Наказание свадьбой

Глава 13

На следующее утро, когда Генриетта спустилась к завтраку, Луи уже ждал её. Он встретил Генриетту у входа и проводил к столу. Генриетта сделала вид, что не обращает на него внимания, но на самом деле ни на мгновение не упускала его из виду. Луи пододвинул ей стул.

— Мы оба знаем, почему вы не хотели садиться за стол в прошлый раз. Садитесь, дорогая невеста!

— Не смейте называть меня дорогой невестой, — отрезала Генриетта, садясь за стол.

— Видите ли, дорогая невеста, я много думал о наших отношениях, и мысль жениться на вас кажется мне всё более привлекательной. Иначе говоря, я смиренно прошу вашей руки и надеюсь получить согласие.

— Можете надеяться сколько угодно, — насмешливо ответила Генриетта.

— А я настаиваю, дорогая невеста. Мы просто созданы друг для друга. Когда я смотрю в ваши глаза, то вижу своё отражение. Когда я думаю о вас, то чувствую, что и вы думаете обо мне. Когда я целую вас…

— Ложь! — не сдержалась Генриетта. — Вы никогда не целовали меня и никогда не поцелуете.

Луи невозмутимо посмотрел на Генриетту.

— Хотите пари?

— Убирайтесь к чёрту со своим пари, — Генриетта опрокинула стул и выбежала из столовой.

На губах Луи заиграла свойственная только ему улыбка.

— Милая, тебе не скрыться от меня, — пробормотал Луи и, не мешкая, отправился вслед за Генриеттой.

— Мерзавец, негодяй, — бормотала Генриетта, выходя во двор, — чего он добивается? Сколько раз можно ему говорить, что я не выйду за него замуж? Проклятый граф, когда же пройдут эти проклятые три недели?

Во дворе её дожидались двое слуг с корзинами яблок. Заняв удобную позицию, Генриетта выпустила первую стрелу… и не попала.

Как он может обращаться с ней подобным образом? Предлагать пари на поцелуй! Наглец! — Размышляя подобным образом, Генриетта выпустила вторую стрелу. Опять неудача.

— Олухи! — закричала Генриетта слугам. Слуги подбрасывали яблоки, а она раз за разом промахивалась. Откровенно говоря, она ни разу не попала с момента начала её обучения метанию стрел. Но вот очередная стрела поразила цель. У Генриетты вырвался крик радостного восторга. Она возбуждённо вставила очередную стрелу и прицелилась. Яблоко взмыло вверх и сразу же было сбито стрелой. Генриетта посмотрела на арбалет. Стрела оставалась на месте. Она медленно обернулась. Позади неё стоял ухмыляющийся Луи.

— Позвольте мне заняться вашим обучением, дорогая невеста, — начал было Луи, но Генриетта в сердцах перебила его:

— Чтоб тебя дьявол унёс!

Отшвырнув от себя арбалет, она пошла в сад.

— Несчастный хвастун, подлый негодяй, мерзавец, — Генриетта сбросила обувь и, опустив ноги в воду, начала ими болтать, — когда же он наконец оставит меня в покое? Чтоб ты сдох, мерзкий граф, — от души пожелала ему Генриетта.

Вода и окружающая тишина приносили Генриетте желаемое успокоение. Граф просто приводил её в бешенство своей настойчивостью и назойливым поведением. Но ничего, она ещё покажет этому чванливому, зарвавшемуся графу, она ему покажет.

— Помогает? — раздалось у самого уха Генриетты.

Она обернулась, как ужаленная. Луи с выражением сочувствия, изображённым на лице, стоял рядом с ней.

— Ну, это уж слишком, — у Генриетты не хватало злости. — У вас что, совсем нет совести? Перестаньте меня преследовать, вы…

— Достаточно того, что я слышал, — предостерёг её Луи. Генриетта лишь бросила на него презрительный

взгляд.

— Вы намного хуже всего того, что я вам говорила.

— Вы лжёте! На самом деле я нравлюсь вам, хотя вы тщательно скрываете это!

Генриетта от возмущения вскочила со скамьи и, встав прямо перед ним, устремила полный негодования и презрения взгляд на Луп.

— Ты подлый развратник, мерзкий сводник, греховодник, прелюбодей, ты ничтожество, ты негодяй. Наглец…

Генриетта осеклась, потому что в ответ на её гневную тираду Луи улыбался.

