На пороге любви

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Приехали, – объявил Эван, через полчаса останавливая машину у дома Джессики. – Между прочим, в понедельник у отца опять официальный ужин. Приглашены, что называется, друзья, которых оказалось триста штук – шутливо сообщил он. – Надеюсь, ты не откажешься сопровождать меня?

Джессика подняла на него глаза, вдруг сообразила, что не слышала ни слова. Она была так несчастна. Дамиан ее не любит, она ему не нужна. Она едва не призналась ему в любви, а он… опять про Эвана, а потом… ну и что? Потом он, как всегда, ушел.

– Джессика, с тобой все в порядке?

– Да, конечно, – ответила она, хотя сердце ее готово было разорваться от боли.

– Я говорил про ужин.

Она моргнула. Какой ужин?

– В понедельник вечером, медленно повторил он, помахав ладонью перед ее глазами. – Признавайся, что случилось.

– Можно я пойду домой? – спросила она вместо ответа. Признаваться она была не в состоянии, особенно в том, что произошло между ней и Дамианом.

– Конечно, можно.

Эван, не слушая возражений, проводил ее до самой квартиры. Засунул ее теннисную ракетку в стенной шкаф в коридоре, а потом прошел на кухню и принес воды.

Джессика села за стол и облегченно улыбнулась.

– Не волнуйся, со мной все в порядке, – заверила она, и на сей раз это больше походило на правду. Да, в нее всадили нож, но рана оказалась чистой, глубокой и мгновенной. Теперь она знает наверняка то, о чем давно догадывалась: Дамиану она не нужна, он ее не любит.

– Я так благодарен тебе, Джесс, – сказал Эван, и, хотя это были обычные слова, Джессика уловила в них скрытый смысл.

– За то, что позволила обыграть себя в теннис? – пошутила она.

Он не улыбался.

– За это тоже, но в основном за то, что ты с таким терпением выслушивала меня. Я столько уяснил для самого себя из наших разговоров! Понял, сколько я промахов наделал, когда встречался с Мэри Джо. А самое главное, я осознал, что все еще люблю ее по-прежнему, если не сильнее.

– Настоящую любовь из сердца не выкинешь, – вздохнула Джессика.

– Это я к тому говорю, Джессика, чтобы ты рассказала мне про свою беду. Меня не проведешь – у тебя все время глаза на мокром месте.

Она инстинктивно опустила глаза, устремив взор на стакан с водой.

– Я... я пока что не готова к разговору. Не переживай за меня. Мне просто сначала нужно самой разобраться в своих чувствах.

Он накрыл ее ладонь своей.

– Понимаю. А как с ужином, ты пойдешь со мной? Прошу тебя.

Первым побуждением Джессики было отказаться. Вместо этого она кивнула.

– Хорошо. – Что толку сидеть в четырех стенах и жалеть себя? Надо отплатить Дамиану. С этой минуты она намерена вовсю радоваться жизни, черпать удовольствия горстями. Даже если это ее убьет, а так оно, похоже, и будет.

– Дамиан тоже явится, – произнес Эван и глянул на нее вопросительно, словно ожидал ответа на свое замечание.

Она кивнула. После сегодняшнего вечера это уже не имело значения.

– Он придет с девушкой, – добавил Эван. – Ты не возражаешь, если мы сядем за одним столиком?

– Конечно, не возражаю. – Джессика изобразила радость. – Чем больше народу, тем веселее.

– Так, сейчас мы проведем смотр твоим нарядам, – объявила Кэти, появляясь в дверях. Джессика уже жалела, что проговорилась ей о званом ужине. Кэти тут же стала претендовать на роль костюмерши.

– Я давно уже одеваюсь сама, и, кажется, у меня это неплохо выходит, – проворчала Джессика.

Кэти перебирала платья в ее шкафу, энергично двигая их в разные стороны, словно не могла подыскать себе занятия поинтереснее. Вдруг она остановилась и нетерпеливо притопнула ногой.

– Ты себе представить не можешь, как я разочарована в Дамиане. Ты небось что-нибудь не так поняла? – Она подозрительно уставилась на подругу.

