На привязи 4,2

7 РЕБЕККА

НА ЗАДНЕМ СИДЕНЬЕ автомобиля Николаса тесно, но мы каким-то образом умудряемся улечься в обнимку. Я понимаю, что что-то не так с той самой секунды, когда Николас еще крепче сжимает меня в своих объятьях. Проходит вечность, прежде чем я чувствую его голос сзади, в моих волосах. Его внезапное молчание говорит мне о том, что его что-то беспокоит. Я ощущаю напряжение, исходящее от его кожи. О, Боже. Что, если Эмили рассказала ему о беременности? Нет, он бы сразу спросил об этом, когда мы встретились за ужином. Правда?

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Боюсь, если скажу тебе, ты меня бросишь.

Брошу его? Миллион мыслей проносится у меня в голове. Что такого он может сказать, что я захочу от него уйти? У меня сердце сжимается, когда я переворачиваюсь на другой бок к нему лицом и замечаю беспокойство на его лице. Что бы он не сделал, это не может быть хуже, чем поступок моего бывшего жениха Майлса. Николас никогда со мной так не поступит. Я это знаю. Несмотря на все мои комплексы, я знаю, он достаточно уважает меня, чтобы причинить боль таким образом. Прежде чем я успеваю что-либо сказать, он наклоняется вперед и захватывает мои губы в быстром горячем поцелуе. Его рука держит мой подбородок, в то время как вторая зарывается в мои волосы. Ощущения успокаивающие, но все же я не могу побороть мучительное беспокойство от его слов. Когда он наконец отстраняется, жар в его глазах проходит, а его место занимает бескрайнее море уязвимости.

— Что тебе нужно мне сказать? — спрашиваю я.

— Только пообещай, что не оставишь меня, — его голос срывается.

— Николас, ты пугаешь меня.

Последний раз он был так расстроен на благотворительном вечере Lit For Kids. На черты его лица падает тень, пока он продолжает смотреть мимо меня. Что он скрывает?

— Ник, пожалуйста…это твой отец?

Он дергается от моих слов. Конечно же это он.

— Это имеет отношение к нему, — говорит он, не раскрывая никаких подробностей.

Вот почему он так неохотно рассказывал мне о встречи с ним? Он игнорирует мой вопросительный взгляд и тянется к своему портфелю, лежащему на полу у переднего сиденья. Я смотрю, как Николас открывает портфель и вытаскивает длинный белый конверт. Имя издательской компании, напечатанное на лицевой стороне, быстро мелькает у меня перед глазами.

— Мой отец хотел, чтобы я передал это тебе. — он протягивает конверт мне, прикрывая рукой свое лицо. — Я боялся, что будет, если я отдам его тебе.

При виде нервного выражения на его прекрасном лице мой желудок сжимается. Я кручу конверт в руках в поисках какой-либо зацепки такого сильного расстройства Николаса.

— Но я устал скрывать это от тебя. Я не хочу иметь от тебя секретов.

— Что это?

— Открой его, — говорит он.

Я открываю конверт и нахожу там чек. Я чувствую растерянность от того, что Николас избегает смотреть на меня. При виде семизначного числа, написанного на чеке, у меня чуть глаза на лоб не вылезли. Внизу чека стоит подпись Стефана.

— Четыре миллиона долларов?

— Да, — неохотно произносит Николас.

— Для чего они?

Вряд ли это щедрый свадебный подарок, уж я-то в этом уверена. В противном случае Николас бы не был так расстроен сейчас.

— Ты помнишь мой первый день, когда я вернулся в офис?

— Да…

— Я пришел рассказать отцу, что мы с тобой женимся. Что ему придётся смириться с этим, но позволил его цинизму взять надо мной верх. Он сказал, что, если предоставить тебе возможность уйти от меня с этим чеком, ты ею воспользуешься. С того самого дня я ношу его с собой. Я хотел рассказать тебе о нем сразу же, но чем больше я думал о нем, тем больше начинал сомневаться во всем.

