Мрачное объятие демона

Глава 15

Медальон, который теперь носила Оливия, поведал Ристану о том, что она уснула, так как он был связан с его собственным. Ристан холодно улыбнулся, закрывая глаза и готовясь присоединиться к ней во сне.

Медальон не только мог защитить её от заклинаний; он позволял Ристану входить в её сны, и делать такие вещи, которые не смогли бы навредить ей физически. Это был возможный способ увидеть вину Оливии и позволить ему немного отомстить.

Он вошел в её сон, наблюдая, как девушка шла через руины Гильдии, а её взгляд скользил по телам.

Слезы катились по щекам Оливии, когда она осознала весь кошмар. Она что-то искала; Ристан мог чувствовать исходщую от неё её вину, полную и отвратительную.

Эмоции били из неё и Ристан покачал головой. Наиболее убийственной, конечно, было чувство вины. Оливия остановилась перед одной из многочисленных комнат в катакомбах. Всхлипывание сорвалось с ее губ, когда она отвернулась от комнаты, не желая заглядывать во внутрь.

Она всматривалась в тени, но затем подошла ближе к месту, где стоял он. Голова её подрагивала, когда Оливия осматривала Ристана. Который выглядел все еще потрепанным после пыток.　

Её сон был о нём или он там случайно оказался?..

Он мог бы рассмеяться, но понимал, что это всего лишь сон, а не реальность. Это был ее мысленный анализ о произошедшем во время свержения Гильдии.

Сон переместился в ее маленькую спальню вишневого цвета в Гильдии. Оливия выскользнула из своей одежды, в то время как Ристан наблюдал за ней молча, пока она не взглянула на него. Она застенчиво улыбнулась, и он выдавил из себя улыбку.

Ристан наблюдал, как Оливия молча шла в его сторону. Её руки приподнялись, чтобы коснуться его груди, которая в её сне была обнажена и лишена все еще заживающих ран. От прикосновения ее нежных губ к твёрдым кубикам пресса, Ристан застонал от боли и удовольствия одновременно.

Приободренная звуками, которые он издавал, Оливия ласкала руками его кожу, исследуя тело. Ристан почувствовал, как его ствол запульсировал в джинсах, в которые он был одет, желая, к черту, её поторопить, и чтобы это прошло.

Вот только Оливия была невинной, он понимал это очень хорошо. Дерьмо, она даже не могла себя удовлетворить.

На следующий день она выглядела разочарованной, от невозможности избавится от накопившейся неудовлетворенности. Не то, чтобы он позволял ей удовлетворять ее потребности; по крайней мере, пока он полностью не исцелится, но потом она будет в опасности, так как он не собирался быть милым, пытая её.

Он никогда раньше намеренно не причинял вред женщине, никогда. У него по-прежнему не было никаких планов мучить ее физически, но он был чертовски уверен в том, что она будет просить его о пощаде. К тому времени, как он закончит с ней, она точно будет знать, как обращаться с членом и как именно доставлять удовольствие.

Оливия отвернулась от него, прогоняя мысленно сновидение, и затем они вернулись в катакомбы. Она уставилась на дверь, и слезы покатились из ее глаз. Что же, блядь, такого было в этой комнате?

Что же заставляло её рыдать, смотря на дверь и боятся взглянуть во внутрь? Она отвернулась, подняв руки ладонями вверх. Они были в крови, которая сочилась, словно на ладонях были открытые раны.

Ристана выбросило из её сна, как только она проснулась.

— Что, черт возьми, ты сделала, маленькая Ведьма? — прошептал он вслух.

Она сделала что-то такое, чего даже сама опасается и не может мысленно смириться с этим. Её сон был живым, и в то же время внушал ей страх.

Трудно было бы что-то подделать во сне, потому что это — неконтролируемое подсознание. Чтобы она ни совершила, он хотел знать, что это, и почему она это сделала.

Ристан выпрямился, напрягаясь всем телом, избавляясь от боли, исходившей от каждой части его тела. Он гламуром создал себе футболку с Theory of a Deadman, свободного кроя джинсы, расшнурованные черные кожаные ботинки и просеялся в ее камеру.

***

Заключённая обратно заснула, не обращая внимания на расхаживающего монстра, с нетерпением ждущего, когда она откроет свои прекрасные голубые глаза. Его голод вернулся, и рос с каждой секундой. Эта тупая маленькая сука была теперь его, и он мог от нее кормиться. Она отлично с этим справится.

Боль пронзила член, и Ристан холодно улыбнулся, глупая маленькая Ведьма проснулась, как будто почувствовав опасность, в которой она находилась.

— Вставай, — прорычал он, жадно поглощая ее глазами, пока его внутренний Демон извивался в необходимости поглотить ее.

Он наблюдал, как она осторожно села с широко распахнутыми глазами, ощущая исходящий от него гнев. Татуировки демона светились от голода, но его это не волновало. Она с опаской отодвинулась назад, как только он подошел ближе. Его глаза наполнились злобой, и он холодно улыбнулся.

