На осколках гордости

Глава 3. Золотая клетка

В потемках я разбудила Елрех, потревожила сон спящего рядом с ней Ромиара, заскочила в свою комнату за легким пледом и вышла на крыльцо домика. Полная луна освещала застывшее в легкой тишине великолепие парка. Буйные краски в нем даже ночью не исчезали. В Фадрагосе встречались цветы с огромными бутонами, которые чуть сияли в темноте, привлекая ночных насекомых. Бабочки, нахватавшись хрупкими крыльями пыльцы таких цветков, мелькали разными оттенками в темных зарослях. Легкий ветер продолжал шелестеть листвой и разносить ароматы по территории плато. Я прошла к уютной беседке у крошечного пруда, устроилась в ней с удобством, набросив на себя плед, и стала дожидаться Елрех. Она довольно скоро скрипнула дверью, широко зевнула, огляделась. Заметила меня и сразу побрела ко мне.

Елрех молчала и стыдливо отводила взгляд, усаживаясь на широкую скамью напротив меня. Я тоже не спешила заводить беседу, хотя уже точно знала, о чем мне нужно поговорить и как поступить с виновницей сегодняшнего переполоха. Мы так и сидели в молчании какое-то время, вздыхали шумно и тяжело, а затем в воде булькнуло, послышалось кваканье и снова плеск. Я не выдержала, но произнесла размеренно, негромко, чтобы не нарушить трепетное спокойствие:

– Завтра я подпишу соглашение, чтобы попытать удачу и стать любовницей Волтуара.

– Он не откажется от тебя, – таким же тихим голосом сказала Елрех.

– Знаю. Теперь уже знаю. – Мои пальцы непроизвольно дрогнули, сжали шершавую ткань платья, и я снова тяжело выдохнула. – И если честно, то мне страшно, что я даже поцеловать его не смогу. Не пересилю себя.

– Шан’ниэрды красивы, аккуратны. Почему? – украдкой взглянула она на меня. – Из-за Вольного?

– Не только, – не стала лукавить я, обнимая себя за плечи. – Рогатые, хвостатые… Это же зоофилия какая-то.

Она покачала головой.

– Извини, Асфи, я не знаю, о чем ты говоришь.

Я постаралась прогнать отвращение и неприятные образы того, что, возможно, ждет меня в ближайшем будущем.

– Я хочу, чтобы ты утром отправилась со мной, – проговорила я, собирая в голове только те вопросы, которые необходимо решить первостепенно.

– Для чего? – нахмурилась она. – Правитель не приглашал меня.

– Я плохо читаю на вашем языке, могу не разобраться в чем-то важном. Я даже понимаю с трудом, что тут у вас считается важным, а что мелочью. Не хотелось бы попасть в пожизненное рабство.

– Не попадешь, – на мгновение ее лицо озарилось улыбкой и добротой, но быстро все исчезло.

– Хватит, Елрех. Я простила тебя, – заверила я, глядя прямо ей в глаза. – Немного злюсь, немного расстроена, но простила, ясно? Лучше помоги мне со всем разобраться. Чувствую себя такой вареной, будто не со мной все это происходит.

Она некоторое время смотрела виновато, а затем, чуть расправив плечи, бодро произнесла:

– Он не имеет права никого насильно удерживать рядом с собой, даже если полюбит. Ты ведь помнишь особенность шан’ниэрдов?

– Помню, – поежилась я. – Не хватало еще стать той самой единственной.

– Зато любящий шан’ниэрд никогда не пойдет против твоей воли, – она оглянулась в сторону дома и добавила: – если, конечно, это не Вольный.

– А политика? Супруга не влияет на нее, пользуясь слабостью? – немного удивилась я.

– Ты уже заглядываешь так далеко? – улыбнулась Елрех. – Духи свидетели, только что ты была недовольна и вероятными поцелуями с Волтуаром.

– Не-е-ет, – полушепотом протянула я, не желая даже представлять себе ужасную картину того, что стану женой в этом мире. – Этот вопрос мне действительно ни к чему.

