Муж понарошку

Глава 3. Родители

Ехали они не торопясь, но и не теряя времени даром. Ночевали в мотелях, иногда останавливались в придорожных кафе поесть, но в основном старались питаться на ходу, продуктами, купленными по случаю в супермаркете. На исходе второго дня Надя поняла, что ее муж очень устал: шутка ли, провести 30 часов за рулем за два дня! И впереди, по его словам, еще целый день. Самый сложный. По горным перевалам и серпантинам. Наде очень хотелось чем-нибудь помочь Алексею, но, увы, водить машину она умела плохо. Она совсем перестала донимать его своими расспросами о жизни в алтайской деревне – чего уж там, на месте во всем разберется – и только сочувственно молчала и хмурилась, замечая у супруга все новые признаки усталости.

– Ты чего такая грустная? – спросил он, когда они остались наедине в номере для двоих в последнем за эту поездку мотеле.

– Нет, я не грустная… Просто мне немного не по себе от того, что ты… так устал, а я ничем не могу тебе помочь. Может быть, нам все же стоило поехать на поезде…

– Мне нужно было пригнать домой новую машину, так что я в любом случае поехал бы за рулем. Но ты совершенно зря беспокоишься об этом. Уставать – это нормально. Я приеду домой и как следует отдохну. И стану сильнее.

Такие мысли никогда не приходили к Наде в голову, хотя он очевидно прав. Есть ведь люди, которые так работают месяцами – просто их тело приспособлено к этому образу жизни. Она привыкла воспринимать усталость как нечто негативное, но на самом деле она является неотъемлемой частью любого пути к успеху, будь то карьера в спорте, науке или чем-либо другом… Тут, конечно, немного другое: Надя подспудно волнуется о том, чтобы усталость не повлияла на внимательность и аккуратность Алексея как водителя, но он ее заверил:

– Не переживай, я эту дорогу хорошо знаю и мне не впервой проводить столько времени за рулем. Все будет нормально.

После Горно-Алтайска начались горные пейзажи, и Надя завороженно разглядывала их в окно. Величественные картины поражали воображение.

– Нравится? – вдруг спросил Алексей. Кажется, это был первый его вопрос к ней, не вызванный никакой необходимостью.

– Да, очень! – искренне ответила Надя и одарила его широкой улыбкой.

– Красивые места, – согласился Родин.

Горная дорога, правда, оказалась не только более красивой, но и более тяжелой для преодоления. Обилие резких поворотов не позволяло набирать скорость, дело усугублялось полным отсутствием асфальта на некоторых участках, поэтому в какой-то момент Надя поняла, что она и сама бесконечно устала от этого путешествия. И что некоторые неудобства жизни невозможно сгладить ее визуальной красотой.

Но вот, наконец, они въехали в населенный пункт с белой табличкой "Усть-Кокса", и Надя вздохнула свободнее. Оставалось совсем немного. К тому же, она наконец видит место, где проживет, как минимум, ближайший год – и это было увлекательно. К сожалению, уже смеркалось и трудно хорошенько все рассмотреть, но Надя прилипла к окну, впитывая детали пейзажа жадным взглядом.

Домики были разномастные: покосившиеся избушки из черных бревен, какие она представляла себе, еще находясь дома, и вполне приличные добротные строения, обшитые вагонкой или даже сайдингом. Кирпичные дома встречались редко.

Они свернули с главной улицы, покрытой асфальтом, на проселок и углубились в село. Через пару минут Алексей остановил машину у широких деревянных ворот, свежевыкрашенных в зелёный цвет. Надя вышла на улицу, осторожно вдохнула очень свежий, влажный, по-весеннему прохладный воздух. Откуда-то тянуло сыростью, пахло молодой травой и цветами. За забором светился всеми окнами небольшой одноэтажный бревенчатый дом. Алексей поставил машину на сигнализацию, взял Надю за руку и через калитку с какой-то хитрой ручкой провел ее во двор, а затем через холодные сени в дом.

– Маам! – позвал он с порога.

Надя топталась возле него, не зная, что делать. Руки и ноги ее ужасно задеревенели, все тело ломило от долгой неподвижности. Буквально через несколько секунд в прихожую вошла пожилая женщина обычной для ее возраста комплекции и с очень добрым лицом. Зинаида Павловна.

