Начинаем жить

Глава 13

Виктор шагал, поглядывая на витрины, и прикидывал, что купит, когда у него будет тьма-тьмущая денег. Квартиру и машину само собой, а вот все прочее? Прочее так и лезло на глаза, и он мысленно примеривался к костюмам, рубашкам, плавкам, курткам, велосипедам, роликам, спортивным лодкам, ботинкам, галстукам, одеколонам, дезодорантам и ко всему, что только не предлагали ему нарядные витрины.

Дело шло к вечеру, смеркалось, и манекены с загадочными улыбками смотрели из освещенных витрин на разношерстную летнюю толпу, что текла по улице.

Виктор остановился перед подъездом и взглянул на часы — он не только не опаздывал, но пришел даже раньше минут на двадцать. Известно, что на деловые свидания и даже в гости раньше назначенного часа приходить не след. Виктор погулял еще по улице, покурил, поглазел на соблазнительные витрины и ровно в семь набрал номер на домофоне:

— Виктор к Алексею Борисовичу, — отрекомендовался он.

Дверь запела на разные голоса и открылась.

Он поднялся на третий этаж и позвонил в единственную обитую кожей дверь с золотым глазком. Про себя он, может, и робел перед этой пухлой самодовольной дверью, но виду не показывал. Открыл ему дверь тоже пухлый человечек в очках с золотой оправой. Передняя была заставлена какими-то массивными коробками, но чувствовалось, что квартира большая и просторная, откуда-то слышались женские голоса, смех и звуки пианино. Где-то в дальних комнатах то ли веселились, то ли учились музыке. На Виктора пахнуло покоем и довольством, которые копились не одно десятилетие, и было в этой квартире что-то такое, что можно только нажить, но никак не купить.

Хозяин и гость поздоровались, и гостя пригласили пройти в кабинет. В кабинете из новшеств был разве что ноутбук, но лежал он на массивном письменном столе с львиными лапами, неподалеку от письменного прибора с бегущим Меркурием. Вдоль стен стояли книжные шкафы с книгами, висело несколько картин. При этом сразу чувствовалось, что старина приобретена не вчера и не позавчера у антиквара в магазине, а вещи старились сами собой, не сдвигаясь с места.

— Ну-с, молодой человек, показывайте, с чем пришли, — предложил хозяин, посверкивая сквозь очки острым голубым глазом, и указал широким жестом на зеленое сукно стола, — раскладывайте.

Виктор достал заветную папку.

— Я один рисунок хотел показать и посоветоваться, — сказал он, и, торопливо открыв папку, стал перекладывать листы, чтобы дойти до главного.

— Я вижу, что у вас их больше, показывайте, не стесняйтесь.

Виктор подвинул папку Алексею Борисовичу.

— В общем, смотрите сами, что и как, — буркнул он.

— А вы тоже садитесь, будем вместе смотреть, — предложил хозяин.

Они сидели, и Алексей Борисович бережно перебирал рисунки и акварели. Одни сразу будто жухли у него в руках, другие словно бы оживали и светились радостным светом. Когда они дошли до Матисса, Виктор сказал:

— Я вот об этом хотел посоветоваться.

Алексей Борисович рассматривал рисунок пристально.

— Вы его продать хотите? — спросил он.

Виктор помедлил и решительно кивнул.

— Видите ли, это не такое простое дело, — принялся объяснять Алексей Борисович. — Сначала должна быть экспертиза, стоит она недешево. Если эксперт установит подлинность, то желательно, чтобы рисунок поучаствовал в выставках, попал в каталог, то есть подлинность его была удостоверена, а дальше уже, конечно, можно и продавать, и за очень, очень хорошие деньги. Вы хотите экспертизы?

— А вы можете быть экспертом? — спросил Виктор.

— Я бы на себя не взял такой ответственности, — сказал Алексей Борисович. — Я — специалист по русской живописи девятнадцатого века, западную графику двадцатого знаю недурно, но за экспертизу не взялся бы. Может быть, вам стоило бы обратиться к западным экспертам, их мнение в данном случае было бы самым весомым.

— А как к ним обращаться?

— Каналы есть, но у них и консультации платные. Думаю, вы свои деньги в рублях считаете, а не в долларах.

— Да уж, — признал Виктор. — Выходит, положение безвыходное?

