Глава 7

Кэролайн сидела на диване в кабинете и ждала Брента. Она избегала его целых три дня, работая с рассвета до заката в своем саду. Там было ее убежище, где она скрывалась от всех проблем.

Однако, проведя три дня в полном унынии, она поняла, что настало время для решительного разговора. Бесполезно жалеть об утраченном. Ее бесценные записи безвозвратно пропали, и она ничего не могла с этим поделать. Зато у нее появилась дочь, чей отец согрешил с красивой французской куртизанкой.

Кэролайн закрыла глаза и откинула голову на мягкий зеленый бархат.

Мысль о том, что у Брента был страстный роман с другой женщиной, заставляла ее кровь кипеть. Как он мог быть таким безответственным? И, наверное, эта женщина была у него не одна. Впрочем, так поступало большинство мужчин.

Но на душе у Кэролайн становилось теплее, когда она представляла себе Розалин, невинное дитя, больное лихорадкой, которое лежало на пороге. Ее муж не побоялся скандала и принял незаконную дочь!

Она много думала об этом в последние три дня и пришла к некоторым выводам, которые хотела теперь обсудить со своим мужем.

Кэролайн открыла глаза и села прямо, услышав, как он открывает дверь.

— Ну что, малышка, ты готова обсудить мою неосторожность?

Она удержалась от язвительного ответа, с волнением глядя на мужа. Суда по его мокрым волосам, он только что принял ванну. На нем была чистая рубашка, а брюки плотно обтягивали бедра.

Кэролайн отвернулась к камину, чувствуя, что краснеет. Не успела она опомниться, как он сел рядом с ней на диван.

Они помолчали, глядя на мерцающие языки пламени.

Наконец Кэролайн нарушила тишину:

— Почему ты называешь меня малышкой?

Она повернула голову и наткнулась на его острый, проницательный взгляд. У Брента были чудесные, необычайно выразительные глаза, которые темнели, когда он сердился, и наливались яркой зеленью в минуты страсти.

— Потому что ты очень нежная и женственная, Кэролайн, — ответил он, внимательно разглядывая ее лицо.

Эти слова наполнили ее теплом.

— Ты ее любил? — прошептала она.

Повисла мучительная пауза. Потом он вздохнул и откинул волосы с ее лица.

— Мой роман с Кристин длился несколько лет. Мне нравилось ее общество, но она всего лишь выполняла свою работу — ублажала мужчину в постели. И надо сказать, у нее были поразительные способности.

Плечи Кэролайн напряглись. Брент начал медленно массировать ее затылок. Она сделала вид, что не замечает этого.

— Я никогда не любил по разным причинам, — он наморщил лоб, — и я не верю в любовь. Все, кого я знал, использовали это слово совершенно в другом смысле: «я люблю тебя» обычно означает «чего-то хочу». Кроме того, любовь приравнивают к примитивному влечению. Меня тянуло к Кристин, а ее ко мне. Мы использовали друг друга для удовольствия.

Кэролайн была поражена его откровенностью:

— Как ужасно! Ты смотришь на любовь как на способ удовлетворения своих желаний…

— Я испытывал желание спать с Кристин, только и всего, — перебил он.

— Но ты можешь почувствовать такое желание к любой женщине.

— Верно.

Она вздохнула:

— И ко мне тоже.

Брент поджал губы, и она пожалела о своих словах, сказанных второпях.

— Кэролайн, — задумчиво начал он, — я хочу с тобой переспать и не вижу смысла скрывать это. Я не испытываю к тебе никаких чувств, кроме тех, которые испытывает любой муж к своей жене.

— Но многие мужья любят своих жен, — заявила он: Он покачал головой:

— Я так не думаю. Во всяком случае, я тебя не люблю. Это было сказано таким спокойным тоном, как будто речь шла о подготовке к праздничному ужину. Кэролайн кокетливо улыбнулась:

— Ну что ж, муженек, я тоже тебя не люблю. Чтобы между нами не возникло никаких недоразумений, я обещаю, что ты никогда не услышишь от меня признания в любви. — Она расправила юбку. — Ты сказал, что есть две причины. Я хочу услышать вторую.

Брент медленно выдохнул. В тот момент, как он вошел в кабинет и увидел жену в бледно-розовом шелковом платье, с волосами, зачесанными назад и перехваченными, белой атласной лентой, у него засосало под ложечкой. Теперь она смело призналась, что никогда его не полюбит, это почему-то вывело его из себя.

Усевшись поглубже, он нехотя продолжил:

— Я верю, что любой союз мужчины и женщины с года ми перерастает в нечто большее. Я бы назвал это чувством взаимной привязанности. Я сам никогда не испытывал привязанности к женщине. Ни одна дама не желала вступать со мной в длительные отношения. Им не нравился мой резкий характер. — Голос Брента сделался мягче. — Я никогда не любил Кристин, а когда на пороге моего дома появилась несчастная Розалин, я окончательно понял, что равнодушен к этой женщине. Впрочем, она приняла правильное решение, подкинув мне дочь. Какая мать из куртизанки? Девочке лучше жить здесь, со мной.

