губам. Я сам сокращаю расстояние, мягко чмокая ее в губы, но Марине мало, она перехватывает инициативу на себя, углубляя поцелуй. Позади нас что-то разбивается, со звоном и осколками, мы одновременно оборачиваемся в сторону шума.

– Извините, – тихо мямлит Лина. Бросаясь собирать осколки своей чашки, не поднимая на нас глаз. – Я не хотела вам мешать. Я просто собираю вещи, и хотела взять чашку. Я сейчас все уберу, – быстро тараторит она.

– Да ничего страшного, ты нам не помешала, – говорит Марина. Отрывается от меня, поворачивается к плите. Подхожу к девочке, помогая ей собрать осколки. Ангелина поднимает на меня глаза, и я вижу, что в них плещутся застывшие слезы, которые она пытается сдержать. Глубоко вдыхаю, быстро поднимаюсь, выбрасывая осколки. Я не могу просто так переносить ее печаль. Она выворачивает мне душу, своей растерянностью и застывшими слезами. И перед глазами возникает момент, когда она вот так же плакала, и наш поцелуй.

– Марин, я съезжу на час в офис. Мне нужно забрать кое-какие документы, – мне не нужны никакие документы. Мне просто необходимо вырваться из этого плена синих глаз.

– Надо, так надо, – отвечает Марина, продолжая готовить. – Только не задерживайся, через час нам надо забрать Антона.

– Я буду вовремя, – быстро выхожу из кухни, переодеваюсь, и покидаю квартиру, в которой, в последнее время, мне становится невыносимо. Я еду в парк. В место, где мои мысли всегда приходят в порядок. Это место всегда помогало мне восстановить душевное равновесие.

Ангелина

У меня было ощущение, что он гонит меня. Из квартиры, из головы, из жизни. Я не знаю, что застилало глаза Марине, но мне было предельно ясно, что он меня избегает, впрочем, как и я его. Ночью они занимались сексом. Моя комната находилась за стенкой. Нет, они вели себя тихо, но я слышала. Я просто не могла уснуть. В тот момент, мне хотелось сбежать из дома, только, чтобы не слышать этого. Я понимала, что они занимаются сексом постоянно. И даже, несмотря на свои ограниченные познания в этой сфере, я понимала, что без секса – нет отношений. Но понимать это одно, а слушать и знать, что там за стенкой, мужчина, которым ты грезишь по ночам, занимается любовью с другой женщиной, твоей тетей, это совершенно другое. Это невыносимо. Я не знала, как назвать то чувство, которое зарождалось внутри меня, но оно было жгучее, яркое и болезненное. Люди называют это ревностью. Я ревновала, первый раз. Испытывала чувство, на которое не имела права. Мне хотелось закрыть уши и ничего не слышать. Но в тоже время, я ловила каждый звук, стон Марины, голос Леши, который что-то ей говорил в процессе. После нашего поцелуя я уже не могла быть прежней. Леша словно разбудил во мне все тайное и запретное, мне казалось, что я схожу с ума. Я испытываю непреодолимое влечение к мужчине моей тети. К мужчине, старше меня на пятнадцать лет. Даже в мыслях это звучало грязно, мерзко и отвратительно, но кто скажет, как бороться с собой? Как все это преодолеть? Я не могла ни с кем поделиться. У меня были подруги, с которыми я общалась, но практически всем, что со мной происходило в моей жизни, я делилась с мамой. А сейчас… Я не могла даже произнести это вслух, и уж тем более, рассказать об этом маме. Мне казалось, что она возненавидит меня за это…