На весах судьбы

10

Я справлюсь с этим, говорила себе Бетти с изрядной долей сомнения, занимаясь приготовлением кофе и прислушиваясь к звукам, доносящимся из гостиной. Должна справиться, продолжала она твердить, иначе вся моя жизнь потеряет смысл.

Самое главное — не выдать свои чувства Рою. Если он поймет, что я влюблена в него, он обрушит на меня всю мощь своего обаяния. И тут уж мне не выстоять.

Хмуро взглянув на все еще дрожавшие руки, Бетти поставила на поднос кофейник, чашки, сахарницу, сливочник и глубоко вздохнула. Нужно улыбаться как ни в чем не бывало, чтобы дать Рою понять, что она полностью владеет собой. Впрочем, слишком веселиться тоже нельзя, ведь ей только что довелось услышать исповедь Роя, чего до сегодняшнего дня не удостаивался никто.

Но если понадобится, она напомнит ему обо всех женщинах, которые мелькали в его жизни после смерти жены. А заодно и себя заставит вспомнить об этом, потому что на нее, похоже, вдруг нашло временное затмение.

Кроме того, необходимо держать дистанцию, используя для этого все возможные уловки. Если Рой дотронется до меня — я пропала!

Посетовав про себя на обидную опустошенность, возникшую в душе при мысли о том, что ей уже никогда не испытывать его восхитительных поцелуев и ласк, что нужно будет выпроводить его прочь, с тем чтобы уже больше с ним не видеться, Бетти взяла поднос и понесла его в гостиную. Там она налила в чашку кофе, добавила в него сливок и подала Рою. После этого она взяла свою чашку и отправилась с ней в другой конец комнаты, устроившись на одном из жестких стульев с прямой спинкой.

— Не изображай из себя чопорную матрону, Бет. Тебе это не идет, — заметил Рой, с некоторым удивлением глядя на нее. Но еще в его взгляде была нежность. Заметив это, Бетти потупилась, уставившись в чашку, а тихий, наполненный эротизмом голос Роя окутывал ее, словно поднимающийся вверх вместе с паром и распространяющийся по комнате аромат кофе. В это мгновение ее пронзило сильнейшее сексуальное желание. Чарующая сила его голоса почти совсем подчинила ее волю, когда Рой добавил:

— Иди сюда, иди ко мне, Бет.

Несмотря на сильнейшее искушение, все же необходимо было ему противиться. Бетти слишком хорошо знала, что будет, если она приблизится к Рою. Он хочет ее, а она любит его, а это приведет к чувственному взрыву.

Поставив чашку на журнальный столик и сцепив руки, чтобы они не дрожали, она посмотрела куда-то поверх головы Роя и неуверенно произнесла:

— Я не буду твоей любовницей. И не стоит об этом больше упоминать.

— Нет? — как-то слишком спокойно спросил Рой.

Его невозмутимость вызвала у Бетти подозрение, и она бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц. Но даже этого было достаточно, чтобы она вдруг ощутила, что тонет в глубине серебристо-серых улыбающихся глаз.

— Нет! — резко произнесла Бетти, но тут же спохватилась, что намеревалась вести разговор в более умеренном тоне. Она собиралась хранить спокойствие, которое помогло бы ей овладеть ситуацией. Потому что, если она потеряет терпение, дальнейшее развитие событий выйдет из-под контроля. — Я знаю, что ты думаешь о моей нравственности, но все же я не прыгаю из кровати одного мужчины в постель другого, словно к подошвам моих туфель привинчены пружины. К тому же мне прекрасно известно, что ты теряешь интерес к женщинам так же быстро, как ко вчерашним новостям. Я имею в виду тех дам, которые были у тебя после смерти жены, — быстро добавила Бетти, чтобы у Роя не возникло впечатления, будто она не поверила ни единому слову из рассказа о его браке.

— Ах, дамы! — усмехнулся Рой. — Я понимаю, к чему ты клонишь. Триста шестьдесят пять женщин — по одной на каждый день года.

Бетти судорожно глотнула воздух. Как это она не поняла сразу! Он же не воспринимает ее всерьез! Впрочем, это вполне логично — зачем зацикливаться на женщине, с которой собираешься поддерживать связь лишь до тех пор, пока она не надоест. Рой сам изложил все, что думает по этому поводу. И намекнул, что быстренько порвет с ней, как только она наскучит ему.