— Ты собираешься к ней вернуться? — тихо спросила Кэролайн.

Он расслабился, на губах его заиграла усмешка.

— Зачем мне искать приключения на стороне, когда у меня есть ты, моя дорогая Кэролайн? — Нагнувшись к ее ушку, он игриво спросил: — А ты не хочешь, чтобы я к ней вернулся?

— Мне все равно, мой дорогой муж, — с иронией ответила она. — Самое главное, чтобы ты не вовлекал меня в свои сердечные дела.

Он взял ее за подбородок.

— Мое сердце с тобой, милая.

Кэролайн отодвинулась, быстро встала и шагнула к каминной решетке. Она не могла на него смотреть. Ей казалось, что он услышит, как сильно бьется ее сердце, заглушая гулявший за окном прохладный летний ветерок и тихое потрескивание огня в камине. Чтобы избавиться от предательских мыслей, она сменила тему:

— Почему ты не рассказал мне про Розалин, Брент? Он долго сидел молча, потом ответил:

— Не знаю. Мы так стремительно поженились, что это казалось не важным.

— Не важным? — изумилась она. — У тебя был роман с французской проституткой, после которого тебе подкинули дочь, и ты думал, что об этом не стоит знать твоей будущей жене? Тебе не приходило в голову, что ты совершил обман?

Брент сжал руки, продолжая смотреть на нее в упор.

— Я не говорил о том, что у меня есть дочь, — признался он, — потому что понимал: тебе нужно время, чтобы привыкнуть к незнакомой обстановке.

Она слегка смягчила тон:

— Почему ты не сказал мне об этом за завтраком, перед твоим отъездом? Ведь я спрашивала, есть ли у тебя дети…

Он хохотнул:

— Кэролайн, ты меня дразнила…

— Чушь! Я никогда не дразню малознакомых мужчин. Он задумчиво посмотрел на нее.

— Ты имела в виду детей от другого брака, но я никогда раньше не был женат, так что мой ответ был правдив.

Она презрительно фыркнула:

— А я так не думаю. Ты ловко ушел от ответа. Представляю, как я выглядела в глазах Недды и Дэвиса!

Брент запустил пятерню в свои волосы и небрежно от кинулся на спинку дивана.

— И Недда, и Дэвис не считают, что я должен был тебе все рассказать. Ты им вообще очень нравишься.

Она подбоченилась.

— У тебя есть еще дети?

— Нет, — мягко ответил он, — но я намерен обзавестись ими в самое ближайшее время.

Кэролайн покосилась на него краем глаза.

— Ты уверен?

Он слабо улыбнулся:

— Абсолютно.

Она не знала, что на это ответить, и принялась с живым интересом разглядывать стоявшие на каминной полке маленькие часы, зачарованная качающимся маятником.

— Я забочусь о своей дочери больше, чем ты себе можешь представить, Кэролайн, — тихо сказал он. — Она часть меня и во многом на меня похожа. Я надеюсь, что со временем она и тебе станет небезразлична.

Она не желала об этом думать. Стоит ли привязываться к кому-то из них, если она собирается уехать в Америку?

— У меня есть некоторые соображения по поводу Розалин, Брент, — все-таки сказала она.

Он вздохнул.

— Говори.

Кэролайн посмотрела ему в глаза.

— Она умеет обслуживать себя? Брент прищурился.

— Что ты имеешь в виду? Кэролайн покраснела.

— Я имею в виду, может ли она сама ходить в туалет. Он удивился такому вопросу, но не смутился:

— Да, может. А почему ты спрашиваешь? Кэролайн помолчала, собираясь с мыслями.

— Мне кажется, что четырехлетний ребенок, который способен сам о себе позаботиться, просто воздействует на взрослых, перетаскивая их вещи из комнаты в комнату. Эта хитрая девчонка нарочно спрятала мои туфли в голубой гостиной…

— Она спрятала твои туфли в голубой гостиной? — переспросил он, усмехнувшись.

Она укоризненно посмотрела на него:

— Ты не слушаешь то, что я говорю, Брент. Он посерьезнел.

— И что же ты говоришь? Она быстро выпалила:

— Мне кажется, она не такая уж ненормальная.

— Кэролайн, я — ее отец…

— Ребенок, который способен заранее планировать свои действия и влиять на взрослых, вполне разумен, — решительно перебила она. — У нее нормальное мышление, а причинять хлопоты — единственный способ привлечь себе внимание.

— Ты хочешь сказать, что она спрятала твои туфли и порвала твои книги, чтобы привлечь к себе твое внимание?

— Нет, — твердо заявила Кэролайн. — Я думаю, она это сделала, чтобы привлечь твое внимание.

Он покачал головой:

— А я так не думаю. Если бы она была разумной, она не стала бы причинять мне страдания. Твоя теория не имеет смысла.

— Вовсе нет! Она обычная маленькая девочка, которая долго не видела своего любимого отца, а когда он вернулся, у него появилась жена. Теперь ей приходится делить любимого человека с незнакомой женщиной.

