Мрачное объятие демона

Глава 38

Ристан был верен своему слову, и когда она прошептала цифру сто, он, наконец, наградил ее небольшим расстоянием, но лишь настолько, чтобы она могла работать с пергаментом.

Оливия сумела отсортировать сумбур в голове и перевести страницы, о которых говорил Лукьян, и еще некоторые заметки, которые посчитала необходимыми для расшифровки недостающей части.

Как только она закончила, Ристан «помыл» их и создал на Оливии идеальную пару джинс, которые облегали в нужных местах, кожаные сапоги и футболку с принтом: «Black Sabbath — Fairies Wear Boots». Подмигнув Оливии, Ристан создал на себе чистые джинсы, ботинки, футболку и довершил свой гардероб длинным кожаным пальто. Он едва успел создать чашку горячего кофе, когда двери щелкнули и открылись, напоминая, что пора уходить.

Ристан не стал тратить время и перенес их в Гильдию, чтобы сопоставить информацию в голове Оливии с настоящими архивами в катакомбах. Если Оливия права, им недолго осталось бегать за неуловимым кинжалом.

Он перенес их в катакомбы, где сел за маленький деревянный стол, пока Оливия доставала файлы, которые хотела изучить. Ристан щелкнул пальцами, и в воздухе зазвучала песня Fall Out Boy’s «Disloyal Order of Water Buffaloes». Оливия усмехнулась на святотатство музыки в катакомбах, но эй, кто станет на них шикать? Она увидела, как на столе появилось мармеладное драже, и сердце пропустило удар.

Ристан, наверное, пока следил за ней, выяснил ее пристрастие к сладкому. У нее на столе всегда стояла тарелка с конфетами, по идее для гостей, но она всегда сама их съедала.

— Вот очередная ссылка на церковь в Ирландии. Она плохо видна, но если приглядеться на архивы вот здесь, — сказала она, указывая на карту, нанесенную на свиток, при этом задела руку Ристана своей, от чего по телу пронесся поток эмоций. — И здесь, — продолжила она, указывая на другую точку, — думаю, это говорит о чем-то не принадлежащем Гильдии, но важном для Фейри. А если посмотреть сюда, — сказала она, достав еще один свиток и развернув его перед Ристаном. — Здесь рассказывается о важности любой ценой сохранить информацию от Фейри. Похоже на то, что ты ищешь? — спросила она, задевая его руку, когда размещала еще бумаги.

— Об этом Мари говорила тебе и Синтии, да? — спросил он.

— Да, — ответила Оливия, но затем мотнула головой. — В этом нет смысла, потому что все указывает на церковь св. Андрея, но никто не знает точно, где ее руины, не говоря уже о том, что сам святой умер в середине пятого века. Ты говорил, что реликвии украли во времена Тамплиеров. Кафедральный собор Святого Андрея в Дублине был построен уже на заре их правления… погоди-ка.

Изучая свитки, Оливия морщила носик.

— Они не верны, посмотри, — сказала она, протягивая карту. — Здесь указана лестница, но ни на одном из планов собора ее нет. Тем более она ведет ниже уровня грунтовых вод, а значит в никуда, — она зарычала от расстройства. — Это глупо, потому что грунтовые воды слишком высоко, и никто бы не решился делать катакомбы или захоронения под ними, просто не стали бы рисковать.

— Или это ложь, и они захотели, чтобы ты думала, что под собором не могло существовать катакомб, — заметил Ристан.

— Да, но высокий уровень грунтовых вод не ложь. Это зарегистрировали века назад.