Веселенькая жизнь была бы у нее, если бы она согласилась стать любовницей Маклинна! Ей пришлось бы каждое утро просыпаться с вопросом, не последний ли сегодня день и не велит ли ей возлюбленный собирать чемоданы. Того, что нужно мне, никогда не будет, решительно напомнила себе Бетти. Значит, следует быть хладнокровнее и действовать соответственно.

— Я не желаю становиться в очередь, состоящую из тех женщин, с кем ты переспал. Безусловно, ты считаешь свое предложение очень лестным, но все же я отклоняю его. — Несмотря на то, что у меня сердце разрывается от желания быть рядом с тобой, и чтобы это продолжалось долго-долго, могла бы добавить Бетти в эту секунду.

С застывшим лицом Рой поднялся с кресла и медленно подошел к ней.

— Агата умерла три года назад, — резко начал он, как будто сдерживая раздражение. — Через полтора года после ее смерти я вступил в связь с женщиной, но продолжалась это всего две недели. Мне свойственны все человеческие желания, но я вдруг обнаружил, что гимнастика в постели не доставляет мне большой радости. Так что ты не будешь одной из очереди. Ты будешь единственной. Удовлетворена?

Рой гневно смотрел на Бетти, стоя прямо напротив нее. Очевидно, ее слова задели его за живое. Но она все равно отрицательно покачала головой. Она ответила молча, потому что не могла произнести ни слова из-за подступивших к горлу слез. Удовлетворить ее могла одна лишь любовь Роя, но этого-то как раз и не было.

Неожиданно гневное выражение исчезло с его лица, сменившись какой-то бесцветной усталостью.

— Неужели меня совершенно нельзя полюбить, Бет? — тихо спросил Рой, и она не узнала его голоса.

Сотая доля секунды понадобилась ей, чтобы пробежать сострадательным взглядом по его мгновенно осунувшемуся лицу, и она поняла, о чем он говорит.

Рой не имел в виду любовь в прямом значении этого слова. Скорее всего, речь шла о его неудачном браке, о полуторалетнем одиночестве после смерти жены, о безрадостных отношениях с той, последней женщиной, с которой он провел всего две недели. Бетти припомнила, как Рой поправил ее, когда она высказала предположение, что он не знал поражений в своей жизни. А сейчас он считает, должно быть, что в очередной раз потерпел его. И все больше утверждается в мысли о невозможности искренних человеческих отношений.

Этого Бетти не могла вынести. Она слишком любила Роя, чтобы и дальше изображать равнодушие. Не успев даже задуматься над тем, что делает, она порывисто поднялась на ноги и бросилась в его объятия. Ей страстно хотелось хоть как-то его утешить.

— Ты не должен так думать! Никогда! — Подняв руки и взяв лицо Роя в ладони, она стала покрывать его частыми поцелуями, больше не заботясь о защите собственного достоинства, а испытывая одно лишь сострадание. И любовь. Лицо Роя было шершавым и соленым от морской воды, в нем ощущалось что-то непередаваемо мужское.

Бетти услышала, как он издал какой-то странный приглушенный звук, а затем Рой крепко обнял ее и с властной уверенностью прильнул к ее губам, как будто получив наконец на это право. Она тихонько застонала, но не от боли или страха, а от затмевающего разум удовольствия. Он понял, что она испытывает, потому что его губы сразу смягчились, нажим стал более легким, но поцелуй приобрел новую сладость. Его язык проник между губ Бетти, ввергая ее в водоворот жгучего наслаждения и заставляя плотнее прижиматься к сильному, горящему жаром страсти телу. Ее мысли пришли в полное смятение, когда он стиснул ее до боли и хрипло прошептал, касаясь губ:

— Да, да, Бет, да!

Затем он забрался рукой под ее рубашку и накрыл ладонью маленькую упругую грудь, принявшись нежно, но настойчиво ласкать ее, пока в горле Бетти не родился тихий журчащий звук и она не запрокинула голову. Тогда Рой быстро расстегнул на ней рубашку и стянул ее, тут же отбросив в сторону. После этого он подарил Бетти то наслаждение, которого она подсознательно жаждала, — подхватив ладонями каждую грудь, Рой стал целовать один за другим крупные темные соски, превратившиеся в тугие бутоны. Сначала он целовал их легко и нежно, но затем все сильнее и интенсивнее. Через минуту Бетти уже громко стонала от удовольствия, погрузив пальцы в густые волосы Роя. Наслаждение, которое она испытывала, граничило с болью, но у нее и мысли не возникало отказаться от этих волшебных ощущений. Она знала, что назад дороги нет. И не будет уже никогда. Все ее принципы, желание оградить себя от эмоциональных привязанностей исчезли в мгновение ока. Потому что она любила Роя, любила, даже не догадываясь, что способна на подобную любовь, и чувствовала, что так и должно быть, что и не может быть иначе. Все правильно. И хорошо. Боже, как хорошо…

