Мужчина на все руки

29. Восклицательные Знаки!!! Том

Я одновременно возбуждён и раздражён, а это жёсткое сочетание.

Не помогает и отстойный трафик. Я даже не нахожусь в машине. Я пинаю её в центр города, стараясь не сбить туристов, пока направляюсь в офис моего агента на пятьдесят третьей улице.

- Том! – кричит мой агент, когда я, наконец, добираюсь до её офиса. Как будто я её давно потерявшийся щенок. – Привет, милый! – Она хватает меня и целует в обе щеки.

- Привет, Патриция. – Её сверх-объятие первый признак того, что что-то не так. Она жительница Нью-Йорка до мозга костей – она скорее убьёт тебя за парковочное место, чем поцелует. Кроме того, я готовился к разговору с продюсером моего шоу, но его ещё нет. – А где Самюэль?

Патриция тяжело садится в своё гигантское кожаное кресло и складывает пальцы домиком.

Ой-ой.

- Самюэль не придёт. Сегодня он нам не нужен.

- Не нужен? Я думал, что сегодня мы закончим обсуждение деталей десятого сезона. Если это не так, тогда почему я ещё здесь?

Рука Патриции устремляется к её любимому украшению рабочего стола – крошечная, но точная копия гильотины, используемой для обезглавливания Марии-Антуанетты. Я приобрёл эту вещицу для неё, как инструмент, чтобы обрезать концы сигар, которые она курила.

Погруженная в раздумье, она водит пальцем по рычагу вверх-вниз, и я готовлюсь. – Это очень необычно. Но канал рассматривает возможность твоего увольнения, основываясь на положении о морали в твоём контракте, - медленно произносит она. – Это глупо с их стороны, и я пытаюсь отговорить их от этого.

- Эти ублюдки! – у меня сводит живот, а глаза застилает красная пелена. На полном серьёзе. Например, как «Benjamin Moore’s Vermillion» [13] . – Я не сделал ничего плохого. Заниматься сексом в собственном доме не аморально.

Патриция кивает, её палец обезглавливает ещё несколько невинных французов, прежде чем она складывает руки. – Но в контракте сказано, что тебя могут уволить за негативную рекламу, связанную с твоей личной жизнью. Это не значит, что они смогут тебя уволить, если ты только не на самом деле извращенец.

- Тогда исправь это! – вскипаю я. – Я подписал его в первую очередь потому, что ты одобрила формулировку.

Она вздрагивает. – Мы делаем всё, что можем. Сегодня с утра менеджер Бекки пьёт свой четвёртый экспрессо, а моя команда юристов уже семьдесят два часа подряд изымает бродячие копии этого видео. И мы делаем всё возможное, чтобы продвинуть историю о том, что ты помолвлен и, что ты не извращенец.

Медленно, я разжимаю кулаки, которые сжимал. – Они не могут отстранить меня от десятого сезона за это. Это чушь собачья. – Даже, когда я произношу эти слова, я слышу своё собственное лицемерие. Полчаса назад я затягивал съёмки десятого сезона. Я не хотел, чтобы канал меня торопил. Но то, что они могут уволить меня – не приемлемо.

- Пусть они разбираются со своими проблемами, - отвечает Патриция. – Они собираются запустить несколько тизеров для десятого сезона – снимки старого дома. Фото, где ты здорово выглядишь со своим молотком. – Она фыркает. – Ладно, может и не с молотком. Со шлифовальным станком. В любом случае, они опубликуют твоё лицо и увидят, что произойдёт. Когда не будет ответной реакции от Библейского пояса [14] , они соберутся и наметят сезон.

- Или же они посмотрят на свою подборку передач и поймут, что им всё ещё нужны мои рейтинги, чтобы проталкивать своих рекламодателей.

- Точно, - соглашается она.

За какую-то секунду эта вспышка гнева даёт мне второе дыхание. Но потом я кое-что понимаю. – Если это сработает, мне придётся довольно быстро снимать десятый сезон.

- Конечно же. Ты ведь живёшь ради этого дерьма. – Патриция улыбается.

По крайней мере, раньше так было. – Сначала мне нужно нанять кого-нибудь. Нам нужен новый дизайнер.

Улыбка сползает с лица моего агента. – Необязательно.

- Что? – Она не может быть серьёзной. – Я не могу допустить Чандру на съёмочную площадку. Она всё равно не захочет браться за эту работу.

- Ну… - она прочищает горло. – Ей нужно предложить эту работу. Канал должен доказать, что её не уволили за то, что она отклонила твоё предложение руки и сердца. К тому же, она на самом деле не захочет эту работу, поскольку ты начал «двигаться дальше». – Я клянусь, что последнюю фразу она ставит в кавычки. Патриция знает этот бизнес. Она знает, что у нас кризисная ситуация и что не все отношения таковы, какими кажутся. Что-то, о чём я очень хорошо осведомлён.

Внезапно, боль пронзает виски. Когда Чандра порвала со мной после десятого эпизода, она сказала мне, что я просто «перевалочный пункт» на её пути к славе. Она не хотела остепеняться и «играть в семью». У неё были дела поважнее и получше.

Не такие уж и большие! - протестует мой член. Ты вообще меня видел?

- Скорее всего, всё будет хорошо, - говорит Патриция. – Канал поймёт ошибку своих действий, а Чандра откажется от этой работы. Успокойся, сексуальные булочки. – Она встала. – Пойдём, посмотрим на твою чирлидершу. В смысле, на Бекки. – Думаю, это была попытка Патриции пошутить.