– Ошибиться было невозможно, – угрюмо ответила Джессика. Зря она рассказала об этом, но от Кэти, пристально следившей за ее захватывающей любовной интригой, невозможно было скрыть ни единого шага. – Дамиан не желает иметь со мной ничего общего. Он сказал мне об этом без всяких обиняков.

– Не верю. Есть в этом деле какой-то подвох, и именно его следует отыскать.

– Ничего я отыскивать не буду, – запротестовала Джессика. Никакого подвоха в этом деле не было: если бы Дамиан в самом деле ее любил, он бы сумел вытащить ее из ложной ситуации. Он этого не делает, значит, не любит.

– А у меня скоро премьера, придешь? – спросила Кэти, продолжая осмотр содержимого шкафа Джессики.

– Ни за что в жизни не пропущу! – Джессика гордилась стремительным взлетом Кэти, получившей-таки вожделенную роль Аделаиды.

Кроме того, Джессика догадывалась, что Кэти завела роман с режиссером театра, Дэвидом Карсоном. Подруга за последние несколько дней частенько упоминала его имя, и каждый раз с многозначительным нажимом.

– Ничего, если я приглашу Дамиана на премьеру? – небрежно спросила Кэти. – Мы же как-никак знакомы.

Точно, знакомы, ей ли этого не знать, думала Джессика, молча разглядывая подругу.

– Почему ты молчишь?

– Делай, как знаешь, Кэти.

Ответный смех Кэти был тихим и многозначительным.

– Тебе меня не одурачить, Джесс, я тебя знаю как облупленную. Что бы ни творилось с Дамианом, поверь мне: скоро он придет в себя и возьмется за тебя как следует.

– Сомневаюсь. – Джессике и самой был противен собственный пессимизм, но она ничего не могла с собой поделать.

Кэти вынула из шкафа три платья и разложила их на кровати. Руки в бока, обошла вокруг кровати несколько раз, а затем убрала два платья обратно в шкаф.

Джессика взглянула на выбор Кэти – длинное, до полу, черное платье, узкое и блестящее, с серебряными блестками, мерцавшими сейчас в свете люстры.

– Примерь, – попросила Кэти.

Недовольно бурча, Джессика натянула на себя платье, высоко приподняв волосы, чтобы Кэти смогла застегнуть молнию. Затем придирчиво осмотрела себя в высоком зеркале и поникла, издав тихий, горестный вздох.

– Я выгляжу как героиня шпионского мультсериала, – ужаснулась она.

– Чушь, – сказала Кэти. – Платье бесподобное.

– Но я же не собираюсь очаровывать шпионов, – брюзжала Джессика. А впрочем, возможно, платье с блестками – самое то. Раз уж ей суждено сидеть за одним столом с Дамианом и его дамой, пускай он ее увидит в блестках и поймет, что потерял.

Эван прибыл за ней на пять минут раньше срока, она как раз заканчивала макияж.

– Прекрасно! – воскликнул он, беря ее за руки. – Ты – сама элегантность!

Его одобрение вселило в Джессику уверенность, которая моментально улетучилась, как только они подошли к столику, где уже расположился Дамиан с дамой – высокой, царственной, светловолосой и блистательно красивой. Такую платьем с блестками не одолеешь.

– Надин Пауэлл, – произнес Дамиан. Мой брат, Эван, и Джессика Келлерман.

Джессика перевела взгляд на Дамиана и не без злорадства обнаружила, что он уставился на нее, как мальчишка на рождественскую витрину. Кэти оказалась права – платье сработало. Дамиан резко отвернулся, явно разозленный собственной неосторожностью.

– Надин! – воскликнул Эван, вперяя восхищенный взгляд в блистательную даму брата.

Ужин оказался мероприятием долгим и скучным – политики витийствовали без умолку. Джессика уже потеряла счет и выступавшим и блюдам, а ужин все продолжался и продолжался. Из-за речей они толком не смогли поговорить, но Джессике все же удалось выяснить, что Надин – давнишний друг Дамиана. Друг – и ничего больше, несколько раз повторила Надин, с удивительным тактом просчитав ситуацию. Что же до Дамиана, то он делал вид, что Джессики за их столом просто нет. За весь ужин не сказал ей ни единого слова.