– Вот, что важно, Асфи, – теперь Елрех смотрела строго. – Когда он выберет тебя своей любовницей, – а он несомненно это сделает, раз уж привез тебя сюда и согласился рассмотреть получше, – ты не сможешь изучать дар реки Истины.

– Почему? – напряглась я. Моя сила важна, и может помочь в поиске сокровищницы.

– Мы неоднократно убеждались, что дар не подчиняется тебе, когда ты пьешь зелья. Видимо, нужны искренние желания, чувства, а любые зелья, которые усиливают их, воспринимаются духами, как хитрость, обман.

– Меня будут поить зельями? – разволновалась я.

– Ничего серьезного, – поспешила успокоить Елрех. – Во время походов ты пила настойку, чтобы избежать в трудных условиях женской крови. В благоприятных условиях лучше выпускать ее, очищать тело от того, что оно считает лишним.

– Елрех, – перебила я, чуть поморщившись, – я достаточно хорошо знаю о том, что ты мне рассказываешь. В нашем мире в этом разбираются лучше, чем у вас. Что с зельями?

Елрех убрала белую прядь за ухо, чуть склонила голову, отчего глаза спрятались от лунного света в тени.

– Любовница ни по каким причинам не смеет отказать своему правителю. Лишь однажды за тридцать смен солнца на луну она освобождается от его внимания. Ежедневно ты будешь пить зелья, которые усиливают желания, – проговорила она обыденным тоном, а я зажмурилась и сжала челюсти, сдерживая ругательства, – но они же удерживают женскую кровь. И в необходимый день тебе будут выдавать другие зелья, чтобы за краткий срок избавить тебя от нее. Не волнуйся, пугливая Асфи, – по-своему она приняла мое выражение лица, – тебе не будет больно. Этот день ты благополучно проспишь.

Я бы с удовольствием проспала все пребывание в Фадрагосе, если бы кто-нибудь отыскал для меня Сердце времени. С другой стороны, хорошо, что я не смогу обращаться к дару. Наверняка Ксанджи поселились бы рядом со мной. О моих способностях никто не должен узнать, а если учесть, что меня ждет, то я точно буду часто нервничать. Вполне возможно, что и с самоконтролем распрощаюсь. Зелья пить, чтобы…

– Елрех, – испуганно взглянула я на подругу, – а противозачаточные у вас есть? Это таблетки… лекарство… зелье, – решила не мучиться с объяснениями, – которое не позволяет зачать ребенка. Я не говорю, что прямо сразу в постель к Волтуару стремиться буду… Очень надеюсь, что смогу оттянуть этот ужас до приезда соггоров, а там придумаю что-нибудь. Но и шанс мизерный, что у меня получится… Любовниц ведь не заставляют рожать?

Она нахмурилась, что мне очень не понравилось, и произнесла:

– Нет, не заставляют. Я о таком не слышала. Если правитель не осознает, что перед ним его избранница любви, то он никогда не свяжет себя с ней ребенком. Но и тогда должны быть ограничения. Ведь есть среди любовниц девушки, которых ждут возлюбленные. И такое бывает нередко. Правитель в любом случае отпускает этих девушек. Он не будет удерживать насильно рядом ту, которую полюбит. Любовь шан’ниэрдов – их слабость.

– Это если у девушки возлюбленный есть, а у меня-то его нет. Так зелье мне будут давать или нет?

– Женщины никогда не пьют такие зелья, – покачала она головой, – слишком опасно для нас. Их пьют мужчины, чтобы ослабить семя, не позволить ему раскрыться, попав в нас. Для них это безопаснее.

Час от часу не легче!