Он нагнулся вперед и уперся локтями в колени, сцепив пальцы перед собой. Он казался неуверенным, и это позволило ей проявить настойчивость. Встав прямо перед ним, она заставила его поднять на нее глаза.

— Брент, — медленно начала она, — тебе никогда не приходило в голову, что единственная проблема Розалин состоит в том, что она ничего не слышит?

Он хохотнул:

— Она прекрасно слышит.

Кэролайн улыбнулась:

— Хорошенько подумай над моими словами.

Она ожидала, что Брент не согласится, но он задумчиво опустил глаза.

— С чего ты взяла? — наконец спросил он. Кэролайн провела по лбу тыльной стороной ладони.

— Она все время молчит. Она не откликается на свое имя, ее не раздражают громкие звуки. Вчера у нее за спиной неожиданно заржала лошадь, а она даже не обернулась.

Он недоверчиво покачал головой.

— Если подумать, в этом нет ничего невероятного, — настаивала Кэролайн. — Обычно люди молчат, если они ничего не слышат.

Брент долго смотрел на ковер у своих ног, потом тихо признался:

— Такое объяснение не приходило мне в голову. — Он взглянул на Кэролайн. — Неужели ты думаешь, что Недда тоже ничего не заметила? Ведь она вырастила Розалин.

Кэролайн кивнула:

— Скорее всего Недда по-своему заботилась о ней, но глухоту ребенка могла заметить только ее мать. Или… отец. А тебя чаще всего не было рядом, да?

Он кивнул.

— Ты же видишь, — продолжала Кэролайн, — что девочка растет, но так и не научилась разговаривать. И ей приходится общаться со взрослыми единственным доступным ей способом, и вы решили, что у нее голова не в порядке. — Она опустилась на диван. — Я думаю, что она либо родилась глухой, либо стала такой после лихорадки. Насколько я знаю, с детьми такое случается.

Брент быстро встал и начал расхаживать по комнате.

— Глухих детей обычно помещают в специализированные интернаты, верно?

— Да, если это дети из бедных семей. В семьях с относительным достатком это решение зависит только от родителей.

— Ясно.

Он остановился и взглянул на нее в упор. Его руки были скрещены на груди, а ноги расставлены, как у солдата, готового идти в бой. Кэролайн знала, что он сейчас скажет.

— Я не стану отдавать мою дочь в интернат. Я не хочу с ней разлучаться. Я предпочел бы, чтобы она всегда жила здесь, под моей опекой.

Кэролайн удовлетворенно вздохнула.

— Я так и думала. — Она потерла руки, тщательно подбирая слова. — Пойми, Брент, Розалин нужно научить разговаривать с людьми. Если разрешишь, я попробую этим заняться.

— Если она не умеет говорить и ничего не слышит, как же ты научишь ее обдаться с людьми, Кэролайн? — спросил Брент, прищурившись.

— Она может находить связи между предметами, шевелить губами, жестикулировать, писать, в конце концов. В этом смысле ее возможности неограниченны.

Он промолчал. Кэролайн встала, взяла в руки его большую теплую ладонь и нежно ее пожала.

— Я думаю, что Розалин такая же смышленая, как большинство детей ее возраста, — с чувством сказала она. — Если ты и дальше будешь только ее кормить, одевать и отпускать бегать по поместью, ты ее обманешь. В ней течет твоя кровь, и она заслуживает лучшей участи.

Он долго смотрел на жену, вбирая в себя каждую черточку ее лица, потом медленно поднес ее руку к своим губам и поцеловал в запястье. У Кэролайн ослабели колени, а дыхание участилось. Она попыталась отдернуть руку, но он не отпустил. Уголки его губ приподнялись в странной усмешке.

— Ты сделаешь это для нас, малышка? — ласково спросил он.

— Я сделаю это для Розалин.

Брент продолжал смотреть на жену потемневшими глазами, сжимая ее руку. Потом он внезапно нагнулся и провел губами по ее виску. Кэролайн медленно таяла от его нежных прикосновений.

— Если у тебя получится, — пробормотал он, целуя ее в щеку, — мне придется тебя отблагодарить.

Его язык двинулся к ее ушку.

Кэролайн содрогнулась и инстинктивно подалась вперед, забыв обо всем на свете.

Брент припал губами к ее губам. В этом поцелуе не было страсти — одно лишь тепло. Наконец он поднял голову и, посмотрев ей в глаза, прошептал:

— И еще одно, Кэролайн…

Она моргала, очарованная его лаской.

Брент усмехнулся и обхватил ее лицо ладонями.

— Розалин — не растение. Ты не будешь проводить с ней никаких опытов без моего согласия, понятно?

Она кивнула и закрыла глаза, ожидая нового поцелуя. Но он вдруг выпустил ее и быстро пошел к выходу.

— Увидимся за обедом, Кэролайн. Да, и надень что-нибудь другое, — небрежно бросил он. — Розовое — для блондинок.

Она протянула руку, ища что-нибудь увесистое, чтобы запустить в Брента, но ее невыносимый муж уже вышел из кабинета.

Загрузка...