После десерта на возвышение позади танцплощадки из полированного дуба поднялся оркестр из десяти музыкантов.

– Ты готова? – спросил Эван, протягивая Джессике руку. Зазвучала мелодия сороковых годов, которую она особенно любила. Эван уже пританцовывал от нетерпения.

Джессика отказалась. Она не горела желанием первой выйти на танцплощадку.

– Давай пропустим пару танцев, пусть начнут другие.

– Вот еще! Я не привык к отказам. – Эван почти силой вытащил ее из-за стола, а выведя на площадку, обнял и крепко притиснул к себе, несмотря на то что танец был быстрым.

– Эван, – прошипела она, прекрасно сознавая, какое они производят впечатление: ошалелые любовники, даже на людях не способные отклеиться друг от друга.

– Шш, – прошептал он ей на ухо.

– Что с тобой?

– Со мной? – повторил он и, запрокинув голову, расхохотался, словно она очень удачно пошутила. – Со мной – ничего. Я решил развлечься.

– За мой счет, – злым шепотом заметила она. – Скоро о нас все начнут судачить.

– Ну и пусть.

– Нет, ты задумал что-то, – волновалась Джессика.

Он снова рассмеялся.

– Да, задумал. Скоро я всех расставлю по своим местам.

Джессика понятия не имела, что он этим хочет сказать, однако участвовать в его забавах не желала, и, как только танец закончился, она вырвалась и чуть ли не бегом вернулась к столу.

– Бедняжка Джессика, все еще мается коленкой, – пояснил Эван и, прежде чем она сообразила, что происходит, пригласил на танец Надин. Дамиан, похоже, разозлился.

– Вот тебе и Эван, – не сдержалась Джессика, – слишком уж ты своего братца избаловал.

Дамиан мрачно поддакнул:

– Да, на моих девушек он мог бы и не кидаться.

Его пальцы стискивали бокал с водой, а глаза не отрывались от пузырьков, лопавшихся в бокале. Полон решимости не поддерживать с ней беседу, подумала Джессика. Ну и прекрасно. Просто замечательно. Чего беседовать, если и так все ясно.

– Как твое колено? – неожиданно спросил Дамиан.

– Давно не маюсь. Эван просто нашел предлог, чтобы пригласить Надин.

Чудная музыка, думала она, постукивая в такт носком туфли и жалея, что убежала с танцплощадки.

– Ладно уж, пойдем, – произнес Дамиан. С явной неохотой поднялся и протянул ей руку.

Джессика в изумлении подняла на него глаза.

– Ничего нет хуже, чем сидеть рядом с женщиной, мечтающей о танцах.

– Я... – Она намерена была сказать ему, что ничего нет хуже, чем танцевать с тем, кто явно не желает быть твоим партнером. Но прежде чем она успела открыть рот, он уже взял ее за руку, что-то бурча – она как следует не разобрала. Но имя Эвана услышала отчетливо. Похоже, Дамиан и впрямь был недоволен братом.

Джессика тоже была им недовольна, убить бы Эвана за то, что он подбросил ее Дамиану. Оркестр, игравший быстрый танец, перешел на медленную, задумчивую мелодию, стоило им появиться на площадке. Свет постепенно гас, Джессика чуть не застонала.

– Давай пропустим этот, – предложила она.

– Ни за что, – ответил Дамиан, ухватив ее покрепче. Она не могла понять, почему он вменил себе в обязанность с ней танцевать. Он держал ее так далеко, словно боялся прикоснуться. Спина напряжена, взгляд устремлен вперед. – Расслабься, – шепнул он. – Я не кусаюсь.

– Мне расслабиться?! Попробуй расслабься, когда танцуешь с манекеном!

– Ладно, давай расслабимся оба.