— Почему же? Деньги можно занять. Или, например, продать несколько рисунков из папки. Есть очень милые вещи на любителя, и есть любители, которые их купят не как великую ценность, а как приятную художественную вещь. Деньги, конечно, будут небольшие, но все-таки начало положите. Согласны?

— Я-то согласен.

Алексей Борисович отобрал несколько акварелей.

— Предложу. Позвоните на будущей неделе, узнаете о результатах. Комиссионных беру пятнадцать процентов.

— А на эксперта мне хватит?

— Ничего не могу вам сказать. Посмотрим.

Разговор Виктора не очень-то обнадежил. Он рассчитывал совсем на другое. Рассчитывал, что такую ценность у него с руками оторвут и он, мигом сбыв с рук Матисса, сделается владельцем шикарной квартиры в Москве, купит шикарную машину и… Дальше фантазии как-то не шли. Правда, он собирался еще намекнуть Вере, чтобы быстрее бросала своего старичка, и они закрутят такие дела! А какие дела, он пока не мог сообразить. Но с Матиссом затевалась какая-то тягомотина, и это Виктору совсем не нравилось. У него времени ни на какую тягомотину не было, того и гляди, уезжать придет пора.

В кабинет постучали и, не дожидаясь ответа, открыли дверь. Вошел симпатичный чернявый паренек с быстрыми темными глазами.

— Петруша, не надо ли чего? — улыбнулся Алексей Борисович. — Нет, ничего не надо, Петруша. Спасибо.

Быстрый Петрушин взгляд уже заметил Матисса и обратился на Виктора, тот встретил темный лукавый взгляд, немного набычившись. Быстро собрал оставшиеся рисунки в папку и сказал:

— Спасибо, значит, вам оставляю четыре рисунка и на будущей неделе позвоню.

— Да нет, мне не надо ничего отставлять, — сказал Алексей Борисович. — Вы мне позвоните, я сообщу вам телефоны желающих посмотреть, и вы договоритесь о показе.

— Спасибо, спасибо, — совсем уж уныло кивнул Виктор. Дело становилось все хлопотнее: поездки, показы. Сбыть бы все сразу с рук, получить побольше, и дело с концом. К тому же в квартирах вроде этой он не чувствовал той непринужденности, какая могла бы помочь ему требовать за свое добро нужную цену и отстаивать ее отчаянной торговлей. Здесь он терялся и терял весь свой задор.

Вышел Виктор вместе с быстроглазым пареньком по имени Петруша.

— Не надо ли чего? — спросил Петруша. — А то, я вижу, мэтр огорошил. Ничего не поделаешь, старая школа, честь мундира и все такое прочее. Человек кристальный, за временем не поспевает. Завернем в кафе? Тут неподалеку есть недорогое, перекусим. А то жрать захотелось со страшной силой.

Виктору сразу полегчало, парень был свойским, с ним можно было и потолковать.

Они сели, заказали по отбивной и пиву, и беседа потекла сама собой.

Очень скоро они добрались и до Матисса.

— Толкнуть хочешь? — уточнил Петруша. — И без большой надсады, так?

— Так, — кивнул Виктор.

— В общем, можно поспособствовать. Есть разные люди, они умеют делать дела. Могу познакомить. Лично я предметами искусства не торгую, но другие очень даже.

— А экспертиза и прочее?

— Сделают они экспертизу, и оглянуться не успеешь, как пристроят за милую душу. Но конечно, поделишься, получишь сумму поскромнее. В общем, договоришься. Ну что, знакомить?

— Знакомь, — решительно заявил Виктор.

— Только имей в виду, вода мутноватая. Риск тоже есть. Познакомить могу, но сам я этого деятеля видел один раз в жизни. Я его спросил, не надо ли чего, он попросил: мол, будут какие отходы у Алексея Борисовича, то к нему — и оставил телефон.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанское, — отделался Виктор расхожей народной мудростью.

— Тогда записывай. — Петруша достал мобильный и приготовился продиктовать телефон.

— Да ты сам ему позвони, а я встречусь, — попросил Виктор.

Петруша кивнул и набрал номер. Разговор был недолгим. Узнав, что речь идет о чем-то западном, Виктора были готовы принять прямо сейчас.

— Запиши телефон, адрес и отправляйся. Тут недалеко. Я тебя до угла провожу и объясню, как идти. Дальше нам с тобой не по пути.

