Наследие Богини (Эйми Картер) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 3)

Она потянулась к Майло и взяла его на руки. Он заплакал ещё громче, потянул ко мне свои ручки. Я поднесла ладонь к его лбу.

— Всё хорошо, — прошептала ему. — Я рядом.

Я едва успела это произнести, как Ава бросилась к двери, и только крепкая хватка Генри удержала меня на месте.

— Куда ты его понесла? — крикнул вслед Кронос. В его голосе не было ни намёка на злость. Я бы скорее сказала, в нём прозвучало удивление.

Ава прожгла его взглядом.

— Искупать и накормить. Кто-то должен окружить его заботой и любовью, поскольку вы с Каллиопой явно некомпетентны в данном вопросе.

Я сделала шаг к ней, дёрнув за руку Генри, но он стоял твёрдо.

— Пойдём, Кейт, — сказал он. Мир вокруг начал темнеть. — Больше мы ничего не можем здесь сделать.

И хотя я молча позволила ему вернуть нас на Олимп, я знала, что он ошибается. Мы можем. И у меня нет иного выбора, кроме как сделать это.

Глава 10

РАЗРУШЕНИЕ

Не знаю точно, сколько я так пролежала, глядя на Генри, лежащего в центре кровати. Достаточно долго, чтобы моё сердце заныло так же, как и каждый раз, когда мне приходилось покидать Майло. Достаточно долго, чтобы быть уверенной, что собрание Совета уже должно было закончиться, но мама так и не заглянула ко мне. Возможно, она знала, что я не хочу, чтобы она приходила.

— Как думаешь, почему она так поступила? — прервала я тишину между мной и Генри.

— Ава? — уточнил он. Я кивнула. — Потому что она любит Николаса и потому что по наивности своей поверила, что Каллиопа сдержит своё слово.

— Но зачем вообще Ава Каллиопе?

Генри потянулся ко мне и поцеловал.

— Каллиопа видит в Аве своего главного врага. Уолтер любит Аву больше всех из Совета, и Каллиопа всегда ревновала к ней супруга. В этом сила Авы. Каллиопа властвует над верностью, а Ава — над любовью. Даже Каллиопе это не по силам.

Меня накрыло осознание.

— Она хотела заполучить тебя. Каллиопа хотела взять тебя в плен и принудить к отношениям. Вот в чём заключался её план — заманить тебя и держать при себе, как какую-то собачонку. Возможно, именно для этого ей нужна была Ава.

Генри молчал. Я ждала, что он что-то скажет, но его взгляд стал отстранённым, и уже скоро стало понятно, что ответа от него не дождаться.

Я колебалась. Надо менять тему.

— А может ли Ава оказаться права, и Каллиопа действительно использует свои способности, чтобы отвернуть меня от подруги?

— Не знаю. Только ты можешь ответить на этот вопрос.

Но у меня нет ответа. Я даже не знаю, как правильно задать вопрос. Мой гнев не был совсем уж беспочвенным, но я никогда ещё не была настолько зла и разочарована в ком-то. Даже к Каллиопе, когда та попыталась меня убить, я не испытывала таких чувств. Но если я смогла простить её, то почему не могу простить Аву?

Потому что Каллиопа покусилась только на мою жизнь. Ава же лишила меня самого дорогого.

— Это всё ещё не укладывается у меня в голове. Если она каким-то образом использует магию Авы, то почему мы только сейчас об этом узнаём? Почему Кронос не рассказал мне?

— Не знаю. — Его рука скользнула по моему боку и легла на талию. — Мы ничего не можем с этим сделать, кроме как подготовиться на случай, если у Каллиопы остался туз в рукаве.

Я самым жалким образом фыркнула ему в плечо.

— Так дико слышать от тебя карточные метафоры.

— Я играю даже лучше, чем ты могла бы подумать.

— Охотно верю.

Он снова меня поцеловал и провёл пальцем вдоль края моих джинсов, вызывая волну жара во всех местах, где только прикасался. Не нужно быть гением, чтобы понять, чего он хочет, поэтому я поцеловала его в ответ, но накрыла его ладонь своей. Он вздохнул.

— Прости, — сказала я. — Просто… В прошлый раз, когда мы это сделали, Каллиопа использовала это против нас. Я не готова пройти через это снова.

Вместо возражений Генри просто притянул меня ближе, прижавшись всем телом.

— Это ты даёшь мне дополнительный стимул? Одержи победу в войне — и получишь доступ к телу?

Я закатила глаза.

— Я тебя умоляю. Если бы я хотела этого, то действовала бы более очевидно. Да и победа в войне — это как-то абстрактно. Я бы потребовала что-то более конкретное.

— Например? — прошептал он.

— Например… Я пересплю с тобой, если ты научишь меня исчезать и появляться.

Он, не отрываясь, смотрел на меня. И впервые за очень долгое время я увидела искреннюю улыбку на его лицо.