Джессика сама не замечала, насколько она напряжена. Решив последовать его совету, она с тихим вздохом закрыла глаза и почувствовала, как напряжение уходит. Дамиан привлек ее поближе, так близко, что она касалась виском его щеки. Покой и облегчение, охватившие ее в тот миг, когда их тела задвигались в такт нежной мелодии, стоили всех ее страданий.

Вот здесь ее место, грустно размышляла Джессика, только здесь. Неужели Дамиан не догадался? Тогда зачем он обнимает ее так, будто она самое ценное, что только может быть на свете? Зачем его губы касаются ее волос, будто он не в силах удержаться от поцелуя.

Они молчали, словно боялись, что слова разрушат очарование минуты. Она не отрывалась от него, даже когда мелодия стихла, мечтая, чтобы это блаженство никогда не кончалось.

– Нам пора вернуться к столу, – сказал Дамиан, и явное сожаление, прозвучавшее в его голосе, обнадежило ее.

– Я не вижу Надин и Эвана. Может, потанцуем еще? или ты не хочешь? – спросила она.

Он долго молчал, затем хрипло ответил:

– Хочу.

– Я тоже.

– Джессика, послушай....

Она рискнула поднять голову и посмотреть на него глазами, полными мольбы. Прижав палец к его губам, она с улыбкой попросила:

– Пожалуйста, Дамиан, не надо слов.

Он быстро закрыл глаза, Вздохнул и кивнул в ответ.

Джессика перестала ощущать время, знала только, что танцевали они долго, гораздо дольше, чем следовало бы, – она потеряла танцам счет. Иногда она посматривала в сторону их столика, но ни Эвана, ни Надин там не было.

Лишь когда оркестр снова заиграл бурную мелодию, Дамиан начал проявлять первые признаки беспокойства: выпустил ее из объятий и заволновался. Лицо его стало угрюмым. Джессика глядела на него с недоумением, не понимая, что с ним.

– Я с Эвана шкуру спущу за это, – пробормотал Дамиан.

– За что – за это? – мягко спросила Джессика.

Он стиснул зубы и больше не сказал ни слова.

Они ушли с танцплощадки и уселись по-прежнему чужими, по разные стороны стола. Нет, это делалось невыносимым. Джессика поднялась, извинилась и пошла от стола к столу, здороваясь с друзьями и знакомыми. Она вернулась только тогда, когда увидела, что Эван занял свое место. Надин не появлялась. Братья, похоже, переругивались, но, как только она подошла к ним, Дамиан замолчал и отвернулся.

– Я тебя совсем забросил, – с раскаянием произнес Эван, забирая ее руку в свои. – Прости меня, моя бедняжка. Прощаешь?

– Прощаю. – А что ей оставалось делать? Не устраивать же сцену ревности. Другу! Она вовсе не была обижена на Эвана, напротив: благодаря его исчезновению она смогла побыть с Дамианом наедине.

Смеясь, к столу вернулась запыхавшаяся Надин, и они заказали выпивку. Когда им подавали напитки, их почтили своим вниманием Уолтер и Лоис Драйдены.

– Вам весело, мои хорошие?

Эван заверил, что веселее некуда.

Для Джессики предназначалась особая улыбка, Лоис склонилась к девушке, положив руки ей на плечи.

– Мы тебе так обязаны, дорогая, – сказала она, целуя Джессику в щеку.

– Что вы!

– Спасительница наша, Уолтер тоже так считает, – настаивала Лоис. – Ты сделала из Эвана человека! Он стал такой веселый с тех пор, как ты пришла работать в их контору.

– Хватит! – попытался унять свою родительницу Эван.

– Ах! Мы с твоей мамой, Джессика, ужасно рады, что наши детки видятся так часто, продолжала Лоис.

– Я полностью согласен с этим, – произнес своим хорошо поставленным голосом Уолтер. – Ты прекрасный парень, Эван, и будущее у тебя блестящее. Нам было чертовски неприятно видеть, как ты тратишь время на бесполезные страдания по женщине, которая тебя не стоит. Джессика совсем другое дело.