Петруша поманил к себе официанта, они расплатились и вышли. Розовело закатное небо, зеленели деревья, и Виктору показалось, что на чужой городской ярмарке ему наконец-то достался выигрышный лотерейный билет. Оказался бы этот специалист своим парнем. Взялся бы сделать дело шито-крыто. Толкнул бы картинку новому русскому — и лады. А то выставки, каталоги! Одна морока!

Они шли по улице, Петруша его о чем-то спрашивал, но Виктор не отвечал, занятый своими мыслями. Не до Петруши ему сейчас было. Он чувствовал: накатывает долгожданная удача — и готовился к ней.

Петруша довел его до угла, махнул рукой, показав, что идти нужно будет дальше по бульвару, а потом напротив белой церкви свернуть во двор большого старого дома, и они распрощались.

Дом Виктор нашел быстро. Позвонил по домофону, ему открыли, и он поднялся.

Квартира и тут была шикарная, но без большого порядка, необжитая, холостяцкая. Все тут было как-то на ходу, на сквозняке, словно хозяин только что перебрался или, наоборот, собрался выезжать. Но собственно, какое дело до этого Виктору?

— Проходи! Проходи! — заторопил его хозяин и представился: — Егор.

Невысокий коренастый парень со скуластым лицом и оттопыренными ушами Виктору сразу понравился, ему даже показалось, что они чем-то с этим парнем похожи — из одного теста, что ли, сделаны или одним топором рублены.

— Виктор, — назвался он, и они крепко пожали друг другу руки.

Егор тут же предложил ему выпить по рюмочке, и за рюмочками они стали смотреть рисунки. Егор просмотрел папку быстро, смотрел скорее на подписи, чем на рисунки. По всей видимости, они его не заинтересовали. Тогда Виктор перешел к проблеме Матисса.

Рассказал в очередной раз историю дяди Бережкова, сказал, что Матисса хочет продать и отдать в придачу все дядькины тамбовские картины. Егор вертел в руках узкоглазую девицу и смотрел на просвет желтоватую старую бумагу.

— Понимаешь, Матисса толкать не так-то просто, — сказал он, положив на стол рисунок. — Поди найди для него клиента. Настоящая ему цена миллион долларов, не меньше. В один миг такого любителя не сыщешь. И потом, сам понимаешь, за такие деньги любой любитель потребует от тебя гарантий. Без заключения эксперта не обойдешься. И эксперт должен быть классный.

«Опять эксперт! Дались им эти эксперты! Деньги бы получить поскорее, и порядок. А то одна морока!» — недовольно заерзал про себя Виктор. Егор сразу почувствовал настроение Виктора и спросил впрямую:

— Не нравятся тебе эксперты? Не желаешь? А почему? Сомневаешься, что ли?

— Ни в чем я не сомневаюсь, в том-то и дело! Матисс у меня самый что ни на есть подлинный. Мне сам дядька рассказывал, что они друзьями были. Но я заморачиваться не хочу. Хочу деньги в карман, и порядок. Можно так?

— Может, и можно. Надо попробовать. Но без гарантий тебе же хуже. Толкать придется рисковому перекупщику, такие тоже есть. Но деньги будут другие, ясно?

— Ясно. А какие будут деньги?

— Откуда я знаю? Будешь договариваться. Как договоришься. Мне за комиссию десять процентов. Это я с тебя по-дружески. Другие больше берут. А деньги, может, будут и совсем небольшие. Без гарантий-то. Будь не Матисс, а какой-нибудь третьесортный французишко, было бы проще. Тут ответственность, сам понимаешь.

— Если честно, не очень, — со вздохом сказал Виктор. — Я-то думал, Матисса у меня в Москве с руками оторвут. А тут все вздыхают и, извини за грубое слово, морду воротят. Что тогда про дядькины работы говорить? А мне их тоже пристроить надо.

— Говоришь, их у тебя навалом?

— Навалом, навалом. Берн задаром, только перевозку оплати, и я тебе спасибо скажу.

— Да зачем мне за перевозку хлама платить? — искренне удивился Егор. — Думаешь, мне деньги даром достаются?

Виктор ничего такого не думал, но дядькины работы пристроить очень хотел. И Матисса тоже.

— Да-а, проблем у тебя… — посочувствовал Егор. — Не позавидуешь.

