Наслаждение Темного Принца

Глава 18

Икитос, Амазония.

Пятнадцать часов спустя.

Люсия бежала от вертолетной площадки через город к отдаленному речному порту, ее чувства атаковали запахи и звуки: ароматы острого перца и зеленых бананов на прилавках рынка, неумолкающий рев рожков мотоциклов рикш и крики торгующих товаром вразнос лоточников, не затихающие даже из-за моросящего время от времени мелкого дождика.

Несмотря на то, что она уже и так была выжата как лимон за предыдущие недели и вконец вымоталась непрерывными перелетами последнего дня, Люсия поправила рюкзак, дорожный футляр для лука и ускорила бег.

Было четверть четвертого.

Головокружительная гонка с последующими несколькими пересадками доставила её из Нортленда в Южную Америку, а затем и до Икитоса.

Она преодолела семь тысяч миль за сутки.

Утомленная до изнеможения, Люсия вновь помянула недобрым словом зачинщицу этого безумия — Сумасшедшую прорицательницу Никс.

Она, что, не могла увидеть долбанный апокалипсис раньше? И дать Люсии время приобрести чертов накомарник и путеводитель по реке Амазонке!

Люсия почти добралась до порта — это было не трудно, так как Икитос расположился в окружении Амазонки и двух её притоков. Между мрачными облаками выглянуло солнце, создав радугу, которая, казалось, заканчивалась на дальних берегах.

Вскоре перед глазами возникла красная глина прибрежной полосы. Прямо вдоль кромки воды лепились крытые соломой домики, плавающие на платформах из бальсы[24]. Рядом с ними выстроилось несколько больших речных лодок, вытащенных на илистый берег.

Пока Люсия мчалась сломя голову, она вспоминала остальную часть того рокового разговора с прорицательницей:

— Никс, как Круах может вызвать апокалипсис?

— Очевидно, он больше не твоя личная семейная проблема. Было предсказано, что он вызовет эпидемию, жертвами которой станут многие люди.

Другим именем Круаха было «Ему Мы Жертвуем». Обладая властью внушения он порождал в уме любого существа безумную потребность убить того, кого жертва любит больше всего.

— Эпидемию?

— До этого он мог заразить человека безумием исключительно при непосредственном контакте и только тогда, когда сбегал из своего логова. Но, вероятно, скоро его влияние станет распространяться как болезнь, передающаяся от одного человека к другому.

— Как? Черная магия, помощь другого бога…

— Обратный отчет уже начался. Тик-так, тик-так…

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Иди в доки. Я забронировала тебе каюту на корабле под названием «Контесса». Через несколько недель путешествия вы доберетесь, в самую таинственную и темную часть джунглей Амазонки, туда, куда никакое другое судно не осмелится идти. Найди Рио Лабиринто — магией скрытый приток реки. Ты слышала о нем?

Люсия ошеломленно выдохнула:

— Да. Никто из тех, кто искал его, не вернулся. Даже бессмертные.

— Чувствуешь, как тебе повезло, детка?

— Что есть в том месте, способное помочь мне в борьбе с Круахом? Оружие? Союзник? Не думаю, что там я найду dieumort.

— Так, а что такое dieumort?

— Не важно. Никс, что там?

— Позвони мне, если доберешься вовремя, или же известное сейчас останется лишь предположением, тогда я и открою тебе остальное. Разве только что-то забуду.

Это вполне вероятно.

Люсия знала, что Никс не обнародует дополнительных сведений. Она выдавала информацию по крупицам, расставаясь с ней, как скупец с золотыми монетами. Люсия научилась, как и все другие валькирии, руководствоваться малым и не нажимала на Никс.

— По крайней мере, скажи мне, какова ставка? — нетерпеливо потребовала Люсия. — Что случится, если у меня ничего не выйдет?

— Конец жизни, которую мы знаем.

— Больше ты ничего не хочешь добавить?

— Все, что тебе необходимо, есть на борту «Контессы». — Громкие помехи, похожие на треск. — О, и остерегайся barão da borracha[25] и guardião[26].

Люсия немного знала португальский.