За этой фразой последовало тягостное молчание. Через несколько минут Дамиан встал и распрощался, уводя Надин. У Эвана пропало всякое желание веселиться. Что касается Джессики, то она мечтала только об одном: попасть домой. Хватит, сыта по горло.

Почти всю ночь Джессика провела без сна, в раздумьях, и к рассвету приняла твердое решение. В офис она вошла с красными от бессонницы глазами.

– Мне необходимо срочно поговорить с мистером Драйденом, – объявила она его секретарше.

Та мгновенно протянула руку к внутреннему телефону, видимо заслышав в голосе Джессики металл.

Девушка прошагала в кабинет Дамиана и остановилась перед ним. Он сидел за столом с папкой в руках. Глаза, которые он поднял на нее, были, как всегда, непроницаемы.

– Чем могу помочь, Джессика?

Сердце у нее колотилось бешено, но она сумела выговорить ровным тоном:

– Я хочу уволиться со службы, мистер Драйден. Немедленно. – Джессика понимала, что поступает сгоряча, особенно если учесть, как трудно сейчас найти работу. Но сохранить рассудок для нее важнее. Ничего, найдет временную работу. Как-нибудь выкрутится.

Если Дамиана и удивило заявление Джессики, то он ничем этого не показал. Спокойный и сдержанный, он откинулся назад в кресле.

– Довольно неожиданное решение. С чего вдруг?

– Мне... это необходимо. – Избегая его взгляда, она изучала картину на стене напротив. Это был морской пейзаж, на котором океанская волна разбивалась об одинокий, вздымающийся над пучиной утес. На самой вершине скалы, куда не долетали волны, пристроилась птичка.

Джессика мучительно позавидовала счастливой птахе.

– Эван знает?

– Нет еще, – бросила она в ответ. – Поскольку на работу меня принимал ты, я посчитала своей обязанностью сначала поставить в известность тебя.

Дамиан помолчал, как будто собираясь с мыслями.

– Хорошо. Но ты должна отработать положенные две недели.

Джессика была изумлена. Собственно, она сама не знала, чего ждала, и даже уверяла себя, что ничего, но сейчас поняла, что это не так. В самой глубине души она надеялась, что Дамиан будет просить ее подумать, что он сделает хотя бы попытку отговорить ее – предложит повысить зарплату или придумает еще какую-нибудь приманку. А он глазом не моргнули, кажется, был даже доволен, что она уходит.

Ей стало больно. Стараясь не выдать себя, она молча повернулась и пошла к двери.

– Джессика!

Она остановилась, не оборачиваясь к нему.

– Ты была ценным работником для фирмы, нам будет тебя не хватать.

И это все, что он хотел сказать? Маловато.

– Спасибо, – прошептала она и вышла из кабинета.

Она вся дрожала и еле добралась до своего стола. Через минуту, чуть успокоившись, она набрала номер телефона Кэти.

– Ты сделала... что?!– выкрикнула Подруга.

Джессика никогда не пользовалась служебным телефоном для личных бесед, но сегодня день особый – безработной можно.

– Ты меня слышала. Я уволилась.

– Но почему?

– Это длинная история, – пробормотала она, – достаточно сказать, что я смертельно устала от всего этого бедлама.

– Дамиан любит тебя.

– Да брось ты, совсем не любит. – Ей всегда нравились подобные заверения – их жаждало ее бедное сердце, но с этим тоже пора покончить.

– Джессика, Джессика, Джессика, – укоризненно пропела Кэти, – не торопись.

Не надо было звонить Кэти, подумала Джессика, никому не объяснишь, что она просто-напросто свихнется, если не сбежит отсюда.

– Что сказал Эван?

– Он еще не знает, – неохотно вымолвила она. Что ей Эван? Никакими доводами он не переубедит ее.

– Держи меня в курсе, ладно? Твоя жизнь становится интереснее моих мыльных опер.

В кабинет влетела миссис Стерлинг и уставилась на Джессику жалостными глазами, казалось, она вот-вот заплачет от огорчения.

– Вы уходите!