Продолжая играть языком с сосками Бетти, Рой занялся застежкой на ее джинсах, а потом потихоньку опустил их вниз вместе с белыми кружевными трусиками. И сразу его ладони засновали, едва касаясь, по гладкой коже на внутренней поверхности ее бедер, по трогательно обнажившейся попке, по нежному животу. Испытывая все новые и новые ощущения, Бетти уже себя не помнила от страстного желания слиться с этим мужчиной и любить его, любить…

— Ты так красива, Бет, — жарко прошептал тот. — Я теряю голову! — Его взгляд скользил по ее обнаженному телу, но она почему-то не испытывала смущения. Глаза его потемнели, стали глубокими, они словно впитывали каждую черточку, каждую выпуклость, каждый изгиб восхитительного женского тела. С каждой секундой неумолимо нарастало его возбуждение, становясь нестерпимым, и наконец он воскликнул немного хрипло:

— Теперь ты моя, моя!

Подхватив Бетти на руки, чему она совершенно не противилась, Рой понес ее наверх, в спальню, и осторожно уложил на кровать, прошептав на ухо:

— Я с первого взгляда знал, что ты будешь моей!

Затем он отстранился и стал лихорадочно расстегивать пуговицы на своей рубашке, но Бетти не могла выдержать даже такой разлуки. Она поднялась с потели и тихонько призналась, что хочет сама раздеть Роя. Он взглянул на нее, влажно блеснув глазами, и опустил руки. И тогда она тонкими длинными пальчиками стала расстегивать пуговицы, одну за другой, стянула с плеч Роя рубашку, удивляясь собственной смелости, и провела ладонью по густым шелковистым волосам на его груди. Затем она нашла среди темных кудряшек плоские соски и немножко полизала их, подражая Рою и надеясь, что ему тоже будет приятно. Он со стоном закрыл глаза и стиснул ее плечи. А Бетти удивилась еще больше, потому что, прикоснувшись языком к обнаженному мужскому соску, испытала новый прилив желания.

Дыхание ее участилось, руки задрожали, и она несмело провела ладонью вниз по телу Роя, задержав ее на бедре.

А тот лукаво улыбался, наблюдая за девушкой. Она смущенно потупилась, испугавшись, что невольно выдала себя — ведь Рой считал ее опытной женщиной. Но она пока не могла признаться ему, что до сегодняшнего дня близость с мужчиной была в ее жизни всего два раза, да и то впопыхах.

— Бет, ты чудо! — сдавленным из-за сильного желания голосом произнес Рой. — Ты так мило смущаешься.

Он притянул ее к себе и уткнулся лицом в волосы, наслаждаясь их едва уловимым ароматом. Затем он снова нашел ее губы и прижался к ним в необузданно-откровенном поцелуе, словно предваряя все то, что ему хотелось с ней сделать.

Рой уложил ее в постель, и сам сразу лег сверху. Его руки ни на мгновение не переставали гладить ее тело, губы ласкали губы, язык играл с языком. Они оба дрожали от нетерпения, возбужденное состояние Роя передавалось Бетти, а ее трепет подхлестывал его желание.

Он мягко, но настойчиво раздвинул ее бедра, слегка сжимая и поглаживая их внутреннюю поверхность, затем принялся нежно гладить пушистый холмик между ног, а губы его тем временем сомкнулись вокруг ее соска.

Растворяясь в сладостной неге, Бетти вдруг почувствовала, что в нее входит что-то, как ей показалось, огромное и пылающее жаром, и она поняла, что их тела наконец полностью слились.

Рой приглушенно застонал, до боли стиснув Бетти, и она крепко обняла его, упиваясь блаженным состоянием близости. Он двигался медленно, как будто сознательно сдерживая нетерпение, чтобы то, чего он так страстно желал, длилось как можно дольше. Оба они стонали, не переставая, погруженные в волшебное море восхитительных ощущений. Незаметно для себя Бетти тоже начала двигаться под Роем, уловив его ритм. Казалось, этим чудесным мгновениям не будет конца. Но вскоре она ощутила, как на теле Роя выступила испарина, после нескольких судорожных толчков он хрипло вскрикнул, на секунду замерев, а потом вдруг обмяк.

