Надежная опора

Глава шестая

За все свои тридцать лет Клей Бартон никогда не был столь очарован ни одной другой женщиной. Доктор Тоби Эвери прочно застряла в его мыслях и никак не хотела уходить из них. Нельзя допустить, чтобы что-то столь сильно отвлекало его от работы.

«Минуточку, Бартон, ты же сам уговорил ее остаться у тебя. Ты заварил эту кашу, ты теперь и расхлебывай».

Да, но он не предвидел со своей стороны столь сильных чувств к доктору Эвери. Он всего лишь планировал милую романтическую интерлюдию, и ничего более. И вот его маневры обернулись против него самого. Он хочет ее любой ценой.

Клей сел на диван, устроив Молли у себя на коленях, и невидящими глазами смотрел в телевизор. Эта женщина, как наваждение, полностью завладела им. Он годами избегал более или менее длительных связей под тем предлогом, что они слишком много требуют душевной энергии и поглощают массу времени. А теперь, кажется, он попался в собственную ловушку.

Неужели прошло всего два дня с того момента, когда Молли и Тоби Эвери сговорились перевернуть его жизнь вверх ногами? Впервые за четыре года появилось что-то важнее его изобретения.

Клей услышал, как заработал душ. Закрыв глаза, он представил себе нагую Тоби под струями воды. Образ был столь живым, столь реальным, что Клей засунул в рот кулак и укусил его.

И как раз в это мгновение Молли взвизгнула и брыкнула его ногой в живот.

— Уфф, — выдохнул Клей, желание у него мгновенно испарилось. Ребенок лягнул его вовремя. Молли весело ухмылялась Клею.

— Черт! — Клей скорчил гримасу. — Не слишком ли ты мала для таких игр?

Моли стала лепетать и кивать головой, словно понимала каждое его слово.

— Да? Тогда мне жаль того, кто когда-нибудь станет с тобой встречаться.

В ванной завернули кран, и Клей выпрямился. Сейчас Тоби, должно быть, выходит из-под душа и вытирается. Затем она отожмет волосы и наденет футболку.

— Лягни-ка меня еще разочек, малышка. Твой дядя Клей в большом затруднении.

Тоби закуталась в халат Клея и сняла с волос полотенце. Влажные пряди разлетелись вокруг лица. Испачканное бальное платье она сложила и сунула под мышку, затем открыла дверь и шагнула в коридор.

Клей сидел на диване. Голова его склонилась над Молли, которая болтала голыми ножками и смеялась от удовольствия.

— Привет, — низким, хрипловатым голосом проговорил он.

— Привет, — как дурочка, отозвалась Тоби.

Его серые, затуманенные, как сырой весенний день, глаза встретились с глазами Тоби, и она покраснела.

Она бросила платье на стул, где уже лежала ее сумочка, в сотый раз коря себя за поспешность, с какой согласилась провести ночь у Клея. Возможно, это и удобно, но ни в коей мере не благоразумно.

— Присаживайтесь. — Клей кивнул на лежащую рядом с ним подушку.

Тоби неуверенно пересекла комнату, увертываясь от полос металла, ящиков с инструментами и огибая детскую коляску и пластиковую корзину для белья, которая была полна резиновых зверушек. Какой контраст между железяками Клея и детскими игрушками Молли!

Наконец Тоби уселась на диване рядом с Клеем и Молли и поджала под себя ноги.

— Можно я подержу ее? — спросила она, протягивая руки, чтобы взять малышку.

— Разумеется.

Клей передал ей девочку.

Молли была такая мягонькая и чистенькая в своей пижамке. Веки ее опустились, и она засунула палец в рот.

— Баиньки захотелось, малышка?

Клей посмотрел на часы.

— Девять часов. Ей давно пора спать. Энни обычно укладывает ее полвосьмого. Похоже, уснула, — прошептал он, наклоняясь к девочке. — Давайте уложим ее.

— Я просто восхищаюсь, как вы хорошо ее понимаете. Просто удивительно. И малышка, кажется, счастлива с вами.

Клей пожал плечами.

— Сестре нужна была помощь. Что же мне оставалось? Отказаться?

Лицо Клея светилось любовью к племяннице. Когда он глядел на нее, у него даже выражение лица смягчалось. У Тоби комок встал в горле. Может быть, он безответственный и пустой мечтатель, но в то же время он самый добросердечный человек, какого она только встречала.