— Время вопросов, дрянь, — усмехнулся он.

— Я ничего тебе не расскажу, — прошептала она. — Я уже ответила на вопросы Синтии. — Губы Оливии дрожали, когда каждое слово слетало с её языка. — Ты не можешь меня трахнуть, — бросила она с вызовом.

— Не могу? — удивился он, перемещаясь к кровати и хватая ее за горло. — Я могу заставить тебя делать всё, что пожелаю… хочешь проверить?

Ристан позволил своей магии замерцать и скользнуть по Оливии, он знал момент, в который она начнет сопротивляться ей. Её соски затвердели, а лоно наполнилось жаром.

— А вот теперь, слабая малышка, скажи мне, кто владеет тобой, — прорычал он, и его гневные глаза засветились так, будто Фэйри внутри него взял вверх. Он мог с лёгкостью гламуром снять с них одежду, чтобы продемонстрировать ей, какого быть сломленным и униженным после того, что Маги сделали с ним, но он не был готов зайти так далеко.

— Ристан, — рявкнул Синджин, хватая его за плечо. — Прекрати, — прошептал он, с испуганным выражением лица, увидев страх на лице Оливии.

Ристан так увлекся, что не услышал, как его брат просеялся к ним в камеру.

— Проваливай, нахер, от сюда, Синджин.

— Это ведь не ты, брат, — тихо произнес Синджин.

— Что, блядь, ты вообще знаешь обо мне? Ты не проходил то, через что мне пришлось пройти, и как ты, блядь, догадался, то было намного хуже этого, — выплюнул Ристан, его глаза наполнились болью и чем-то страшнее. Ненавистью.

— Ты же не хочешь видеть её такой, брат. Ты хочешь, чтобы она заплатила? Мы все этого хотим, но не так же. Это чересчур, прям как в старые времена, приятель. Но мы уже не те, в любом случае, брат, — тихо сказал Синджин, и взглянул на Ристана, чей облик менялся от Демона к Фейри, и вспомнил, как их отец издевался над женщинами.

— Эти ублюдки вынимали мои органы и резали меня в то время, как она просто стояла и смотрела! Это случилось со мной, потому что она меня предала, — бесился он.

— Как бы то ни было, она по-прежнему смертная. Так что, если ты планируешь убить ее, сделай это. Но я не думаю, что таковой была твоя цель, — беспристрастным и успокаивающий тоном ответил Синджин. — Ты хочешь мести и что дальше? Должно пройти время, чтобы это прошло. Она не была защищена от заклинаний, как Синтия. Если ты будешь слишком груб, то она умрет.

— Убирайся, к черту, отсюда! — проворчал сердито Ристан, его серебристые глаза завихрились черными узорами, от убийственно сильного гнева.

Синджин просеялся, и Ристан повернулся к своей маленькой предательнице.

— Я хочу знать на кого ты работала, и, если ты ответишь так же, как делала это раньше, то я сделаю пожелание смерти одним из вариантов ответа.

— Кирос! — воскликнула она, — Я работала на Кироса. Ему я докладывала.

— Раздевайся, — сердито прорычал Ристан, отойдя от кровати; небольшое движение отозвалось болью в его теле.

— Перед тобой? — заикаясь спросила Оливия. Но она повиновалась приказу, в то время, как Ристан сел на койку, которая находилась с другой стороны маленькой камеры.

Его тело отреагировало, когда она снимала грязные, рваные чулки, которые воняли копотью и кровью.

Но это было ничто с тем, что случилось, когда она сняла платье, демонстрируя, что была одета только в кружевной черный лифчик под ним, от чего Ристан застонал, и его голод всплыл с удвоенной силой.

Её грудь была приподнята, и ему понадобилось все самообладание, чтобы заставить себя не сжать розовые соски, которые затвердели под его взглядом.

Оливия стояла полностью голая перед ним, ее скромность требовала, прикрыться от пожирающего взгляда Ристана.

— На кого работает Кирос? — спросил Ристан, перенаправляя свою энергию на допрос. Он позволил своей магии растекаться по телу Оливии; его руки задрожали от напряжения.

— Я… Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — ответила она, переплетая пальцы и прикрывая руками рыжие завитки.

— Нет, ты понимаешь. Подними руки, — потребовал он, сверлящим взглядом пожирая ее шелковистую плоть, которая была влажной от его магического мозготраха. Она повиновалась, поднимая руки над головой, но не так быстро, и скромно опустив взгляд на землю.

Ристан махнул рукой, очищая ее от крови и грязи последних нескольких дней, размещая вокруг ее шеи серебряный ошейник с соответствующим медальоном на нем, и создавая чистое шелковое платье цвета слоновой кости свободного кроя.

Оно было на бретельках, что позволяло легко его снять, где бы она не находилась. Не то, чтобы Ристан не мог просто избавиться от него одной лишь мыслью, просто иногда он предпочитал звук рвущейся ткани.

