Моя (не) зависимость

14. Александр

Я шел в куртке нараспашку, но не чувствовал холода. Мне хотелось поскорее вернуться домой. Почему-то казалось, что Соню я там не увижу.

Время уже перевалило за полночь. Тихо повернув ключ, я не стал зажигать свет и подсветил себе телефоном, заглядывая в комнату. С гостевого дивана свисала стройная голая нога. Я усмехнулся. Странно, но Соня не убежала. И, да, спасибо Марине, теперь я спокойно на нее отреагировал.

Я прошел в кухню, включил свет и достал аптечку. Обработав кожу на костяшках, содранную до мяса, пошел в душ.

Помылся, потянулся за полотенцем и заметил на змеевике черные трусики. В животе опять начал зарождаться вихрь. С трудом отвёл от них взгляд, начал отвлекать себя самыми посторонними мыслями и побыстрее ушел из ванной.

Лег на диван и, на удивление, моментально вырубился.

Проснулся уже под утро от тихих стонов. С трудом вернулся в реальность и удивлённо посмотрел на соседку по комнате. Она глухо стонала и что-то шептала, скинув с себя одеяло. Кожа была бледная, щеки, наоборот, румянились.

— Соня, — позвал я громко, но девушка не отреагировала. Тогда я встал и подошел к ней, дотронулся до лба. Он был очень, очень горячий!

Так как я болел крайне редко, то ни градусника, ни таблеток дома не имел. Нужен доктор. Девушка без документов.

Немного поколебавшись, набрал номер старого знакомого.

— Кому-то ногу оторвало? — послышалось в трубке вместо привет.

— Извини. Тут у девушки температура, она бредит, а я не знаю, как лечить.

— Вызови скорую.

— Мне не желательно ее светить.

Собеседник на другом конце провода немного посопел в трубку, потом все же сжалился.

— Минут через тридцать буду. А пока что клади холодный компресс на лоб и меняй периодически.

Наверное, впервые в жизни тридцать минут длились так долго. Я сидел возле Сони и то и дело смачивал полотенце в холодной воде. Девушка прекратила метаться, просто лежала без движения и тихо поскуливала, не приходя в сознание. Я обтирал ее горячую шею и ткань вмиг нагревалась.

Когда дверь открылась, и старый друг вошёл не разуваясь, молча отодвинул меня с дивана, я испытал такое облегчение и благодарность, что трудно передать словами.

Он быстро набрал в шприц разные препараты. Бесцеремонно оттянув девушке трусы с ягодицы, вколол укол и уже потом поставил подмышку градусник. Спецназовец.

— Рассказывай, — глянул с усмешкой на меня, бродящего из стороны в сторону. Я остановился и, вытащив руки из карманов домашних брюк, развел их в стороны.

— Это не я, оно само.

— Симпатичная малолеточка.

— Свалилась, как снег на голову, в прямом смысле. А мне такая как раз для работы нужна. Она без документов, жилья. Пришлось оставить у себя под присмотром.

— И в каких вы отношениях? — поднял бровь доктор.

— Ни в каких, — зло прошипел я. — В рабочих.

— А зря. — доктор посмотрел на градусник и присвистнул. — Сорок один!

— Делать что? Скорую вызвать все-таки?

— Кофе делай. Сейчас все нормально будет.

Иван был высоким широкоплечим мужиком сорока лет. Он носил густую бороду и очки. Сейчас работал врачом в хирургии, а когда-то служил в спецназе и участвовал в Чеченской кампании. Мы сидели на кухне и завтракали.

— Я даже умыться не успел, — хмыкнул доктор, запихивая в рот бутерброд. — Почему ты её ещё не отодрал, кстати? Несовершеннолетняя?

— Совершеннолетняя, — огрызнулся я. — У меня есть для этих целей специально обученная женщина.

— Одна женщина — хорошо, а две — лучше!

— Иван, ты — брат моей покойной жены! — не выдержал я. — Прекрати издеваться.

— Я не издеваюсь, — невозмутимо мотнул головой друг. — Но сестры уже давно нет, а ее муж, и по совместительству мой друг, все ещё живёт где-то в прошлом. Тебе семья нужна. Спасибо, хоть эта девочка с тебя пыль стряхнула.

— В смысле? — замер я, не понимая, что имеет ввиду товарищ.

— Видел бы ты себя со стороны, когда метался туда-сюда по комнате! — хохотнул Иван. — Волнение, искренние эмоции!

— Конечно, — уверенно ответил я. — Она единственная подошла на сложную роль наживки для педофила!

— Не пизди! — от души выдал мужчина и, услышав из комнаты кашель, встал из-за стола. Я пошел следом.

Соня сидела на диване и с трудом удерживала равновесие.

Друг присел перед ней на корточки, взял за запястье и пристально посмотрел в глаза.

— Как тебя зовут?

— Соня, — шепотом ответила девушка и снова закашлялась.

— Я доктор. Открой рот. — он посветил фонариком в горло и констатировал. — Ангина. На антибиотики аллергии нет?

— Нет.

— Тогда ложись, я вколю тебе лекарство. Дядя Саша поделает тебе уколы и спустя пару дней, станет лучше.

— Можно не нужно? — вяло сопротивлялась Соня.

— Можно. Но не нужно. — согласился Иван и набрал шприц. — У тебя была высокая температура. Если не будешь лечиться, заработаешь осложнения на сердце и суставы, в тридцать лет начнёшь разваливаться, как старая бабка. Чего ты испугалась? Дядя Саша ведь тебя не обижает?

Губы Сони дрогнули и она поджала их, сдерживая эмоции, но все же отрицательно мотнула головой.

У меня аж дыхание перехватило от возмущения! Значит, обижаю я тебя, маленькая мартышка?!

— А-я-яй! Как не стыдно, ведь взрослый дяденька! — укоризненно покачал головой доктор и хитро прищурился. — Он так больше не будет! Я проконтролирую!

Иван поднялся с дивана, укрывая девушку одеялом, взял чемоданчик и кивнул мне на кухню.

— Ты ее в плену, что ли, держишь? — усмехнулся он. — Девчонка боится.

— Она несколько лет выживала, как могла. Конечно, она боится и не доверяет! — раздражённо шепнул я, но все же добавил. — Спасибо, Вань.

— Короче, смотри. — доктор выложил на стол градусник, шприцы, ампулы и объяснил, когда и что использовать. — А ещё покой, бульон, сон. Но, если захотите потрахаться, то противопоказаний нет.

— Спасибо, доктор, идите в жопу! — рявкнул я, а друг рассмеялся и хлопнул меня по плечам.

Проводив его, я вернулся в комнату и посмотрел на бледную девушку, протягивая градусник:

— Сейчас сделаю чай. А ты измерь температуру.