Он продолжал лежать на Бетти, уткнувшись лицом во впадинку между ее плечом и шеей, а она нежно гладила его по спине и волосам на затылке. Ей было приятно чувствовать на себе тяжесть его тела, а его внезапная слабость порождала в душе чувство щемящей нежности. Когда Рой отделился от нее и лег рядом, Бетти испытала ощущение потери, но оно быстро исчезло, потому что он сразу же притянул ее к себе, шепча нежные слова и покрывая лицо благодарными поцелуями.

Они долго лежали в полумраке спальни, освещенной лишь неярким ночником. Им было очень уютно в теплой постели, а шумящий за окном дождь создавал особое лирическое настроение.

— Вот видишь, — прошептал Рой, убирая волосы со лба Бетти, — я сказал тебе правду: я уже очень давно не был с женщиной. Потому-то все так быстро и кончилось…

— Не нужно об этом, — быстро произнесла Бетти. — Мне и так было хорошо. Для меня важное другое…

— Нет, котеночек, — возразил Рой, скользнув ладонью по ее груди. — Ты должна испытать то же, что и я. — Он нежно массировал прелестную упругую выпуклость, перекатывая под рукой сосок, а затем стал легонько повертывать его между пальцами, прислушиваясь к участившемуся дыханию Бетти.

Она вспыхнула, его слова вдруг вызвали в ее теле жаркую волну желания, так и не нашедшего пока выхода. Но Бетти еще никогда и не испытывала того, о чем говорил Рой. Немного помедлив, она решила признаться в этом.

— Как? — удивленно переспросил он. — Никогда и ни с кем?

Бетти молча спрятала лицо у него на груди. Но он отстранил ее, взял ее лицо в ладони и прошептал, глядя в глаза:

— Если бы ты знала, Бет, как я хочу доставить тебе удовольствие! И поверь, я умею это делать, — добавил он и слился с ней в поцелуе.

Через мгновение, отпустив ее грудь, Рой провел ладонью по плоскому бархатистому животу и углубился пальцами в завитушки волос, прикрывавших самое интимное место на теле Бетти. От того места, к которому прикасался палец Роя, распространились волны горячего блаженства. Она застонала и сжала ноги, стиснув между бедрами ласкавшую ее руку.

В следующую секунду Рой вдруг поднялся на постели на колени, увлекая с собой Бетти и усаживая ее на корточки спиной к себе. Он поднял ее руки, скользнул по ним ладонями сверху вниз, потом подхватил обе груди, жадно сминая их в порыве страсти и обжигая сзади шею Бетти горячим прерывистым дыханием.

— Бет… — прошептал он, касаясь губами мочки ее уха. — Девочка моя…

Бетти тихонько постанывала, откинувшись спиной на его грудь и упершись разведенными коленями в постель. Она изнывала от желания вновь ощутить испытанное только что удовольствие. Словно угадав это, Рой прижал пальцы к чувствительной плоти между ног Бетти и принялся массировать чуть разбухший упругий горбик основанием ладони.

Бетти затрепетала, пронизанная невыразимо сладостным ощущением, подаваясь нижней частью тела навстречу ритмичным нажимам. Она чувствовала, как нечто сладостно-мучительное неотвратимо нарастает в ней, что-то захватывающее и пугающее. Но Рой вдруг убрал руку и потянулся за подушкой, придвинув ее поближе. Затем он опрокинул ее на подушку спиной и пошире раздвинул ей колени.

— Не отворачивайся, — хрипло попросил он. — Смотри мне в глаза.

Выполнить его просьбу оказалось довольно трудно, потому что ее глаза сами закрывались от удовольствия, испытываемого ею в эту минуту. Дыхание толчками вырывалось из ее груди, с губ слетали стоны.

Рой опустился на локти, затем, не отрывая взгляда от расширенных зрачков Бетти, он осторожно ввел член в горячую глубину ее тела. После первого же движения Бетти зажмурилась, не в силах справиться с сотрясающей ее крупной дрожью. Такого с ней еще никогда не случалось. Сразу взмокнув, она не осознавала больше ничего, кроме мощных движений внутри своего тела, каждое из которых как будто наращивало в ней пронзительное напряжение. И вдруг, когда наслаждение стало невыносимым, в ней словно что-то лопнуло, и конвульсивные судороги разнесли по всему телу бурную, горячую волну. Бетти громко вскрикнула низким хриплым голосом, показавшимся ей незнакомым, и впилась пальцами в плечи Роя.