— Обещаешь? Потому что с такой мотивацией мы добьёмся результата уже к следующему закату.

— Дурак! — засмеялась я. — Но раз уж ты предложил…

Он тут же сел и поправил рубашку.

— Где-то здесь должно быть место, где мы могли бы потренироваться без лишних глаз.

Я хотела предложить вернуться в Подземный мир, но мы заперты здесь так же, как я была на острове. Если мы по какой-либо причине покинем Олимп, Каллиопа и Кронос очень скоро узнают, что Генри жив. Нам повезло в Африке и Греции, но мы не можем рисковать снова.

— Как думаешь, мы его ещё когда-нибудь увидим? — спросила я. Улыбка Генри померкла.

— Майло? — спросил он. Я кивнула. — Да. Мы можем увидеть его в любой момент, когда захочешь.

— Ты понял, о чём я.

Он вновь притянул меня к себе, его руки крепко сжали меня в объятьях. Какой же дурой я была, когда думала, что он не любит меня только потому, что не говорит этого. Он повторял это сто раз на дню, не говоря ни слова.

— Обещаю, мы найдём способ вернуть его. И вернём. Чего бы нам это ни стоило.

— Кроме твоей смерти, — решительно заявила я, вцепившись пальцами в воротник его чёрной рубашки. — Я серьёзно.

Генри чмокнул меня в лоб.

— То есть ты можешь предлагать себя Кроносу навечно, чтобы вытащить Майло оттуда, а я не могу пожертвовать собой в этих же целях?

— Я всё ещё буду жить. И когда-нибудь найду способ сбежать обратно к вам.

— Я восхищён твоей смелостью, но Джеймс прав. Ты должна проработать эту склонность к самопожертвованию.

Я в шутку смерила его взглядом.

— Не помню, чтобы ты жаловался, когда моя склонность к самопожертвованию дала тебе второй шанс.

— Но теперь пришло время бороться не только за жизни тех, кого ты любишь, но и за свою собственную, — сказал он. — Если только так ты перестанешь разбивать сердце близким своим уходом, когда сама боишься, что они уйдут от тебя.

Это было несправедливо, и он это прекрасно понимал. Если кто-то должен умереть, то пусть это буду я. Это лучше, чем жить с утратой. Генри, мама, Майло — я не смогу пережить их потерю и остаться собой.

— Я постараюсь, — сказала я.

— Обещай мне.

Но я не могла, и он тоже. Мы оба сделаем то, что должны, чтобы защитить друг друга, и никакие обещания не остановят ни его, ни меня.

К тому моменту, когда Олимп снова пролетал над Грецией, Совет вновь бросился в бой с Кроносом на несколько минут, а я научилась исчезать в одной части тронного зала и появляться в другой. Это требовало большой сосредоточенности, поэтому переживать за маму и остальных я не могла. И я была слишком увлечена, чтобы разозлиться на Генри, который, похоже, специально всё так спланировал.

— Почему ты не научил меня раньше? — спросила я, завязывая волосы в хвост. — Это бы очень пригодилось девять месяцев назад.

Телепортация не требовала никаких физических усилий, но такой колоссальной силы воли, что у меня кружилась голова. Как Генри перемещается по всему Подземному миру?

— У нас не было возможности. Теперь попробуй переместиться в покои. Буду ждать тебя там.

Я бросила на него строгий взгляд.

— Я же сказала, что мы не будем этим заниматься до тех пор, пока…

— Это всё, о чём ты думаешь? — спросил он с едва заметной улыбкой, перед тем как исчезнуть. Я запыхтела. Так нечестно!

Закрыв глаза, я сосредоточилась на воздухе вокруг. В тронном зале было тихо и тепло. Медленно, я бы даже сказала мучительно медленно, я собрала мысленный образ спальни в голове. Простая кровать, комод, шкаф, белая дверь, закатный пол и небесно-голубой потолок — в точности как в тронном зале. Собравшись, я прочувствовала каждый дюйм своего тела от кончика носа до пальцев ног и сделала глубокий вдох.

А затем открыла глаза.

— Очень хорошо, — сказал Генри, стоя в опасной близости ко мне. — В этот раз получилось даже быстрее. Чуть меньше тридцати секунд.

Тяжело принять комплимент от того, кто может сделать это в мгновение ока.

— А если мы переместимся в одну и ту же точку?

— Невозможно, — ответил Генри. — Законы Вселенной этого не допустят.

А. Что ж, это хорошо. Я прислонилась к изножью кровати и убрала руки в карманы.

— Как только освою это, ты научишь меня сражаться?

— На то, чтобы твоих навыков стало достаточно для реального боя, уйдут века, — заметил он. Чёрт. То есть Джеймс не врал. — Лучше тебе сделать ставку на телепортацию.

— А чем это поможет в бою? — спросила я. Он пожал плечами.