Тоби положила руку ему на плечо, и Клей испугался, что не выдержит. Он взял у нее Молли и осторожно уложил в импровизированную постельку в манеже.

— Вы, вероятно, очень дружны с сестрой.

— Да, — нехотя ответил Клей.

Он боялся, что, если начнет говорить о своей семье, ему придется лгать. Он не был готов раскрыть доктору Эвери, кто он на самом деле. Ведь эта женщина требует полной честности в отношениях, он это чувствовал.

— Нам не удается видеться так часто, как хотелось бы.

— Жаль.

Чтобы сменить тему, он сам пошел в наступление:

— А у вас есть братья или сестры?

— Нет, — грустно помотала головой Тоби. — И я всегда сожалела об этом.

— Да, семья — это очень важно, — согласился Клей.

Несколько мгновений они стояли и смотрели на спящего ребенка, а потом на цыпочках вышли из комнаты, оставив гореть ночник.

— Вы можете спать в моей постели, а я устроюсь на диване.

— Не глупите. Это ваше место, а мне сойдет и диван.

— Я — ночная птица, — предупредил Клей. — Иногда я поздно смотрю телевизор или работаю над своим прибором. Мне не хотелось бы вам мешать.

— Честное слово, вы меня не побеспокоите. Мне ужасно неловко выставлять вас из вашей постели.

Клею хотелось сказать, что приятнее всего ему было бы найти ее у себя в постели, но он побоялся спугнуть свое счастье. Он открыл шкаф и вытащил подушки, одеяла и простыни. Вернувшись в гостиную, они разложили диван и вместе застелили его.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить? — спросил Клей. Ему не терпелось узнать о Тоби побольше. — У меня есть молоко, апельсиновый сок или кола.

— Хорошо бы стакан апельсинового сока, — улыбнулась Тоби, и Клей словно получил от нее волшебный подарок.

Пока Тоби устраивалась на диване, Клей сходил на кухню. Сердце у него пело. Он налил два стакана апельсинового сока и вернулся в гостиную. Тоби щелкала пультом телевизора, но ни один канал ей не нравился.

— В десять будет мультик-комедия, хотите посмотреть? — спросила она.

— С удовольствием. Я люблю мультики, особенно смешные.

— И я тоже, — просияла Тоби.

В слишком большой футболке и без косметики она выглядела как школьница. Сейчас никто не поверил бы, что она дипломированный врач. Клей вручил ей сок и уселся на полу. Тоби похлопала рядом с собой.

— Присаживайтесь сюда.

— Можно, да?

Пружины скрипнули, когда он сел рядом. Перед ним словно распахнулись врата рая. Неужели доктор Эвери рассталась со своей неприступностью? Было бы здорово. Может быть, настало время побольше узнать о ее прошлом, пока она расслабилась.

— А как вы выбрали медицину? С такой внешностью вы могли бы стать фотомоделью.

Клей снял ботинки и вытянул ноги.

— Внешность — вещь ненадежная. На нее не стоит полагаться.

— А на медицину можно?

— Разумеется. Больные будут всегда. — Она чуть помолчала. — Конечно, мне бы следовало сказать, что я люблю лечить людей. И это действительно так, но я стала доктором не поэтому.

— Тогда почему же?

— Чтобы обеспечить свое существование.

Клей сжался. Неужели его первое предположение оправдывается? Может быть, доктор Звери хитрее, чем он думал. Может, она уже знает, кто он на самом деле, и ее влечение к нему всего лишь притворство. Ведь доктор Эдвард Беннет бедняк по сравнению с ним.

— Я знаю, это выглядит меркантильно, но это правда. К счастью, я полюбила медицину.

— А деньги действительно так важны для вас? — мягко спросил Клей, с ужасом ожидая ответа.

— Я всегда считала, что деньги важнее всего. Но сейчас поняла, что это не так. Что по-настоящему важно — это стабильность. У меня было тяжелое детство. Отец вечно строил планы быстрого обогащения, и, конечно же, они лопались, как мыльные пузыри. А мы становились все беднее и беднее.

Клей отхлебнул апельсинового сока и ожидал продолжения. За считанные минуты его мнение о Тоби Эвери решительно изменилось. Она прошла через суровое испытание, пережила физическую и духовную униженность.

— У матери не было никакой специальности. Когда мы в очередной раз оказывались на мели, она бралась за любую работу. Обслуживала столики в забегаловках, убиралась в чужих домах…

Взгляд у Тоби стал отрешенным, будто она смотрела в свое прошлое.