А он все продолжал ритмичные толчки, глубоко проникая в ее тело, и к тому моменту, когда она начала постепенно выплывать из темных глубин, куда погрузилась несколько мгновений назад, его тоже настиг пик наслаждения.

На этот раз Рой поднялся сразу и помог Бетти лечь ровно, заботливо подложив ей под голову подушку. Но потом они все равно слились в объятиях, да так и уснули, не размыкая рук, словно боялись потерять друг друга во сне…

Бетти проснулась в ту секунду, когда ее лица коснулся первый солнечный луч, пробившийся сквозь облака и проникший в спальню через окно, на котором не было штор. Она сонно потянулась, чувствуя, что сердце ее наполнено любовью.

Так сколько же сейчас стоят ее свобода и независимость? Эта мысль промелькнула в голове у Бетти, когда она выскальзывала из объятий Роя, все еще продолжавшего спать. Она принадлежала ему отныне и во веки веков, покоренная силой его страсти и глубиной своей любви, существования которой уже невозможно было отрицать.

Рой лежал на спине. Глубокое мерное дыхание вздымало его широкую грудь. Не в силах противиться искушению, Бетти протянула руку и погладила пальчиком один из его плоских сосков, почувствовав, как он начал сжиматься от ее прикосновения. Она сразу же заставила себя прекратить это шаловливое занятие, потому что, если бы Рой сейчас проснулся, они немедленно занялись бы любовью. Но Бетти необходимо было так много сказать ему до того, как это случится. Нужно наконец прояснить ситуацию, чтобы войти в совместную жизнь без лжи и недоговоренностей.

Подумав об этом, Бетти нахмурилась. Как долго будет продолжаться их совместная жизнь? Пока они не устанут друг от друга? Но неужели все не может обернуться по-другому?

Может! Природный оптимизм Бетти позволял ей надеяться на это. Во всяком случае, она приложит все силы, чтобы осуществить свои мечты.

Захватив из шкафа свежее белье, она покинула спальню, размышляя по пути о том, что всегда будет любить Роя и отправится за ним хоть на край света. Единственная свобода, которая ей сейчас нужна, это свобода выражать свою любовь. И если у них когда-нибудь появятся дети, то уж она-то позаботится, чтобы они всегда чувствовали любовь и заботу родителей.

Впрочем, не стоит забегать вперед. Без брака детей не будет. Не стоит позволять своей ослепительной любви затмевать существующую реальность. Рой пока еще ни разу не упомянул о браке. Но удивляться этому не приходится — он ведь может по-прежнему думать, что она всегда меняла любовников как перчатки. Ну и что? Снова ей на выручку пришел неугасимый оптимизм: Рой изменит свое мнение, когда узнает, что Эрл и в самом деле является ее дядей.

Затаив в сердце эту надежду, Бетти приняла душ, но не стала вытираться досуха и надела майку и шорты прямо на влажное тело — пусть одежда выразительнее подчеркнет изящные контуры ее фигуры.

Никогда еще Бетти не чувствовала себя более оживленной, более женственной и более разнеженной, чем сейчас. И более счастливой. Небо снова было голубым, пригревало утреннее солнышко, а когда она распахнула входную дверь, то услышала шум прибоя. Очевидно, ночью был шторм.

Восхитительно! Припевая вполголоса, Бетти принялась накрывать к завтраку установленный во дворе стол. И когда Рой подкрался к ней сзади на цыпочках, обнял за талию и прижался губами к шее чуть ниже уха, ее сердце подпрыгнуло от радости.

— А я собирался принести тебе завтрак в постель, — шепнул он. — И ланч. И ужин.

После прошедшей ночи кожа Бетти приобрела особую чувствительность. Теплое дыхание Роя щекотало ее, и она даже смогла понять, что он улыбается. Повернувшись к нему лицом и взглянув на него, Бетти увидела, что его снова переполняет желание, и это чуть не заставило ее отбросить мысль о серьезном разговоре. Но все же она устояла, даже несмотря на то, что Рой искушающее потерся о нее бедрами, между которыми снова ощутимо обозначилась будоражащая воображение твердая выпуклость.

— Мне нужно поговорить с тобой, — произнесла Бетти, слегка задыхаясь.

Нежное сладостное тепло, разлившееся в нижней части ее тела, заставляло думать совсем о другом. В глазах Роя сверкнула земная, грешная улыбка. Он наклонился и поцеловал Бетти в губы.

— Не сомневаюсь. Но мне кажется, что лучше делать, чем говорить.