— Посмотри на это место, Оливия, — сказал он, обводя комнату руками. — Ни на одной карте нет этих катакомб. Они скрыты под Споканом, а вход есть только у Гильдии. Расположение каждого входа было известно лишь библиотекарям, которые передавали его из поколения в поколение. И каждый вход скрыт магией Гильдии. Не думай о грунтовых водах, как о препятствии, я уверен, что так и задумано — заставить каждого с этим столкнуться. Доказательств отсутствия потайной двери в подземелье собора нет, и пока мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть это, должны верить, что кинжал в той церкви. Есть еще одна церковь в десяти минутах ходьбы от отеля, Церковь Иисуса Христа, у которой есть катакомбы. Я готов спорить, что эти две церкви между собой связаны, хоть общественность этого и не знает, потому что Ирландия всегда была окутана тайнами. С начала времен, эти земли были востребованы. Фомори и Таута де Дананн (племена богини Дану — прим. перев.) испугались Галов и научились скрывать секреты. После появления римлян, викингов и норманнов они стали еще более скрытными, скрываясь в популярной в те времена религии

— Ты думаешь, что катакомбы намеренно скрыты от людей? Немного тяжеловато на протяжении стольких веков скрываться, — Оливия вздохнула, закрыла глаза и сжала пальцами переносицу.

— Единственная причина, почему они сокрыты — Гильдия их прятала. Ведь те церкви — туристические достопримечательности.

— Да, — согласился он. — Но не были таковыми во время строительства, и я не уверен, что для защиты не использовали магию. — Он осмотрел огромное помещение.

— Возьмем, к примеру, эту комнату. Выходы ведут в город, но скрыты магией. Никто, кроме библиотекарей не может открыть эти двери, потому что они под заклятьем.

Оливия понимающе кивнула, но это не решало их проблемы.　

— Если они под заклятьем, мы их не откроем.

— Не вполне верно, — лукаво проговорил он. — Моя магия разрушает любые заклятья и чары, наложенные среднестатистической ведьмой. Когда Синтия сделала первый шаг в Темную Башню, мы уже знали об этом, потому что ее магия столкнулась с моей. И поэтому же мне херово от того, что я нахожусь здесь. Моя магия конфликтует с магией, которую ежедневно использовали в Гильдии. Мне кажется, что в ирландской церкви есть потайные комнаты, катакомбы или что-то еще, потому что свитки указывают на это, а еще существуют документы, что первые Ведьмы Гильдии происходят из Ирландии. Мы знаем, что Гильдия была создана столетия назад, но эти свитки отражают наши подозрения: Гильдию создали не просто для борьбы с Фейри, и, учитывая, что здесь прятались Маги, вероятно всё.

— Ты много знаешь о нашей истории, а учитывая, что она не доступна общественности, это о многом говорит. Твоей внешности не присущи такие знания. Сколько же тебе лет? — спросила она, с любопытством уставившись на него.

— Достаточно стар для знаний, и достаточно молод, чтобы проверить эти знания и узнать получу ли от них удовольствие. — Ристан улыбнулся, наблюдая, как и ее губы растянулись в улыбке, и секунду спустя с них слетел смешок, который заставил его сердце трепетать так, как сам Ристан не хотел бы.

— Ты не такой, каким Гильдия представляла нам. Я прочитала тонны книг и учебников о Фейри, но они все лишь формальность. В некоторых говорилось, что Фейри из другого времени, чванливые и высокомерные. А по правде Фейри такие, как ты или те, которые светятся на телевидении и журналах? — спросила Оливия, в глазах которой блестело любопытство.

— Было бы скучно, если бы мы все были одинаковыми, так ведь? — произнес он, откинувшись на спинку кресла, внимательно наблюдая за Оливией, гадая к чему все эти вопросы. — Ты такая же, как и остальные библиотекари Гильдии? — спросил он.

— Мне нравится думать, что я отличаюсь, — призналась она. — Я пытаюсь понять тебя. Теперь выяснилось, что то, чему меня учила Гильдия не верно, и я много не понимаю. Немного пугает, что теперь во всем приходится сомневаться. Я всегда считала, что нахожусь на правильной стороне. Просто трудно понять истину. — Она замолчала, глядя ему в глаза.

— Могу я задать вопрос? — поинтересовался Ристан.

