Моя (не) первая любовь (СИ)

Глава 13

Неожиданный поворот

Едва мы вошли в дом, как я наткнулась на строгий взгляд пристально смотрящего на меня мужа. Он стоял в проходе демонстративно скрестив руки на груди. На ум сразу пришли выдержки из курса психологии, о том, что данный жест означает оборонное либо негативное состояние человека. Может что-то на работе случилось? Почему мой уверенный в себе мужчина так встревожен?

— Куда ты ездила утром? С кем? — задал он вопрос отстранённым голосом.

Не имея привычки обсуждать личные дела в присутствии детей, я постаралась тут же сменить тему:

— Вот это сюрприз! Дети! Папа сегодня раньше нас вернулся!

Златка тут же повисла у отца на шее, целуя его в щёку:

— Папуль, поиграешь со мной?

— Конечно золотко моё, только чуть позже.

— Сейчас быстренько приготовлю ужин и позову вас к столу, а пока, дети мои, быстро наверх мыть руки и переодеваться!

Как только Антон и Злата поднялись на второй этаж Андрей подошёл ко мне вплотную.

— Всё готово, Таисия. Я сегодня рано ушёл с работы.

— Ты у меня самый лучший! — произнесла, заглядывая в духовку, где нас дожидалось запечённое мясо.

— Так всё же, где ты была?

— Потом родной, поговорим после ужина. Скоро дети спустятся.

Тут же раздался топот босых ног, перескакивающих через ступеньку.

— Я была права! — улыбнулась, намереваясь поцеловать мужа в щёку.

Андрей увернулся, отпрянув от меня:

— После, так после… — произнёс, потянувшись за тарелками.

В душе «кольнула» обида.

«Что с ним не так?» — думала я, накрывая на стол.

Во время ужина говорили лишь два человека, Антон и Злата, мы же упорно молчали, обозначая своё присутствие лёгкими улыбками, когда дети обращались к нам. Андрей хмуро смотрел на меня из-под насупленных бровей, беспрестанно крутя вилку в правой руке.

— Ты ничего не ешь, — вскользь заметила я.

— Аппетит пропал, — отодвинул он от себя тарелку с уже остывшей едой.

— Милый, тебя что-то беспокоит? — спросила, озадаченно глядя на мужа.

Молча встав из-за стола Андрей подошёл к кухонному шкафу:

— Хочешь вина Таисия?

— Не откажусь, — в тон ему ответила я.

— Мам, пап! Мы всё! — откинулся на спинку стула Антон. — Ужин был отличный, но вижу, атмосфера накаляется. Златка, пошли со мной, пусть родители поговорят наедине, а то, чувствую скоро рванёт!

— Антон! — воскликнула я укоризненно.

— Не «парься» мамуля! Я достаточно взрослый, чтоб правильно расценить ваше поведение.

— Ступай, сынок, — вклинился в наш диалог Андрей, — нам с мамой действительно нужно кое-что обсудить.

Чмокнув меня в щёку, сын подхватил сестру на руки и ушёл к себе, оставив нас двоих в напряжённо зависшей тишине.

Поставив передо мной бокал вина, Николаев поморщился, сделав небольшой глоток.

— Я слушаю тебя, Таисия, очень внимательно!

Отойдя в сторону сел на диван закинув ногу на ногу.

— Почему так официально? Ты редко называешь меня полным именем…

— Ты снова пытаешься избежать разговора, — констатировал он, рассматривая что-то сквозь прозрачное стекло, по которому стекали насыщенные бордовые капли хмельного напитка.

— Сегодня виделась с Наташей, посидели-поболтали чисто по-женски. Ничего особенного.

— Не то! — подавив смешок покачал головой Андрей. — Меня интересует отнюдь не твоя подруга.

— Не понимаю тебя…

— Выходит всё же пытаешься скрыть? Зачем? Между вами произошло нечто в чём тебе стыдно признаться законному мужу? Быть может вновь вспыхнули те пламенные чувства, с которыми ты не в силах справиться?

— Ты знаешь…

Я сжалась в комок лихорадочно соображая, что именно известно Николаеву. А главное, откуда? Туся не могла проболтаться, не кинулась же она звонить Андрею сразу после моего ухода. Да и кстати, почему он сегодня необычайно рано вернулся с работы?

— Что ещё этому мудаку позволила моя верная жена? Или скажешь, что всё ограничилось объятиями?

— Ревнуешь? — глупо улыбнулась я, садясь на колени мужа.

Резким движением он сбросил меня. Содержимое бокала, который я держала в руке, выплеснулось на обивку дивана, оставив на обивке кофейного цвета расплывшееся грязное пятно.

