Моя жена не должна знать

Глава 24

Ночевал Николай снова в отеле.

Хотя пора было, по всей видимости, подумать о том, чтобы снять себе квартиру. По крайней мере, на первое время, а дальше будет видно…

Он все ещё не мог принять тот факт, что жена его не простит. Не мог с этим смириться. Попросту не верил, что она не даст ему второго шанса.

Он ведь раскрыл ей душу. Он объяснил, что заставило его так поступить…

Как ещё донести до неё то, что больше он её не подведёт? Что она и Тимка для него дороже, чем развлечения на стороне?.. Что он способен исправиться?

Как она могла не дать ему шанса после всего, что у них было? Ведь они были счастливы…

Думая обо всем этом, он дошёл до университета. И первое, что услышал, когда вошёл в кабинет – это то, что его вызывает к себе ректор.

В груди шевельнулось дурное предчувствие. Кое-как взяв себя в руки, он направился в кабинет к своему начальнику.

- Садись, Николай Владимирович, - кивнул ректор на стул, когда он вошёл. - Разговор есть… серьёзный.

Николай уже догадывался, о чем пойдёт речь. Вернее, о ком.

- Не тяни, Александр Сергеевич, - откликнулся спокойно. – Говори сразу. Как есть.

Ректор неловко отвёл глаза в сторону.

- Жалоба на тебя поступила. От Воронцовой. Утверждает, что ты угрозами склонил её к интимной связи. Говорит, что написала заявление в полицию. Мол, ты её насиловал. В общем… скандал грозит нам крупный. Видимо, служебное расследование проводить придётся. И…

- И?

Александр Сергеевич замялся, словно не мог найти в себе силы продолжать. Потом нахмурился, решительно договорил…

- Это все плохо скажется на нашей репутации. А допустить я такого не могу. Не подумай только, что я в этот поклеп поверил, но все же вынужден тебя просить…

- Уволиться, - договорил за него Николай.

- Да нет же! – замахал руками Александр Сергеевич. – Но возьми пока в качестве исключения отпуск, пережди, с заявлением её этим разберись… Может, все и уляжется.

Николай механически кивнул. Ничего непоправимого пока, казалось, не произошло, но он уже ощущал - его жизнь окончательно превращается в руины. Теперь не будет даже отдушины в виде работы.

Он отдал науке много лет. Он верно трудился в этом университете с тех пор, как выпустился сам. Но все это, все былые заслуги теперь, похоже, не имели никакого значения. Все могло кончиться весьма прискорбно – для него. Но справедливо. Ему стоило думать головой раньше, до того, как связался с молоденькой, мстительной шлюхой.

Такие сейчас были времена. Достаточно одного лишь обвинения, даже неподкрепленного никакими доказательствами, чтобы на тебя стали косо смотреть, чтобы все от тебя отвернулись. Чтобы повесили все смертные грехи. Отменили, выражаясь по-современному.

Это должно было его ранить. Но на фоне того, что происходило у него с женой, задевало уже не так сильно.

Всего лишь одной раной больше. Всего лишь ещё одна опора ушла из-под ног.

- Я тебя понял, Александр Сергеевич, - проговорил Николай размеренно. – Заявление сегодня же напишу.

***

Следующие несколько часов он помнил плохо.

Как-то провел лекции. Что-то ел, куда-то двигался. Потом сел в машину, бездумно катался по городу…

И в конечном итоге обнаружил себя в каком-то кабаке.

Пил много, беспрерывно. Нажрался до такого состояния, когда все чувства в нем попросту атрофировались.

И именно тогда он решил, что пора поехать домой.

В его сознании все смешалось, исказилось, извратилось.

Ксю винила его в том, что он не делал с ней всего того же, что с Алиной. Что ж, теперь он готов был все это ей устроить!

Может, ей даже понравится. До такой степени, что она перестанет строить из себя святую и безгрешную и наконец-то его простит.

Да, он такое ей покажет, что она ещё попросит добавки!

