Испуганно вскрикнув, я обняла мальчишек, чтобы закрыть их своим телом. Вокруг повалились камни, взвилась пыль. Айк вдруг выскользнул из моих объятий и бросился в эпицентр взрыва.
— Стой! — закричала я.
Но иха не послушался. Он замедлился лишь у сердца сорей, рядом с которым, за кучей камней, мы похоронили тело Луина.
Вот только завала уже не было.
— Луин? — воскликнул Айканар и наклонился. — Что с тобой произошло?!
Я бросилась к мальчику, чтобы отвести его от тела, но застыла на месте, когда целитель пошевелился. Сердце подскочило к горлу. Как добралась до Айка, даже не поняла. Дёрнув иха за руку, оттащила от Луина и прошипела раненой птицей, которая защищала своё гнездо:
— Только попробуй что-нибудь выкинуть, и клянусь…
— Убьёшь меня ещё раз? — кроваво оскалился целитель и тихо засмеялся, но тут же закашлялся. Глянув на нас, прошептал: — Я не причиню зла. Только не я! Ведь я хочу, чтобы ты стала королевой, истинная лини. Твой дракон так красив…
— Он жив? — взвизгнула Кнэссэ и отпрянула.
Запнулась за один из камней, заполнивших пещеру, и упала…
В сорей.
— Кнэссэ! — испугалась я.
Как сказала провидица Расах, меня приняла Сусайя. Я уверилась в этом, когда смогла ходить путями истинных лини. Может поэтому я так отважно поддалась порыву и погрузилась в сердце сорей.
Но что будет, если этой магии коснётся девушка, которая выросла на Луниане? Я помнила сжавшую внутренности ярость при виде иха. Эта умирающая планета источала ненависть к звёздным драконам, а Кнэссэ дочь одного из них.
Вдруг она пострадает? Что, если погибнет?
Конечно, большой любви к дочери Валанте я не испытывала, но и смерти не желала.
— Дай руку! — подскочив, потянулась к ней.
— Не трогай… — прохрипел Луин. — Или всё здесь рухнет!
— Помолчи, — поморщилась я. — Тебе веры нет.
— Готова рискнуть жизнью наследника Луниана, чтобы доказать мою неправоту? — скривился целитель.
Я поджала губы. Вот чего не отнять у Луина — он мастерски умеет посеять в сердце другого сомнения.
— И я ещё горевала, — размышляя, как быть, проворчала я, — что убила этого… Ладно. Таких слов не произносят при детях!
Барсилий, задрав хвост, ходил вокруг сверкающего кокона магии, внутри которого, как пойманная мушка, испуганно билась Кнэссэ. Кот сел и шевельнул ушами:
— Что же будем делать?
— Думать, — вздохнула я.
— А ты умеешь? — хихикнул Котовский, за что тут же получил…
Укоризненный взгляд.
— Я же любя! — Барсилий скопировал улыбку Чеширского кота. — Так сказать, по-родственному.
— Точно! — ахнула я и повернулась к Айканару. — Раньше иха прилетали за невестами на Сусайю, потому что такой брак считался наилучшим?
Мальчик непонимающе нахмурился, но кивнул.
— Значит, в роду каждого высшего иха была истинная лини с этой планеты, — подытожила я и повернулась к Кнэссэ. — И в твоих венах тоже течёт кровь истинной лини. Даже если ты не можешь оборачиваться в дракона…
— Может, сейчас и сумеешь! — подхватил Котовский и обернулся на юного иха: — Айк, руководи! С Розой у тебя неплохо получилось.
— Но ма… — Он споткнулся и виновато глянул на Ника. — Моя мачеха сразу начала меняться. А лини барахтается, как птица в силках. Кажется, что сердце сорей её не принимает.
— В то же время не отпускает, — не сдавалась я. — И не причиняет вреда. Лишь удерживает. Для чего? Вдруг планета ждёт, что блудная дочь вернётся к истокам?
— Кнэссэ, — обратился к девушке Айканар. — Если хали Роза права, то вы сможете выбраться, лишь превратившись в дракона.
— Лини не становятся драконами! — в панике взвизгнула девушка. — Это невозможно!
— Вообще-то были случаи даже на Луниане, — задумчиво проговорил Луин. — Но женщины-драконы действительно редкость.
Я отметила, что выглядел целитель гораздо лучше. Раны затягивались, лицо не было смертельно бледным, а голос стал громче.
«Он исцеляет сам себя? — насторожилась я. — Надо бы его связать? Но чем?»
— Лини, — настаивал Айк. — Своим «невозможно» вы мешаете себе. Попытайтесь хотя бы представить…
— Нет! — простонала Кнэссэ и закатила глаза. — Это ужасно! Драконы уродливые, я не хочу… И боюсь… Мне так страшно!
Я сделала шаг, приближаясь так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза, но не соприкасаться с сорей. Проговорила как можно убедительнее:
— Это не больно. Что же до красоты… Разве мой дракон был уродлив?
— Он был прекрасен, — отозвался Луин.
Я поморщилась.
«Не тебя спрашивали!»
— Твой? — шевельнулась Кнэссэ. — Тот белый? Он был… Ничего. Пока не стал рвать Луина зубами.
— Мне это тоже не понравилось, — улыбнувшись, тихо призналась я. — Переживала, что отняла чью-то жизнь. Если тебе стоит чего-то бояться в облике дракона, то это инстинктов. В этой ипостаси невероятно трудно… А, чёрт! Почти невозможно ими управлять. Но при этом непостижимое чувство безграничной свободы, которое я никогда в своей жизни раньше не ощущала. Оно того стоит.
«Наверное».
Последнее слово я оставила при себе, ведь у нас была задача освободить девушку. Возможно, вошедший в сердце сорей, не покинет его, пока не преобразится. Лишь теория. Но другой у меня не было.
Кнэссэ придётся стать драконом!