Они пили водочку, закусывали колбаской, и чем дальше, тем доверительнее становились их отношения. Егор предложил показать кое-кому Матисса, посмотреть, как люди будут реагировать, тогда и станет видно, какую можно назначать за него цену.

— Разумно, — согласился Виктор. — А квартиру я смогу купить?

— В Москве? — уточнил Егор.

— В Москве.

— Кто тебя знает, может, и сможешь, — обтекаемо ответил он.

Перед Виктором сквозь водочные пары замерцали розовые дали. Жизнь наконец поддалась и свернула в нужное русло. Сейчас она двигалась правильным путем, тем самым, какой он и намечал себе, когда думал о рисунке еще в Тамбове. Егору он доверял на все сто, потому что тот понимал его правильно. Вот только нужно было всучить ему еще и дядькины картины, тогда все будет правильно до конца. И Виктор принялся уговаривать Егора. Но тот все отказывался, отнекивался. Витек понимал, что барахло это ему ни к чему и поэтому уговаривал все упорнее, все настойчивее.

— Мне-то с ними совсем зарез. Возьми как друг. Хоть сожги потом. У меня на это рука не поднимется.

Егор наконец размяк и сдался.

— Только тебе и только как другу, — помотав головой, согласился он.

Виктор почувствовал себя победителем, теперь все шло уж совсем как надо. Он был главным, он распоряжался, а Егор его слушался.

— Значит, так. Ты пока Матисса толкай, — давал он дальнейшие распоряжения, — а я в Тамбов быстренько смотаюсь и контейнером доставлю все, что там есть. Ты добро примешь, и лады. Дальше твое дело. А за Матисса с меня причитается. Я тебя не обижу.

Егор слушал его со страдальческим выражением лица. Виктор покровительственно похлопал его по плечу — ничего, ничего! По дружбе чего не сделаешь!

— Связь будем держать по мобильнику, — снова распорядился он. — Запиши-ка мой. Твой при мне. А я прямо завтра в Тамбов двину.

— Погоди! Погоди! Не спеши. Куда я твое добро девать буду?

— Да у тебя и здесь места хватит, — успокоил его Виктор. — И контейнер не завтра же придет. Месяц пройдет, не меньше.

— Да нет, не пори горячку. Дело так не делается. Я, так и быть, к тебе приеду, сам все посмотрю, а там и решим. Мне кот в мешке не нужен. Ты тоже меня пойми.

На лице Егора Виктор вновь прочитал откровенное сомнение и поспешил согласиться.

— Хорошо, приезжай в Тамбов. Все решим на месте. Может, мне и на тебя билет взять?

— Два-три дня можешь повременить? Если дела улажу, можем и вместе двинуть.

Вроде бы договорились. Виктор заторопился к выходу, чтобы уйти раньше, чем Егор передумает и испортит наладившееся дело каким-нибудь новым предложением.

— Значит, я тебе звоню и сразу беру билет, — закреплял он на ходу желанную договоренность. — А ты за эти дни Матисса прощупай.

Они снова обменялись рукопожатием, и Виктор закрыл за собой дверь. На площадке вздохнул с облегчением. Закорешились они с Егором, это хорошо. И картины Егор заберет, это тоже хорошо. Сумел-таки впарить он дядькины картины. Виктор снова улыбнулся, почувствовав себя победителем. С толковым человеком он всегда общий язык найдет, а всякие фу-ты ну-ты ему претили.

Улица встретила его темнотой, и он сообразил, что до Посада доберется не раньше полуночи.

— И к лучшему! Что там делать, в Посаде в этом? — махнул он рукой. — Дело-то какое сделано! Не сегодня-завтра миллионером стану. Не совсем, конечно, но близко к этому. Верке скажу прямо: «Бросай старичка, будем вместе бизнесом заниматься!»

Он хитро прищурился. Мало ли что и кому он говорил! Знаю! Не знаю! Есть у него соображения насчет бизнеса. Только какого рожна ими делиться? Вот разве что с Егором. С Егором, пожалуй, можно. Не только можно, но и нужно. Хорошо, что Егор в Тамбов приедет. Там они и поговорят по душам. И потом такое на пару завернут! Чертям тошно станет!

В подогретой горячащими парами голове зароились такие радужные картины, что Виктор даже покачнулся, но тут же скрепился, взял себя в руки и особенно твердым, деревянным шагом пьяных зашагал к троллейбусной остановке.