– То есть я должна довериться Волтуару? А если он забудет хлебнуть его? Ты понимаешь, что мне ни в коем случае нельзя…

Я зарычала, сжимая кулаки. Отвернулась в сторону пруда. Если кто-то умрет в Фадрагосе по моей вине, что очень плохо, конечно, то все равно есть надежда на Сердце времени. И все совершенно иначе, если я подарю жизнь в этом мире, а затем отберу ее, отматывая время вспять. Это даже не аборт, а гораздо хуже! Тяжелый груз и цепи, которые окончательно привяжут меня к этому миру, оставляя на моей душе все плохое, что уже случилось. Все убийства, несчастья… Ведь если бы мы тогда, в Красной Осоке, вновь не подняли наболевшее горе деревни, не спровоцировали Кирию вызвать Анью, наверняка, никто бы не пострадал. Вольный согласился заглянуть туда из-за меня, и он очередным ритуалом всколыхнул ненависть в горюющей женщине. Пусть моей прямой вины в гибели деревни нет, но я все равно не могла отделаться от мысли, что без меня ничего бы этого не случилось. Я смогу многое исправить, необходимо только отыскать артефакт.

– Я никогда не слышала о том, чтобы любовница становилась женой правителя с жизнью внутри. Это событие, к которому приходят обоюдно, Асфи. Не думаю, что тебе стоит беспокоиться.

От ее слов все равно легче не становилось. Я сглотнула тугой ком, чуть тряхнула головой, избавляясь от мыслей, которые лишь добавляли разочарования и страха.

– Есть что-то важное, о чем я должна знать? – спросила твердым тоном.

– Я знаю немногое, лишь о зельях, которые мы же и изготавливаем, а остальное только по слухам. Жизнь почетных далека от уважаемых, а что уж говорить о небесных? Знаю только, что любовниц правителей по отметине на руке отличают. Видела рисунки у них?

– Да, – кивнула я, вспоминая яркие, однотонные татуировки. Кажется, у каждого правителя были свои символы и цвета. И если память не подводит, то у любовницы Волтуара, эльфийки Альхинты, узор был рыжим, немного напоминал рисунок хной.

– Пойдем, Асфи, – мягко позвала Елрех, приподнимаясь, – выпьешь зелье крепкого сна.

И раньше мне приходилось волноваться: поступление, зубрежка под бубнеж одногруппников в холодных коридорах института, сдача экзаменов. Но самым страшным событием запомнился день, когда папу забрали на скорой с сердечным приступом. Для нас стало неожиданностью, что у него проблемы с сердцем. На свое сорок восьмое лето он вдруг не перенес очередную жару, сорвал незначительное собрание, перепугал немногочисленных подчиненных, а заодно и семью. В тот день, находясь на лекции, я получила краткое сообщение на мобильный: «Дмитрий Алексеевич в реанимации. Не смогли дозвониться вашей маме. Свяжитесь с нами». Потом даже вспомнить не могла, как выскакивала из аудитории, как перезванивала по номеру, с кем говорила, как вызывала такси, выбегая на улицу, а затем забыла в машине сумку. Все делала на автопилоте, постоянно задаваясь вопросами: «Не глупый ли это розыгрыш?», «Как могли пропустить заболевание?», «Все ли будет хорошо?». Позже с Егором успокаивали маму, дожидаясь врачей с разъяснениями. И если бы не Егор, я бы тоже совсем расклеилась, но брат в свои пятнадцать сумел собраться сам и удержать нашу с мамой истерику. После я еще пару дней приходила в себя, проживая эти дни в квартире Жени. Он тогда не оставлял меня ни на секунду. Эта была сильная встряска, трудный период, который сейчас вспоминался фрагментами.

Сегодня я тоже волновалась, но переживания проходили совершенно иначе. Я не металась по комнате в нетерпении, не боялась… Страх исчез еще вчера. Однако состояние автопилота присутствовало в полной мере. Я равнодушно отметила солнечный свет, падающий через окно – надела легкое платье. Пока умывалась на улице, поняла, что утренний ветер сегодня прохладнее, поэтому накинула шаль. Я с легкостью согласилась подождать Ив с Роми, когда исследовательница остановила на пороге. Она безвылазно сидела в лаборатории Аклен’Ил, куда ей почти сразу разрешили наведываться. Елрех с заботой попросила меня не волноваться, и я даже осилила выдавить слабую улыбку в ответ. Ив по дороге что-то воодушевленно рассказывала мне о свойствах какого-то цветка, который сейчас активно изучали на Цветущем плато, и я иногда кивала ей, старалась прислушиваться. Вот только в голове была полнейшая пустота.

