Мужская игра

11

Впервые в жизни Джулия была близка к тому, чтобы упасть в обморок. Через полчаса придут приглашенные Саймоном гости, и начнется та самая вечеринка, которой она боялась. Все будут есть, пить и вести умную беседу, и только «почетный гость» окажется не у дел. Уже сейчас Джулию била нервная дрожь, предвестница провала.

Она опустила руку в карман юбки, надеясь найти пакетик жевательной резинки.

— Джулия, вам нездоровится?

Саймон. Наверное, он смотрит на нее, но если она поднимет голову и встретит спокойный, внимательный и понимающий взгляд серо-голубых глаз, то сорвется и расплачется, а может быть, даже лишится чувств. Он надеется на нее, верит в нее, а она… Любая другая женщина, окажись она на месте Джулии, знала бы, что делать, как вести себя. Любая, но не она. Ребекка Армстронг без всякого труда справилась бы с ролью хозяйки и наверняка получила бы от этого огромное удовольствие. Впрочем, Ребекка нашла бы себе занятие получше. Она брала бы у Саймона уроки любви, а не ходила бы по комнате с книжкой на голове. Любая другая женщина уже нашла бы дорогу в его постель и…

Картина, нарисованная воображением, была настолько реальной, что Джулия потрясла головой, прогоняя не к месту возникшее видение.

— Джулия? — В голосе Саймона прозвучала тревога, и ей ничего не оставалось, как посмотреть на него.

Он стоял перед ней, высокий, широкоплечий, в темном костюме с гвоздикой в петлице — такой, каким она его и представляла, но только еще красивее. Еще соблазнительнее.

— Гости уже здесь? — пролепетала она.

— Еще не все, но я зашел к вам не поэтому.

— А почему?

Он улыбнулся.

— Вам пришлось несладко в последнее время. Я требовал, наверное, слишком многого.

— Нет-нет, все в порядке.

— Я знаю, о чем говорю.

Саймон отлично понимал, что взятый ими темп не под силу даже ему. В последние дни они сосредоточились на этикете, на уроках танцев, на титулах и званиях, на умении вести беседу и развлекать гостей. Кроме того, он нанял специального преподавателя для постановки правильного произношения. Джулия пришла в восторг от изысканной серебряной и фарфоровой посуды, и Саймон с удовольствием поведал ей несколько занимательных историй, рассказал об отличиях веджвудского фарфора от мейсенского и продемонстрировал особенный способ заварки чая.

— Ну хорошо, пусть будет по-вашему, — согласилась Джулия, видя, что ее наставник чем-то серьезно озабочен.

— Так вот, моя дорогая леди, вы проявили чудеса терпения и выдержки, вы были образцовой ученицей, но при этом ничего не получили для себя лично.

— Я жила в вашем доме.

— В котором вам было довольно одиноко.

Он это заметил, с грустью подумала Джулия.

— Вы купили мне кучу нарядов, а обувь я, наверное, не сношу до конца жизни.

— Однако вы предпочитаете старое платье и сбитые босоножки, в которых приехали сюда в первый день.

— Извините, — пробормотала Джулия, коря себя за неблагодарность. — Просто я не привыкла носить новую одежду.

— Я рад, если что-то из купленного пригодится вам в будущем, но сейчас хочу преподнести небольшой подарок. — Саймон протянул ей упакованную в красивую бумагу и перевязанную лентой коробку.

— Подарок? Вы делаете мне подарок?

— Да, подарок. А что тут такого? Все люди получают подарки. Вам ведь тоже что-то дарили, не так ли?

— Да, дарили. На день рождения и на Рождество. Но их просто клали в бумажный пакет. Никто и не думал, что подарок надо заворачивать в такую вот красивую бумагу. — Джулия осторожно, словно боясь разбить, приняла коробку и посмотрела на Саймона. — Откройте сами, а то я боюсь испортить ленточку.

Он покачал головой и улыбнулся.