В этой фирме такая сеть осведомителей, что хоть бы и ФБР впору. Джессика не стала спрашивать, откуда секретарша Эвана раздобыла новость. Какая разница.

– Как вы можете! Теперь, когда мистер Драйден на волне успеха! Наш отдел будет завален работой!

– Мне жаль, что я оставляю вас в трудную минуту.

– Вы не передумаете?

Джессика покачала головой.

– Впрочем, – успокаиваясь, заметила миссис Стерлинг, – я всегда считала, что служебные романы весьма опасны. Никого они к добру не приводили.

– Кого они к добру не приводили? – спросил Эван, проходя мимо них в кабинет с кожаным портфелем в руках. Вид у него был сугубо деловой. Остановившись у стола секретарши, он взял свою почту.

– Джессика подала заявление об увольнении, – пожаловалась миссис Стерлинг.

Эван, уронив пачку писем на стол, обернулся и уставился на Джессику с изумленным видом.

– Это правда?

Она кивнула. Лишь сейчас увидев выражение смятения на его лице, она поняла, как он к ней привязан.

– Немедленно в мой кабинет, – скомандовал он, проходя вперед и нисколько не сомневаясь, что она последует за ним. Она вошла, и он закрыл за ней дверь. – В чем дело?

Джессика не помнила, чтобы когда-нибудь видела Эвана таким решительным. Сейчас он походил на Дамиана.

– Мне пора сменить работу, слабым голосом произнесла она, не зная, стоит ли признаваться в истинной причине.

– Пора? Ты же проработала всего два месяца!

Пожав плечами, она скрестила руки на груди.

– Устаешь? Я слишком завалил тебя работой?

– Нет.

– Мало платим?

– Нормально, – ответила она. Ей не нравилось, что Эван перешел в наступление, это только укрепило ее в своем решении. Посмотрим, кто кого переупрямит.

– Значит, тебе неприятен шеф. Что ты против меня имеешь?

– Ничего. Шефом я вполне довольна. – Она опустила руки, сжав их в кулаки. Эван вел себя как на суде.

– В таком случае тебе не нравится наша фирма. Кто тебя обидел?

– Никто! – крикнула она, испытывая отвращение к этому допросу. Реакция Эвана оказалась, как ни странно, бурной, он явно был огорчен ее уходом и боролся.

– Тогда почему? Должна же быть какая-то причина, – настаивал он.

– Трудно объяснить... – Она колебалась, сердце ее как тисками сжало.

– Попытайся. Я в чем-то виноват? – Голос его смягчился, он старался успокоить ее, вернуть доверие.

– Нет, ты ни в чем не виноват. Ты замечательный... настоящий друг. Я рада, что мы подружились, Эван, что мы не пытались играть в любовь, хотя нас к этому подталкивали со всех сторон. – Особенно родители старались, мысленно добавила она с обидой.

Он был поставлен в тупик.

– Так, ты рада, что мы подружились, – и уходишь. Интересно.

– Да, рада – и ухожу. Дамиан сказал, что нужно отработать две недели, конечно, я отработаю, но своего решения не изменю.

– Ладно, – неохотно согласился он. – Но надеюсь, наша дружба остается в силе? Мы будем с тобой встречаться?

– Я... не уверена, что будем.

Эван в изумлении откинул голову.

– Ты шутишь?

– Нет, Эван, не шучу. Я по-прежнему считаю тебя своим другом и буду считать всегда, но...

– А кофеек? А наши разговоры о былом?

– Мне их будет не хватать.

Вложив в улыбку все свое прославленное обаяние, Эван предупредил:

– Ну уж нашими морскими планами я не поступлюсь, так и знай. Ты обещала, и ты меня не подведешь. Правда?

– Не подведу. – Тем не менее сердце у Джессики упало, когда она вспомнила о своем обещании покататься с Эваном на яхте. Обещание было дано давно – до того, как она поняла, что хочет навсегда исчезнуть из поля зрения Драйденов.

Эван довольно ухмыльнулся.