— Только если после ответа я задам тебе свой, — ответила она, широко улыбаясь.

Ристан ощутил укол в сердце, обычно люди расспрашивали его о Фейри, и никогда о нем в частности. Конечно, ему всегда было плевать, ведь если станет не все равно, будет опасно.

— На стенах твоей комнаты в Гильдии висели рамки, но фото не были вставлены, а лишь картинки, идущие вместе с рамками. Почему? — спросил он, и улыбка исчезла с лица Оливии

— Я хотела вставить в них фото, — ответила она. — Вышла бы замуж, родила детишек, тогда бы делала фото и вставляла в те рамки. Я одинока и всегда хотела семью, — она тихо рассмеялась от воспоминаний. — Я с двенадцати лет начала собирать рамки, но так и не смогла избавиться от них. Моя очередь, — заявила она. — Каково было расти в Орде?

— Ну, думаю, пока меня никто не замечал, было нормально, — ответил он, пожав плечами. — Я слышал, что ты рассказывала детям про Орду, ты понимаешь, что Орда всегда была, есть и будет сильнейшей кастой Фейри, а еще верно, что все те «чудища» в основном и есть Орда. Орда всегда ценит и принимает в свои ряды, давая при этом безопасную гавань, всем существам, которых не принимают другие Касты Фейри. Но безопасная гавань не всегда означает благосклонность. В обязанности Короля Орды входит оберегать слабых от самых опасных существ другого мира. Зверь должен оставаться в Орде, — сказал он и с трудом сглотнул. — Мой отец был очень свирепым. Мы может сильные и опасные из Фейри, но не вся Орда такая.

— Твой отец, — прошептала она, вспоминая все изображения кровавой бойни, которую, как они знали, устроил Король Орды

— Он был не стабилен, и прекрасно знал это, — сказал Ристан. Хотя не знал, почему говорил о своем отце, ведь разговоры про Алазандера всегда вызывали тошноту. — Когда я был ребенком, он несколько раз пытался меня убить.

— Ужасно, — ахнула она. — И он был твоим отцом!

— У него много детей, — тихо проговорил Ристан, смотря мимо Оливии, словно затерянный в воспоминаниях. — Он забирал то, что его жены и наложницы любили, и уничтожал это. Для моей матери то, что она любила, было то, чем она являлась — свирепой и гордой принцессой демонов клана кормящихся душами. Сразу после того, как она переехала к нему, он лишил ее рогов, хвоста и крыльев. А когда появился я, он пришел по мою душу. Я ее единственный ребенок, и он использовал меня, чтобы заставлять ее подчиняться и делать все то, что хотел он. И так он поступал со всеми, некоторые сходили с ума, или терялись в себе, как мать Райдера. А с ней он был жестче, чем с моей матерью. Она родила ему троих детей, прежде чем сошла с ума. Райдер спасал мою задницу чаще, чем я могу это признать, но такова жизнь. — Подавив болезненные воспоминания, он продолжил. — Мой отец ненавидел меня, и я думаю, потому что я был похож на мать, а не на него, что не логично. Все Фейри наследуют метки отца. Он постоянно пытался убить меня, пока однажды не появилась Богиня, и попросила меня стать ее слугой. Я с охотой согласился, в обмен на защиту себя и матери.

— Метки у тебя на груди ее? — спросила Оливия, опустив взгляд на предмет обсуждения.

— Она приняла мою клятву, и почти сразу же у меня начались видения о будущем. Видения не защищали нас от отца, но изменили мою ценность. В Гильдии кое-что не рассказывают о Фейри, о том изменении, через которое мы проходим, чтобы получить магию. Переход. Высшие Фейри не знают о Мареве Демонов, и все считали, что кровь отца возьмет верх над кровью матери после Перехода. Но я убил четырех женщин. Жестоко, но я ничего не помню, — признался он, фыркая с отвращением. — Это было чертовым расточительством. Из-за высокомерия и невежества очнулся демон, очень голодный. А ведь смерти этих женщин можно было избежать.