***

На кухне горел свет.

Николай прикрыл за собой дверь, скинул обувь. Как многим людям в таком состоянии, ему казалось – он герой, он все может, он всем покажет, но на самом деле его пошатывало из стороны в сторону, только он этого не замечал.

Лелея внутри ощущение, что все делает правильно, он дошёл до кухни. Сидевшая за столом Ксю вскинула голову…

Он отметил – какая же она, всё-таки, красивая. Его жена. Жена, которой он не нужен.

- Почему? – вырвался наружу вопрос.

Больше ничего добавить он не смог. Думалось – она поймёт и так…

При виде него её взгляд потемнел, лицо приняло настороженное выражение…

Она медленно поднялась из-за стола, не спуская с него глаз. Холодно спросила…

- Что ты тут делаешь?

Он пьяно усмехнулся.

- Пришёл все исправить.

Она придвинулась ближе к плите. Он – сделал несколько поразительно быстрых шагов, прижал её к подоконнику…

Наклонился к шее, вдохнул знакомый запах её кожи…

- Ты пьян.

Она сказала это спокойно и тихо, без осуждения. Он рассмеялся…

- Это нам не помешает.

- Что ты…

Он не дал ей договорить. Зло впился в её губы, выпуская наружу мучащих его демонов. Запустил руку в её волосы, сильно потянул, причиняя боль…

- Тебе не понравилось, что я с ней это делал… ты хотела тоже попробовать, да? Так давай!

- Ты с ума сошёл! Отпусти!

Он бы отпустил. Раньше. Когда считал её святой, слишком чистой для таких игр. Когда думал, что она его по-настоящему любила.

- Брось, Ксю, ты же хочешь…

Его губы спустились к её шее, зубами он прикусил тонкую, нежную кожу…

Её руки уперлись ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Но он счёл это пустым кокетством, элементом игры…

Его ладони проникли к ней под футболку.

- Ты моя жена, - проговорил хрипло. – Сама ведь говорила… все, что мы делаем в браке – это по любви…

- Это было до того, как ты мне изменил!

Она снова попыталась оттолкнуть, но он перехватил её руки. Хотел снять с себя ремень, связать их у неё за спиной…

Но вдруг взглянул ей в лицо.

И все внутренности мучительно перевернулись.

Она его ненавидела. И, наверно, боялась.

Эта мысль окатила его, словно ушат ледяной воды. Он поднёс её руки к своим губам, принялся виновато целовать…

И вдруг кто-то его толкнул. Не сильно, но в его состоянии – достаточно, чтобы он ударился спиной о плиту и, запутавшись в собственных ногах, упал.

Прямо к ногам Ксю.

А над ним стоял его сын.

- Не трогай маму! – выпалил Тимур, сжимая маленькие кулачки.

Это зрелище отрезвило его, как не смогло бы ничто иное.

Он смотрел на своего сына, а казалось – в зеркало.

Только у него тогда не хватило смелости заступиться за маму. А вот его сын… смог.

С губ сорвался то ли смех, то ли рыдание. Николай закрыл руками лицо…

До него донёсся ласковый голос жены. Она обращалась к Тимке…

- Солнышко, все хорошо. Ложись спать.

- Точно, мамочка?

- Точно, любимый.

А Николай стоял на коленях и, слушая их, едва сдерживал рыдания. От того, что чуть не наделал ещё больше дерьма. Или все же наделал?..

От того, что ощущал себя здесь… лишним.

Когда топот маленьких ног удалился, он оторвал ладони от лица. Нашёл в себе силы посмотреть жене в лицо…

- Ксю, прости меня. Господи… прости, пожалуйста.

Она смотрела на него так, как никогда прежде. Смотрела, как на пустое место.

- Только Бог тебя теперь и простит.

Он смотрел на неё, а мысли в голове путались. Отчаянно хотел что-то сказать, объяснить…

Но даже в собственной голове не мог найти себе оправданий.

Теперь это точно конец.

И от этого осознания хотелось умереть.