Начать с чистого листа

ГЛАВА 1. НАЧАЛО

Три с половиной года назад.

Как тяжело вставать. Недаром говорят, что: "понедельник — день тяжелый". Нельзя столько пить. А теперь с больной головой идти в школу. Но для этого надо сначала встать. Получилась данная процедура только с третьей попытки. Кое-как одевшись и умывшись, направила свои стопы к дому своего единственного друга — Алекса, чтобы пойти в школу вместе.

Пока шла, задумчиво смотрела себе под ноги и тихонько вздыхала. Почему мне, как многим моим одноклассницам, не досталась внешность роковой красотки? Иногда так хотелось, чтобы парни смотрели, истекая слюной, готовы были исполнить любой мой каприз. Но, увы, такое счастье доставалось мало кому. Я же, наблюдая за одноклассницами, старалась сохранять равнодушный вид, так меня с детства учили, но нет-нет, а накатывала тоска, вот как сейчас.

Зовут меня (хотя меня не зовут, обычно я сама прихожу) Арина Соколова, учусь в десятом классе довольно престижной гимназии. Роста я небольшого, всего-то метр шестьдесят пять, цвет волос описать затрудняюсь, так как он у меня непонятного цвета: не то русый, не то светло-каштановый, в общем, сам черт ногу сломит. Глаза голубого цвета. Красавицей себя не считаю, так как меня бесит моя, немного кукольная, внешность. И особо удручает факт отсутствия груди. Нет, она, конечно, имеется, но всего лишь первого размера. У моих одноклассниц побольше будет. Они ее выставляют напоказ, потому и отбя от мальчиков у них нет. На меня же почти не обращают внимания. Я, как невидимка, в собственном классе. Учусь на отлично, хотя ботаником никогда не была. Просто учеба слишком легко мне давалась.

Одноклассники обычно меня замечают только в тех случаях, когда нужно списать или попросить помощи с рефератом, докладом или контрольной. А потом сами же обижаются, когда я не рвусь помогать, а становлюсь колкой и ершистой. Потому что прекрасно знаю: помогу, а обо мне снова забудут до следующего раза. Оно мне надо? Нет, я так не хочу. Всю жизнь со мной рядом крутились те, кому от меня что-то было нужно. И я мечтала, чтобы ценили за душу, именно меня, а не мои действия.

С самого детства у меня есть один-единственный друг, которого я люблю, как брата. Мы с ним с самого роддома вместе, так как наши родители оказались, как в бразильском сериале, два друга лучших, встретили таких же подруг, влюбились, поженились, даже детей зачали практически одновременно. У нас с Алексом разница в рождении — два дня. Прикольно? Еще как. С ним мне интересно. Порой даже возникает мысль: мы половинки одной души. Но не в том плане, что созданы друг для друга, а как близнецы, которые всегда чувствуют друг друга, находятся на одной волне.

Мы с ним все время вместе. Помогаем друг другу, лечим при болезнях и радуемся, если есть чему. Наши родители постоянно в разъездах, так как наши папы — банкиры, а мамы: у Алекса — адвокат, а у меня — прокурор. Нормальная семейка? Через три месяца учебы в десятом классе я попросила родителей купить мне квартиру, чтобы жить отдельно, а то находиться в огромном особняке, когда они разъезжаются, меня напрягает. Для порядка повозмущавшись, родители все же удовлетворили мою просьбу. И вот уже два месяца я живу одна. Ну как одна, очень часто у меня днями и ночами пропадает Алекс.

А еще при нас постоянно находится няня. Мы же еще несовершеннолетние, чтобы нас оставлять одних. Да и как правильно сказала мама, ни готовить, ни стирать, ни убирать мы сами не в состоянии. И она права. Пару раз я пыталась сама готовить, но едва не спалила квартиру. И это под чутким руководством Анастасии Павловны. Что могло бы быть, не окажись ее рядом, страшно представить. Больше я таких экспериментов не проводила.

Няня оказалась добродушной женщиной лет сорока. Никогда не повышала голоса, но порой от ее тона мурашки по коже бежали. Строгая — это да, но и справедливая. Мы с Алексом ее очень любили, как родную. Это-то и понятно, ведь все время не родители, а именно она была рядом. Учила нас жизни, объясняла непонятные для нас вещи, расталковывала такие, казалось бы, простые понятия: что такое хорошо и что такое плохо. Нам с ней было интересно.