— Какое-то время нам даже пришлось жить в палатке. У отца никогда не было настоящей работы, и он постоянно твердил, что однажды мы разбогатеем.

Клей и представить себе не мог того, что ей пришлось вытерпеть. Он-то имел все, что может предоставить жизнь, а бедная маленькая Тоби влачила существование в ужасающей нищете. Хорошо, что ее отца уже нет. Клею не терпелось с ним посчитаться.

— Я полагаю, он так и не нашел свой горшок с золотом.

Тоби помотала головой.

— Когда мне было пятнадцать лет, у него случился сердечный приступ, и он умер. У нас с мамой не осталось ничего, кроме долгов за похороны. Мы вынуждены были жить на пособие. И тогда я поклялась, что никогда не упаду столь низко, чего бы мне это ни стоило.

Рассказывая, Тоби съежилась, как испуганный ребенок. Плечи ее опустились, голова поникла. Клей пробормотал что-то утешительное, но она продолжила:

— Я упорно училась, а медицинский колледж выбрала потому, что медики неплохо зарабатывают. Я тоже поклялась, что ни один из моих детей не будет так страдать, как я в детстве.

Клей содрогнулся, представляя, как маленькая упорная Тоби пробивает себе дорогу в жизни.

— Именно это привлекло вас к вашему жениху? Его возможность обеспечить вам благополучную жизнь?

Тоби вздохнула.

— Я никогда этого не осознавала до вчерашнего дня. Но — да, вероятно, это так. Эдвард был всем тем, чем не был мой отец. Преуспевающий, ответственный, человек слова.

— Так почему же вы порвали с ним?

— Он не хочет детей. Когда я увидела вас с Молли и как вы нежны с ней, я поняла, что не смогу выйти замуж за человека, который не хочет иметь детей.

— Вы любили Эдварда? — шепнул Клей, затаив дыхание.

— Любила? — Тоби хохотнула. — Как говорит Тина Тернер: при чем тут любовь?

— Как при чем? При всем. — Клей с удивлением уставился на нее. — Ведь предполагается, что именно потому люди и женятся.

— Мои родители безумно любили друг друга, и к чему это привело? Мать обожала отца и принимала все, что он ей предлагал. Каждый раз, когда он приходил с новым проектом, она на все закрывала глаза и фактически вдохновляла его!

— Когда любишь, то веришь любимому человеку.

— Даже если у него раз за разом ничего не получается? — фыркнула Тоби. — Я так не думаю.

— Значит, вы до сих пор полагаете, что ключ к хорошим отношениям заключается в деньгах?

— Нет. Мне никогда не хотелось богатства как такового. Правда. Мне лишь хотелось, чтобы отец каждый день ходил на работу и приносил домой еду. Хотелось жить в простеньком домике и завести друзей, чтобы никогда бы не быть одинокой, голодной и бездомной.

По щеке у нее скатилась слеза.

— Ну-ну. Теперь все хорошо. Вы стали врачом, и у вас есть где жить и что есть.

— Но у меня нет своей семьи, — вздохнула Тоби. — Только я и мама.

— Подождите. В конце концов вы получите и это.

— Я не собиралась выкладывать вам свои заботы. Уверена, вам тоже нелегко приходится.

— Все в порядке. Вы всегда можете поплакать у меня на плече.

Клей прижал ее к своей груди. Как он жил без нее эти тридцать лет?

— Вы меня многому научили, Клей.

— Я? Чему же?

— Что стабильность и надежность имеют и другие источники. Не только деньги. Ваше отношение к Молли показало мне это. Вы благородный человек, Клей Бартон.

Клея кольнула совесть. Он не знал, как ответить. Ведь он изображал бедняка, чтобы вызвать ее сочувствие и уговорить помочь с Молли. Как теперь сказать ей правду? Что он богат, как ей и не снилось? Что он вовсе не благородный человек? Что он ей лгал?

Перед ним появилась дилемма. Если он сознается в обмане, то рискует оттолкнуть ее, а с другой стороны — как продолжать лгать дальше при подобных обстоятельствах?

— Расскажите мне о своем детстве, Клей. Почему вы не женаты и не обзавелись кучей детишек?

— Я одержим усовершенствованием своего преобразователя, — честно ответил Клей. По крайней мере так было, пока он не встретил Тоби. — Было бы нечестно завести семью и затем бросить ее ради своего изобретения.