— Я проезжал мимо, став невольным зрителем весьма посредственного спектакля. Понравилось, как здоровый мужик при всех упал перед тобой на колени? Ты не сопротивляясь прижалась к нему, позволив увести за собой!

— Прости… всё произошло несколько неожиданно, я растерялась и…

— Прости? Это всё, что ты можешь сказать в оправдание? Мою жену без зазрения совести среди белого дня обнимает чужой мужик, на глазах у сотни людей. Мало того, он ведь бывший, ТВОЙ бывший! Ты САМА ему ПОЗВОЛИЛА так вести себя! — медленно и чётко произнёс мой мужчина «хлестнув» взглядом полным горечи.

— Я была не права, Андрей. Надо было сразу позвонить тебе и всё рассказать. Алекс хотел поговорить, мы заехали в какое-то кафе, но клянусь, я пробыла там совсем немного… или ты следил за мной?

— А что? Тебе есть о чём беспокоиться? Или вы там устроили феерическое шоу с бурным примирением в конце?

— Не будь так жесток, Николаев. Ты просто расстроен из-за того, что произошла встреча, к которой ни ты, ни я были не готовы. Ничего не случилось. Мир не перевернулся. Волков… он сам догадался, что Антон его сын, я не стала убеждать его в обратном. Ведь, это абсолютно ничего не изменит? Я права?

— О чём вы говорили?

— Алекс, сказал, что всё ещё любит меня и просил вернуться… быть вместе с ним и сыном…

Глаза мужа гневно сузились. С остервенением он швырнул бокал в раковину. Раздался звон битого стекла, я с замиранием сердца взирала на осколки, лежащие на полу, боясь поднять взгляд на мужа. Чтобы я ни сказала сейчас, будет воспринято им в штыки. Ведь случилось то, чего он изначально боялся. Мне казалось, что моя встреча с прошлым, в большей степени отразилась на Андрее, причинив боль обиды.

— Не жди меня сегодня, Таисия! Нужно всё обдумать, переночую в гостинице.

Сорвав крутку с вешалки, он вышел прочь из дому, хлопнув входной дверью с такой силой, что я почувствовала, как вибрируют стены. Звук его шагов «растаял» в вечерней тишине, а я, опустившись на пол принялась собирать куски битого стекла, превратившиеся в мелкую крошку, застывшую на полу, как безмолвное напоминание о нашей первой и такой серьёзной ссоре.

За что он так со мной? Я ведь не сделала ничего постыдного. Ревность? Недоверие? Неужели он мог подумать, что я смогу оставить нашу драгоценную семью ради отца Антона?

Не заметив на полу прозрачный осколок, скользнула по нему рукой. Вздрогнув от резкой боли, равнодушно отметила, что из глубокой раны показались капли алой крови. Прислонившись спиной к дверце шкафа прижала повреждённую руку к груди уже не сдерживая жгущих глаза слёз.

— Мама! Что произошло? — взволнованный голос Антона заставил меня оглянуться в сторону дверного проёма.

Сын застыл в нерешительности, озадаченно смотря на меня.

— Я просто порезалась, — всхлипнула, утирая слёзы, — больно. Очень.

— Мама! Ну ты как маленькая! Давай обработаю.

Антон достал аптечку с верхней полки.

— Мам! Как думаешь, лучше пластырь или клей?

— Всё равно, сыночек…

— Вы что, с папой поругались? — спросил он, промывая порез перекисью водорода. — Кто был инициатором ссоры?

Промокнув обработанную поверхность стерильной салфеткой, нанёс на рану клей и для верности заклеил бактерицидным пластырем.

— Андрея просто срочно вызвали на работу. Он скоро вернётся, — больше для себя, чем для сына произнесла я, пытаясь увериться, что это не конец для нашей семьи.

— Иди-ка ты спать, мамуль, я сам тут приберусь.

— Каким же ты стал взрослым, мои сынок!

— Ничего не поделать! Расту! — засмеялся он заставив невольно улыбнуться.

Поднявшись наверх зашла в комнату дочери, поправив сползшее на край одеяло. Поцеловав Злату в тёплую мягкую ладошку легла с ней рядом.

Мой телефон остался внизу. Я знала, чувствовала, что сегодня муж не позвонит мне и не напишет, а мне так хотелось услышать любимый голос, прижаться к родному плечу, и закрыть глаза, «утонув» в крепких объятиях.

Алекс… сколько раз он ещё будет «воскресать» в моей жизни, сбивая проложенный маршрут? Не знаю. У меня не было ни малейшего желания видеть его.

Я надеялась лишь на то, что мой муж одумается и как можно скорее вернётся ко мне и детям. Дом словно опустел без него, наполнившись холодом тоски и серыми красками горестной печали.