В раздумьях путь оказался намного короче. О, а вот и Алекс, уже стоит, ждет меня. Зараза, пили вчера вместе, а выглядит он, как огурчик, в отличие от меня. В школу мы пришли, как всегда, вовремя. И услышали интересную новость: у нас новый преподаватель по информатике. Дело в том, что вот уже три месяца у нас не было учителя, последний уволился в связи с переездом, а нового так и не нашли. И вот теперь кто-то, наконец, будет нас учить. Но, как выяснилось впоследствии, полноправным преподавателем он не был. Студент второго курса, хотя и очень одаренный. У нас он как бы проходил практику.

Но на безрыбье и рак рыба. Видимо, к такому же мнению пришел и наш директор, если согласился взять на работу студента. Может он действительно такой одаренный?

Увидев нового преподавателя, наши девочки даже слюни подобрать были не в состоянии. Да, парень был хорош. Белые, почти платиновые, волосы, средней длины, челка закрывала один глаз, из-за чего он небрежным жестом ее все время отбрасывал. Глаза серо-синего оттенка, который, как мы потом заметили, менял свой цвет в зависимости от настроения своего хозяина. Рост у парня не меньше, чем метр девяносто, фигура накачанная, но не слишком, так, всего в меру. Кубики пресса просматривались даже сквозь обтягивающую футболку. Глядя на все это море великолепия, становилось понятно, отчего у девочек текут слюни.

Я и сама временами заглядывалась на него. Но прекрасно понимала, такая, как я, вряд ли сможет заинтересовать этого красавца, привыкшего к женскому вниманию. Часто я замечала его насмешливые взгляды в стороны наших первых красавиц, которые едва из блузок не выпрыгивали, лишь бы обратить его внимание на себя. Только он не торопился их радовать.

Для начала наш новый преподаватель решил с нами познакомиться. Началась перекличка. Когда очередь дошла до меня, парень, как-то странно глядя на меня, спросил:

— А Соколов Александр Игоревич тебе кем приходится?

— Отцом, — ответила я.

Да, я забыла сказать, что у наших родителей была такая интересная шутка: нас с Алексом назвали в честь родителей, меня — как его папу, только пришлось придумать женский вариант, созвучный его имени, а друга — как моего. Для чего это было нужно, нам так и не сказали, хотя мы много раз спрашивали.

Но вернемся к нашим баранам, пардон, преподавателю. Дойдя до Алекса, его постиг тот же вопрос, но на него парень посмотрел как-то по-другому, более равнодушно, что ли.

Мне бы тогда забеспокоиться, но в душе ничего не шевельнулось. Вот ни грамулечку. Только немного покоробило, что он в первую очередь поинтересовался именно нашими родителями.

На этом знакомство было закончено, и у нас начались трудовые будни. Вот только я стала замечать какую-то нездоровую реакцию нашего нового преподавателя в отношении меня. То придирается по пустякам, то пытается объяснить то, что я и так знаю, но при этом стараясь как можно чаще дотрагиваться до меня. Сначала меня это напрягало, а потом как-то привыкла. Не сильно наглеет, ну и ладно. Может он из тех людей которым постоянно нужен тактильный контакт с кем-нибудь. Я, правда, про такое не слышала, но, а вдруг.

Принять его знаки внимания, как намеки на интерес, даже не подумала, потому что я — рационалистка, осознаю свою непривлекательность для мужского пола. Хотя временами позволяла себе помечтать, насколько это было бы чудесно. Но свои мечты быстро развеивала, не хотелось испытывать разочарования.

Так прошло время, и вот уже окончание десятого класса. Такое событие мы не могли пропустить. И, естественно, завалились в бар большой компанией. Как-то быстро наклюкавшись, я потеряла из вида Алекса. Не поняла, а кто меня домой поведет, ведь сама я ни в жизнь не дойду, даже если буду добираться ползком.