— Я серьезно! — делано возмущенно воскликнула она, едва удержавшись, чтобы не рассмеяться. Но Рой снова принялся целовать ее, повторяя в коротких перерывах:

— И я… и я… и я… Никогда еще не был так серьезен. Давай вернемся в постель. Нам нужно отпраздновать начало самых фантастических отношений в мире!

— Нет, мне на самом деле нужно кое-что сказать тебе. — Бетти вывернулась из его объятий. Ее голос звучал с едва заметной хрипотцой, потому что в глубине ее тела билось частым пульсом желание. — Сначала мы поговорим!

— «Сначала»! — передразнил ее Рой, широко улыбаясь. Он был восхитителен, несмотря на то что одежда его была помятой, волосы спутались, а на щеках темнела отросшая за ночь щетина. Сейчас в нем было что-то пиратское. — Ладно, говори.

— Нет, побеседуем за завтраком.

Все-таки ты можешь быть твердой, когда захочешь, похвалила себя Бетти, возвращаясь на кухню. Взяв кофейник и поднос со свежими тостами, она снова вышла во двор и устроилась за столом напротив Роя.

Она быстро проверила, не забыла ли принести чего-нибудь на стол. Апельсиновый сок, сливочное масло, мед в глиняном горшочке. Любит ли Рой мед? Она еще так мало знала о нем! Взглянув на него через стол, Бетти почувствовала, как ее сердце сжимается от любви. Она поспешно опустила глаза и принялась наливать кофе и охлажденный сок. Рой тем временем намазывал маслом тосты для них обоих.

— Ну, солнышко, что ты хочешь мне сказать? — поинтересовался он, передав Бетти пару тостов.

Она задержала дыхание, услышав ласковое обращение, в котором было больше нежности, чем страсти.

— Дело в том, что Эрл Фримен действительно мой дядя. Он брат моей матери. И никакой «связи» между нами никогда не существовало. Все это выдумки газетчиков.

Вплоть до сегодняшнего утра Бетти скрывала правду, решив дождаться возобновления контракта Эрла. Но вспыхнувшая любовь к Рою изменила ее планы. Самым важным сейчас она считала то, чтобы ее возлюбленный узнал правду о ней. Не может быть, чтобы он отыгрался на ее дядюшке и тем самым причинил боль ей!

Рой на мгновение замер, потом отодвинул тарелку и внимательно посмотрел на Бетти.

— И что дальше? Мне кажется, что это еще не все.

И она стала дрожащим голосом рассказывать, чувствуя, что что-то не так. Бетти сказала, что никогда не была ничьей любовницей, если не считать того парня, с которым она легла в постель впервые в жизни. Рассказала она и о своем разочаровании, испытанном вследствие этого эксперимента. Рассказала о боязни дядюшки потерять контракт, о сумасшедшей идее Анны, придумавшей, как можно поднять престиж Эрла в глазах публики и его босса — ведь люди всегда обращают внимание на немолодого мужчину, которому удалось увлечь девушку гораздо моложе себя.

— Это было довольно глупо, — неуверенно заметила Бетти. Ей очень хотелось, чтобы Рой хоть что-то сказал. Но он только холодно смотрел на нее потемневшими глазами. — Разумеется, однажды начав, мы должны были продолжать в том же духе.

— И все это время ты потихоньку посмеивалась надо мной. — Рой Маклинн поднялся из-за стола. Его взгляд подействовал на Бетти, как удар электрического тока. — Никому еще не удавалось одурачить меня, даже женщинам. Особенно им! — добавил он, очевидно имея в виду жену и все неудачи, связанные с их браком.

Но у Бетти и в мыслях никогда не было смеяться над Роем. И ей нужно было во что бы то ни стало доказать это. Но… Поздно! Рой уже быстро шагал по дорожке, огибающей дом и ведущей к калитке. Бетти со всех ног бросилась вдогонку, чувствуя, что сердце ее разрывается на части.

— Рой!

Он уже открыл дверцу «роллс-ройса». У Бетти пересохло в горле от ужаса. Как же так? Как это вышло? Почему он так поступает с ней?

— Рой, я люблю тебя!

Ее слова заглушил звук двигателя. Рой развернул автомобиль и, со скрежетом давя колесами машины гальку, умчался, даже не взглянув на Бетти.

Бетти на секунду остановилась у гранитного валуна, на который ее не так давно усаживал Рой, а потом прошла дальше, на полоску песка, омываемую ленивыми волнами.