— Остерегаться каучукового барона и стражника?

Помехи стали еще громче.

— Не слышу, что… перезвони… удачи.

— Никс, я знаю, что ты разыгрываешь гребаные помехи. — Она могла представить свою сестру, дующую через кулак в микрофон телефона. Помехи сразу же прекратились. — Зачем?

— Это мне показалось менее грубым, чем альтернативный вариант.

— Что за вариант?

Щелчок отключения.

Люсия притормозила, ее глаза расширились, когда она заметила группу отплывающих речных судов. Она опоздала?

Она спросила рыбаков, возвращающихся с дневного лова, где находится «Контесса». Те дружно рассмеялись в ответ. Когда Люсия, наконец, случайно нашла ее, покачивающуюся на прибрежных волнах, пришвартованную у самого замусоренного участка берега, она поняла — почему.

«Контесса» — такое смелое и благородное имя — была развалиной. С тремя ярусами и решетчатыми ограждениями она походила на старинный речной круизный пароход времен каучукового бума[27]. Только очень плохо сохранившийся пароход — с гниющим испещренным пробоинами деревом по обшивке чуть выше ватерлинии и с трещиной поперек ветрового стекла рубки. Видимый изъеденный коррозией металл источал ржавчину на потрепанный корпус, словно струйки крови.

Крыша третьего яруса прогулочной палубы была… соломенной.

Люсия поморщилась. Отплытие точно в три? Ничего на этом судне не соответствовало определению «точность». Никс, ты маленькая дрянь. Почему сестра забронировала ей билет на этом судне?

Нет, хватит Люсия, придется не согласиться с этим, — найди иное средство передвижения. Отступив, она осмотрела другие лодки, пока ещё находящиеся у берега. Любая из стоящих на приколе выглядела так, словно ее покинули в большой спешке. На самом ближайшем судне все еще оставались скатерти и посуда на установленных на палубе столах.

На борту же «Контессы» из внутренних помещений доносились едва различимые голоса, и один, может быть, двое мужчин топтались на палубе.

По крайней мере, на ней были люди.

Бери что дают. Люсия проверила косы, которые заплела, чтобы прикрыть уши, затем позвала:

— Есть там кто-нибудь? Мне нужно подняться на борт этой, — развалюхи, корыта, посмешища, — лодки.

Тяжелые ботинки затопали по палубе, и крупный мужчина перегнулся через борт, осоловелыми глазами вглядываясь в неё.

— Судно, леди. Это называется — судно, — возразил он, защищаясь, будто она сказала ему: «Ваш член: я нахожу его крохотным». Южно-американский акцент этого человека неприятно резал слух.

Он окинул ее налитыми кровью серыми глазами, затем протянул:

— Доктор МакРив, полагаю?

Доктор МакРив? Никс только что подписалась на запинывание своей задницы до верной смерти.

Имея дело с людьми, Люсия всегда использовала Арчер[28] в качестве обращения к себе. Так как никогда бы честно не призналась в своей настоящей фамилии.

— ЛГУ[29]? — уточнил он, извлекая плоскую флягу из кармана джинсов для щедрого глотка содержимого.

Задаваясь вопросом, что еще Никс поведала этому человеку, Люсия ответила:

— Да, это я. А вы — капитан?

— Точно. Капитан Уайет Трэвис.

На нем была белая рубашка с кнопками, в основном расстегнутыми, и, когда с реки дул ветер, ткань раздувалась, обнажая на удивление крепкое тело.

Люсия подумала, что он не выглядит неудачником, несмотря на небрежно взъерошенные светлые волосы и щетину, но он заметно пьян — даже если бы она не учуяла запаха ликера, исходящего из каждой его поры. Она пришла к заключению, готовая биться об заклад, что выдохни сейчас Трэвис в трубку алкотестера на пари, прибор покажет вторую степень опьянения.

Почему Никс заказала ей билет на прогнившее корыто с пьяным капитаном? Люсия представила, как Никс весело хлопает в ладоши и кричит: «Ради прикола!».

— И мой ассистент забронировал каюту, не так ли?