И тут, о чудо, мои глаза наткнулись на знакомую моську. Алкоголь мгновенно смыл все сомнения и границы. Я стала смелая и уверенная в себе. К тому же, еще и тормоза отказали напрочь. Идея пришла в голову мгновенно: убить двух зайцев сразу — узнать истинное мнение и отношение к себе; и все-таки доползти до дома с чужой помощью. Подойдя к парню, которого, кстати, звали Стас (это и был новый преподаватель, как все поняли), я, состроив щенячий взгляд, который еще никого не оставил равнодушным, а в сочетании с пьяной мной, получилось довольно забавно, проговорила:

— Здравствуйте, а вы тоже отмечаете конец учебного года?

— Привет, нет, я случайно сюда зашел. И можешь говорить мне "ты". Как-никак учебный год уже закончен, а разница в возрасте у нас всего три года, так что нет смысла мне выкать, — ответил парень, странно разглядывая меня.

— Хорошо, как скажешь. Так может ты поможешь бедной мне? — продолжала я давить на жалость заплетающимся языком.

— Ну не такая ты и бедная, а очень даже богатая. Так какая помощь тебе нужна? — спрыгнув со стула, поинтересовался Стас, подходя ближе. В тот момент на первую фразу я и внимания не обратила. Ведь у нас учились все из обеспеченных семей. Деньгами мало кого удивишь. То ли дело мозгами… Но это я отвлеклась.

— Мне надо помочь дойти до дома, а то сама я с этой миссией не справлюсь, — ответила я, не обратив внимания, как дернулся Стас. Кто его знает, может парень — неврастеник, и у него просто само по себе тело дергается. Ну, или он от радости, так, во всяком случае, я определила для себя.

— Тебя прямо сейчас оттранспортировать? — взяв меня под локоть, поинтересовался тот.

— Ага, а то глаза уже слипаются.

К моей транспортировке парень подошел со всей ответственностью. А именно, всю дорогу прижимал к себе, так как мои ноги заплетались в косичку, и я бы сама уже раз сто упала и не встала бы. Потому была благодарна своему проводнику. Стас помог мне дойти домой без осложнений, а именно без единого синяка. Прогресс. Даже с раздеванием моей тушки не оказалось проблем. Коснувшись подушки, я отключилась, даже не подумав в этот момент о чужом человеке в своей квартире.

Проснулась я оттого, что мне нечем было дышать. Попытавшись выбраться из-под тела, придавившего меня своим весом, я с ужасом поняла: это никто иной, как Стас, собственной персоной. Но вот вопрос: почему он находится со мной в одной кровати, в придачу ко всему, мы оба голые, а еще, что самое интересное, у меня болел низ живота. А между ног оказалось что-то липкое. Заглянув под одеяло, едва сдержала крик. Кровь. Напрашивается только один ответ — меня поимели, пока я была в бессознательном состоянии. Со злостью я стала расталкивать парня, который мирно сопел в две дырки.

— Просыпайся, сволочь. Что ты со мной сделал? У меня болит все. Ты меня поимел и разрешения не спросил, — двигаться было невыносимо, но злость помогла справиться с приступами резкой боли.

— Ты была очень даже не против, — нагло ухмыляясь, ответил Стас.

— Такого быть не может. Я не могла вот так легко согласиться потерять девственность, во всяком случае, не с первым встречным, — попыталась объяснить ему я. От последней фразы его покоробило, он досадливо скривился.

— Все когда-нибудь бывает в первый раз, — философски изрек он, пожимая плечами. Вот же сволочь, поимел, а теперь еще и философствует. — Тем более, ночью ты не заморачивалась о том, что тебя имеет первый встречный. А, напротив, стонала и просила еще глубже и сильнее, — закончил он, а я покраснела от его слов. Вот гад, воспользовался ситуацией, а сейчас радуется. Еще бы. Мне и Алекс говорил, стать для кого-то первым — это самое лучшее, что может приключиться с парнем. Вот и Стас доволен, если проглотил шпильку о первом встречном. Но мне все еще было не по себе. Я пока никак не могла принять факт: рассталась с девственностью по собственной глупости. Хуже всего другое: я ничего не помню, совершенно. Такой волнительный момент, а я в неадеквате. Пить меньше надо было, тогда такого точно не произошло бы. Но сейчас поздно махать руками, ругаться и жалеть себя. Все уже случилось.