— Почему вы улыбаетесь? Ведь я оскорбляю вас! — непонятно для неё самой Генриетта перешла на шёпот.

Луи улыбнулся ещё шире.

— Ты смотришь на мои губы!

— Я не смотрю… Ну и что в этом страшного?

— Судить тебе, Генриетта!

Луи обхватил её голову и прежде, чем она поняла его намерение, его губы прижались к её губам, сливаясь в поцелуе. Генриетта хотела закричать, но едва попыталась это сделать, как Луи полностью овладел её губами. Генриетта застучала руками в его грудь, но он не желал отпускать её. Она пыталась освободиться от него, но поцелуй Луи всколыхнул в ней такую бурю чувств, что руки Генриетты безвольно повисли. Она не понимала происходящего. Она хотела сказать нет! Но её тело с такой силой запротестовало, что она вынуждена была сдаться. Чувства, внушаемые ей Луи, потрясли её не меньше, чем неудержимое желание прижаться к его груди. Генриетта погрузилась в странное состояние. Весь мир перестал существовать для неё. Были только губы Луи. Она не знала, сколько времени прошло. Генриетта словно очнулась от забытья и поразилась, до чего её довёл этот человек. Луи, видимо, перестал её целовать и даже не обнимал её. Это она стояла, прижавшись к нему всем телом, и обнимала его.

— Какой позор! — Генриетта отступила на шаг назад и попыталась прийти в себя. Руки её дрожали непонятно отчего.

— Миледи, вы проиграли пари! — голос Луи звучал совершенно спокойно.

— Это подло… То, что вы сделали, — Генриетта, не оглядываясь на Луи, бросилась из сада.

— Теперь она ещё больше меня возненавидит, — проговорил ей вслед Луи, — однако эта чертовка своими поцелуями чуть не лишила меня самообладания.

На самом деле поцелуй Генриетты подействовал на Луп очень сильно, он едва смог избавиться от желания тут же овладеть ею. Воспоминания о поцелуе тревожили Луи. Чтобы избавиться от наваждения, он решил развеяться и с этой целью направился в свою комнату.

Переодевшись, Луи пешком отправился в город. Побродив немного по улицам Орлеана, он остановился возле одной харчевни с вывеской «Кабан и Утка». Луи вошел в харчевню. Посетителей почти не было. Лишь за одним столом сидели двое мужчин. Он сел за один из столиков, заказал бутылку вина. Луи опорожнил кубок с вином, краем глаза наблюдая за полногрудой женщиной лет тридцати, которая прислуживала посетителям. Женщина бросала на него недвусмысленные взгляды, а потом, улучив минуту, подошла к нему.

— За небольшую плату его сиятельство может получить много удовольствия. У меня есть отдельная комната для таких случаев.

— Спасибо, не надо, — Луи с удивлением услышал свой голос.

Недовольно хмыкнув, женщина отошла. «Да что со мной? — подумал Луи. — Я же для этого и пришел сюда!». Как ни силился Луи представить себя с этой женщиной, ничего не получалось. Ему даже не удалось вспомнить лица прежних любовниц. Все затмевало лицо Генриетты.

Невольно мысли Луи перешли в другое русло. И как ни старался Луи отогнать мысли о ней, ее лицо снова и снова всплывало в его памяти в мельчайших подробностях. Светло-зеленые глаза, которые лучатся, словно лунный свет, немного изогнутые брови — они едва не касаются ресниц, когда Генриетта злится, и поднимаются кверху, когда ее лицо выражает удивление. Чуть вздернутый нос, красивый овал лица, мягкие щеки, которые все время меняются в цвете, губы… О боже — при воспоминании о губах Луи чувствовал, что его охватывает страсть. Но больше всего ему нравилась маленькая родинка над губой Генриетты — она выглядела так маняще и придавала лицу особое очарование. «Все, довольно! — остановил себя Луи. — Иначе я превращусь в одного из влюбленных болванов, которые только и знают, что всю жизнь следят за краем одного и того же платья. Я должен выкинуть Генриетту из головы, — решительно подумал Луи, — она внушает слишком сильные чувства». Приняв это решение, Луи предался выпивке. В течение двух часов он опустошил четыре бутылки вина и только после этого, напевая песенку, отправился домой.