— Очень разумно. Не надо заводить детей, пока не готов отказаться ради них от всего.

— Вы когда-нибудь станете идеальной матерью, Тоби.

Тоби засветилась от радости.

— Вы так действительно думаете?

— Уверен.

— Вы все еще не рассказали мне о своем детстве.

Тоби положила голову ему на плечо и смотрела на него, такая невинная, такая доверчивая.

— Энн — ваша единственная сестра? Кто ваши родители? Где вы росли?

Разговор снова приобретал опасный оборот. Надо было отвлечь ее внимание.

— Смотрите-ка, началась мультяшка Кэри Гранта.

— Да Бог с ней. У нас такой интересный разговор.

У Клея запершило в горле.

— Сейчас вернусь, только выйду на минуту в ванную.

Ему очень не хотелось разрушать начавшие складываться отношения, но если он сейчас не уйдет, то обязательно поцелует ее. А поцелуи могут завести далеко. И так уже в нем пылает огонь.

Впервые с тех пор, как Клей ее встретил, Тоби совершенно спокойна и расслабленна. Ей с ним вполне легко и хорошо, и она поделилась с ним сокровенными тайнами. Жаль, что он не может ответить ей тем же.

Клей закрыл за собой дверь и прислонился к стене. Хорошо, что он улизнул, пока ситуация еще не вышла из-под контроля. Он шагнул к умывальнику, открыл кран и брызнул на лицо холодной воды… Затем провел мокрой рукой по волосам, вытер лицо и вздохнул. Угораздило же его так запутаться!

Тоби смотрела, как он удалялся по коридору. Почему он избегает вопросов о детстве? Что он скрывает? Она была совершенно откровенна с ним, почему он не может ответить тем же? Уж конечно, его детство не могло быть хуже, чем у нее.

С другой стороны, возможно, это и к лучшему. Отношения между ними развиваются столь стремительно. Боже, она была в его объятиях! Он вытирал ей слезы. Если это не прелюдия к интимности, тогда что же? Даже с Эдвардом она не делилась чем-либо столь личным.

В свои двадцать девять лет Тоби все еще была неопытна в любви. Так много в ее жизни было сосредоточено на достижении главных целей, что у нее не было времени на свидания. Да и Эдвард никогда не пытался завязать с ней связь до брака, что ей даже нравилось.

Но сегодня в объятиях Клея она была готова ко всему. Осознание этого ужаснуло ее. Уж не рехнулась ли она? Она ведь практически его не знает. Но влечение к нему было так велико, что она была готова уступить требованиям плоти. Никогда она не чувствовала себя столь беспутной и столь глупой.

Устыдившись себя самой, Тоби решила, что лучше всего, когда Клей вернется из ванной, притвориться спящей. Она обещала ему остаться на уикенд и помочь с Молли, но придумает какой-нибудь предлог и уедет. Если она не способна противиться своему чувству, как можно оставаться здесь?

Она вытянулась на диване и зарылась в подушку. Тут щелкнула дверь, и Тоби затаила дыхание.

А тот открыл дверь спальни и встал в дверном проеме. Тоби поняла, что он проверяет, как спит Молли. Когда она сказала ему, что он многому ее научил, то имела в виду его отношение к Молли. Ни за какие деньги не купишь нежность и безусловную любовь, которую испытывал Клей к своей племяннице.

Скрипнула половица — Клей возвращался в гостиную, и Тоби плотно закрыла глаза.

— Тоби? Вы спите? — шепнул он.

Она не ответила. Так будет лучше. Сделать вид, что спишь, и избавить их обоих от опасной ситуации.

Клей коснулся рукой ее ноги, и на мгновение ей показалось, что он ласкает ее. Но тут щелкнул пульт телевизора, и она поняла, что Клей всего лишь выключил его. Какое разочарование…

Внимание ее привлекли какие-то шорохи. Чем он занят? Но открыть глаза она не рискнула, лежала тихо, подавляя зевоту, пока наконец не заснула.

Позже ее разбудил какой-то скрежет. Тоби удивленно села. Где это она? Она заморгала и огляделась. Ах да, у Клея Бартона. Она глянула на часы: 2.45. Тоби спустила ноги и обежала взглядом комнату.

В углу сидел Клей и возился со своим преобразователем.

— Клей!

Он поднял голову.

— Извините, я вас разбудил?

— Что происходит?

Тоби встала и надела халат.

Клей склонился над прибором. На правой щеке пятно машинного масла, волосы торчат в разные стороны. Он был очень возбужден.