— Заткнись. Я ничего не помню, а значит, если я не помню, значит такого не было, — все еще пыталась сопротивляться случившемуся и продолжая краснеть, хотя, казалось бы, куда уж больше, ответила довольному парню.

— Знаешь, вот сейчас я считаю, что есть повод повторить то, чем мы занимались ночью, чтобы ты больше не говорила, что ничего не помнишь, — протянул ко мне свои загребущие ручонки Стас.

— Ты с ума сошел. Какое повторить, у меня болит все и внутренности в том числе, — попыталась я оттолкнуть его от себя.

— Сейчас ты забудешь о боли, — схватив меня в охапку, проговорил парень.

Навалившись на меня всем телом, Стас стал страстно целовать меня. И тут я с ужасом заметила, что мое тело отвечает ему. Я плыла на волнах эйфории. Боль смешалась с удовольствием. В какой-то момент пришла в голову мысль: может я мазохистка и меня возбуждает боль? Но тут же отмела от себя подобные мысли. Просто Стас оказался умелым любовником и прекрасно пользовался этим.

Мне понравилось все, что делал парень с моим телом. А он, не долго думая, стал ласкать меня так, что я стонала и сама просила большего. Боли, как таковой, я почти уже не чувствовала. Так, легкий дискомфорт. А когда он задел сосредоточие удовольствия, у меня непроизвольно вырвался судорожный стон. Его пальцы проникли в меня, я стиснула зубы, чтобы громко не стонать. Наблюдая за любовников, видела его похотливый оскал, блестящие глаза, приоткрытые губы. И так захотелось его поцеловать. Но тут он снова, не вынимая из меня пальцев, большим провел по увеличившемуся бугорку страсти.

Мне стало не до размышлений. Грудь ныла, соски затвердели, требуя ласки и внимания. И я, застонав, стала подбрасывать вверх бедра, уже сама пытаясь насадиться на его пальцы. Он наблюдал за мной, второй рукой лаская грудь, легонько выкручивая соски, словно прочитав мысли, ворохом проносящиеся в голове. Я мяла простыни, судорожно выдыхала, металась по кровати. Парень все это время наблюдал за мной.

Доведя меня до полного изнеможения, заставив просить его и умолять о большем, со смешком Стас вытащил из меня пальцы, чтобы заменить их на кое-что другое. Проникновение было все же слегка болезненным, несмотря на возбуждение. Стас дал мне время привыкнуть к себе и начал неспеша двигаться, продолжая оглаживать бедра, бока, грудь.

Когда я почувствовала его пальцы внизу живота, там словно спирать стала стремительно раскручиваться, в теле появлялось непонятное ощущение чего-то радостного. И опять эта его усмешка. Но на этот раз я не дала себе труд заморачиваться на этом. Мне хорошо, а все остальное мало волнует. Его пальцы продолжали ласкать меня, и я больше не могла сдерживаться, с громким криком выгнулась дугой, ощутив, как тело сначало напряглось, а потом меня затрясло, оргазм накрыл волной удовольствия и полного удовлетворения, а через несколько толчков почувствовала внутри себя приятное тепло.

— Ну вот, а ты не хотела, — усмехнулся парень, падая рядом со мной. — Как ощущения?

— Нормальные, — только из вредности я не сказала правду. Мне действительно было хорошо, в теле нега и легкость. Но боль снова вернулась.

— Нормальные? — с долей обиды поинтересовался юноша, даже привстал на локоть, повернувшись ко мне. — Это ты пошутила? Мне всегда говорили, что я потрясающий любовник, и ни одна из моих девушек еще не сказала после секса "нормально".

Слова любовника покоробили. Я скривилась. В груди словно ножом полоснули по сердцу. А сколько же у него любовниц? Теперь и меня внесет в список и станет ставить в очередь? Ну уж нет. До такого я не опущусь.

— Твои любовницы тебе льстили. Если желаешь подобных слов, просто проваливай, и мы оба забудем о том, что было.

Кое-как встав, естественно с помощью Стаса, я попыталась дойти до душевой, но ноги не хотели идти. На мою тираду мне не ответили, только взгляд парня стал более задумчивым и колючим. Но тут же на лице снова появилась снисходительная улыбка. Заметив мои проблемы с передвижением, он без церемоний взял меня на руки и сам отнес туда, куда я и стремилась попасть. Даже помог с водными процедурами, хотя я и была категорически против.