Окна в светло-золотом коридоре были распахнуты настежь. Ветер поигрывал легкими, белыми занавесями; лепестки дневных цветов, растущих в глиняных горшках, дрожали от прохладной ласки. Я остановилась у деревянной двери с резными узорами, потянулась к висящему черному камню, в полупрозрачной глубине которого мерцали совсем крохотные рыжие светлячки. Сжала гладкий камень в руке, дождалась, когда он нагреется, и отпустила. Отступила на шаг.

Ветер вновь скользнул внутрь помещения, потрепал мои волосы, и я чуть поморщилась, понимая, что забыла собрать их в косу. Убрала прядь с лица, заправив ее за ухо. Не успела убрать руку, когда дверь открылась, – так и замерла, осторожно глядя из-под ресниц на Волтуара.

– Почтенный, – хотела произнести отчетливо, но вышло лишь громким шепотом.

Он услышал. Шагнул в сторону и жестом пригласил меня в кабинет. Я вцепилась в шаль и старалась прогнать ощущение, будто стою на тонком льду, который страшно трещит и вот-вот расколется подо мной. Словно готовилась рухнуть в ледяную воду – глубоко вдыхала и загодя ежилась.

– Асфирель, у вас все хорошо? – поинтересовался Волтуар, располагаясь в кресле. – Можете присесть.

Сегодня в кабинете стояло еще одно кресло попроще; было придвинуто сбоку стола, на котором лежала стопка недорогой афитакской бумаги, расписанной от верха до низа.

– Благодарю, почтенный Волтуар, – произнесла я, заняв краешек кресла.

Шан’ниэрд тряхнул головой, избавляя глаза от волос, пытливо взглянул на меня и спросил:

– Вы готовы попросить о своем желании еще раз?

– Да, – кивнула я, едва не нахмурившись.

– Тогда просите.

Растерянность сковала на несколько долгих секунд. Я не понимала, зачем необходимо повторять просьбу. Разве недостаточно будет подписать соглашение? Почему-то с трудом оказалось составить предложения о том, что мне нужно… Нет. Что я хочу попытать удачу, чтобы стать любовницей Волтуара. Язык отказывался ворочаться, когда первые слова все же подбирались. Я не выдержала и просто спросила:

– А это обязательно?

Волтуар улыбнулся, с первого взгляда казалось, дружелюбно. Но со второго – легкое презрение, снисходительность и абсолютное понимание моего замешательства. Ну да, должно быть со стороны я гораздо хуже местных девушек. Они хотя бы искренне почитают своих правителей, рады услужить им, пусть и преследуют выгоду.

– Я присматривался к вам, Асфирель, – заговорил Волтуар таким тоном, что мое сердце ухнуло. Захотелось ухватиться за наточенную письменную палочку, окунуть в чернила и расписаться на всех листах, что лежали перед моим носом. Возникло ощущение, будто прямо сейчас все возможности отодвигаются от меня на недостижимую величину. – С самого начала не надеялся, что с вами будет легко. Но тогда я акцентировал внимание на Вольном. Между вами было что-то серьезное?

– Нет, – ответ прозвучал звонко, и я втянула голову в плечи. А затем и зажмурилась, полностью теряя самообладание.

– Ваша реакция говорит об обратном, – спокойно заметил правитель.

Я сумела распрямить спину, вдохнула глубоко и напомнила:

– Он хотел принести меня в жертву.

– Справедливые духи с вами не согласны. Вам не следует оскорблять их волю.

– Простите, почтенный Волтуар, – тише проговорила я. Голова немного кружилась, а ноги потяжелели. Хорошо, что сижу.