В этот день Джессика задержалась на службе допоздна, приводила в порядок свой стол. Ничуть не обескураженный ее неприступным видом, Эван пригласил ее на ужин, но она отказалась. Прошлой ночью она вернулась поздно, мало спала и сейчас горела желанием завершить все свои дела и отправиться домой.

Она как раз направлялась к выходу, когда из своего кабинета вышел Дамиан.

– До свиданья, – бросила она и двинулась по коридору в сторону лифта. Там ее и нагнал Дамиан.

Двери открылись, и они вместе вошли внутрь. Пока лифт спускался, они молча стояли рядом, словно были незнакомы. Джессика не сводила взгляда с цифр, загоравшихся над дверью. Всего лишь пару недель назад она была бы в восторге от этих нескольких секунд наедине с Дамианом, а теперь наоборот – ей нестерпимо было находиться рядом с человеком, так упорно желавшим остаться для нее чужим.

Двери лифта бесшумно раскрылись, и Джессика поспешно шагнула наружу, радуясь возможности удрать. У Дамиана своя жизнь, у нее – своя.

– Джессика! – Дамиан окликнул ее злым голосом, только она не поняла, на кого он злился – на нее или же на самого себя. – Ты поедешь подземкой?

– Да, станция прямо за углом. – Она шагнула дальше.

– Я тебя подвезу.

– Нет, спасибо.

– Я настаиваю, – ледяным тоном произнес Дамиан. – Нам пора поговорить.

Весь день у Джессики постукивало сердце, а сейчас оно просто готово было выскочить из груди.

Он молча довел ее до своей машины на стоянке офиса. Открыл переднюю дверь и придержал для нее, затем обошел машину и забрался на место водителя. Вставляя ключ, чтобы завести машину, спросил:

– С Эваном поговорила?

– Да.

– И что он?

Она слабо повела плечами.

– Просил меня изменить решение.

– А ты?

– А я не изменила. Отработаю две недели, по твоему приказу, а потом все равно уйду.

Дамиан вцепился в руль.

– Почему, Джессика?'

– Да какая тебе разница, Дамиан? – Она не скрывала раздражения. – Сегодня утром ты дождаться не мог, когда я исчезну.

– Неправда, – отрывисто бросил он.

– И к чему заводить такой никчемный разговор? – произнесла она, протягивая руку к дверце – ей не терпелось уйти.

Атмосфера накалялась.

– Джессика, останься на пару минут. Пожалуйста. – Его слова, произнесенные слишком ровным тоном, казались то ли бесстрастными, то ли, наоборот, исполненными страсти.

Джессика колебалась.

– Хорошо. – Она опустила руку.

– Ты подала заявление из-за того, что произошло на ужине? – спросил он.

Джессика в недоумении обернулась к нему.

– На ужине?

– Да, вчера вечером Эван вел себя по-хамски. Я понимаю, тебе очень больно, но нельзя же...

– Минуточку, – прервала она его и рывком развернулась на сиденье лицом к нему. – Неужели ты и вправду веришь в то, что говоришь?

На его лице отразилось удивление.

– Конечно, верю. Мой брат привел тебя на официальный ужин и беспардонно смылся.

Кажется, она ни разу в жизни так не разъярялась. Эмоции, если она их слишком долго скапливала внутри, обычно вырывались наружу с икотой.

– Так ты думаешь – ик – что я вульгарна до такой степени – ик – что бросаю работу – ик – из-за ревности? Ты в самом деле – ик – так считаешь, Дамиан?

Когда она проикалась, он моргнул, как будто ожидал чего-то не того.

Джессика выскочила из машины и с треском захлопнула дверцу.

– Я – ик – не думаю, что этот – ик – разговор нас куда-нибудь приведет.

И с этими словами она зашагала прочь. Услышав звук хлопнувшей дверцы, Джессика и не подумала обернуться.

– Джессика! – позвал он, вихрем врываясь за ней в пустынный коридор.

Она колебалась. Икота еще не прошла, и она дышала с трудом.

– Прости! – произнес он после долгого молчания.

Вот это правильно. Он извинялся не только за недавний спор. Он просил прощения за то, что не любит ее.