Генриетта вышла из комнаты и пошла по коридору. Она едва не столкнулась с Луи на площадке, но тот даже не обратил на нее внимания. Напевая песенку, Луи направился в сторону своей комнаты. Генриетта почувствовала сильный запах спиртного. «Он еще и пьяница! — с внезапной злостью подумала Генриетта. — Я места себе не нахожу, все время о нем думаю, а он развлекается, мерзавец!»

Как бы удивилась Генриетта, узнав истинную причину состояния Луи!

Утром Луи с небольшим опозданием спустился к завтраку Генриетта завтракала в одиночестве. Поздоровавшись, Луи занял уже привычное место на другом конце стола, напротив Генриетты. Повар подал молоко и вареные яйца с маслом. Луи скривился при виде молока. Голова трещала после вчерашней попойки. Морщась, он отпил глоток молока. Генриетта внимательно наблюдала за ним и видела, в каком состоянии он находится.

«Так тебе и надо!» — злорадно подумала Генриетта.

Отпив еще немного молока, Луи обратился к Генриетте:

— Дорогая невеста, вы еще не передумали насчет моего предложения? Вчера так много всего произошло.

Генриетта поперхнулась.

— Ешьте осторожней, — насмешливо посоветовал Луи.

— Я не разговариваю с пьяницами, — коротко отрезала Генриетта.

— Вы опять за мной следили? — хмуро спросил Луи.

— Не обольщайтесь! Вчера ночью вы едва не наскочили на меня и были настолько пьяны, что не заметили этого.

— Всякое бывает, — Луи отхлебнул глоток молока и сразу закашлялся.

«Грязный пьяница!»

— Вижу, вы довольно удобно сидите!

— А как ваша спина, не болит? — с притворным сочувствием поинтересовалась Генриетта.

— Нет, — угрюмо буркнул Луи.

Ему очень не нравилось, когда последнее слово оставалось не за ним.

— Берегите ее, — посоветовала Генриетта, — а заодно и остальные части тела — кто знает, что может случиться?

Услышав прозрачный намек в словах Генриетты, Луи невольно заулыбался. Чертовка не собиралась ему уступать, но он знал очень верное средство против Генриетты:

— А вы, дорогая невеста, поменьше купайтесь в пруду. Кто знает, что может случиться?

Генриетта опять поперхнулась.

— Я же просил: ешьте осторожней!

— То, что произошло вчера, никогда не повторится, — твердо произнесла Генриетта.

— На вашем месте я не был бы столь уверен, дорогая невеста.

— Когда вы называете меня «дорогой невестой», мне хочется убить вас. Или перестаньте называть меня подобным образом, или мне придется осуществить свое намерение!

— Подумайте прежде о возможных последствиях!

— Примените грубую мужскую силу? — вызывающе спросила Генриетта.

— Зачем же, — многозначительно улыбнулся Луи, — у меня есть более приятный способ.

Щеки Генриетты сразу же заалели.

— С вами невозможно разговаривать!

— В отличие от вас я получаю истинное удовольствие!

— Отныне я лишу вас этого удовольствия. Вы больше ни слова не услышите от меня! — Генриетта демонстративно погрузилась в молчание.

— Вы не ответили, дорогая невеста, принимаете мое предложение или нет?

Генриетта демонстративно молчала. Луи явно позабавило поведение Генриетты. Она и не понимала, с каким опасным противником имеет дело.

— Сегодня очень душно. После завтрака обязательно пойду и искупаюсь в пруду. Ты не составишь мне компанию, милая? Нет? Я хотел перейти на более тонкие детали.

Генриетта мрачно покосилась на широко улыбающегося Луи.

— Я вижу, милая, тебе не терпится снова оказаться в моих объятиях, но, к сожалению, сегодня я занят. Мне надо повидаться с баронессой де Ласси и ее милыми дочерьми. Они очаровательны, ты не находишь?

Лицо Генриетты становилось все мрачнее, но Луи продолжал измываться над нею.

— Кстати, я заметил, что ноги у тебя кривые. Думаю это оттого, что ты не пользуешься дамским седлом…

— Ах ты мерзкий, ничтожный, вонючий пьяница! Пылая гневом, Генриетта запустила в него тарелку, а

после нее все, что лежало на столе, полетело в Луп. Под конец, когда ничего рядом не осталось, она запустила в него стул, на котором сидела. Луи с хохотом уклонялся от летящих в него предметов.

