Наказание для бандита

Глава 19

Руслана

Плов получился вполне съедобным. Попробовав пару ложек, иду звать Хасана. Может, он уснул? Последнее время он совсем не отдыхает, спит в лучшем случае часа четыре. Удивительно, что при этом он остается бодрым и полным сил, словно привык ложиться поздно и вставать рано.

Сегодня у Хасана законный выходной, но утром он поднялся, чтобы проводить меня на ферму. В такого мужчину легко влюбиться, у меня стирается из памяти наша первая встреча, словно это был другой человек, не он.

Какой ты настоящий?

Заглядываю в сарай, Хасан сидит на корточках, кормит козлят из бутылочки. А я совсем забыла… Все из-за соседки!

— Я обед приготовила, — стараюсь не заглядываться на него, но у меня не получается.

— Сейчас умоюсь и приду, — бросив в мою сторону короткий взгляд.

Уходя в дом, я поймала себя на мысли, что мне не нравится задумчивый серьезный вид Хасана. Вдруг к нему возвращаются воспоминания? Раньше я боялась того момента, когда к нему вернется память, а теперь даже не знаю, чего больше опасаюсь — что он начнет мстить или молча уйдет из моей жизни?

Конечно, я боюсь мести! Того, на чем я его остановила! Если Хасан исчезнет, я ничего не потеряю!

— У меня при себе не было телефона? — спрашивает Хасан, заходя на кухню.

— Нет, — отвечаю не очень уверенно. Знал бы Хасан, что у него не только телефон украли, но и угнали новую дорогую машину…

Где сейчас Оля? Удалось ей сбежать за границу? Вдруг ее поймали люди Хасана? Нет, это исключено, тогда они давно были бы здесь. Сестра не стала бы молчать, чтобы спасти свою шкуру, она тут же сдала бы все явки и пароли.

— А зачем тебе телефон? — интересуюсь как бы между делом, доставая из шкафа тарелку. — Ты что-то вспомнил? Кому-то хочешь позвонить? — голос немного звенит от волнения, специально шумлю крышкой, чтобы он этого не услышал.

— Нет, — проходит и садится за стол. — В телефоне обычно полно личной информации: контакты, записная книжка, письма, сообщения, фотографии, видео... — перечисляет он. — Может, удалось бы что-то вспомнить. Сопоставить с образами, что всплывают в голове, — треплет пятерней отросшие волосы, а у меня набатом в голове звучит: «образы в голове»…

Он скоро все вспомнит…

«Может, ему еще раз дать утюгом по голове?» — рождается неуместная шутка на фоне тихой истерики. Бить я Хасана точно не собираюсь. Эффект может быть противоположным или я его вовсе убью.

Ставлю полную тарелку на стол, перехватываю взгляд Хасана. Обычно он, не стесняясь, заглядывает в декольте, а тут косится на утюг, который я зачем-то оставила на подоконнике. Сама его подталкиваю к тому, чтобы он все вспомнил! Молча накладываю себе плов, сажусь за стол.

— Пойдем ночью на речку? — неожиданно то ли спрашивает, то ли приглашает. Я, конечно, рада, что мы сменили тему…

— Почему ночью? — удивленно. Топить меня собрался?

— Ночью на реке спокойно, там не бывает людей, — поясняет Хасан, а мне как-то совсем неспокойно.

— Ночью вода холодная, — отказываюсь я. Хотя она и без этого холодная, последние дни лил дождь.

— Я огонь разожгу, и тебе необязательно лезть в воду, — опуская ложку в тарелку, смотрит на меня.

— Ночью спать надо, — буркнув.

— Ты все равно раньше двенадцати не ложишься, — продолжает уговаривать Хасан. — Я тебя на свидание приглашаю сходить. Здесь больше некуда девушку пригласить, — со скрытым недовольством.

— На свидание? — переспрашиваю я. Спрашивается, чего я так разволновалась? Подумаешь, на свидание пригласил. Не предложение ведь сделал. Мне бежать от него надо без оглядки, а я раздумываю, пойти с ним ночью на речку.

— Я подумаю, — не спешу соглашаться, как и отказываться.

— Приду за тобой часов в десять, — поднимаясь из-за стола, забирает тарелку и несет ее в раковину.

— Я еще не согласилась, — возмущенно.