– Мне хочется верить вам, – сказал он, с удобством откинувшись на спинку кресла. – Я вижу перед собой привлекательную девушку. Интересную девушку, – замолчал, и мне показалось, что он внимательно следит за мной. Не сдержалась, снова кутаясь в шаль и крепко сжимая шерстяную ткань. Волтуар продолжил: – Я шел вам навстречу, ждал, когда вы заинтересуетесь мной. Очень удивился, заметив, что вы избегаете меня. И совсем не ожидал услышать отказ на простое предложение прогуляться. Я был уверен, что вы равнодушны ко мне, но не удержался, – пробарабанил коготками по столу. – Мне ничего не стоило приказать Аклен’Ил проверить вашу связь с аномалиями еще раз, хотел немного задержать вас. И вот вы узнаете, что скоро покинете дворец и приходите ко мне, напрашиваетесь в любовницы, – усмехнулся, а я едва не вжалась в спинку кресла. – Даже не так, Асфирель. Вы заснули у меня под кабинетом, обнимая себя. Почему боялись? Из-за этого ведь не зашли сразу? – замолчал, будто в самом деле ждал ответов, но стоило мне только чуть глубже вдохнуть и приоткрыть рот, как он снова заговорил: – Вам не нужны богатства и привилегии, иначе не отталкивали бы меня в первые дни. И вам точно не нужен я. Что вы забыли в моем дворце? Что ищете тут?

Я старалась не дрожать, но получалось плохо. Лицу было холодно, видимо, кровь совсем отхлынула.

– Хорошо подумайте, прежде чем солгать мне, – произнес ледяным тоном Волтуар.

– Я не собиралась вам…

– Хорошо подумайте, – с нажимом повторил он, прервав меня.

В висках стучало, а дышать глубоко не удавалось. Цветочный аромат стал нервировать, царапать горло тонкой навязчивой сладостью. Я порадовалась, что накануне пила зелье крепкого сна, и духи еще какое-то время не отзовутся на мои эмоции. Но что отвечать?

Волнение росло, и напряжение никак не спадало. А еще я опасалась, что он может попросить поклясться вслух о том, что я говорю правду. Я едва не зажмурилась, но справилась: заставила себя посмотреть в змеиные глаза и произнести:

– Мне нужно выплатить долг Аспидам.

Волтуар молчал, постукивая пальцами по столу, и не сводил с меня пристального взгляда. Я сглотнула и все же опустила голову.

– Любовницы получают выплату, – будто вслух согласился он. – Но стоит ли она того, чтобы столько времени дарить себя мужчине, который вам неприятен? Можно было бы рассчитаться, работая на благо Аспидам. Два-четыре периода хватило бы.

Он знает, сколько я должна Аспидам? Как много обо мне узнал?

– Меня столько раз пытались убить, – поежилась я, решив давить до последнего. – Если я побуду любовницей правителя, то после смогу трудиться, не покидая дом гильдии. Хочу жить в безопасности, а Дриэн не позволит отсиживаться мне, если я не получу хоть какое-то влияние в Фадрагосе.

– А вы планируете и после оставаться в Аспидах? – удивился он.

Я растерялась. Была уверена, что тут все состоят в гильдиях. Или подвох кроется в другом?

– Я благодарна им за все, – не рисковала лгать, стараясь говорить хотя бы полуправду.

– И поэтому, став почитаемой, останетесь в гильдии уважаемых? Небывалая щедрость.

– Да, – твердо заявила я, хоть и сделала зарубку, узнать об этом подробнее у Елрех.

– А если я проявлю щедрость и награжу вас за сотрудничество с Аклен’Ил той суммой, которая покроет ваш долг? – с насмешкой спросил он.

Я молчала, уставившись в окно. В голове и без того было пусто, а сейчас и вовсе образовался вакуум. Можно взять деньги, покрыть долги и искать Энраилл, но тогда я не встречусь с соггорами, не сумею заглянуть в дворцовую библиотеку и, быть может, упущу что-то важное.

