Мужская игра

17

Джулия превратилась в ценный приз для охотников за богатым приданым.

Эта мысль билась в голове Саймона, когда он вошел в зал, где по-прежнему звучала музыка. Джулия Сандерс, или точнее Джулия Фернли, стала обычным товаром, красивой вещью, упакованной, перевязанной нарядной ленточкой и снабженной ценником. И он, Саймон Джордан, имел к этому самое непосредственное отношение. Невинное пари обернулось чудовищной аферой, а он оказался орудием в руках ловкого интригана.

Хотя, с другой стороны, вправе ли он судить Джорджа Баррета? И не ему определять, что хорошо, а что плохо для Джулии. Ее будущему позавидовали бы многие.

Мужчины будут наперебой предлагать ей руку и сердце. А она решит, что причина успеха в ее новом положении и деньгах. И, возможно, будет права.

Саймон закрыл глаза и прислонился к стене. Еще час назад он надеялся, что, когда все закончится, когда Джулия вернется в привычный для нее мир, они смогут продолжить знакомство без всякого притворства, заново, с чистого листа.

Все планы рухнули в одночасье.

Они снова оказались в разных мирах.

Он открыл глаза и попытался отыскать среди танцующих Джулию. Оставалось только одно: доиграть свою роль до конца, так, чтобы она ничего не заметила.

Что-то случилось. Что-то было не так.

Джулия поняла это сразу, как только увидела вошедшего в зал Саймона. Его глаза потемнели, лицо затвердело, на скулах резко проступили желваки. Когда их взгляды встретились, он попытался расслабиться, но это получилось у него не очень хорошо.

Она подошла к нему с опаской, словно он мог в любой момент взорваться.

— Ты отлично справилась со своей работой, — тихо и мягко сказал Саймон. — Надеюсь, тебе это, по крайней мере, доставило удовольствие.

Джулия заметила, что он не улыбнулся, и это было неприятно. Ведь ее триумф стал возможен только благодаря ему.

— А почему бы и не повеселиться? Я танцевала с мэром. И еще с десятком мужчин. Большинство несли какую-то чушь, но все равно было интересно. Наверное, я натанцевалась на всю жизнь. — Она огляделась по сторонам. — А где Джордж?

— Тебе надо танцевать побольше, — сказал Саймон, не отвечая на ее последний вопрос.

Джулия пожала плечами и усмехнулась.

— Я и так танцую все время. Со щеткой и шваброй. Кстати, не самые плохие партнеры. По крайней мере, позволяют мне вести и не наступают на ноги.

Он снова не улыбнулся.

— Саймон?

— Что?

— Ты устал? Тебе обязательно надо отдохнуть, ты же весь день на ногах. — Она вздохнула. — Я тоже устала. Но теперь ведь все позади, правда?

— Да, теперь все позади. — Саймон взял ее за руку. — Если хочешь, я отвезу тебя домой. Хотя мы можем еще задержаться.

— Ты отвезешь меня… куда?

— Туда, где ты провела последние три недели. Переночуешь в последний раз. Тебе еще нужно собраться, а кроме того, завтра к обеду приедет Джордж.

Вот так. Он ясно давал ей понять, что пришла пора прощаться. В таком случае зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?

— Я не хочу задерживаться дольше необходимого. Если тебе не трудно, отвези меня домой.

— Хорошо.

— Мы уходим? — сдержанно уточнила Джулия.

— Да, но прежде нужно попрощаться с мэром. Идем.

Возвращались молча. Как чужие.

Вот и все, думал Саймон. Сейчас Джулия переоденется, соберет вещи, и я отвезу ее домой. Завтра мы встретимся в последний раз, и жизнь вернется в привычную колею.

В привычную ли? Как жить без Джулии? Может быть, принять предложение Баррета и уехать в Лос-Анджелес?