— Насильник, грязный совратитель женщин, ничтожество! — Генриетта топнула ногой от бессильной ярости. — Не смей никогда ко мне приближаться, не смей говорить со мной, слышишь, мерзавец!

Генриетта повернулась и пошла к выходу. Следом прозвенел спокойный голос Луп:

— Ты идешь к пруду, милая?

Эти слова оказались последней каплей в переполненной чаше терпения Генриетты.

— Я убью тебя!

Она бросилась в сторону Луи, а тот со смехом побежал от нее. Генриетта погналась за ним и чуть не сбила с ног Журдена, который в этот момент входил в столовую. От удивления тот открыл рот и, хлопая ресницами, смотрел, как Генриетта гонялась за Луи, сыпя проклятиями. Слуги со всех сторон сбежались на крики. С ними происходило то же самое, что и с Журденом.

Разъяренная Генриетта выскочила за ним во двор.

— Стой, мерзавец! — кричала она. В ответ слышался смех.

Луи описывал круги по двору. И как ни старалась его догнать Генриетта, ничего не получалось. Луи сделал очередной круг и остановился у ворот. Едва Генриетта приблизилась, как он исчез за воротами.

— Ну, погоди, трус! — пригрозила ему вслед Генриетта.

— Чего рот разинул? — крикнула Генриетта конюху, который действительно стоял с открытым ртом. — Седлай лошадь, мне надо уехать из этого проклятого места!

Как только Луи появился на площади, к нему подошла баронесса де Лассп. На этот раз она была без мужа, только с дочерьми. Луи пребывал в отличном расположении духа. Он вежливо поздоровался с женщинами. Их тут же обступило около десятка человек, в основном женщины. Баронесса по очереди представляла своих знакомых. Не слушая имен, Луп кивал всем. Когда представление закончилось, Жюстина сразу напомнила ему об обещании рассказать историю с баронессой дю Рено. По-видимому, все остальные также ждали этого.

— Хорошо, — согласился Луи и начал рассказывать.

— Я поехал в церковь, нашел исповедника баронессы, затем напоил его. И переодевшись в сутану, отправился в замок. В замке меня встретил барон дю Рено и, приняв за священника, проводил к своей жене. Я провел незабываемые мгновения с баронессой, а когда вышел из ее покоев, барон проводил меня обратно, при этом неустанно благодарил…

«Каков подлец!» — подумала Генриетта. Она стояла у ворот и не пропустила ни одного слова из рассказа Луи.

— Но как вам удалось соблазнить баронессу за столь короткое время? — спросила Жюстина.

Луп устремил на нее особый, многозначительный взгляд. Чем дольше он смотрел на нее, тем больше она краснела.

— Миледи, — конюх подвел к ней лошадь, к седлу был приторочен арбалет.

— Вам нет равных в изобретательности, граф! — с восхищением произнесла баронесса. — Признаться честно, я удивлена вашему стремлению жениться на дочери герцога Орлеанского, всем известен скверный нрав этой особы.

Ее слова были неприятны Луи. Он собирался резко ответить баронессе, когда заметил мелькнувшее в полуоткрытых воротах лицо Генриетты. Луи изменил интонацию голоса, придав ему немного грусти.

— Я женюсь из жалости, баронесса.

Луи притворно вздохнул. Генриетта навострила уши.

— Из жалости? — переспросила баронесса.

— Да, сударыня, из жалости! Бедняжка так страдала, мне не оставалось другого выхода!

— Мы ничего не слышали, — удивленно произнесла баронесса.

— У нее была оспа, — пояснил Луи, — бедняжка не снимает вуали, лицо обезображено, тело тоже, а ноги стали совсем костлявыми. Страшная картина! Можете себе представить, какие чувства я испытал, увидев Генриетту в таком состоянии?

— Вы излишне сострадательны, граф, — жеманясь, заметила баронесса, — вокруг вас столько прекрасных дам, так стоит ли жертвовать собой во имя одной, недостойной вас?

— Не могу не признать вашей правоты, сударыня, — сокрушенно ответил Луи, — мой исповедник не раз упрекал меня, что я излишне жалостлив и страдаю чрезвычайной чувствительностью к обиженным тварям божьим.

Этого Генриетта не смогла вынести. Невзирая на толпу людей, она стремительно подошла к Луи.

— Вы меня имеете в виду?! — разъяренный облик Генриетты поверг всех в ужас. — Я вас спрашиваю: кого вы назвали «уродливой и костлявой», кого вы причислили к обиженным тварям божьим?