– Я хочу стать почитаемой или хотя бы уважаемой. Как много дорог открыто низшим в Фадрагосе? – поежилась я. – Мне просто повезло встретить Елрех.

В кабинете повисла тишина. Волтуар не двигался, замерев в кресле и глядя на стопку бумаг перед моим носом. К черту! Если он меня сейчас выставит из дворца, я не расстроюсь. Унизительно тянуться в постель к мужчине и при этом оправдываться перед ним же за это стремление.

– Вы уверены, что я сделаю вас своей любовницей? – тихо поинтересовался он.

Я чуть не скривилась, поэтому сильнее склонила голову к груди и порадовалась, что волосы не собраны. Они упали на лицо, скрывая хмурость. Я сжала кулаки, вспоминая все последние переживания. Волна раздражения разрасталась во мне.

– Благодарю вас, почтенный Волтуар, – тихо и сдержанно произнесла я. Даже улыбнулась, распрямив спину и глянув в глаза правителю, но быстро вспомнила, что это не по правилам, поэтому продолжила говорить, уставившись в столешницу. – Думаю, вы правы. Меня привлекает ваша необычная красота – в нашем мире не было никого, кроме людей. К тому же вы мудрый и… Я не смогу дарить себя вам только по этим причинам и ради выгоды, для подобных отношений мне необходимо… – чуть покачала головой и не стала углубляться в те условия, которые были привычны. Решение отступить от этой дурацкой идеи принесло облегчение, будто камень с души свалился. Появлялся энтузиазм и набирались силы для поиска сокровищницы – в эту секунду я поверила, что рано или поздно найду ее. – Простите меня, почтенный Волтуар, я отняла у вас время. Если можно, я отыщу друзей, и мы покинем дворец в течение одного шага солнца. За результатами Аклен’Ил мы придем позже. Все равно они убеждали меня, что ничего не изменится.

– К чему спешка? – спросил он, постукивая пальцами по столу.

– Не хочу досаждать вам. Я ведь не только время ваше потратила, – закусила губу, понимая, что напрасно потревожила правителя. Кому бы понравилось такое? – Простите меня, почтенный Волтуар, – повторила еще раз, надеясь, что он расслышит искреннее сожаление в голосе.

Уходить без разрешения нельзя, а Волтуар не спешил отпускать, поэтому я ждала, застыв со склоненной головой и разглядывая соглашение, которое больше не привлекало своей близостью. Хотя какой-то червячок точил меня изнутри, обвинял в том, что я поступила неправильно. Пугал тем, что я добровольно отказываюсь от огромного шанса, уговаривал броситься в ноги к Волтуару и просить, пока тот не согласится принять меня. Противоречие разрывало на части.

– После подписания этого соглашения, – нарушил тишину Волтуар, – вы еще не станете моей любовницей, а только предложите свою кандидатуру на рассмотрение. Однако ваши долги покроются сразу же, Аспиды начнут получать столько же, как если бы вы выбирались в походы ежедневно: суммы можете посмотреть на третьей странице. Вы будете проживать во дворце до тех пор, пока я не попрошу вас его покинуть или пока не выберу любовниц, а также вы вправе уйти в любой момент, как только этого захотите.

Волтуар переставил чернильницу ближе ко мне, положил письменную палочку на соглашение и снова расслабился, удобно рассевшись в кресле.

Я должна была вежливо отказаться, встать и уйти, но сомнения вновь возрастали. Опять вспоминала ссору с Елрех и ночной разговор с ней. Я подавила недавно вспыхнувшую гордость и заставила себя потянуться к соглашению. Уже однажды подписывала схожие документы в Фадрагосе, когда вступала в Пламя Аспида. Подписывались тут в верхнем углу на первой странице в специальной красной графе, которая пропитывалась волшебным зельем и работала нерушимой клятвой. Я не стала читать огромный ворох бумаг, потому что знала наверняка: в них я найду повод для отказа. Обмакнула наточенный кончик в чернила, а затем, не позволяя себе одуматься, размашисто написала имя «Асфирель». Волтуар тут же выдвинул шуфляду стола, вытащил из нее маленькую игольницу и протянул мне. Я выдернула иголку и зажмурилась, пробивая палец. Капелька крови выступила не сразу, но и ее хватило, чтобы мазнуть по соглашению. Бумаги окрасились малозаметным зеленым маревом, а затем на листах по краям появился светлый узор.