— Давайте сделаем это вместе. Вы потяните за один конец, а я за другой. Ну же, смелее.

Освободив коробку от бумаги, Джулия сняла крышку.

— Боже…

— Нравится?

— Это мне?

— Вам.

— Но… Как вы смогли вспомнить? Я уже и сама о нем забыла. Прошло столько времени. Господи, оно такое красивое.

— Оно создано для вас. Вы уже научились ходить на каблуках и, может быть, когда-нибудь наденете это платье для мужчины, которого полюбите.

Джулия посмотрела Саймону в глаза. Он преподнес ей то самое платье, от которого они отказались в магазине у Кэтрин. И те волшебные туфельки на высоком каблуке, из-за которых она едва не упала.

— Нет, Саймон, это все не для меня. Такие вещи должна носить другая женщина.

Джулия старалась не смотреть ни на платье, ни на туфельки. Да, ей хотелось быть этой другой женщиной, но ведь благородство дается от рождения, его нельзя купить, ему нельзя научиться за три недели. Эти вещи предназначались благородной леди, а не выскочке, лишь недавно научившейся пользоваться ножом и вилкой.

— Я… я не тот тип. Я… ну не знаю… мне не хватает… ммм… сексуальности.

Она снова посмотрела ему в глаза и не узнала их — на серо-голубую гладь словно легла тень грозовой тучи.

— Вот тут вы ошибаетесь, леди.

Саймон шагнул к ней, и Джулии вдруг показалось, что он только что открыл ворота перед некой давно осаждавшей его силой и теперь эта сила овладела им. Потрясенная произошедшей на ее глазах метаморфозой, Джулия отступила.

— Вы, черт возьми, самая сексуальная женщина из всех, кого я знаю. — Его голос звучал глухо и непривычно напряженно. — Вы — огонь, пожирающий меня изнутри.

Прежде чем она успела сказать что-то разумное или вообще хоть что-то сказать, горячие губы Саймона уже прильнули к ее виску, и она застонала.

— Ваши глаза сводят мужчин с ума, — шептал он, целуя ее щеку, ухо, шею. — Ваш подбородок — неприступный форт, а губы… губы — это фантастика. Дайте мне ваши губы, Джулия.

Ей ничего не оставалось, как подчиниться. Коробка с подарком выскользнула из рук и упала на пол. Откликаясь на его желание, подчиняясь его требованию, Джулия раскрыла губы…

Что такое поцелуй? Теперь Джулия знала ответ — это солнце, встающее над гребнем волны, это молния, раскалывающая небо, это дождь, посланный высохшей земле.

Она обхватила Саймона за шею, притягивая к себе и прижимаясь к нему, отчаянно желая большего, мечтая принять его в себя, раствориться в нем и вобрать в себя все, и, когда рука Саймона коснулась ее груди, Джулия застонала, не отрывая губ.

Но уже в следующий момент он отстранился, и она едва не упала. Саймон помог ей удержаться на ногах, но не более того, а когда туман в голове рассеялся и окружающий мир снова обрел четкость, Джулия обнаружила, что Саймон уже стоит у двери.

— Вы просто воплощенное искушение, а меня следовало бы примерно наказать за непозволительное отношение к даме.

— Но мне понравилось, — возразила Джулия. — А вам разве нет? Нет, не отвечайте.

Она видела, как тяжело вздымается грудь Саймона, как побелели костяшки стиснутых пальцев.

— Не просто понравилось. Это был рай. Я сходил с ума от вас, Джулия. Я забыл о гостях. Еще немного, и я овладел бы вами прямо здесь, на полу, да где угодно. Вы понимаете?

Она понимала только то, что ему плохо.

Саймон потряс головой и глубоко вздохнул.

— Я пришел сюда вовсе не для того, чтобы соблазнять вас. — Он поднял руку, останавливая ее попытку что-то сказать. — И мне совсем не хочется быть похожим на тех мужчин, о которых вы говорили.