— Ты не сказала «нет», этого достаточно, — самоуверенно. Прежде чем я успеваю ответить, он добавляет: — Ответ «нет» я бы не принял, — подмигнув. — Ужин не готовь, устроим пикник у реки, — произносит он и покидает кухню.

О предстоящем свидании у меня еще будет время подумать, может, вообще никуда не пойду, лягу спать в девять вечера, чтобы досадить некоторым самоуверенным мужчинам!

Первым делом возвращаю утюг в спальню, нечего Хасану глаза мозолить. Сразу же звоню маме, чтобы узнать хоть какие-то новости о сестре. Вдруг к ней приходили дружки Хасана? Звонок мама сбрасывает, тут же набирает мне по видеосвязи. Не люблю я эти разговоры, мама постоянно просит ей показать дом, потом огород, потом Лорда. Она каждый раз удивляется, как пес подрос, а он вырос несколько лет назад и с тех пор не менялся, если только во время линьки.

— Привет, дочь, — начинает она строгим голосом. Я сразу понимаю, что соседи ей уже донесли о Хасане.

— Привет, мам. Как ты? Как себя чувствуешь? — спрашиваю я, а у самой стойкое желание отключить на телефоне интернет, чтобы прервать наш не случившийся еще разговор.

— Как я могу себя чувствовать? — недовольно. — Одна дочь улетела, не попрощавшись, в Чехию, не звонит совсем. Прислала сообщение, что с ней все хорошо, она в Германии. Другая дочь живет с мужчиной, а мне об этом соседи рассказывают. Я понимаю, что у нас были непростые отношения, но ты могла бы хотя бы рассказывать о том, что привела в наш дом постороннего полоумного мужика, — претензия быстро перерастает в оскорбление. Я в это время убавляю звук на телефоне, чтобы Хасан не услышал, если он где-то во дворе.

— В свой дом, — поправляю я. — И привела его не я, а твоя старшая дочь, — стараюсь говорить ровно, но у меня не получается.

— Ты спишь с мужчиной Оли? — возмущается мама.

— Когда она переспала с моим женихом, ты сказала, чтобы мы не вмешивали тебя в свои треугольники, что изменилось? — с вызовом. Я просто хотела узнать, как она себя чувствует, все ли в порядке с Олей, а услышала очередные обвинения.

— Ты поступаешь некрасиво, Оля уехала, а ты…

— Оля сбежала! Сбежала, мама! Привела в мой дом… — обрываю себя. Ей не надо знать, как мы познакомились с Хасаном. Она тут же вызовет полицию, и тогда неизвестно, чем все это для нас закончится. — Неважно, мам.

— Почему ты сказала, что Оля сбежала? — ухватилась за фразу.

— Сбежала от долгов. Заняла у кого-то денег и не отдала, — устало произношу, падая на кровать.

— У кого? Много заняла? — сыплет мама вопросами.

— Не знаю. Она сказала, что заработает, вернется и отдаст, — хочу успокоить, чтобы скорее закончить разговор.

— Кем она там работать собралась? — мама тут же нарисовала в голове профессию, которой могла бы заработать ее старшая дочь. Если учесть, что Оля почти ничего не умеет, то зарабатывать ей придется одним местом, иначе она не выживет в чужой стране.

— Учителем русского языка, — вру я.

— У нее по русскому тройка была, — как и ожидалось, мама в эту версию не поверила.

— Мам, давай ты у нее спросишь, когда она тебе позвонит, — я могла бы сообщить, что Хасан жив, и ей нечего бояться, но специально этого не делаю. Может, жизнь на чужбине хоть чему-то научит сестру. — У меня батарейка садится на телефоне. Пока, мам, — не даю ей вставить слово. Прощаюсь и обрываю звонок, выключаю мобильный.

Стараюсь тут же забыть наш разговор, чтобы не копить осадок на сердце. Занимаюсь домашними делами. Про себя твержу, что не пойду на свидание, а мысленно выбираю наряд и делаю прическу. Нужно белье новое надеть…

«Совсем крыша поехала!» — ругаю себя.

Голос разума останавливал, но я не послушалась. Когда Хасан зашел за мной, я была готова пойти на свидание. Чтобы комары не заели, я надела черные лосины и красную спортивную мастерку, а под ними было новое кружевное белье…