Он молча вышел из машины и проводил Джулию до двери комнаты. Пока она собиралась, Саймон стоял в коридоре. Потом взял ее сумку и отнес в машину.

И опять они ехали молча.

Джулии хотелось спросить, что случилось, почему все изменилось за какие-то полчаса, но она молчала, придавленная угрюмостью Саймона, его погруженностью в какие-то мрачные мысли. Наверное, эта игра и должна была закончиться именно так. Судьбу не обманешь, и у каждого свой путь. Пусть. Он не увидит ее боли и ее слез.

— Ну вот, — с напускной бодростью сказала Джулия. — Кажется, все. Сказке конец.

Саймон поднял голову и посмотрел на нее. В какой-то момент ей показалось, что он собирается что-то сказать, но… Его рука лишь скользнула по ее талии, задержавшись на долю секунды и оставив после себя ощущение тепла.

Стена, разделившая их, дрогнула и пошатнулась, и им оставалось приложить самое малое усилие, чтобы сломать ее и сделать шаг навстречу друг другу.

Саймон отступил.

— Прощай, Джулия. Счастья тебе.

Не помня себя, она поднялась по узкой плохо освещенной лестнице на второй этаж, открыла дверь, выронила сумку и бросилась на кровать. Как хорошо, что Саймон уехал, ведь она могла бы не выдержать и сказать, что не представляет жизни без него.

Что сделано, то сделано, убеждал себя Саймон, кладя трубку после нелегкого разговора с Барретом. Сославшись на неотложные дела, он отказался от встречи и предложил Джорджу самому известить Джулию Сандерс о переменах в ее судьбе.

— Какие такие «неотложные дела»?! — рассердился Баррет. — Мы только что осуществили отличный проект, и вам надо отдохнуть. Деньги на ваш счет переведены, перестаньте хандрить, Саймон, и возьмите себя в руки. Съездите на недельку куда-нибудь, снимите напряжение. Мое предложение остается в силе.

Может быть, Джордж прав? Может быть, ему и впрямь надо ненадолго сменить обстановку? Опустевший без Джулии особняк действовал на Саймона угнетающе, а бесцельно бродивший по дому Патрик как-то сразу постарел, сгорбился и стал похожим на призрак.

Саймон остановился у двери комнаты, в которой жила Джулия. После ее отъезда он ни разу не заходил сюда. Пора преодолеть притяжение прошлого, покончить с тем, что тянет назад, и идти, не оглядываясь и без сожалений, дальше. Но как избавиться от разбуженных ею чувств? Как выжечь любовь и надежду?

— Ерунда, — сказал он вслух. — Чепуха, — добавил еще громче, словно стараясь убедить себя в чем-то. — У Джулии все прекрасно. Наверное, она уже переехала на новую квартиру или в гостиницу. Как только в городе станет известно, кто такая Джулия Сандерс на самом деле, недостатка во внимании у нее не будет. Да и Баррет, выполняя последнюю волю умершего друга, не оставит ее одну. Джулии Сандерс больше нет, старина. А Джулии Фернли вряд ли есть дело до Саймона Джордана.

Он открыл дверь и переступил порог. Комната выглядела, как всегда, как будто в ней никто и не жил последние три недели. Разве что кровать еще не успели вынести.

Саймон подошел к столику и только тогда увидел темный прямоугольный предмет. Ему не понадобилось ни рассматривать находку, ни брать ее в руки — это был деревянный футляр, в котором лежало жемчужное ожерелье. Джулия сняла украшение после приема и оставила перед тем, как навсегда покинуть дом Саймона.

Он опустился на кровать.

— Жаль, что ты это сделала, Джулия, но я не могу тебя винить. Я сам убеждал тебя в том, что мне не нужна любовь. Если я отказал тебе тогда, то как могу переменить мнение теперь, когда ты взлетела на самый верх?

В комнату заглянул Патрик, вероятно привлеченный голосом хозяина. Несколько секунд мужчины молча смотрели друг на друга, потом дворецкий тихо закрыл за собой дверь.