Луи невольно попятился от Генриетты. Но не тут-то было! Она набросилась на него, не обращая внимания на людей.

— Вы низкий, бесчестный человек, тупоголовый болван, мерзопакостный похотлпвец, грязный пьяница, негодяй с отвратительными манерами! Смеете говорить, что женитесь на мне из жалости? Смеете называть меня уродливой, когда сами не красивее завалявшейся в грязи свиньи! Хотите жениться — женитесь на этих бесчувственных куклах! — Генриетта ткнула пальцем в сторону дочерей баронессы. — Если, конечно, вы успели поменять свои пристрастия: с совращения жен перешли на их дочерей.

— Ужас, ужас! — повторяла баронесса де Лассп.

— Ты поступаешь весьма некрасиво, Генриетта, — заметил Луи.

— Да ты… Вы смеете называть меня по имени? Безнравственный, бессовестный человек!

— А, я понял, — протянул Луп, — таким образом вы выражаете согласие на брак?

— Да я скорее в гроб лягу! — в бешенстве закричала Генриетта. — Я лучше за последнего нищего замуж выйду, но за вас — никогда! Я ненавижу вас, слышите, ненавижу так, как никого на этом свете! Убирайтесь с моих глаз, прочь!

— С удовольствием, — Луи отвесил шутовской поклон и направился к воротам.

— Чего уставились? — закричала на толпу Генриетта.

Развернувшись, она отправилась следом за Луи. Когда Генриетта вошла во двор, Луи, насвистывая веселый мотив, направился в конюшню. Видя веселого Луи, Генриетта заподозрила, что он нарочно устроил сцену на площади. Чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась в правильности своей догадки. Когда Луи появился, ведя под уздцы своего коня, Генриетта почти не сомневалась, что он устроил сцену нарочно.

— Остановитесь! — закричала Генриетта.

— Неужели соскучилась? — насмешливо спросил Луи.

— Вы должны немедленно дать слово, что не видели меня до того, как я подошла к вам! — потребовала Генриетта.

— Сожалею, — Луи развел руками.

— И что означают ваши слова?

— Это значит, что я не могу дать такого слова. Луи послал Генриетте обворожительную улыбку.

— Следовательно, вы произнесли все эти оскорбительные слова, зная заранее, что я их услышу?

В спокойном голосе Генриетты бушевала буря. Луи вскочил на коня.

— Вы абсолютно правы, дорогая невеста, — Луи от души расхохотался, — проклятье, до чего же было весело вас слушать!

— Ах ты мерзавец! — Генриетта взяла арбалет, притороченный к седлу, и направила его на Луи.

— Не старайся зря, милая, ты отвратительно стреляешь, — дразня Генриетту, Луи пришпорил коня.

Стрела, выпущенная Генриеттой, поразила пустое пространство. Луи не стал дожидаться, пока Генриетта вложит новую стрелу в арбалет. Он с левой стороны объехал Генриетту и под самым ее носом выскользнул из ворот.

Баронесса де Ласси все еще с жаром обсуждала со своими знакомыми поведение Генриетты, когда мимо них пронесся Луи, а следом и сама Генриетта, в руках которой был арбалет. Сыпя проклятиями, она выпустила стрелу вдогонку графу.

— Святая дева Мария! — в ужасе произнесла баронесса. — Да эта девица опасна для общества. Следует немедленно поговорить с прево города.

Луп несся, не разбирая дороги. К чести Генриетты, она не отставала от него, но прицелиться никак не могла, потому что он все время петлял. Генриетта лишь время от времени громко кричала: «Прочь с дороги!», и горожане шарахались от мчавшихся коней в стороны. Генриетте стало казаться, что она нагоняет Луи. После получасовой скачки по городу Луи наконец смог выбраться из него, что и пытался сделать с самого начала. Впереди сотнями отражений солнечных лучей заблестели спокойные воды Луары. Луи спустился к реке и погнал коня вдоль берега. Оглянувшись назад, он увидел преследующую его Генриетту. Ветер развевал ее длинные волосы. Вид у Генриетты был весьма разгневанный, к тому же она готовилась выпустить очередную стрелу. Луп в душе улыбнулся — сколько раз он бывал в таких ситуациях! И против него были серьезные воины — не чета Генриетте. Луи почувствовал сильнейший азарт. Он примкнул к шее коня и резко ускорил бег.