Джулия снова открыла рот, чтобы сказать, что он вовсе не такой, что никогда в жизни не испытывала ничего похожего, но в последний момент решила промолчать.

— Я пришел, чтобы сделать вам подарок, чтобы вы не чувствовали себя одинокой.

Да, он пришел и подарил ей неведомое прежде чувство. Ей довелось испытать страсть, о которой она и не мечтала. И пусть все продолжалось лишь одно короткое мгновение, и пусть в будущем с ней никогда не случится ничего подобного, но зато она будет знать, как все могло бы быть.

Да, могло бы быть, если бы они принадлежали к одному миру. Если бы их не разделяла стена, выстроенная еще до того, как они появились на свет.

Саймон стоял с поникшей головой и был похож на кающегося грешника, не находящего для себя достаточно сурового наказания.

Джулия улыбнулась, мягко и нежно.

— Спасибо за подарок, Саймон. Чудесное платье и сказочные туфли. Я обязательно их надену. Но только не сейчас. В новом всегда чувствуешь себя немного скованно. Спасибо, мне никогда не дарили ничего подобного.

Он ответил грустной улыбкой, что было не так уж плохо, учитывая обстоятельства.

— И, пожалуйста, не сомневайтесь в себе. Вы женщина каких мало.

Может быть. Но что толку быть «женщиной каких мало», если ты не можешь быть женщиной одного-единственного на свете мужчины? Джулия понимала это и раньше, но все равно мысль отдалась болью в сердце.

Саймон не знал об этом. И пусть никогда не узнает. Так лучше для всех.

— Нам надо произвести впечатление на гостей. Идемте?

Она вскинула голову и, стараясь не думать о затаившемся в глубине тела неудовлетворенном желании, гордо вышла из комнаты.

Гости уже собрались: Трэвис Маклин с подругой по имени Анжелика, Грегори Симпсон с Маршей и Джордж Баррет.

Все шло превосходно, и Саймон, наблюдая за Джулией, мысленно аплодировал своей ученице. В скромном бордовом платье и в туфлях на невысоком каблуке, она тепло встретила гостей, рассадила всех за столом и при этом успела перекинуться с каждым парой вежливых фраз.

Беседа текла мягко и непринужденно, перемежаемая шутками и негромким смехом, и только Джордж Баррет никак не мог избавиться от напряжения. В этом, впрочем, не было ничего особенно, принимая во внимание то, сколь многое решала для него эта игра.

— Хорошо, девочка, хорошо, — пробормотал он, занимая место за столом и одобрительно подмигивая Джулии.

— За хорошую компанию, — предложил тост Трэвис.

— И за хороших друзей, — добавил Грегори.

Все подняли бокалы. Все, кроме Джулии.

Баррет нахмурился.

— Надо выпить, девочка.

Джулия едва заметно покраснела.

— Вообще-то я не люблю вино.

— Не любите вино? Дорогая, у вас прием на носу. Если вы не станете поддерживать тосты, это будет невежливо. Вас, конечно, заметят, но это не то внимание, которого стоит искать.

— Джордж, оставьте ее в покое, — сдержанно попросил Саймон.

Джулия покачала головой.

— Нет, мистер Баррет прав. Не следует давать людям повод для домыслов. За хорошую компанию и хороших друзей. — Она подняла бокал и сделала добрый глоток.

С тревогой наблюдавший за ней Саймон наклонился и негромко сказал:

— Вам вовсе не обязательно пить.

Джулия смело посмотрела ему в глаза.

— Я же здесь для того, чтобы учиться. Кстати, что это за вино? По-моему, калифорнийское, да?

— Калифорнийское.

— Приятное, — прокомментировала она, вызвав улыбку своего наставника и смех Баррета. — Пожалуй, я выпью еще.

— Осторожнее, милая, — прошептал ей на ухо Саймон. — Как бы мне не пришлось укладывать вас сегодня в постель.