За окном уже темнело, когда Саймон тяжело поднялся, подошел к телефону и снял трубку. Набрав номер, он дождался ответа и коротко сказал:

— Я согласен, Джордж. Буду у вас завтра.

Джулия была вне себя. Телефон звонил беспрерывно, и ей казалось, что если еще один бархатный мужской голос поинтересуется, где она скрывалась все эти годы, или заведет речь о ее «милых глазках», то она просто пошлет его к черту. Интересно, как бы это понравилось Саймону?

Она слабо улыбнулась, представив его реакцию: скептическую улыбку или выразительное пожатие плечами. Саймон приложил много сил, потратил уйму времени, чтобы научить ее быть вежливой, но он так и не смог изменить ее натуру, привычки, образ мыслей. Впрочем, он и не ставил перед собой такую цель. Вот бы снять трубку, набрать его номер и хоть немного отдохнуть от надоедливых приставал!

Когда, на следующий после приема день, в дверь квартиры позвонили, Джулия, прождавшая этого звонка все утро, откликнулась с такой поспешностью, что едва не сбила с ног стоявшего у порога гостя.

Но за дверью стоял не Саймон, а Баррет. Она молча и почти равнодушно выслушала его рассказ о своих родителях, чем немало удивила сиявшего от радости Джорджа. Наверное, ее сознание просто не восприняло сенсационное известие во всей его значимости. Наверное, требовалось какое-то время, чтобы в полной мере оценить открывающиеся перспективы. Джулия ничего не знала о тайне своего рождения и всю жизнь считала своей семьей тех, кто был рядом с ней. Кроме того, ее мысли были заняты Саймоном, и Джулия не могла думать о чем-то другом. Грустная оттого, что он не пришел, она лишь кивала, когда Баррет излагал план дальнейших действий.

— И вот что еще, девочка, — сказал он, собираясь уходить. — Саймон не ответил на мое предложение относительно Лос-Анджелеса. Думаю, из-за вас. Вы уж позвоните ему сами и постарайтесь переубедить парня. В одиночку ему на ноги не встать, а с моей помощью он далеко пойдет.

Наверное, у Саймона были свои причины для отказа, подумала она, качая головой.

— Не могу. — Ее губы словно заледенели и едва шевелились. Если даже она сняла бы трубку и услышала его голос, то не смогла бы вымолвить ни слова. Или расплакалась бы. Чего доброго, Саймон подумал бы, что она умирает. — А почему вы сами ему не позвоните?

Баррет устало вздохнул и только махнул рукой, как бы говоря: ну что возьмешь с такой дурехи?!

— Джулия, вам надо быть сильной. Через пару месяцев вы вступите во владение наследством, и вам придется принимать множество решений. Большие деньги — это прежде всего большая ответственность.

— Но вы же поможете мне, не правда ли? — с надеждой спросила она.

— К этому меня обязывает долг перед вашим отцом, — твердо пообещал Баррет. — Нам с вами еще многое нужно обсудить, но пока я хочу дать всего один совет. Не подпускайте близко тех, кто рвется к чужому пирогу. Не подписывайте никаких бумаг и ничего никому не обещайте. В ближайшие дни я найду для вас хорошего адвоката.

Проводив Баррета, Джулия долго сидела у телефона. У нее был предлог для звонка, и она действительно беспокоилась о Саймоне. Не звонить ему было бы трусостью.

Но если у него женщина?

А если ему плохо?

Саймон столько сделал для нее. Он определенно заслужил награду. Или хотя бы благодарность. Почему он отказался от предложения Баррета? Нет, теперь, когда у нее есть возможности позаботиться о себе, она должна позаботиться о Саймоне.

Надеясь, что смелости хватит еще на несколько минут, Джулия подняла трубку и набрала номер.

Ну же, Саймон, подойди.

