Наказание для продюсера

Глава 24

Ксюша

Чем ближе был час моего выступления, тем сильнее я тряслась от предвкушения, что скоро выйду на сцену и покорю там всех. Покажу себя и стану кумиром миллионов. Под мои песни потом будут убираться в квартире, принимать душ, танцевать, готовить. Их будут напевать сами, с друзьями в караоке и записывая кавер-ролики.

— А ты к кому хочешь? — доносится до меня разговор двух девушек.

— К Цветкову, — отвечает ее собеседница. — Он такой милый и сильно не лютует. С ним выиграть легко!

— А я к Лауре, — говорит та, что задала вопрос. — Она крутая, после нее можно получить контракт с модельным агентством. Ты же знаешь, что она всех своих девочек через кучу стилистов прогоняет?

— Да, знаю, — отвечает ей вторая. — Либо к ней, либо к Цветкову хочу, но не к Златогорскому. Брр!

— А что не так с Златогорским? — спрашиваю их, поймав слегка растерянные взгляды сразу обеих блондинок. — Да, не бойтесь! Мне просто интересно. Мне же тоже в случае чего придется выбирать.

— Ну… Златогорский гоняет сильно. Это все знают. Ошибок не прощает и чтобы выбрать его, нужно быть либо глупцом, либо сумасшедшим. Он же загоняет тебя до вывалившегося языка.

— То есть Цветков — это легкий путь к победе, Лаура — путь не только к победе, но и к модельной карьере, а Златогорский — тиран и деспот?

— Да, — кивает собеседница. — Не удивлюсь, если у него вообще победительницы не будет.

— Она где-нибудь в больничке с нервным срывом будет валяться.

— В дурке, Ник, — хохотнув, поддерживает ее вторая девушка. — А это не тебя зовут? — спрашивает она меня.

— Где? — настороженно интересуюсь, прислушавшись к шуму, так как из-за всех разговоров вокруг ничего не слышно. Ни телевизора, на котором ведется трансляция, ни девушку, контролирующую выступления. Мы ее назвали Командирша.

— Номер семнадцать! Приготовиться! — слышу вдалеке.

— Меня! — подтверждаю я, чувствуя, как бешено колотится сердце.

— Номер семнадцать, три минуты до выхода! — повторяет Командирша.

Господи! Три минуты! Всего три минуты… Кто-нибудь, спасите! Уберите дрожь, успокойте мои нервы…

— Вы готовы? — спрашивает меня девушка в черном, держа рацию у лица. — Я могу сказать, что мы готовы?

— Да! — ко мне возвращается уверенность.

— Тогда — вперед, — подмигнув, говорит она и слегка толкает меня в сторону выхода на сцену. — Номер семнадцать отправила!

Однако, каждый шаг, приближающий меня к сцене, понижал мою уверенность, превращая меня в трусливого подростка, которого позвали к директору и сейчас за что-то будут отчитывать. Я вовсе не боюсь сцены, меня пугает тот факт, что сейчас на меня будут смотреть несколько миллионов человек, среди которых бабушка, дедушка, мама, папа, братья, Ева, Кирилл — вся моя многочисленная семья.

Но ради них, я и должна быть самой лучшей тут! Знаю, что они переживают сейчас не меньше меня.

Как только я делаю шаг из-за кулис, меня ослепляют прожекторы, заставляя морщиться в начале, а затем они тухнут и им на смену приходит мягкий свет сценического освещения. Собравшись с духом, мысленно даю себе подзатыльник и заставляю улыбаться. Уверенность мгновенно возвращается, чтобы позволить мне легкой походкой от бедра дойти до микрофона. Взглядом нахожу диван, на котором сидят продюсеры и улыбаюсь каждому из них.

Лаура доброжелательна и отвечает тем же, Дмитрий подмигивает, а Златогорский смотрит на меня с каменным лицом. Будто бы сейчас не участница пришла, а на сцену полено вынесли. В зале около пятидесяти гостей, которые приглашены сюда в качестве массовки.

— Представьтесь, — произносит Дмитрий, когда я подхожу к микрофону.

— Меня зовут Роксен. Мне восемнадцать лет. На проект я пришла, чтобы победить! — выдаю заученный текст.

— Браво! — хлопает продюсер в ладоши. — Роксен, это все мы слышали в ролике о тебе, поэтому расскажи нам что-нибудь интересное — то, чего мы не знаем.

В ролике? В каком еще ролике?! Ай, ладно, потом у Дмитрия спрошу.

— Оу… Я люблю шоколад, — произношу первое, что приходит в голову, и с улыбкой смотрю на Дмитрия, передавая взглядом благодарность за утренний презент.

— Прекрасно. И еще один вопрос: с каким животным ты себя ассоциируешь? — спрашивает Дмитрий.

Животное? Они серьезно? Хотя, глядя на их лица, понимаю, что они абсолютно серьезны. Разве задают такие вопросы на вокальном конкурсе? В чем логика? Но… о какой логике может идти речь, если даже в анкете участника ее не было.

— С хомячком, — хмыкая, пожимаю плечами

— Довольно интересный выбор, — со смешком, комментирует Лаура. — А почему с ним, если не секрет?

— Они милые и шустрые, — отвечаю им скрыв главную причину.

А еще они любят поесть… прямо как я.

— Хорошо, — сдерживая смех, соглашается Лаура. — Предлагаю перейти к следующему этапу. Споешь нам? — ласково улыбаясь, как мама своему ребенку, спрашивает она.

— Да, конечно.

Для сегодняшнего выступления я выбрала сочиненную мной англоязычную песню, в которой говорилось о девушке, мечтающей о любви. Героиня искала ее в каждом прохожем, находя лишь лед в их глазах. Люди толкали ее, сбивали с ног, но девушка упорно вставала и шла вперед — к своей мечте, пока не отчаялась и не оглянулась. Она надеялась найти ответы в прошлом, а увидела голубоглазого красавца, в чьем взгляде пылал огонь самой настоящей любви к ней. Этот огонь согревал мечтательницу, не давая ей замерзнуть среди холода чужого равнодушия.

— I love you, my cold fire… — пела я, полностью отдавшись эмоциям, позабыв о продюсерах, о зрителям и даже, кажется, о самой себе.

Была только песня и мой голос, дарящий ее всем вокруг.

Как только я закончила петь, зал взорвался громкими аплодисментами. В глазах жюри я увидела то, чего так жаждала — восхищение. Счастье наполнило до краев мою душу.

— Роксен, это потрясающе! — заговорил Дмитрий. — Мой голос с тобой!

— Мой голос тоже с тобой, Роксен, — тут же произнесла Лаура, а я почему-то смотрела на Златогорского, в ожидании его решения.

— Мой голос тоже с тобой, — наконец, произносит Златогорский, подняв на меня свои голубые глаза, которые горели интересом и восхищением. И чем-то еще — непонятным мне.

Наши взгляды встретились в немом диалоге, где каждый понимал другого. Продюсер видел мой страх и просил успокоиться. Говорил, что все будет хорошо. А я верила ему и как ни странно успокаивалась.

— Роксен, три продюсера за тебя. Решение за тобой, — вмешивается Дмитрий, разорвав ту нить связи, что возникала между мной и Златогорским. — К кому хочешь ты?

Чего хочу я? Победы и точной уверенности, что меня не зачислят на экономический факультет? Известности? Или возможного проигрыша, вечной войны, но действительно бесценного опыта рядом с Златогорским?

Мне нужна победа! Опыт? Я получу и его!

— Я выбираю…