Мяу, мой коварный муж (СИ)

Глава 2. Сделка

— Это моя дочь — Нихасса. — Мачеха пододвинула к неназвавшейся госпоже чашку чая.

Сигильд подумала, а узнавала ли мачеха вообще имя той, кому собиралась ее продать? Или же ее не интересовало ничего, кроме денег? Скорее всего так и было.

Госпожа придирчиво посмотрела на Сигильд. Сигильд привыкла смиренно опускать взгляд, но на этот раз почему-то продолжало прямо смотреть на женщину.

Та отвернулась и брезгливо отодвинула от себя чашку кончиком пальца, словно не боялась испачкаться. Сигильд даже стало обидно. Она лично мыла эти чашки. На них не было ни единого пятнышка. А иначе, ее избили бы и оставили на несколько суток без еды.

— Что-то она бледная слишком. Да и руки такие…

Надо же, заметила! А ведь даже не смотрела на них.

Сигильд попыталась скрыть пальцы в складках платья, но только привлекла к себе лишнее внимание. Мачеха ответила ей таким тяжелым взглядом, что Сигильд снова стало дурно.

Ее руки и впрямь выглядели плохо: потрескавшиеся и обветренные, со множеством не заживших ран от тяжелой работы на холоде.

— Моя дочь любит работать по дому. — Мачеха притворно рассмеялась. — А что бледна, так то — от волнения.

Безымянная госпожа скривилась:

— Мы приехали за невестой, а не за служанкой.

Лицо мачехи аж посерело. Сигильд не знала, радовать ей или паниковать. Если она не понравится этой госпоже, то не придется выходить замуж за жестокого калеку. Но если мачеха не получит свои деньги, то точно исполнит свое обещание.

В любом случае ее ждет смерть. Раньше или позже.

Вдруг возле начала кружить ведьма. Она что-то шептала, трогала Сигильд за волосы, а в конце зажгла пучок трав. Главные покои заволокло таким густым дымом, что на пару мгновений и мачеха, и ее гостья исчезли из виду.

Осталась только ведьма, которая коварно улыбнулась, а затем, приблизившись к Сигильд, прошептала ей на ухо:

— Отправишься со мной, и тебя ждет процветание. Но решишь сбежать, и найдешь лишь боль и страдания.

Сигильд вздрогнула и в ужасе отпрянула. Неужели, колдунья знает ее мысли? Невозможно! Никто, даже черные ведьмы, не могут читать чужие мысли. Но, кажется, эта могла.

Ведьма рассмеялась:

— Больше не нужно бояться. Будешь смелой, и получишь все!

Серо-розовый дым рассеялся, и ведьма что-то прошептала на ухо своей госпоже.

Та кивнула и встала:

— Мы забираем ее.

Мачеха тут же вскочила на ноги, подобострастно улыбаясь:

— Конечно, госпожа!.. Э-э-э… Раз она вам подошла… Не могли бы… Исполнить свою часть договора?..

Госпожа посмотрела на нее, как на червяка под ногами, и вытащила из кармана плаща туго набитый кошель.

Швырнув его на стол, она твердо проговорила:

— Я напомню еще раз: принимая эти деньги, вы отказываетесь от любых прав на эту девушку и признаете ее частью другой семьи. Более она не ваша дочь и даже не ваша знакомая. Если вы хоть как-то покажете, что знаете ее, то нарушите договор.

Мачеха схватила кошель и спрятала в кармане платья:

— Да-да-да, все так и есть! Я отказываюсь.

Ведьма тут же подсунула ей договор, на котором мачеха оставила свою подпись.

На ее лице боролись какие-то эмоции.

Наконец, она решилась и пролепетала:

— Раз уж она вам подошла… Понимаете… Нихасса — моя плоть и кровь… Любимая дочь… Очень сложно с ней расстаться… Не могли бы вы… Увеличить..?

Госпожа ее гневно прервала:

— Решила из меня деньги тянуть? — Она сделала шаг вперед, кажется, намереваясь ударить мачеху, но ведьма преградила ей путь рукой и вышла вперед.

— Не исполним мы свою часть сделки, и нам ничего не будет. Но если вы подведете нас… — Губы ведьмы медленно расплылись в жуткой ухмылке, а ровные белоснежные зубы вдруг стали гнилыми и редкими. — …вас ждет ужасный конец… Мое проклятье будет вас мучить даже после смерти. Впрочем… О ней вы сможете лишь мечтать.

Мачеха позеленела от ужаса и отшатнулась, а ведьма забрала договор и кивнула Сигильд:

— Идемте, юная госпожа, мы отвезем вас в ваш новый дом.

Вот так Сигильд перестала быть частью своей семьи.

Повозка катила по мощеной дороге и дрожала. Сигильд начало тошнить так сильно, что она начала опасаться, что ее вывернет наизнанку.

Неожиданно госпожа, которая заплатила на за нее, подалась вперед и сжала холодные и дрожащие от страха пальцы Сигильд:

— Я — главная госпожа клана Хейлин. И я вынуждена тебя просить помочь мне.

Сигильд сглотнула горечь, образовавшуюся в горле.

Даже она, оставаясь взаперти, знала, кто такая госпожа Хейлин. Младшая сестра любимой супруги короля. Говорили, что богатство клана Хейлин равно королевскому. А еще ходили слухи, что госпожа Хейлин жестокая и злопамятная женщина. Она никогда не прощала тех, кто нанес ей обиду.

Сигильд стало совсем плохо.

— Ч-чем Я… могу помочь ВАМ?

— Что ж, я вижу, ты обо мне слышала. Я сама женщина, и вышла замуж без любви. Поэтому, знаю, как тебе сейчас тяжело. Но так же я знаю, что женщины в наше время бесправны и не обладают никакой властью. Кажется, в семье тебя не очень-то любили. Но я могу изменить твою жизнь. У тебя будет много денег, а значит, и много власти. Ты сама сможешь распоряжаться своей жизнью.

Ладони Сигильд вспотели, а сердце забилось так быстро, что стало тяжело дышать. Ведьма, улыбаясь, хранила молчание, сидя в уголке повозки.

Сигильд тихо спросила:

— Что вы хотите, чтобы я сделала?