Нежное прикосновении руки Оливии, застало Ристана врасплох.

— Печально, — прошептала она. Ристан поднял взгляд к ее лицу и вместо ожидаемого отвращения увидел слезы в ее глазах. — Что произошло, когда они выяснили, что ты случайно их убил?

— Я не мог снова вернуться в облик Фейри, и около двух часов был полностью демоном. Вот тогда отец и забрал у меня то, что меня таковым делало. Моя кожа все так же меняет цвет на красный, и у меня остались отличные клыки, которые я демонстрирую во время сражения, этого отец забрать не смог, и научился справляться с этим. К несчастью, он не смог лишить меня голода по душам, и лишь усугубил проблему, когда запретил кормиться душами в Царстве Фейри. Райдер привёл меня сюда, пытаясь спасти. И часто так делал, пока я не научился сам создавать порталы. Я века пытался контролировать демона, лишь слегка затрагивая душу, чтобы не убить людей. Демонам не свойственно сдерживать голод, но я справляюсь. Демона трудно сдержать, он всегда здесь и выжидает. Не думаю, что с ним мог бы справиться брат, даже учитывая, что убил нашего отца. Но я не жалуюсь. Даже Фейри не могут изменить генетику, — сказал Ристан, продолжая смотреть в ее сапфировые глаза, в которых не было и следа осуждения.

— Он когда-нибудь кормился от меня? — Оливия удивила Ристана своим вопросом. — Ну, я знаю, что когда Фейри питаются, их глаза пылают. И я заметила то же самое у тебя, когда ты… — Она замолчала, подбирая слово.

— Когда трахал тебя, — закончил он за нее с лукавой улыбкой. — Произнеси это слово своими сладкими губами. Трахал. Я трахал тебя. И наслаждался. Тебя я трахал, — продолжил Ристан, и они оба рассмеялись. — И, отвечая на твой вопрос, да, я кормился от твоей души. Она не похожа ни на одну другую, которые я пробовал. А я лишь немного пригубил. Я не смел, взять большего, иначе бы не остановился. Я могу кормиться через секс или эмоции, но и демона кормить надо, — завершил он.

— У меня иной вкус? — спросила она, удивленно округлив глаза.

— Я не многих ведьм вкушал, не так-то просто их соблазнить врагу.

— Ну, по крайней мере, я вкусная? — беспокойно спросила она.

— У тебя вкус рая, завернутый в греховное восхищение.

— Странное сочетание. — Оливия рассмеялась. — Что происходит, когда ты забираешь часть души? — тихо спросила она.

— Души восстанавливаются. У большинства на это уходит время, но твоя душа восстанавливается быстрее. Может дело в твоем ДНК, а может, потому что ты ведьма. Как я уже говорил, у меня нет привычки кормиться ведьмами.

Оливия испугалась его слов, но ведь это прекрасное создание не причинил ей боли, и с самого начала был с ней нежен.

— Ты по нему скучаешь? — спросила она.

— По кому?

— По отцу, — продолжила она. — Я своего никогда не видела, поэтому скучать не по кому было. А ты потерял своего, и, даже с учетом что он был дьяволом во плоти, все же он был твоим лицом.