Пломбирование корневого канала звучит гораздо веселее. Но я всё равно следую за ней.

Менеджеру Бекки двадцать два, хотя выглядит она на двенадцать. Даже когда мы общаемся в её офисе, она вся в социальных сетях. Думаю, её розовый телефон может быть хирургически прикреплён к руке.

- Вы с Бринн – самая милая парочка! – фонтанирует она, повесив трубку после общения со своим последним абонентом. – «People» и «US Weekly» хотят эксклюзив! Две обложки! Это будет просто замечательно!

- Но… - я делаю расчёты в уме. – Если вы дадите им обоим интервью, оно не будет эксклюзивным. – Затем я вспоминаю, что мне всё равно. – Что я должен сделать?

- Просто будь собой! Ты – Том Спэннер! Женщины любят тебя! Ты хороший парень, Том! Слушай, я могу это доказать. – Она протанцовывает мимо меня и выходит из комнаты, а я встаю и иду за ней. В коридоре она рывком открывает шкаф, а внутри – стопки коробок с файлами. Менеджер срывает крышку с одной из них и отбрасывает назад.

Я ловлю.

- Смотри! – Она оборачивается, сжимая в руках две стопки писем. Бекки пихает мне в руки парочку. Они адресованы мне, сохранённые каналом. Письма были вскрыты сверху, с тех пор, как стажёры прочитали всю мою фан-почту. Я достаю письмо на розовой бумаге.

Том

Выбери меня! Во мне 165см, 63 кг. Тридцать четыре года. Мои сиськи не такие дерзкие, как у Чандры, но они настоящие. Эта женщина сумасшедшая, ясно? Я одинока и никогда не выгоню тебя из постели. Если бы ты встал передо мной на одно колено, я бы обмочилась от возбуждения. Ты лучший, и я бы с удовольствием стала твоей женой.

С любовью, Кенди.

П.С. Когда я сказала, что обмочилась бы, это было просто преувеличение. У меня нет никаких проблем с недержанием. По крайней мере, не так часто. Позвони мне!

Я смотрю на Бекки, чьи руки всё ещё заняты письмами. – Видишь? Они начали появляться в марте прошлого года, и их поток не прекращается до сих пор. А теперь женщины возбуждены и обеспокоены твоей накаченной задницей. Эта фотография обручального кольца только подтверждает, что ты честен… и… ну… Все эти коробки заполнены предложениями о браке! Серьёзно! Мы высылаем всем, кто сделал тебе предложение руки и сердца брелок для ключей от Mr. Fixit Quick и купон на двадцатипроцентную скидку в «The Home Depot» [15] .

Глядя поверх плеча Бекки, я считаю коробки. Их, по меньшей мере, дюжина. И я даже не знаю, что чувствую по этому поводу. Это действительно льстит. Опять же, это просто доказывает, что в нашей стране полно женщин, готовых сделать предложение мужчине, которого они никогда не встречали.

Бекки выхватывает письма из моих рук, зашвыривает их обратно в открытую коробку, захлопывает дверцу шкафа и затаскивает меня опять в свой кабинет. Моя голова начинает болеть, пока она описывает мне все фотографии, которые хочет получить от меня и Бринн, и её радужную перспективу для восстановления моей репутации.

- У меня есть новая идея! – болтает она. – Никто не может устоять перед жалостливой историей! Думаю, пришло время взять интервью о твоём детстве! Чёрт! Мы могли отвезти съёмочную группу в трейлерный парк, где тебя вырастила твоя больная бабушка!

- Промзона, - бормочу я. Потом ловлю себя на этом. – Просто остановись. Мы не будем этого делать. Если ты попытаешься разыграть эту дерьмовую карту с детством, я тебя уволю.

Бекки откидывается на спинку стула и впервые кладёт трубку. – Нет необходимости в таких радикальных мерах, Том. Если тебе не нравятся мои идеи, так и скажи.

Если бы. – Из-за тебя я помолвлен. Фиктивно помолвлен.

Её улыбка возвращается. – И ты прекрасно с этим справляешься!

В конце концов, мне разрешают уйти и вернуться в отель. Мне нужен коктейль и сэндвич.

И Бринн. Улыбка моей новой девушки будет иметь большое значение. Пусть начнётся исцеление.

Когда я подхожу к двери в наш номер, я слышу звуки телевизора. По крайней мере, я надеюсь, что это телевизор, потому что в противном случае кто-то управляет циркулярной пилой внутри нашего гостиничного номера. Я узнаю этот пронзительный вой где угодно.

Я провожу ключ-картой перед сканером, и когда свет становится зелёным – открываю дверь. – Привет, дорогая, я дома! – выкрикиваю я. Потому что всегда хотел это сказать.

Бринн на этом странном диване. Она подпрыгивает, как будто я напугал её, а затем хватает пульт и сразу же выключает экран. В тишине я замечаю некоторые детали. Щёки у неё разрумянились, в волосах крошки, грудь вздымается. Она смотрит на меня, и сексуальная дымка, в которую она упала, походит на маяк. Моё тело немедленно реагирует на её раскрасневшееся лицо и её «умоляющий» взгляд.

- Что смотришь? – спрашиваю медленно. Я захлопываю дверь и бросаю ключ-карту на стол. Когда делаю шаг к дивану, её дыхание прерывается.

- П-порно, - шепчет она с виноватым видом.

- Ты мне сразу понравилась.