— Это не содовая, девочка, а вино, — наставительно напомнил Джордж Баррет.

Саймон не без удовольствия отметил, что поведение Баррета уже начало раздражать всех. Остальные гости знали о Джулии и понимали, как ей нелегко.

— Некоторые так любят вино, что готовы объявить его микстурой, которую следует принимать по чайной ложке, — пошутил Грегори.

— А я полностью согласна с Джулией, — объявила Анжелика, поднося к губам бокал.

Понимая, что его друзья и их подруги хотят поддержать свою новую знакомую, Саймон все же опасался, как бы они не переиграли. Впрочем, успокоил он себя, если кто-то и выпьет лишнего, то в доме спален хватит для всех.

Сидевшая рядом с Грегори Марша мило улыбнулась и покачала головой.

— Мужчины всегда беспокоятся из-за мелочей.

— К вину нельзя относиться легкомысленно, — возразил Баррет. — Девочке предстоит серьезное испытание, и ей нужно научиться сохранять голову ясной. К тому же вино не пьют залпом. Это делается вот так. — Он продемонстрировал, как именно следует наслаждаться букетом изысканного напитка.

Джулия вопросительно посмотрела на Саймона, и он ободряюще кивнул в ответ. На протяжении двух недель она послушно внимала его наставлениям и теперь была готова принять совет или подсказку, но еще больше его порадовала ее неуступчивость нажиму Баррета.

— Пейте, но только если хотите. Чтобы научиться пить вино, вовсе не обязательно пить много.

С каждой переменой блюд на столе появлялось новое вино, и Джулия, внимая указаниям Саймона, ограничивалась одним-двумя глотками. Вот почему он так удивился, когда за десертом, повернувшись, чтобы задать какой-то вопрос, увидел на ее лице мечтательную улыбку, а во влажно блестящих глазах недвусмысленное приглашение.

— Ты такой милый, — слегка запнувшись, сказала Джулия. — Правда, он милый? Вы согласны, Трэвис? Мне так нравится смотреть на него.

Саймон не успел ничего сказать, потому что Грегори негромко откашлялся, привлекая его внимание.

— Что ж, нам, пожалуй, пора. Как ты думаешь, Трэвис?

— Ты прав, старина, все хорошее рано или поздно кончается. Отлично посидели. — Трэвис улыбнулся Анжелике. — Ты готова, дорогая?

— Да, конечно. — Она погрозила пальцем Баррету. — Вы только не кричите на Джулию. Поставьте себя на ее место. Такую муштру не каждый выдержит.

Марша поддержала подругу.

— Удачи вам, Джулия. Мы еще заглянем как-нибудь.

Проводив гостей, Саймон поспешно вернулся к столу. Увидев его, Баррет сокрушенно покачал головой.

— Похоже, у нас проблема. Девочка быстро хмелеет.

Саймон с трудом сдержал злость.

— Ей вовсе не следовало пить, но вы же сами ее спровоцировали. Никакой проблемы я не вижу. Она быстро все схватывает и сделает выводы из того, что мы сегодня ей говорили. Правда, Джулия?

Она рассеянно кивнула, думая о чем-то своем, и Саймон понял, что любой разговор сейчас бессмыслен и даже вреден. Ну и ладно. Утром придет чувство вины, а вместе с ним и верные выводы.

— Не суетитесь, Джордж. Это мой дом, и я не позволю вам здесь командовать. Ответственность за подготовку Джулии на мне, и все будет делаться по-моему. Вставайте, Джулия. Я провожу вас в спальню. Вот так.

Он помог ей подняться со стула, потом, послав к черту осторожность, подхватил на руки. Наверное, Джулия смогла бы дойти до спальни сама, но Саймону хотелось уберечь ее от неприятных воспоминаний.

— Что мы будем делать? Девчонка совсем не умеет пить, — причитал Баррет, устремляясь за Саймоном. — На этом проклятом приеме всегда море вина.