— Нет. На самом деле, я помог Райдеру его убить и ни разу об этом не пожалел. Я его ненавидел, а он ненавидел меня, потому что, моя мать демоница, а я весь в неё. Фейри не принимают демонов. Большинство Фейри. Моим братьям плевать, кем я являюсь, но отец довел ненависть до крайности. Мне пришлось быстро повзрослеть. Я решил, что шли бы все на хер, те, кто не хотел меня видеть. Я нашел способы втесаться в их компании. Встреча с Дану была одновременно и благословением и проклятьем. Никто не должен видеть ту херь, которую довелось повидать мне… Хотя, это было ценно, и временами необходимо. Я прошел через многое дерьмо, и, поверь, было сложно, но я справился. В каком-то смысле, как и ты. Ты не чувствовала себя кому-то нужной, всегда стеснялась и отступала. Из того, что я видел в Гильдии, выглядело так, будто ты старались не привлекать внимание. К тому же, у тебя не было никого, кто бы понимал, через что ты проходила, у меня, по крайней мере, было два брата, которые поддерживали меня с детства. Я выяснял, как могу втиснуться в событие, в котором хотел участвовать, обходил правила, которые считал неправильными. Когда Райдер убил отца стало легче, и с того дня мы начали восстанавливать былую славу Орды. Хотя, Маги подпортили наши достижения. И теперь, Оливия, если мы найдем реликвии, украденные тамплиерами, многое сможем исправить, — тихо закончил он.

— Кажется, почти невозможным столько пережить, — согласилась Оливия. — Я верю, что реликвии важны, и действительно хочу помочь их найти, — закончила она, легко улыбаясь.

Она пробежалась взглядом по телу Ристана, задерживаясь на великолепном прессе, который даже футболка не могла скрыть.

— Знаешь, если тебе столько лет, сколько я подозреваю, то ты совратил младенца, — она рассмеялась, указывая на себя.

— Скажи-ка, милая, трахаюсь ли я так, как тот, кто за час до соития пьёт волшебную таблеточку? — лукаво спросил он, улыбаясь глазами и магией придвигая Оливию ближе к себе.

— Нет, и быть может я тебе из-за возраста и нравлюсь, так что не соглашусь с цифрами, — прошептала она, после чего посмотрела в его глаза, отчего грудь сдавило. — Ты видишь меня насквозь. Благодаря чему я понимаю, что ты знаешь обо мне всё, даже о тех недостатках, от которых парни обычно убегают. Ты видишь меня настоящую и все равно хочешь меня, и может я сейчас задам глупый вопрос, но почему? Из-за сладости моей души или чего-то еще?

— Сладость твоей души меньше всего причастна к этому. В отличие от других, Оливия, я вижу чистоту твоей души и знаю, что на самом деле кроется здесь, — сказал он и прижал руку к ее груди прямо над сердцем. — Многие люди убежали бы из Гильдии, оставив тех детей, неважно какую судьбу им уготовили Боги, но ты вернулась за ними. Этот поступок показывает твою душу. У людей, готовых пожертвовать собой, душа окрашивается в золотистый цвет, твоя же светится этим золотом. Я не хотел видеть этого прежде, и души часто отражают чувства, твоя какое-то время отражала вину. Как библиотекарю тебе лучше всего известно, что под красивыми обложками может крыться нудный сюжет, а под самой обычной, потертой — невероятный мир. Разве тебя не учили, не судить о книге по обложке и тому, что думают о ней другие, и что только тот, кто потратит время на прочтение этой книги, действительно может сказать, что же в ней скрывается? В отношении тебя… есть и красивая обложка и восхитительная история, которая продолжает писаться.

Оливия замерла и едва могла сдержать слезы, под рукой Ристана ее сердце бешено колотилось. Склонившись, она легко коснулась его губ своими.

— Тебе стоило родиться поэтом, — прошептала она, отстранившись

— Иди ты, — Ристан рассмеялся, и легко поцеловал Оливию в лоб. — Предпочитаю быть порно-звездой. — Он встал. Дерьмо, в которое он угодил, сейчас затянуло его глубже. А ему все еще нужно выяснить, как сделать, чтобы Оливия не стала мишенью ярости Дану.

— Так мы вместе едем в Ирландию? — спросила она, наблюдая, как Ристан подходит к файлам.

— Ага, — ответил он. — Не думаю что, идти туда в одиночку хорошая идея, так что мне нужно время собрать кое-кого, кто присоединиться к нам.

— Кое-кого из орды? — спросила она слегка дрожащим голосом.

— Да, моих братьев, — ответил он, наблюдая, как она с трудом сглотнула все возражения.