— Мы придержали каюту для вас. Последнюю свободную.

— Кондиционер?

— Единственный. И он не в вашей каюте, милая. — Его акцент был не просто южным. Она поняла: капитан техасец.

— Подождите, последнюю свободную? — Люсия оглядела палубу. Судно на вид имело как минимум полдюжины кают, равномерно расположенных на первых двух ярусах.

Капитан толкнул вниз хлипкий трап.

— Вы не должны выказывать такое возмущение тем, что у нас всё занято.

Взъерошил перышки.

Одно хуже, чем беспробудное пьянство, — крайняя обидчивость.

— На борту есть такие же, как вы, три доктора, мой повар, а также матрос.

Включая капитана, это, вероятно, составит шесть человек. Такого не должно было произойти. В отличие от некоторых валькирий Люсия старалась по мере возможности избегать смертных. Разоблачение тайн Ллора одним из них повлекло бы за собой наказание богов, а Люсия и так уже находилась в незавидном положении с одной из них. Или с двумя.

— И сколько уже прибыло на судно?

— Вы не самый первый цветок в цветнике, знаете ли? Я уже принял всех пассажиров на борт — они распаковывают свое научное барахло в лаборатории, пока мы с вами разговариваем. Мы ждали только вас.

Недели на борту со смертными? Совершенно очевидно, что ей следовало бы угнать судно и исчезнуть в дебрях Амазонки, куда никто не смел соваться. Тогда не пришлось бы иметь дело с людьми.

Вероятно, Люсии повезло бы найти другую лодку, капитаном которой мог быть бессмертный. Речные города, вроде Икитоса, как и прежде, оставались домом для бесчисленных видов созданий Ллора.

Но пока она перебирала возможные варианты, вернулось ощущение слежки. Она потерла затылок и обернулась через плечо, ей показалось, что она увидела высокого мужчину, слишком высокого. Был ли это догнавший ее МакРив? Люсия знала, что он не останется далеко позади — потому что не позволял случиться такому в течение целого года.

Или, может, у неё слишком разыгралась фантазия.

Изматываясь до такой степени, что буквально валилась с ног от усталости, она и раньше воображала его призрак в горах или на балконе этажом выше, всматривающимся в нее.

Поскольку ей так часто виделись золотые глаза, пылающие вожделением, в окружающих тенях, она считала это игрой своего воображения.

Ее ушки дернулись. Осознание. Нет, он был рядом.

— Я беру каюту.

Свалю от смертных позже.

Она перебросила рюкзак через борт, зажала походной футляр c луком под мышкой и, поскольку разыгрывала из себя человеческую женщину, балансируя, поднялась по трапу.

Трэвис нахмурился.

— М-м-м, разве у вас нет оборудования, которое вы должны загрузить?

— Не-а. Того, что есть, достаточно.

— Устроитесь, и соберемся для знакомства.

— Да, конечно, — она умела подыгрывать, казаться дружелюбной или изображать из себя человека, оставаясь собой. — Но мы должны немедленно отплыть.

— Мы отчалим отсюда по расписанию. — Он протянул ей руку, хотя она в этом и не нуждалась. — Ваша каюта — седьмая на первом ярусе в носовой части. Вот, пожалуйста, ключ…

Она выхватила его.

— Я удвою — утрою стоимость проезда, если мы отплывем прямо сейчас.

Капитан прищурил серые глаза.

— Учетвери это и ты увидишь, как быстро двигается толстый зад этой посудины.

— Идет. — Это ее обрадовало. Смертными, жадными до денег, легко управлять.

Как только капитан поспешил в рубку, крича, чтобы кто-то по имени Чак «покрепче пнул ее в брюхо!», Люсия поднялась на прогулочную палубу. Она заслонила рукой глаза от солнца, оглядываясь в поисках МакРива. Икитос являлся самым крупным городом на Земле, до которого нельзя было добраться сухопутным транспортом. Только по воде или воздушным путем; попасть в город или покинуть его — сложная задача. Возможно, МакРив потерял её.