— Кажется, я закончил, — прошептал Клей, словно боясь развеять чары. — Я отдал этому изобретению четыре года жизни, и наконец оно завершено. — Он нежно погладил машину. — Просто не могу поверить.

— Потрясающе!

Отец Тоби никогда даже не приближался к осуществлению своих задумок. Вероятно, Клей не просто мечтатель.

— Когда я его начал, то хотел создать нечто такое, что поможет окружающей среде. Меня очень раздражали кислотные дожди, все расширяющиеся озонные дыры, и я решил внести свой вклад в борьбу с этим злом.

— Благородная цель.

— Готовы испытать его? — спросил Клей, любовно гладя свое детище.

— Вы хотите разделить торжество со мной? А ваши родители? Или ваша сестра?

— Тоби, для меня важнее всего показать вам.

Эти слова ей польстили. Завершение своего самого большого достижения он хочет разделить с ней. Она была тронута.

— Я сделал пустой запуск, — пояснил Клей. — Шум разбудил вас. Теперь я хочу попробовать на чем-нибудь реальном. Но я нервничаю, как все открыватели.

— А я верю в вас.

К своему удивлению, Тоби действительно верила. Неужели мать тоже верила в дикие планы отца? Надо бы ее спросить.

— Спасибо. Пойдемте покопаемся в мусорной корзине.

Они взялись за руки, и она почувствовала всю силу его возбуждения. Вытряхнув мусор в пакет, они вернулись в гостиную.

— Ну вот, — еле выдохнул Клей. — Начинайте закладывать. Кидайте по одному предмету. Я не хочу сразу же перегружать прибор.

Тоби сунула в отверстие оранжевую пластиковую бутылку из-под сока.

— Так. Поехали. — Он включил машину и пальцем указал ей на следующую вещь, которую надо заложить. Тоби сунула туда же алюминиевую банку.

Теперь Клей нажал какую-то зеленую кнопку.

— Попробуйте стекло.

Стиснув зубы, Тоби покопалась в пакете, нашла бутылку из под колы.

— Вы уверены?

Клей кивнул. На этот раз он нажал желтую кнопку. Менялся только звук работающего прибора.

— Ну как? — спросила Тоби.

— Помолимся, чтобы он оправдал мои надежды.

Они затаили дыхание. Преобразователь зажужжал, как сушилка для белья, завершающая свою работу, и огоньки погасли. Клей опустился на колени и открыл одну из дверец.

Он вынул пластиковый шарик примерно того же размера и формы, что и корм для цыплят. Лицо его просияло.

— Ну вот первое.

Он передал шарик Тоби и открыл вторую дверцу.

Шарик в руке Тоби был еще теплым, и она совершенно ошарашенно смотрела на него.

— А вот алюминий.

Банка превратилась в полоску фольги.

— Клей, это просто невероятно!

Ее энтузиазм почти сравнялся с его собственным.

— А теперь на закуску, — выдохнул Клей. Он вынул небольшой цилиндр и протянул Тоби прозрачный тюбик. Вещество внутри казалось сверкающим песком.

— Стекло?

Клей кивнул.

— Фантастика!

— Стекло труднее всего для переработки.

— Просто невероятно! Я так горда за вас!

Она обняла его и поцеловала.

Хотя она застала его врасплох, Клей не растерялся, опустил преобразователь и прижал ее к груди. Потом последовали поцелуи.

Она никогда прежде так не целовалась. Его крепкие руки забрались под футболку и подбирались к грудям, а язык проникал глубоко в ее рот.

Она сдалась ему полностью и поощряла его активность. Ей хотелось слиться с ним. Она никогда не отдавалась мужчине, никогда не знала, что значит по-настоящему быть женщиной. Он дал ей заглянуть в этот магический мир, и ей хотелось большего. Она ждала его всю свою жизнь. Он — ее мечта, ее лучшая половина.

Но он же не доверяет ей свои помыслы и тайны. Она открылась ему, поделилась глубоко скрытой болью, а он утаивает свое прошлое. Как она может допустить полную физическую близость, если он не допускает эмоционального союза, которого она так жаждет?

Вопль Молли разорвал их объятия. Это спасло Тоби от поступка, который разрушил бы всю ее жизнь. Она оттолкнула Клея и бросилась к рыдающему ребенку. Ворвавшись в спальню, она взяла малышку из манежа и крепко прижала к себе. С облегчением и печалью.