– Алёша..! – воскликнула она слегка надтреснутым голосом и кинулась целовать сына. – Слав те, Оссподи, а мы уж ждем-ждем…

Торопливо отдав долг своей материнской любви, она повернулась к Наде и взяла ее за деревянные ладошки:

– Девочка моя, ох, что за чудо! Алёша! Ну ты ведь уморил ее совсем, надо было девочку самолетом отправить…

– Велено было сопровождать неотступно, – ответил он неохотно. – Ну, вы тут разбирайтесь, а я машину загоню. – И ушел.

Надя разулась, протопала вслед за бабушкой в просторную гостиную, совмещенную с кухней. Тут была огромная побеленная печь, обеденный стол с лавками, разнообразные шкафчики, диван. На нем сидел такой же пожилой, как и ее свекровь, мужчина. Отец Алексея, Иван Леонидович. У него тоже было доброе морщинистое лицо. Седая шевелюра и круглый живот, нависающий над темно-синими домашними трико.

– Как доехали? – поинтересовался он, с интересом разглядывая невестку.

– Не лезь к девочке, Вань! – одернула его бабушка. – Она устала с дороги. На-ко, – протянула она Наде кружку с пахучим молоком. – Попей, голодная, поди.

Та покачала головой:

– Спасибо, но я пока не хочу. Меня немного укачало в дороге, надо сначала прийти в себя…

– Какая, однако, ты красавица! – простодушно восхитился дед.

Надя покраснела.

– Вань, ну что ты гостью смущаешь! – возмутилась Зинаида Павловна. – Вы, Наденька, не обращайте на него внимания, у него, что в голове, то и на языке.

– А что я плохого сказал?! – удивился дед.

Бабушка махнула на него рукой и сказала:

– Пойдем, Надюша, я тебе твою комнату покажу. Отдохнешь, полежишь – легче станет. Оно, конечно, по нашим дорогам тяжко ездить с непривычки…

– А вы часто в город выбираетесь? – поинтересовалась Надя, следуя за бабушкой через крошечный коридор в дальнюю комнату.

– Я-то? Да уж, почитай, лет пять не была, а может, и больше. Чего я там забыла, в городе-то этом, чтоб в таку даль мотаться..?

– Тут у вас все есть для жизни?

– Кой-чего не хватает, но основное все есть. Старик-то мой, бывает, ездит. Для хозяйства чего прикупить, к примеру, а у меня охоты нет.

Комната была небольшая, но уютная. Кровать, шкаф, даже письменный стол – все есть. Смешные древние занавесочки на окне.

– Я здесь одна буду жить? – спросила Надя.

– А то с кем же? Алёша сказал, тебе отдельное помещение требуется. Чтобы ты спокойно заниматься могла, читать и все такое. Ты, Наденька, нас не стесняйся, Алёша нам все объяснил… будешь нам дочечкой любимой. Я всегда дочку хотела, да не сподобил Бог…

– Спасибо. Мне очень нравится комната. Большое спасибо.

Старушка погладила Надю по спине.

– Ну, отдыхай. Если нужно чего, не стесняйся, спрашивай.

Бабушка ушла, а Надя легла на кровать прямо в одежде. Голова гудела, хотелось поскорее уснуть. Но через несколько минут в дверь постучали. Надя села.

– Войдите!

Это оказался Алексей, с ее чемоданом.

– Как ты? – спросил он, поместив вещи в угол комнаты. – Все хорошо?

– Да. Только устала немного.

– Отдыхай. Завтра будем разбираться. Я… тут по соседству, за стенкой. Если что, стучи.

Ушел. Надя достала из чемодана пижаму, переоделась, снова легла. Все оказалось лучше, чем она ожидала. Очень душевные люди. И дед такой забавный. Все относятся к ней с теплом и интересом. Теперь можно не только надеяться, но и верить, что все будет хорошо. На этой успокаивающей мысли она крепко уснула.

Надю разбудил запах жарящихся блинов. Она сладко потянулась на постели, вылезла из-под одеяла, подошла к окну. Солнце уже светило вовсю, природа ликовала, деревья шелестели свежей зеленью, птицы звонко пели. К сожалению, во всем окне открывалась только крошечная форточка, но Надя подтащила стул, высунула нос наружу, вдохнула теплый чистый воздух – и опьянела. Воздух здесь и в самом деле был особенный, муж говорил ей по дороге об этом. Горный, целебный, живительный. А еще вода. Можно пить прямо из реки – она очень чистая и вкусная. Но Надя еще не пробовала – пожалуй, теперь самое время. Она немножко покрутилась, делая легкую зарядку, потом накинула кофточку с длинным рукавом, оглядела себя в старинное овальное зеркало – вроде, приличный вид – и вышла в гостиную.

Зинаида Павловна стояла у плиты, больше в комнате никого не было.