Дизельные двигатели запустились, извергая черный дым при каждом чихе, но все же продолжили работу. Трэвис разворачиваясь задним ходом, отошел от берега, избежав столкновения с плавучим заправщиком только потому, что резко добавил скорость.

Корма вздыбилась, вода хлынула на бак[30], разливаясь по палубе от борта до борта.

Корпус застонал, резкий толчок швырнул Люсию к перилам. Обретя равновесие, она, поворачивая голову, осторожно осмотрелась вокруг.

Ничего себе. После нескольких судорожных рывков Трэвис переключил скорости и «Контесса» рванулась вперед. Наконец Люсия вздохнула с облегчением. Они шли полным ходом. Она находилась на судне, направляющемся вглубь Амазонки после перелета из одного конца света в другой за рекордно короткое время.

Действительно, как ликан сможет найти ее здесь? Возможности поймать её теперь не существует.

И ее след будет остывать с каждым днем. Люсия спустилась на палубу за рюкзаком, а затем направилась к каюте номер семь, чтобы разобрать свои вещи. Как только она подошла к двери, наушник её телефона завибрировал, оповещая, что поступило новое текстовое сообщение. Взглянув на экран, она увидела, что это от Реджин. Боги, она скучала по сестре и лучшему другу, как больно…

«Крутая Редж: мы больше не лучшие подруги, Люс! Так что — хватит, ОТСОСИ!»

Люсия вздохнула. Время от времени она понимала, почему другие могли принимать Реджин только в малых дозах.

Внезапно ее ушки дернулись снова, это означало, что кто-то на борту, возможно, собирался напасть на нее или что МакРив близко. Она надеялась, что первое, когда бросила рюкзак на пол. Опустившись на колени, Люсия щелкнула титановыми замочками и извлекла из поролоновой подкладки лук и колчан.

Затем, натянув тетиву, встала, заметив краем глаза что-то, сверкнувшее на солнце. Люсия подняла голову и бросила взгляд в сторону берега.

МакРив. Совсем рядом, на холме. Ускользать от него так долго только для того, чтобы попасть в западню сейчас?

Как точно он подгадал время своего появления, боги всемилостивые, как точно!

Он всё ещё мог догнать лодку? «Контессе» предстояло пройти последний быстро приближающийся причал, однако его отделяло от борта пятьдесят-шестьдесят футов водного пространства. Очевидно, МакРив считал, что сможет преодолеть это расстояние — он перекинул ремень спортивной сумки через голову на другое плечо, и на его лице отразилась та целенаправленная решимость, с которой Люсия уже успела познакомиться. Подожди… Одна сторона его лица забрызгана кровью?

Нет времени, чтобы размышлять об этом; она бросилась на палубу к носу судна. В одно мгновение у нее в руках оказался лук со вставленной в него стрелой. Выражение его лица стало убийственным, и он медленно покачал головой, как будто обещая возмездие.

Черт его возьми! Она не могла выстрелить, так как знала, что он не станет даже пытаться увернуться. Он по-прежнему стремился уберечь ее от боли, однако всякий раз, когда она сталкивалась с ним, выглядел все более мрачным, более злым.

И, боги помогите ей, всё более сексуальным.

Со стоном разочарования Люсия опустила лук. МакРив уже начал бег, набирая сверхчеловеческую скорость, его мощное тело стремительно двигалось со звериной грацией.

Она сглотнула. Он приближался к концу причала не замедляясь, помогая себе руками для большего ускорения. Нет, нет, он не сможет преодолеть это расстояние, оборотень он или нет.

Сердце подскочило к ее горлу, когда она увидела, как он оторвался от края во взрывном прыжке. Мгновение… все еще в воздухе… инерция швырнула его точно к тому месту, где стояла она…

Просто нет слов! Он приземлился грудью на край палубы, его черные когти вонзились в тиковый настил.

Опомнившись после дрожи от звука ломающихся ребер, Люсия попятилась, поднимая ногу, чтобы пнуть его в лоб. Но Гаррет, схватив ее за лодыжку, опрокинул валькирию на задницу. Одним размытым движением прыгнув на палубу, он накрыл её, пригвоздив руки и лук над ее головой.