Трубку сняли после четвертого звонка, и Джулия облегченно вздохнула, услышав слегка надтреснутый голос дворецкого.

— Патрик? — Она вдруг настолько растерялась, что даже забыла, о чем хотела спросить. — Патрик… это я, Джулия. — Слезы потекли по щекам, и она вытерла их ладонью. — Саймон дома?

— Боюсь, что нет, — тихо ответил он.

— Когда он вернется? — спросила она, уже зная, что никогда не сможет повторить эту попытку.

— Он уехал десять минут назад. По-моему, поехал к вам.

— Спасибо. Я… я…

— Все будет хорошо, Джулия.

— Да, все будет хорошо. До свидания, Патрик.

Она положила трубку и огляделась. С минуты на минуту здесь будет Саймон, а в квартире совершенно не прибрано. Конечно, он сразу поймет, что ей было не до уборки.

Джулия бросилась к кровати.

В дверь позвонили.

Она застыла с ворохом простыней в руках, потом швырнула их в шкаф, расправила покрывало и метнулась к двери.

— Саймон!

Мужчина, удивленно смотревший на нее из-за порога, не был тем, кого она ждала. Всего лишь очередной, как сказал бы Баррет, «охотник до чужого пирога». В руках незваный гость держал неизменный букет роз.

— Э, простите… — нерешительно начал он, пытаясь избавиться от цветов и настойчиво тыча ими в грудь Джулии. — Мне нужна… э-э-э… мисс Фернли.

Ну конечно! Джулия едва не рассмеялась, вспомнив, что одета в невзрачную домашнюю одежду.

— Она здесь не живет. Вы ошиблись. Извините, но ничем помочь не могу.

Внизу хлопнула дверь. По лестнице кто-то поднимался. Джулия оттолкнула ошарашенного нелюбезным приемом молодого человека и выглянула на площадку.

Саймон! Высокий, широкоплечий, красивый как бог, с ироничной усмешкой в уголках губ.

Молодой человек обернулся и, наткнувшись на испепеляющий взгляд нового гостя, поспешно отступил, пряча за спиной злополучный букет.

— Извините, — пролепетал он, бледнея, — я не знал… то есть… не думал, что вы…

Саймон покачал головой.

— Похоже, тебе не дают скучать, а? Могла бы позвонить, Джулия. Я беспокоился.

По щекам Джулии ручьем лились слезы, и она даже не пыталась их вытирать. Какое же это счастье, увидеть его снова!

— Джулия, ну зачем же плакать? Перестань. Может быть, я не вовремя? Извини, если спугнул твоего кавалера.

Она хотела рассмеяться, но только всхлипнула.

— Почему ты отказался от предложения Баррета, Саймон? Он хотел, чтобы я позвонила тебе и уговорила согласиться. Я… — Слова «я тебя люблю» застряли в горле, — Я очень рада тебя видеть.

— Знаю. Что касается предложения Джорджа, то я не отказывался от него. Он лишь попытался использовать тебя в своих целях. Это отдельный разговор.

— Но ты уже принял решение?

— Еще нет. Мой ответ будет зависеть от некоторых обстоятельств. Мне нужно поговорить с тобой, Джулия.

Она только теперь заметила, что даже не пригласила Саймона войти и они стоят на лестничной площадке.

— Да, конечно. Входи.

Джулия посторонилась и будто невзначай прикоснулась к рукаву его пиджака. Знакомая дрожь пронзила тело, и она закрыла глаза, наслаждаясь этим ни с чем не сравнимым ощущением.

— Я ничего не знал о твоем настоящем отце, но всегда считал, что многим леди далеко до тебя. Ты необыкновенная женщина, Джулия. Отзывчивая, добрая, тонкая. Благородство у тебя в крови, и им тебя наградила природа.

Смущенная, она отвернулась.

— Будешь кофе, Саймон?

— Нет, спасибо. — Он обвел взглядом ее комнатку. — Не спешишь переезжать? Джордж говорил, что у тебя появилось много поклонников.