— Кирос работал на Гильдию, ты это знаешь, — прошептала она, со страхом в глазах оценивая свой новый наряд. — Он знал, кто ты, потому что, что-то спровоцировало вызов его подопечных, но ты, ты копался в файлах, и я думаю, что все это время он знал, что ты не был Наемником.

— Кирос работает с Магами, — прошипел Ристан. — Он работает с ними настолько хорошо, что они синхронизировано потрошили меня. Но опять же, я тебя тоже видел в комнате, наблюдающую за мной. Скажи мне, Оливия, ты им помогала, когда они вырывали мои внутренности?

— Я не принимала участие в этой части, но да, меня втянули в эту историю, потому что я помогла тебе! — прохрипела Оливия, отступая назад, и о да, его член дернулся, как только Ристан увидел огонь в ее глазах. — Вы с Олденом сделали меня предательницей, потому что я дала врагам файлы, доступные только для глаз представителей Гильдии!

— Значит ты считаешь, что поступила правильно, предав Олдена? Избрав ему путь мучений и пыток, что и произошло с ним? Единственное, что меня сейчас волнует, маленькая Ведьма — это кормление и восстановление сил, поэтому я могу насытиться от тебя. Ты позволила тому, кто заботился и растил тебя, подвергнуться проклятым пыткам, так что теперь моя очередь вернуть долг, — решительно сказал Ристан, его взгляд жадно скользил по ее телу, которое просвечивалось через тонкую ткань.

Он встал, наблюдая, как Оливия вздрогнула и задрожала, когда он приблизился к ней. Ристан не стал дожидаться ее разрешения. Вместо этого, он больно схватил ее за запястье, потянув девушку на себя. Прикосновение их тел, даже в одежде, создало водоворот ощущений, который, казалось, начнется и закончится на его члене.

Он просеял их и услышал, как ее жуткий крик приглушился сдвигом в пространстве и времени, пока они не появились в его покоях. Большинство Элитной стражи располагалось вблизи комнат Райдера, но для своих Ристан выбрал неиспользуемый сектор.

Стены его покоев были светло-серого оттенка c темно-вишневыми бордюрами вокруг, что прекрасно сочеталось с картинами, которые он создал. Он толкнул Оливию в направлении спальни, создавая гламуром небольшую кровать рядом со своей и цепь, которая присоединялась к ошейнику у нее на шее.

Кровать Ристана была больше, чем у большинства, потому что с таким ростом ему необходима была дополнительная комната для сексуальных игр. Ристан услышал вздох Оливии, когда она заметила, цепи, свисавшие с семифутовой высоты над столбиками кровати.

Постель была мягкого, нежного цвета слоновой кости, контрастирующая со стенами, и поражала воображение. А цепи Ристан использовал, чтобы приковывать женщин для весьма интересных утех.

У подножия кровати стояла белая, кожаная кушетка, которая для невооруженного глаза выглядела вполне обычно, но если её открыть, можно было обнаружить предметы, хорошо ему знакомые и которые заставили бы покраснеть большинство искусных любовников.

Ристан осмотрел Оливию на наличие каких-либо повреждений после просеивания, как правило, те у кого преобладает в венах человеческая кровь подвержены болезненным последствиям после перемещения. Он был слишком занят, когда Оливия впервые появилась здесь, чтобы проверить ее.

Тем не менее, Ристан был рад увидеть, что у нее не было никаких признаков негативного последствия от просеивания из Гильдии в его мир. Физически она выглядела хорошо, но психически, казалось, совершенно наоборот.

— Я не буду с тобой спать! — сердито захныкала Оливия, пытаясь выдернуть свою руку. Прежде, чем она смогла продолжить протест, он просеял их к стене, прижимая ее к ней достаточно сильно, но в тоже время так, чтобы не причинить боль.

— Ты будешь, блядь, делать все, что я тебе скажу, — рявкнул Ристан, поднимая руку вверх и сжимая ее подбородок, приближаясь своими губами к ее. — Если я прикажу сосать мой член, ты будешь сосать. Если я прикажу скакать на моем члене, то ты скачешь, маленькая Ведьма? — прошептал он.

— Я ни на чем скакать не буду! — прохрипела она, но он уже прижался своими губами к ее, желая сделать поцелуй наказанием, но после их соединения эта цель была далеко отброшена.

Ристан губами исследовал ее губы, и когда она приоткрыла их, он проник языком в ее рот, заглушив стон.

Другой рукой он перемещался по ее груди, направляясь к затвердевшим соскам. Он сжал один, наслаждаясь сладостными звуками, которые она издавала, приглушая их чувственным поцелуем.

Выпустив ее затвердевший сосок, Ристан снова его сжал, покручивая нежно пальцами, и доводя Оливию до удовольствия. Он наслаждался восхитительным ароматом ее увлажнившегося лона.

Он застонал, когда боль в животе заострилась, напоминая ему с кем он и что делал. Оттолкнувшись от стены, Ристан холодно улыбнулся.

И приказал:

— На колени…