Стрела пролетела недалеко от его головы. «А она стреляет всё лучше!» — подумал Луп. Его конь оказался гораздо быстрее лошади Генриетты. Как только Луи понял это, он сразу стал думать, как лучше использовать это обстоятельство. Очередная стрела, выпущенная Генриеттой, просвистела над ухом.

— Проклятье! — вырвалось у Луи. — Если так пойдет дальше, она убьет меня!

Расстояние между ними увеличивалось.

— Сейчас ты получишь, мерзавец!

Генриетта прицелилась в плечо Луп, но в тот момент, когда она выпустила стрелу, Луи бросил коня в сторону. Стрела пролетела довольно далеко от него. Он все время повторял это движение, что не позволяло Генриетте прицельно выстрелить. Выпустив безрезультатно несколько стрел, Генриетта еще больше разозлилась. Вставив очередную стрелу, она решила пустить ее только тогда, когда Луи окажется близко. Луи усилил галоп, отрываясь все больше и больше от Генриетты, которая, не желая сдаваться, по-прежнему преследовала его. «Пора заканчивать», — подумал Луи. Он решил использовать тактику, не раз испытанную в бою: он начал понемногу сокращать расстояние между собой и Генриеттой. Время от времени оглядываясь назад, он то ускорял бег коня, то замедлял, в зависимости от того, как далеко находилась Генриетта. Настало время, и Луи замедлил бег коня. Генриетта стала быстро нагонять его.

— Еще немного, еще, — повторяла Генриетта. Расстояние между ними сократилось до двадцати шагов.

«Пора!», — решила Генриетта и прицелилась. Она не сомневалась, что на сей раз накажет Луи, но она не учла одного важного обстоятельства: ее противник слыл мастером подобных поединков.

Когда Генриетта собиралась выпустить стрелу, Луи резко осадил коня. Учитывая, что она догоняла его и догоняла очень быстро, она попросту не смогла вовремя остановиться и пролетела мимо него. Генриетта начала останавливать коня, чтобы развернуться лицом к противнику, но время действовало против нее. Луп, пришпорив коня, быстро приближался к Генриетте. Еще мгновение и Луи схватил Генриетту; арбалет выпал из ее рук, она громко завизжала. Крепко держа одной рукой Генриетту, Луи проскакал немного и остановился. Пустив в ход вторую руку, он посадил Генриетту на седло, лицом к себе.

— Попалась, моя кровожадная невеста! — Луи изобразил гримасу на лице.

— Отпусти меня, мерзавец, — закричала Генриетта, пытаясь ударить его.

— Попроси вежливо!

Луи схватил ее за руки. Губы его оказались в опасной близости от губ Генриетты.

— Катись к дьяволу! — огрызнулась Генриетта.

— Как хочешь, — и Луи потянулся к губам Генриетты.

— Подожди, — с испугом в глазах вскрикнула Генриетта.

— Как скажете, миледи!

Луи отодвинулся назад, по-прежнему не сводя взгляда с широко распахнутых глаз Генриетты.

— Отпустите меня!

Луи неудовлетворительно покачал головой.

— Миледи, ваши слова далеки от просьбы. Повторяйте за мной: «Прошу тебя, мой дорогой Луп»…

— Убирайся к черту, мерзавец, — не выдержала Генриетта.

— Как желаете, миледи, — и Луи снова потянулся к ее губам.

— Хорошо, хорошо, — закричала Генриетта. Сдерживая свою злость, она повторила слова, сказанные им.

— А теперь отпустите меня!

— И не подумаю, — Луи весело рассмеялся, — я предупреждал о возможных последствиях, но вы, дорогая невеста, как всегда, не придали им значения.

— Лживый негодяй!

Генриетта невольно откинула голову назад, когда Луи потянулся к ней. Луп отпустил ее руки, обхватил руками голову Генриетты и потянулся к губам. Но поцеловать он не успел, потому что получил довольно сильный удар в грудь. Не удержав равновесия, он свалился с лошади. Сделав кувырок, он упал животом на землю. Генриетта перебросила ногу, занимая положение, обычное для женщин при верховой езде, и тронула коня, с явным удовлетворением глядя на Луи, который, кряхтя, поднялся с земли и пытался разогнуть спину.

— Как вы себя чувствуете, «мой дорогой Луи»? Генриетта пришла в отличное расположение духа.