Саймон остановил его свирепым взглядом.

— Я начинаю думать, что вам оно тоже не идет на пользу. Перестаньте хныкать, Джордж. Извините, что не могу проводить вас, но вам лучше уехать. Вечеринка окончена. Патрик вас проводит.

— Приведите ее в чувство к завтрашнему утру, — приказал Баррет. — И не беспокойтесь, дорогу я найду сам, без Патрика.

— Я все сделаю, — повторил Саймон. — Джулия будет в порядке.

Он остановился возле ее спальни и ногой толкнул дверь. В комнате было темно, а зажечь свет с ношей на руках не представлялось возможным. Осторожно, ориентируясь на бледный прямоугольник окна, Саймон дошел до кровати, бережно поставил Джулию на пол и, придерживая ее одной рукой, другой откинул покрывало.

— Пора в постель, — прошептал он и, усадив ее на одеяло, наклонился, чтобы снять туфли.

— Спасибо, — довольно внятно сказала Джулия.

— Ложитесь, милая, вам нужно отдохнуть.

Ее, конечно, следовало бы раздеть, но Саймон даже не стал рассматривать такой вариант. После того, что произошло между ними перед обедом, он уже не доверял самому себе, а воспользоваться слабостью женщины в такой ситуации было бы недостойно мужчины. В конце концов, если платье безнадежно помнется, всегда можно купить новое.

— Ты поцелуешь меня еще раз? — внезапно спросила Джулия, подаваясь к нему. — Мне так понравилось. Ты умеешь целоваться. Мог бы давать уроки. — Она попыталась подняться. — Да, вот именно. Ты же обучаешь меня всему прочему и знаешь, как надо целовать женщину. Дай мне несколько уроков. Саймон? Так ты поцелуешь меня?

Ей удалось подняться на колени и обхватить его за плечи. Ее глаза и кажущиеся в темноте темными губы были совсем близко.

— Джулия, не надо. Не проси. Я могу не выдержать, а ты сейчас сама не понимаешь, что говоришь.

— Я знаю, что говорю и чего хочу. Научи меня тому, чем занимаются мужчина и женщина. Меня никто этому не учил.

Саймон закрыл глаза. Впору биться головой о стену. Да, больше всего на свете ему хотелось сейчас взять эту женщину, провести с ней всю ночь и преподать урок любви. Черт возьми, он показал бы ей то, что она так жаждет узнать!

Но, во-первых, недопустимо использовать ситуацию во вред женщине, которая живет в его доме на правах гостьи и является его подопечной, а во-вторых, Джулии нужен совсем другой мужчина, надежный и крепкий, на которого всегда можно положиться. Он же никогда не будет ни надежным, ни крепким. К тому же Саймону нравилось быть таким, какой он есть.

— Саймон, пожалуйста. Иди ко мне.

Мысленно он уже проклял себя за проявленную ранее непростительную слабость.

— Тебе не я нужен, милая. Тебе нужен отдых. Закрывай глазки. Вот так. — Он заставил ее лечь и поспешно укрыл одеялом. — Спокойной ночи.

— Ты останешься со мной? — сонно, не открывая глаз, спросила Джулия. — Навсегда?

— Что?

— Я хочу…

Узнать, чего она хотела, ему было не суждено, потому что голос ее стих, а с губ слетел лишь полувздох.

Перед тем, как выйти из комнаты, Саймон еще раз посмотрел на уже мирно посапывавшую Джулию.

Она хотела получить у него урок любви. Она хотела, чтобы он научил ее страсти. Она хотела от него слишком многого.

Он негромко выругался.

Впереди было еще много уроков, но Джулии придется поискать кого-то другого, чтобы научиться этому. Через две-три недели его жизнь вернется в привычную колею, и в этой жизни не будет места для Джулии, чистой и невинной, заслуживающей лучшей доли.