Завтра ей предстояло покинуть этот чудесный уединенный уголок. Коттедж продан. Его купил некий господин, не отличавшийся многословием. Формальности были улажены очень быстро, и Бетти уже успела перевести деньги на счет матери. Утром сюда заедут Эрл и Анна, чтобы забрать племянницу и захватить вещи, которые затем нужно будет переслать в Бриджпорт, где мать Бетти присмотрела домик. И все будет кончено.

Сегодня Бетти прощалась с прошлым. И с Роем Маклинном.

Миновало уже две недели с тех пор, как он покинул ее. Она не сразу оправилась от потрясения, но потом заставила себя встряхнуться и заняться делами. Работа спасла ее. Она мыла коттедж с утра до вечера, временами забывая о еде, и по вечерам ложилась в постель в изнеможении.

Единственным утешением послужил для нее звонок Анны, которая сообщила, что сотрудничество Эрла со «Скоттс-филм» будет продолжено.

— Эрл не сможет поговорить с тобой, — радостно сообщила Анна. — Он вообще ни с кем не говорит — потерял голос от счастья! Ему предложили долгосрочный контракт. Представляешь, долгосрочный! Пол Дайер звонил всего час назад… И все это благодаря тебе, Бет!

Анна продолжала что-то говорить, но Бетти не слушала ее, мысленно благодаря бога за то, что Рой Маклинн не перенес гнев на Эрла. А сама она как-нибудь справится. Постарается изгнать свою любовь из сердца. И снова станет прежней.

Бетти попробовала воду ногой — довольно прохладная, но купаться можно. Стащив майку и шорты и оставшись в одних узеньких трусиках, она шагнула навстречу медлительным волнам. Она не боялась, что ее кто-то увидит, — по вечерам здесь вообще никто не появлялся.

Окунувшись в воду, она забыла обо всем на свете. Океан словно подпитывал ее своей мощью и многовековой мудростью. Он как будто напоминал о вечном, по сравнению с которым все человеческие печали и радости слишком скоротечны. Все боли проходят. И боль расставания тоже пройдет. Вода ласково омывала тело Бетти, унося ее тоску, и вскоре она почувствовала облегчение.

Но все опять изменилось в одно мгновение, как только, повернув к берегу, Бетти увидела, что ее поджидает Рой. И снова на нее нахлынули прежние чувства — любовь, отчаяние, страстное желание быть рядом с возлюбленным… И страх. Страх, что Рой снова причинит ей боль.

Ощутив под ногами дно, Бетти вспомнила, что на ней почти ничего нет. Конечно, после ночи любви смешно стесняться, но сейчас все было по-другому. Выходя из воды, она закрыла грудь руками, положив ладони на плечи.

Она шла все медленнее и медленнее, пока не остановилась совсем. Несколько минут она пребывала в нерешительности, но потом подумала, что нельзя же вечно стоять по колено в воде, стыдливо прикрываясь на манер викторианской девственницы. Стараясь не смотреть на гостя, она вышла на сухой песок.

Впрочем, попытка Бетти не смотреть на него не увенчалась успехом — она все равно заметила, что Рой сегодня неотразим. Как и всегда. Мгновенный взгляд отметил, что он стоит, чуть расставив длинные ноги, в черной рубашке с короткими рукавами и в белых джинсах. И наблюдает за ней…

Сердце сильно билось у нее в груди, ноги были как ватные. Она искоса взглянула по сторонам, отыскивая одежду и надеясь, что успеет накинуть майку раньше, чем поравняется с Роем. Но нет, ничего не выйдет…

Бетти решительно посмотрела на Роя. Ей не хотелось встречаться с ним глазами, потому что она уже не надеялась увидеть в них радость от встречи с ней. Но все же не удержалась.

Его лицо было спокойным, чувства отражались только во взгляде. Там была боль. Или гнев. Трудно было понять. Рой долго смотрел на Бетти, и в какой-то момент ей показалось, что он вытягивает из нее душу, чтобы соединить со своей. Словно это была его собственность, которой он будет владеть отныне и до скончания дней.

Бетти задрожала. Заметив это, Рой как будто пробудился. Он приблизился к ней, взял за руки и опустил их. В этом жесте было что-то символическое. Словно он хотел сказать ей, что они являются единым целым и ей нечего стыдиться наготы — ведь не будешь же стесняться самого себя!