Мое сердце сжимается от реальности слов Николаса. Он думает, что я бы выбрала чек вместо него? Каким же человеком он меня считает? Правда ранит. Тупая боль, выворачивающая мое нутро, накрывает меня. Что-то поднимается вверх по моему горлу, пытаясь выбраться наружу, когда я наклоняюсь вперед, готовая облевать машину Николаса. Я зажимаю рот, стараясь сдержать эмоции, рвущиеся наружу.

— Любимая, ты в порядке?

Николас тянется, чтобы прикоснуться ко мне, но я останавливаю его своей рукой. Он дергается от моей реакции. Я знаю, это ранит больнее, чем что-либо, но не могу себя остановить.

— Прости меня, Бекка. Пожалуйста, я знаю, ты злишься, просто наори на меня. Только не отталкивай меня.

В уголках моих глаз собираются слезы. Мой идеальный маленький мирок быстро разваливается у меня на глазах. Даже не знаю, что больнее. То, что он так долго тянул, чтобы рассказать мне о чеке, или то, что он думал, что я брошу его ради денег.

— Николас, будучи таким невероятно умным, ты такой мудак.

Я хочу, чтобы он знал, какую боль причинил мне. У него челюсть отваливается от серьезности моих слов. Он не ожидал этого, но он, бля, сам напросился. Я наблюдаю, как он проводит своей накаченной рукой по своей светлой шевелюре. Он убит, но и я тоже, напоминаю я сама себе. Желание утешить его сильно, но я останавливаю себя, чтобы не придвинуться к нему ближе. Мне нужно пространство. Маленькое заднее сиденье становится еще меньше, когда я пытаюсь выбраться из машины.

— Ребекка, останься. Пожалуйста, давай поговорим.

Я оборачиваюсь к нему и тыкаю пальцем в его грудь.

— Я люблю тебя, Ник. Не за твои деньги. Я люблю тебя за тебя самого. Ты оживляешь мою душу. Ты зажигаешь что-то неистовое внутри меня, но, если ты настолько тупой, чтобы не видеть этого, тогда думаю, нам не стоит жениться.

Меня не остановить. Я выскакиваю из машины и окунаюсь в холодный воздух, который встречает меня сильным порывом ветра. Я чувствую руки Николаса на себе прежде, чем вижу его. Его пальцы тянут меня обратно к его груди. Он пытается обнять меня, но я отхожу слишком быстро.

— Ребекка, я тоже тебя люблю. Я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Я хочу создать семью с тобой, — говорит он, вскидывая руки в поражении.

У меня сердце разрывается от надломленности в его голосе. Николас смотрит на меня с убитым выражением. Если бы он только знал, как сильно мне хотелось, чтобы он сказал это раньше.

— Блядь, ты нужна мне больше, чем воздух, — говорит он, ударяя кулаком по машине.

Ты мне тоже нужен. Именно поэтому это так чертовски сильно ранит.

— Отвези меня к Кэрол, — говорю я, сдерживая рыдания. — Пожалуйста.

— Прямо сейчас? Ребекка, уже поздно. Давай просто поедем домой.

— Я не могу быть рядом с тобой. Мне нужно пространство, и у меня все еще есть запасной ключ. Отвези меня туда.

Взгляд Николаса пронзает меня, пока я роюсь в своей сумочке в поисках ключей от квартиры Кэрол. Все мои вещи все еще там. И насколько я знаю, Кэрол оставила мою комнату нетронутой.

— Бекка, пожалуйста. Просто поехали домой. Мы можем поговорить.

— Разговоры закончены.

Я говорю это более холодно, чем намеревалась. Он расстроенно вздыхает, разворачивая свой Феррари, и несется в сторону дома Кэрол. Миллион мыслей проносится в моей голове, но одна выделяется на фоне остальных. Это потребность в хорошей книге, хорошенько выплакаться и бокале вина Moscato. Когда мы наконец подъезжаем к дому Кэрол, последнее что я вижу, прежде чем забегаю внутрь, это напряженный взгляд Николаса, когда я разрываю чек на мелкие кусочки и бросаю их на ветер.