– Комнату для вас подготовили, вы можете приказать, и ваши вещи доставят в нее. Служанка ждет за дверью кабинета, она вам все расскажет и покажет, – монотонно проговорил Волтуар. – У вас есть ко мне вопросы?

– Нет. Благодарю, почтенный Волтуар, – лишенным чувств голосом сказала я. Хотелось уединиться, спрятаться ото всех.

– Можете идти.

Я старалась не сорваться с места, пыталась не ежиться под пристальным взглядом, но терпение было на грани. Я злилась на себя, на эту глупую случайность, которая перенесла меня в Фадрагос. Я быстро оказалась у двери, но не успела и прикоснуться к ней, как услышала холодное требование:

– Остановитесь.

– Простите, почтенный Волтуар, – обернувшись, поспешно извинилась я, сама не зная за что. Просто так, на всякий случай.

Нахмурилась, наблюдая, как шан’ниэрд приближается ко мне. Он подошел совсем впритык и потянулся к шали. Стал медленно стягивать ее, вынуждая меня разжать пальцы, отпустить ткань. Она мгновенно скользнула к ногам. Я глубоко вдохнула и задержала дыхание, не представляя, как себя вести. Коготки Волтуара коснулись ключицы, пока он собирал мои волосы. Затем перекинул их за спину и потянулся к завязкам платья на груди.

– Почтенный, я…

– Тише, – мягко произнес он.

Я сглотнула и крепко зажмурилась, проклиная себя за то, что добровольно согласилась на роль грелки. Почувствовала, как Волтуар стягивает платье с плеча, частично оголяет грудь. Я нахмурилась сильнее, когда поняла, что он не остановился, спуская рукав ниже. «Нет» – застряло в горле, и я терпела незначительный, но такой болезненный для осознания жар в руке. Когда открыла глаза, рыжие духи еще мерцали, проникая под мою кожу и оставляя на ней рисунок.

– С этого момента, Асфирель, ты обязана находиться во дворце четыре периода, – так же мягко продолжил говорить Волтуар, медленно натягивая платье обратно. – Ты добровольно перешла на озвученный срок под мою опеку, поэтому твоим друзьям больше нет необходимости находиться рядом с тобой. Они могут покинуть дворец.

– Должны? – стиснув кулаки, уточнила я.

– Мне бы очень этого хотелось. Сейчас не осталось времени, чтобы все объяснить. У меня много дел. Как только освобожусь, я приду к тебе и отвечу на твои вопросы. И, Асфирель, я не привык просить, но, думаю, на прямой приказ ты можешь обидеться, поэтому у меня к тебе просьба, – Волтуар подцепил пальцами мой подбородок и надавил на него, заставляя посмотреть в глаза, – не выходи из комнаты. Слишком многим не понравится мой выбор, а мой статус не позволит мне копаться в женских склоках. Они мелочные, но бывают с трагичными последствиями. Потерпи немного, а затем для тебя будет открыт весь дворец.

Он отпустил меня, обошел и открыл дверь. За ней и вправду стояла эльфиорка.

– Теперь можешь идти, – произнес он, глянув на меня.

Я подняла шаль с пола и на ослабших ногах вышла в коридор. От таких скорых событий кружилась голова. Останусь во дворце одна… Неужели он и вправду выставит ребят за ворота? Теперь уже ночь с ним не казалась самым страшным событием. Мысли о том, что в одиночку я ничего не раздобуду, пугала сильнее. В таком случае от этой сделки я проиграла гораздо больше, чем если бы просто проигнорировала ее.