Бетти не противилась, попав, как бывало прежде, под воздействие его власти. Собственное тело снова перестало слушаться ее и как будто начало жить особой жизнью. Груди налились, соски плотно сжались, и совсем не потому, что Бетти было холодно. На самом деле ее вдруг бросило в жар, а в глубине тела возникло болезненное желание… Нет, так дальше не пойдет…

— Пропусти меня, — решительно произнесла Бетти. — Не знаю, зачем ты явился, но тебе лучше уйти.

Рой молча притянул ее к себе и положил ее руки на свою талию. Затем он нежно обнял Бетти.

— Не прогоняй меня, Бет. Я совершил ошибку, обидел тебя и… Я прошу прощения. — Он склонился над ней и стал покрывать поцелуями ее лицо, шею, плечи…

Бетти замерла. Она меньше всего хотела, чтобы Рой в очередной раз причинил ей боль. Возможно, он за это время остыл, поразмыслил и решил, что не стоит отказываться от того удовольствия, которое испытывает с ней, подумала Бетти. Поэтому она уперлась ему кулачками в грудь, пытаясь отстраниться, и холодно поинтересовалась:

— Что, приехал еще разок поваляться в моей постели? У тебя нет других забот? Зато у меня они есть!

Рой взял ее руки в свои, нежно глядя в раскрасневшееся сердитое лицо. Но Бетти и не думала сдаваться.

— Очевидно, тебя сбило с толку то, что я не отношусь к категории женщин, которым нужно платить за услуги. Ты испугался, поняв, что меня нужно любить, уважать, что мне необходима семья…

— Не продолжай, — произнес Рой. К своему огромному удивлению, Бетти заметила, что он улыбается. Это несколько смутило ее. — Не говори больше ничего. Лучше надень вот это. — Он быстро принес ее одежду и сам натянул на Бетти майку. — Так-то лучше, — заметил Рой, когда она оделась. — Нам необходимо поговорить, а я не могу сосредоточиться, когда вижу твою наготу. Идем в дом. — Он властно обнял Бетти за талию и повел к тропинке.

Но разговор начался еще по пути к коттеджу.

— Пойми, я уехал, потому что почувствовал, что задета моя гордость, — сдержанно произнес Рой. — Кровь вдруг ударила мне в голову. Ты можешь простить меня? — Он остановил Бетти и порывисто притянул к себе. — Наша близость — это самое чудесное, что было у меня в жизни. Я искренне наслаждался каждым мгновением, когда мы были вместе, и мысль о том, что ты все это время насмехалась надо мной, стала для меня невыносимой. И я уехал.

Бетти горько было видеть боль в любимых серых глазах. Качая головой, она медленно провела пальцем по его губам.

— Я никогда не насмехалась над тобой. Могу признаться, что немного побаивалась тебя, потому что не хотела привязываться слишком сильно. Я не желала стать похожей на свою мать.

— И все же ты легла со мной в постель, — тихо сказал Рой, вглядываясь в ее золотисто-карие глаза. — Очевидно, это должно о многом сказать мне?

Бетти вздрогнула, сообразив, что беседа принимает опасный оборот. Рой говорил, что ему понравилась проведенная ими вместе ночь, но это еще не означало, что он готов прожить с нею, с Бетти, всю жизнь.

— А чего бы ты хотел? — спросила она.

— Я бы хотел услышать, что ты наконец нашла человека, с которым могла бы связать свою жизнь, что тебе надоело скитаться по всему свету… Что ты станешь моей женой. — В серебристых глазах Роя полыхнуло пламя страсти, и он хрипло добавил: — Я не могу дать тебе больше двух минут на размышление. Я сгораю от нетерпения, Бет. Дольше этого времени мне не выдержать. Решай!

Бетти было достаточно и двух секунд. На ее глазах заблестели слезы.

— Ты любишь меня? — спросила она с мольбой в голосе.

— Люблю. И любил с самого первого дня. — Свое признание Рой подкрепил жгучим поцелуем, который поднял в них обоих волну безудержной радости. — А ты? Скажи, что ты любишь меня! Что выйдешь за меня замуж!

Но Бетти лишь прижималась к нему, беспрестанно повторяя дрожащим голосом его имя…

А потом она внезапно осознала, что они уже вошли во двор коттеджа, погруженный в мирную тишину. Здесь Рой подхватил ее на руки и сказал, поднимаясь с ней по ступенькам крыльца:

— Утром уедем ко мне. И под венец отправимся из моего дома, вопреки всем суевериям.

— Но завтра сюда должны заехать Эрл и Анна, — слабо возразила Бетти, не сводя с него сияющих глаз.

— Оставим для них в дверях записку. А этот день и эта ночь принадлежат нам, солнышко, только нам двоим.