– Доброе утро! – прощебетала Надя.

Старушка быстро повернулась, лицо ее осветила добрая улыбка:

– Наденька! Как ты рано! А мужчины в огороде, скоро завтракать будем. Давай, умывайся и садись за стол.

Надя сначала отправилась искать нужник. Нацепила кеды в прихожей, вышла во двор. Сразу увидела мужчин: крепкую фигуру Алексея и пузатую – Ивана Леонидовича. Надин муж был в одних штанах, подставив ласковому майскому солнышку обнаженную грудь. Надя только мельком скользнула глазами по торсу своего супруга – и сразу отвела их, чувствуя, как щеки заливает горячее смущение. Она никогда еще не видела такого красивого мужского тела вживую. То есть, видела, конечно, на пляже, когда они с папой отдыхали на курортах, но то чужие люди, а тут – совсем другое дело… Алексей, видимо, тоже смутился от ее взгляда – схватил висевшую рядом на заборе майку и поспешно натянул ее на себя.

На обратном пути Надя уже никого не увидела – мужчины вошли в дом. За столом царило оживление: все разговаривали, обсуждая план работ на лето, Зинаида Павловна подавала завтрак, заодно командуя, что и кому кушать. Надя хотела ей помочь, но была отправлена пока на скамейку запасных с обещанием привлечь ее к приготовлению и подаче обеда.

Планы у Родина были обширные: сделать теплый санузел, облагородить мансарду, чтобы там можно было жить круглый год (сейчас туда переселились родители, но весенними ночами там было не слишком уютно). Надя пришла в ужас от мысли о том, что она внесла столько проблем в жизнь этой семьи своим приездом. Ее, конечно, бросились уверять в обратном:

– Это все давно ждет хозяйской руки! – заявила Зинаида Павловна. – Наконец-то Алёша уволился, теперь сможет жениться, место ему понадобится…

Надя и ее муж синхронно залились краской.

– Мам, ты опять за свое… – буркнул он.

– А что? Сколько можно бобылем-то ходить? Я внуков жду-жду… Чай, не мальчик уже…

– Я про то, что ты своими разговорами смущаешь Надю.

После завтрака она поймала своего супруга за руку и попросила поговорить с ней наедине. Уже в своей комнате долго мялась и робела, но все же вымолвила:

– Как вы… Почему вы согласились на это?

– Надя, мы ведь договаривались на ты… И на что я согласился?

– На брак со мной. Если у вас… тебя такая ситуация…

– Зачем ты спрашиваешь? Это не твое дело. Согласился, значит, были причины.

Причины! Наверное, отец заплатил ему! Неужели он продал свою свободу за деньги?! Свое будущее, будущее своих родителей и детей.

– Как ты мог? Твои родители – они страдают, переживают за тебя, а ты…

– А что я? И почему тебя так волнуют страдания моих родителей?

– Что за издевательский вопрос?! Это твои родные люди, и мои теперь тоже, и они… надеются на тебя…

– Я не понимаю, чем ты недовольна! Я сделал это ради тебя!

– Меня? С какой стати? Ты меня совсем не знаешь!

– Как и ты моих родителей! И все же их надежды и чаяния волнуют тебя больше твоей собственной судьбы!

Это был какой-то фантастически нелепый диалог. Надя с мужем обвиняли друг друга в излишнем благородстве души. Помолчав немного, она попросила:

– Скажи, папа заплатил тебе за это? Только честно, это очень важно для меня!

– Нет. Я согласился, потому что не мог поступить иначе. Он все равно дал мне денег, но они только для тебя.

– Прости, но я все же не могу понять… – пробормотала Надя.

– Что тут непонятного? Все просто: ты ни в чем не повинна, но находишься в опасности.

– В какой?

– Я не могу тебе сказать. Сам точно не знаю, твой отец не вдавался в подробности.

– Но ведь ты не обязан спасать каждую невинную девушку, которая находится в опасности…

– Почему ты так думаешь? Для чего же тогда нужна сила, если не чтобы защищать слабых?

– Просто это неправдоподобно. Ты неправдоподобный… Но я благодарна тебе. И надеюсь, что все же не стану причиной разочарования твоих родителей. И тебя самого. Тебе нужна семья. Жена, дети… Ведь через год мы разведемся, я уеду, и ты сможешь жениться…

– Там видно будет, – пробормотал Алексей и ушел.

Он странный. Очень. Угрюмый, необщительный, но если только это правда и он спасает ее безвозмездно, просто из чувства долга ко всем беспомощным существам – это необыкновенный человек. Надя еще таких не встречала.