— Появилось, — коротко сказала она, не желая обсуждать эту тему. — Но я ни с кем не встречаюсь.

— Я понимаю, что не имею права вмешиваться в твои дела, но, если кто-то станет вести себя уж слишком нахально, дай мне знать. Конечно, тебе нужен такой…

Джулия не могла это слушать и довольно резко перебила Саймона:

— Мне никто не нужен, и я не собираюсь выходить замуж.

Он нахмурился.

— Да, ты уже говорила. Похоже, у меня плохая память. — Он помолчал и шагнул к двери. — Еще раз желаю тебе счастья. Кстати, Патрик передавал тебе привет.

Она закрыла лицо руками, пряча от Саймона слезы.

— Ты хотел поговорить со мной о чем-то.

— Пожалуй, это не столь важно.

Джулия почувствовала тепло его дыхания и мягкое прикосновение губ к ее мокрой от слез щеке.

— Ты плачешь, Джулия?

— Нет. Просто я так привыкла к тебе, к Патрику… Мне вас не хватает. И я плохо переношу перемены.

— Я тоже.

Она посмотрела Саймону в глаза и опять всхлипнула.

— Не надо, Джулия.

— Я не буду. Только не оставляй меня.

Он обнял ее за плечи и привлек к себе.

— Баррет тебя обидел?

— Нет, Баррет здесь ни при чем. Мне ужасно одиноко. Я не привыкла к такой жизни.

— Вот что… — Саймон помолчал, потом, словно приняв решение, твердо произнес: — Собирай вещи. Тебе надо уехать отсюда. Здесь не место для Джулии Сандерс и уж тем более для Джулии Фернли. Возьми самое необходимое, а за остальным я пришлю позже Патрика.

— Куда мы поедем?

— Куда? Я знаю одно место, где тебе понравится. Там есть сад с розами. И там всегда найдется работа для тех, у кого золотые руки.

Да, Джулия знала это место и без колебаний согласилась бы прожить там до конца жизни. Но как вернуться в дом, где она влюбилась, в дом, покинуть который будет трудно вдвойне?

И все же Джулия сказала «да».

Она развешивала платья, когда в комнату вошел Саймон. В руке у него была желтая роза. Осторожно избавив цветок от шипов, он украсил им волосы Джулии.

— Я подумал, что лишил тебя сегодня букета, который принес тот парень. Если моя роза может как-то компенсировать…

— Почему ты не позвонил и не пришел раньше? — задала Джулия вопрос, который давно ее мучил. — Почему приехал именно сегодня?

Саймон пожал плечами.

— Не знаю, но я хочу показать тебе кое-что.

— Что?

— Пойдем, и увидишь.

Он привел ее в комнату на втором этаже, украшенную розами, и указал на длинную коробку, перевязанную голубой лентой.

— Открой и загляни.

Джулия развязала ленту и сняла крышку — в коробке лежало свадебное платье. И на нем то самое жемчужное ожерелье, которое она оставила, когда уходила из дома Саймона.

— Что это значит?

— Не догадываешься?

— Нет.

Саймон вздохнул. Почему женщинам так нравится, чтобы им все растолковывали?

— Я хочу, чтобы ты осталась здесь навсегда. Понимаю, что это предложение прозвучало бы убедительнее несколькими днями раньше, до того, как мы узнали, что ты Фернли, но, наверное, мне потребовалась разлука, чтобы понять, как много ты для меня значишь.

— И все?

Он удивленно моргнул.

— Что ты имеешь в виду?

— Я хочу знать, это единственная причина, которая привела тебя ко мне, или есть другие?

— Есть и другие. Ты их знаешь не хуже меня.

— Может быть, но я хочу услышать.

Саймон знал, что она хочет услышать. Игра закончилась, пришло время платить по счетам.

— Я люблю тебя, Джулия.