Она не могла отказать себе в удовольствии поиздеваться над ним.

— Благодаря вам-отлично!

— Ваши слова звучат прекрасной музыкой для моего слуха.

— Послушайте, Генриетта… — начал было Луи. Но она с притворным удивлением перебила его:

— А что произошло с «дорогой невестой»?

— Мне жаль, Генриетта, я прошу прощения! Генриетта отъехала на безопасное расстояние от Луи.

Ее лошадь мирно паслась недалеко от нее. Генриетта взяла ее за уздцы.

— Надеюсь, вы не собираетесь забрать лошадь? — помрачнев, спросил Луи.

— Именно это я и собираюсь сделать, — с явным удовольствием ответила Генриетта, — и поверьте — это самое меньшее, чем я могу отплатить вам за те оскорбления, которые я слышала в свой адрес на протяжении всего дня.

— Генриетта, до города не меньше двух лье!

— Вот и прекрасно! У вас будет возможность поразмыслить над своим отвратительным поведением.

«А ведь она действительно так сделает!» — подумал он.

— Генриетта, я прошу у вас прощения, я вел себя не очень хорошо.

— Отвратительно, — поправила его Генриетта.

— Отвратительно, — покорно повторял за ней Луи, — теперь вы довольны?

— Не совсем.

Генриетта решила полностью использовать свое преимущество и насладиться плодами победы.

— Помните, вы что-то говорили о моих ногах?

— Я пошутил, Генриетта! Простите!

— Звучит неубедительно. Генриетта тронула коня.

— Я не видел их, — закричал Луи, — но уверен, что они ровные, как молодое деревце.

— Уже лучше! Оказывается, вы умеете говорить не только гадости! А что вы скажете о произошедшем на пруду?

Луи тяжело вздохнул.

— Я вел себя некрасиво, я использовал вашу неопытность, — признался он.

— Для своих низменных похотливых желаний, — подсказала Генриетта.

Луи покорно повторил все эти слова.

— Меня беспокоит еще одно немаловажное обстоятельство, — с притворной озабоченностью произнесла Генриетта. — Вы дважды обозвали меня уродиной. У вас есть что сказать по этому поводу?

— У тебя самое прекрасное, самое милое лицо из всех, что я видел.

Вряд ли Генриетта догадывалась, что в эту минуту Луи говорит искренне.

— Твои глаза сияют и лучатся, словно лунный свет, мягко опускающийся на землю. Бархат тускнеет по сравнению с мягкостью и шелковистостью твоей кожи. Лебедь с завистью смотрит на твою шею. Взгляд, чья прелесть завораживает. Губы — как два алых лепестка розы, чей аромат хочется вдыхать. Родинка над твоими губами — как маленький островок посредине океана, которым можно любоваться вечно.

— Вы произвели на меня впечатление, — Генриетта радостно засмеялась, — еще немного подобных слов и я не смогу на вас сердиться.

Она не замечала ни взгляда Луи, ни того, как изменилась интонация его голоса. Луи отлично понимал, что Генриетта принимает все его слова за попытку вернуть своего коня, но не стал разубеждать ее, а всего лишь спросил:

— Вы вернете моего коня?

— Верну, — после недолгого раздумья ответила Генриетта, — если меня устроит последний ответ.

— Все, что угодно, — ответил Луи.

— Откажетесь от брака — и конь ваш!

Генриетта удивленно смотрела, как губы Луи расплываются в широкой открытой улыбке.

— Ни за что!

Вопрос Генриетты неожиданно открыл Луи тайну. Он смотрел на нее и понимал, что игра закончилась. Помоги ему, господь, но эта белокурая бестия овладела его сердцем! Он любит ее. Любит.

— Вы не получите коня, придется идти пешком! — донесся до него голос Генриетты.

— Наплевать! — Весело отозвался Луп. — Я получу более ценную для меня вещь!

— Я вам не вещь! — Генриетту снова охватила злость. — И не мечтайте, что я выйду за вас замуж!

— Хотите пари?

— Вы неисправимы.

Генриетта тронула рысью коня. Лошадь послушно побежала рядом.

— Скоро увидимся, милая, — вслед прокричал Луи.

— Наглец, — пробормотала Генриетта.

— Ты не сможешь убежать от меня, — тихо произнес Луи.

Он смотрел вслед Генриетте, и в его глазах светилась любовь. Напевая веселую мелодию, он отправился пешком обратно.