Кипящий гневом, промокший до нитки ликан растянулся поверх неё, заключив Люсию в кольцо рельефных мышц. Она попыталась освободиться — смехотворные усилия, возня против его мощи — и всего лишь добилась того, что промокла, так же как и он.

Что он сделает ей? Из того, что она не заслужила?

— Не нравится, когда не по-твоему, валькирия, — произнес он низким, рокочущим голосом, тогда как его глаза изучали её лицо, впитывая каждую черточку, словно узнавая заново. — Не так надо встречать своего мужчину.

— Ты не мой мужчина!

На его лице действительно была кровь, которая, смешавшись с водой и потом, стекала вниз по щеке.

— Пусти меня!

Он не ослабил захват.

— Упускать тебя эти долгие месяцы, — проскрежетал он. — Снова и снова.

Значение повтора стало понятно, когда его глаза замерцали ледяной синевой.

— Но больше — нет. С этой минуты в игре произошел перелом, красотка.

Попалась в ловушку. Так или иначе, но охотницу выследили, повалили наземь и пленили.

Нет! У нее миссия — спасти мир. Она отделается от ликана и продолжит ее. Ей придется.

Или каждое существо на земле будет расплачиваться за то, что она уже сделала, — и за то, что ей нельзя повторить снова…

При этой мысли она возобновила борьбу. О боги, МакРив становился твердым!

Приглушенным, угрожающим тоном он произнес:

— У нас остались незавершенные дела, о которых необходимо позаботиться.

— Я хочу, чтобы ты покинул эту лодку, МакРив! — отрезала Люсия.

Эрекция Гаррета росла, подогреваемая её сопротивлением, и Люсия невольно чувствовала это.

— И тогда ты удовлетворишься? — его голос звучал скептически, потому что даже сейчас Люсия отзывалась ему так очаровательно. Румянец слегка окрасил её высокие скулы, а зрачки расширились от возбуждения. Ее губы приоткрылись, когда она уставилась на его рот.

И тут это изумительное выражение её лица, казалось, исчезло.

— Убирайся с меня, ты, скотина! Если ты не уйдешь, это сделаю я!

— Ты думаешь, что я искал — и боролся, и защищал тебя издалека — так долго только для того, чтобы позволить тебе сейчас уйти? — Не очень издалека. Несколько минут назад у него произошла схватка с двумя демонами, наемными убийцами, подстерегающими её в засаде в узком переулке. Они держали наизготовку свои мечи, намериваясь получить её голову. Вместо этого он отобрал принадлежащие им.

Но теперь Гаррет надежно защитит её в своих объятиях. Желание спрятать её на своей груди стало почти подавляющим. По-настоящему получить её под свой контроль… после стольких месяцев, когда она находилась в постоянной опасности.

Радость от исполненного долга воспарила в нем, и он облегченно зарылся лицом в копну блестящих волос, снова вбирая в себя ее аромат.

Боги, ничто не пахло так восхитительно, как Люсия…

— Ты… нюхаешь мои волосы? — Она казалась ошеломленной. Или приятно возбужденной. Кто может знать наверняка с Люсией, Мастером Противоречий?

Тон его голоса стал жестче, когда он признался:

— Да, это только одна из вещей, которых мне недоставало. — Так же как удовлетворения растущего страстного желания.

Запах ее волос был почти его погибелью. И ее тело под ним… такое нежное и теплое.

Она упрямо заерзала, но Гаррет не сдвинулся с места.

— МакРив, я нахожусь здесь по важному делу! По делу, которое тебя не касается. Если ты пытаешься уговорить меня снова…

— Нет. Я махнул на это рукой еще в первый месяц.

Она виновато покраснела, что его обрадовало. Может быть, его женщина не столь холодная и бесстрастная, как ее порочные сестры, хотя она, безусловно, убеждала его в обратном весь последний год.

— Нет, моей единственной целью в эти дни является твоя безопасность.

Воцарение достигло апогея, и в это коварное время она приехала сюда, в то место на земле, что он любил менее всего: одно из самых опасных, даже для бессмертных.

