Наказание для продюсера

Глава 47

Ксюша

Думай, Ксюша! Думай, что делать! Они убьют и тебя, и Влада, и водителя. Думай, Ксюша! Думай! Может закричать? Но нас могут не услышать. Может, попробовать бежать и позвать помощь? Но вряд ли я со связанными ногами далеко смогу уйти. А, может, изобразить приступ эпилепсии? Выиграю пару секунд для Владислава, и он сможет хотя бы отдышаться? Нет! Нет! Нет! Это ситуацию не изменит.

— Отпусти ее, — рычит Златогорский, когда этот урод хватает меня под руку, чтобы поднять с пола и поставить на ноги. Всего на секунду задержал взгляд на моих ногах, которые теперь из-за рваного платья были оголены. — Не трогай ее!

— Иначе что? — беззаботно спрашивает продюсера мужчина, развернув меня к себе спиной, берет за талию и несет к Владиславу.

— Иначе, клянусь, я убью тебя! — шипит продюсер таким голосом, которого я раньше и не слышала. — Это наши проблемы. Не вмешивай Ксюшу. Она даже не знает, что происходит и не надо. Отпусти ее, пусть идет своей дорогой! Она тут ни при чём.

— А ты у нас, Владик, благородный рыцарь? Просишь девчонку не трогать? Зачем мне это? — издевательски улыбаясь, интересуется урод и опускает меня на землю.

Сделав шаг назад, дает мне возможность рассмотреть окровавленное лицо Златогорского. Его глаза горели ненавистью и желанием убивать. Раздувающиеся ноздри, сжатые губы и вздымающая грудь пугали даже меня, но все это было направлено на его мучителя.

— Просто отпусти ее!

— Не хочу, — ухмыляясь, заявляет амбал. — Красивая куколка. Твоя? — проигнорировав вопрос Владислава, задает очередной вопрос урод, который, дабы поиздеваться над Златогорским, сделал шаг ко мне и прошелся рукой по моей голове. — Хороша.

— Она — моя протеже.

— И только? Ты конкретный олух, Владик. Рядом такая, а ты ее ни разу не того?

Это мой шанс! Я могу спасти нас! Надо встать на сторону этого отброса общества и тогда у меня будет мизерный, но все же шанс.

— Я не даю! — хмыкнув, заявляю я.

— Не нравится? — попавшись на мою уловку, спрашивает мужчина и встает передо мной.

— А что с него взять? Ну, имущество вы у него скоро отберете, оставите без гроша… зачем мне бедный продюсер с дочкой на руках?

— А ты сечешь, — довольно произносит и опускает взгляд на мою грудь.

— А то, — отвечаю.

— Не хочешь как-нибудь пересечься?

— Если только… — начинаю я, но слышу вдалеке звонок рингтона своего телефона. — Мой телефон!

— Да, он наверно в твоей сумочке. Так и знали, что ты захочешь припудрить носик. Захватили.

— Мой телефон звонит, — тихо произношу. — Можно я подниму трубку? — робко интересуюсь.

— Издеваешься? — спрашивает урод и начинает ржать во все горло.

— Это, наверно, мой дедушка, — произношу я жалостливо, схватив его за руку. — Позволь ответить. Прошу. Он старенький и, не дождавшись меня домой, набрал, потому что беспокоится. Прошу! У меня остался только он… И он сейчас волнуется за меня. Переживает. Не дай бог сердце заболит. Я что-нибудь ему совру и скажу, что со мной все в порядке. Прошу!

Как там говорил продюсер? Я прекрасная актриса? Наверно, он прав, потому что этот урод поверил.

— Хорошо, — соглашается он. — Ответишь, только если это звонит твой дедушка. Любите вы бабы на жалость давить, а у меня ведь тоже дед живой. Один он у меня. Контуженый слегка, но старость — она такая. Принесите сумку девчонки! — кричит он одному из своих псов, который тут же приносит мой клатч и передает его амбалу.

Открыв и достав из сумочки телефон, урод читает имя и передает мне телефон.

— Только без фокусов, иначе так ударю, что точно парочку переломов получишь.

— Конечно, — отвечаю, приняв телефон и сразу же отвечаю. — Дедушка!

— Ксюша? Ты в порядке?

Ну, что же! Начинаем игру!

— Да, дедушка! Все хорошо! — восклицаю я, включив в себе импульсивность влюбленной девчонки. — Не жди меня сегодня домой! Я не приду! Я останусь с ним! Я люблю его, дедушка! И хочу быть только с ним! Он — любовь всей моей жизни. Я больше такого не встречу. Я жить без него не могу.

«— Ксюшенька, когда-нибудь ты влюбишься и… — начинается дедушка, решив начать разговор о том чем мальчики от девочек отличаются. Но он немного опоздал, потому что мне уже четырнадцать, и я это уже все знаю.

— Да? И буду, как все эти влюбленные дурочки: Я не могу без него! Он свет моих очей, моя радость и смысл жизни? — выгнув бровь, спрашиваю дедушку. — Ну, уж нет! Это не про меня. Я такое только под дулом пистолета скажу или если моей жизни будет угрожать опасность. Кстати, если твоя дочь будет меня обижать, я позвоню тебе и пожалуюсь именно таким образом.

— Я запомню, не влюбчивая ты наша…»

— Ксюша, ты… — начинает дедушка, но я его прерываю, потому что он может испортить мой план и тогда не будет нам спасения.

— Да, дедушка! Да, я люблю его до бабочек в голове, до головокружения. Он, как змей, оплел мое сознание. Привязал меня к себе, — продолжаю я, зашифровывав в своих словах тайное послание.

«У меня кружится голова. Я связана.»

— Ксюшенька, я…

— Ты! Ты, дедулечка мой, самый хороший и любимый, но я не могу оставить его!

«Я не могу уйти. Не могу выбраться.»

— Ну, раз любишь, то так уж и быть, — соглашается дедушка, явно уловивший мой сигнал SOS. — Но будь аккуратна, я не хочу потом лечить твое разбитое сердце.

«Будь аккуратна. Не провоцируй никого».

— Люблю тебя, дедуля.

— А я тебя, — отвечает он и первым разъединяет звонок.