— Прекрати сопротивляться. Я не хочу, чтобы ты свалилась и покалечилась, — рыкнул на меня юноша.

— Мне стыдно. Что тут непонятного, — огрызнулась в ответ, когда его руки стали нежно намыливать бедра.

— Сексом заниматься не стыдно, а мыться со мной… — начал было Стас, но я не дала ему договорить:

— Заткнись. Все, я чистая, пора выходить.

С меня смыли гель для душа, замотали в полотенце, снова подхватили на руки и оттранспортировали на кухню. Желудок напомнил о себе. Вчера я же ничего не ела, только пила, потому сейчас очень хотелось есть. Но готовить в таком состоянии оказалось для меня пыткой.

Спустившись вниз, а квартира у меня двухэтажная, на кухню, Стас полез исследовать холодильник. И со свистом удивления стал вытаскивать из него все подряд. Так на столе появилась сырокопченая колбаса, икра, ананас, кусочки лосося (да, покушать я очень люблю, а лишь бы чем не питаюсь) и, наконец, как апогей сего разнообразия — суши с креветками, которые я просто обожаю.

— Ты что, будешь есть все и сразу? — с удивлением спросила я, наблюдая за тем, как парень набросился на все вытащенное из холодильника.

— А почему нет? — с полным ртом, ответил он мне вопросом на вопрос.

— Но ведь здесь есть несовместимые продукты, — я аж рот открыла от удивления.

— Плевать. В желудке все переварится, — продолжал он гнуть свое.

Глядя на него, у меня мелькнула мысль, что он такое ест в первый раз, потому и набросился на все сразу. На миг появилось чувство отвращения. Даже аппетит пропал. Он руками хватал все подряд и запихивал в рот, по подбородку текло, но он не обращал на это внимания. Я отвернулась, иначе меня бы стошнило.

— А ты чего не ешь? — с набитым ртом поинтересовался он. Креветка выпала из его рта и плюхнулась в тарелку. Я едва сдержала рвотный позыв.

— Позже поем, пока не хочется, — с трудом выдавила из себя. Отвернулась, рвзглядывая стены кухни. В данный момент они казались мне намного привлекательнее.

Закончив завтрак, Стас стал прощаться. При этом явно чего-то ожидая, но вот чего, хоть убейте меня, я не могла сообразить. Но мои метания прервал сам владелец дум.

— Мы когда встретимся в следующий раз? — решил поинтересоваться он.

— Хм, я думаю, уместнее было использовать выражение: "если встретимся", — пожала плечами, так как намерений встречаться с ним у меня не было.

— Нет, я правильно сформулировал, именно "когда". Ведь после того, как я лишил тебя девственности, я просто обязан на тебе жениться, — попытался пошутить Стас.

— Шутка удалась. Только в чем прикол? — ну что ему еще от меня надо?

— Так как ты еще несовершеннолетняя, то жениться на тебе я не могу, поэтому мы с тобой теперь встречаемся, — даже не спрашивая, а просто констатируя факт, объявил он.

— Во-первых, мне почти восемнадцать, — начала я загибать пальцы. — Во-вторых, ты определенно не в моем вкусе. В-третьих, пополнять ряды твоих любовниц в мои планы не входит. И, наконец, в-четвертых… А почему я не знаю о том, что мы, оказывается, встречаемся? — меня душила злость от его самоуверенности. Неужели он считает себя настолько неотразимым, что и правда верит будто любая падет к его ногам? Да и что он себе вообще позволяет? А поинтересоваться моим мнением, хочу ли я этого?

— Уже знаешь, — ответив только на последний вопрос, Стас оскалился. А я, глянув на стол и заметив на нем крошки и остатки еды, скривилась. Это он мне сейчас предлагает смотреть на такое кажды день? Как-то меня такая перспектива не устраивает.

Зато она вполне устраивала настырного юношу, вот так, поставив меня перед фактом, и начались наши отношения. Любой другой назвал бы меня дурой и был бы абсолютно прав. В тот момент я сама не могла понять логики своих поступков, а потом и вовсе перестала об этом думать, так как по уши влюбилась, перестав замечать многое.