Люсия изо всех сил пыталась освободить руки и лук, задевая бедрами его эрекцию. У Гаррета вырвался вздох удовольствия.

— Я помню прошлый раз, когда мы были в таком же положении. — Подтверждая силу собственного желания, он шевельнул бедрами, вынудив ее, задыхаясь, хватать ртом воздух. Гаррет проскрежетал на ухо Люсии: — Я вжимался и терся о твое лоно, пока ты не кончила для меня. Ты боялась, что я остановлюсь прежде, чем ты это сделаешь.

Она отвела глаза, ее румянец стал ярче, а попытки освободиться — сильнее.

— Немного левее, сладкая. И жестче… жестче.

Она сверкнула на него испепеляющим взглядом, пытаясь вывернуть из его хватки руки.

— Я всего тебя просто усыплю стрелами…

Он сжал её крепче.

— В итоге они у тебя закончатся.

— Я сделаю себе еще, — процедила она сквозь зубы.

— О, несомненно, сделаешь. Но я считаю стрельбу из лука нашей любовной прелюдией. Я готов, давай начинай.

— Ты преследовал меня, выслеживая по всему миру. Я сыта этим по горло! Надо было стрелять, когда ты прыгнул.

— А, так это я — плохой? Разве ты забыла, как поступила со мной? С моими близкими? — И эти выходки не самое худшее по сравнению с тем, что она творила потом, сбежав из Нового Орлеана. Тогда на самом деле началось веселье — прятки и ловушки по всему свету в течение последнего года.

— И ты не должна была убегать от меня без всяких объяснений.

Она встретилась с ним взглядом, в ее глазах застыло упрямство.

— Я не убегаю от тебя. Я делаю свое дело. И я не обязана тебе ничего объяснять! Все еще не обязана! Теперь — отпусти меня!

— Возможно, ты и не обязана мне ничего объяснять, но поблагодарить меня за спасение своей жизни — это не слишком много.

Вместо этого она выпятила подбородок.

Так это и есть то, что ей надлежит сделать?

Наконец он позволил Люсии вырваться, но вскочил на ноги рядом с ней, обхватив руками ее затылок:

— Отведи меня в нашу каюту.

— Ты в своем уме?

— Неужели ты посмеешь упрекать меня, если после всего что творила со мной я все-таки хочу быть с тобой? Отказывая мне, ты лишаешь нас…

— Кто, черт возьми, это такой? — раздался требовательный мужской голос позади ликана.

Обернувшись, Гаррет заметил пьяного мужчину. Должно быть, капитан. Тот изучающе смотрел на лук Люсии и мокрую одежду Гаррета. С выражением человека, которого уже ничем не удивишь, он спросил:

— Есть проблемы, док?

Док? Хотя смертный состоял из груды упакованных мышц, Люсия должна понимать, что он вряд ли способен ей помочь.

Её губы сжались. О да, она хорошо это понимала.

— Нет. Никаких проблем, Трэвис.

Этот Трэвис повернулся к Гаррету.

— Позвольте предположить, что вы, как пить дать — безбилетный пассажир?

— Новый пассажир, — Гаррет полез в карман мокрой рубашки, затем вручил мужчине сырой комок денег. — Гаррет МакРив.

Взгляд Трэвиса метнулся от Люсии к Гаррету, затем к наличке, и он, соглашаясь, кивнул:

— У нас нет свободных кают…

— Не проблема. Я поживу вместе с ней.

Люсия открыла рот, чтобы возразить, но Трэвис опередил её:

— Тогда приветствую вас, черт возьми, на борту.

С этим словами он развернулся и поднялся обратно в рулевую рубку.

Люсия рванулась из рук Гаррета.

— Это еще не конец. И если ты снова наложишь на меня свою лапу, МакРив, я заставлю тебя пожалеть об этом.

Стоило ей отвернуться, и Гаррет положил руку на её попку, собственнически стиснув и охнув от удовольствия; Люсия с полуоборота ударила его с шокирующей силой в кадык, вбив его так, что Гаррет закашлялся.

Когда она поспешила прочь, он прохрипел:

— Я все еще не жалею об этом.