— Да много чем на самом деле. Никогда не стоит недооценивать возможность переместиться в любую точку одной лишь силой мысли. А с учётом твоих видений… Ты можешь стать очень опасным противником.

— Ты говоришь это просто для того, чтобы я не чувствовала себя жалкой.

— Возможно, — согласился он с улыбкой. — Но это всё равно правда. А теперь, пока ты не подумала обо мне ничего плохого, я буду ждать тебя снова в тронном зале.

Он снова исчез, и я вздохнула. Будь я всё ещё смертной, я бы сейчас умирал от головной боли. Закрыв глаза, я снова повторила весь процесс, в этот раз пытаясь сосредоточиться быстрее и сэкономить секунду-другую. Я должна научиться максимуму за то немногое время, что у нас есть.

Я перенеслась обратно в тронный зал двадцать две секунды спустя и ухмыльнулась.

— В следующий раз, когда будем играть в догонялки, чур, ты водишь, — пошутила я и распахнула глаза.

Уолтер стоял в паре дюймов от меня — так близко, что я едва не впечаталась носом в его грудь.

— Очень рад, что даже при столь тяжёлых обстоятельствах вы находите время на игры, но всё же попрошу занять своё место.

Я отпрянула от него и врезалась в кого-то другого. Джеймс! Он поймал меня за плечи, помогая удержать равновесие.

— Мы вернулись, — объявил он.

— Я так и поняла, — пробормотала я, перед тем как шмыгнуть к собственному трону. Генри уже стоял у своего, протянув мне руку. Я взялась за неё. Остальные члены Совета заняли свои места. Я мысленно их пересчитала. Все выглядели потрёпанными — мама была болезненно бледна, что напомнило мне уколом в сердце её последние дни в Эдеме, — но все вернулись.

Никто ничего не обсуждал. На лицах был целый спектр эмоций от глубокой печали до дикой ярости. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не нырнуть в видение с целью проверить, как там Майло.

— Что произошло? — дрожащим голосом спросила я, слишком испуганная, чтобы ждать, когда заговорит Уолтер.

— Сила Кроноса простирается всё дальше. Он наслал ещё одно цунами, — сообщил Уолтер. — Александрии больше нет, Каир наполовину затоплен.

— Но… — Я попыталась вспомнить карту Египта. А я не то чтобы часто её видела. — Каир же не на берегу моря.

— С подачи титана волне ничто не мешало преодолеть такое расстояние, — сказал Филипп и сделал большой неровный вдох. — Простите. Я пытался его остановить, но…

— Ты сделал всё, что мог, Филипп, — мягко ответила София, её глаза покраснели. — Никто тебя не винит.

Судя по тому, как он склонил голову, Филипп, очевидно, винил сам себя. Я зажала дрожащие ладони между колен. В этот раз пострадало целых два города и всё, что между ними.

— Сколько жертв? — спросила я.

— Миллионы, — сказал Уолтер. — В несколько раз больше, чем в Афинах.

Из лёгких вышибло весь воздух. Почему они не согласились на сделку с Кроносом? Возможно, это лишь дало бы небольшую отсрочку, но всё же. Кронос постепенно вырывается на свободу, хотят они того или нет. Очень скоро он разрушит всю Европу и Африку. А что дальше? Азия? Австралия? Северная и Южная Америка? Сколько времени ему понадобится, что уничтожить всё?

Каллиопа хотя бы напала на меня, преследуя свои цели. Но Кронос… Он это делает только для того, чтобы утереть нос Совету? Доказать, что он самый сильный и его никто не остановит? Они уже это знают, даже если Уолтеру гордость не позволяет признать, что не он самый главный мудак во вселенной.

Я открыла рот, чтобы попросить Уолтера сделать что-нибудь. Что угодно, лишь бы это остановило угрозу. Генри взял меня за руку, начал гладить подушечкой большого пальца мои костяшки, и я замолкла. Для Уолтера я не более чем заноза в пятке. Что бы я ни сказала, какие бы аргументы ни приводила, он не станет меня слушать. Никто не станет, кроме мамы, Джеймса и Генри. А Совет не может допустить раскол среди своих, когда нужно сплотиться.

— Кейт, ты свободна, — произнёс Уолтер. Я беспрекословно покинула тронный зал. Пускай я молода и неопытна, но я не дура. Если они не собираются решать проблему, это сделаю я.

Когда я переместилась в детскую Майло, то увидела, как тени пляшут на стенах и Кронос склоняется над кроваткой. Он выглядел бледнее, чем обычно, но в глазах клубился туман, а тело всё ещё обволакивала бледная, но всё же аура силы.

— Я ждал тебя.

Он положил руку мне на поясницу, но я отшатнулась.

— Ты чудовище! — зарычала я, бросившись к сыну. — Ты хоть понимаешь, сколько людей ты только что…

Как всегда, мои руки нащупали лишь воздух, но в этот раз это было иначе. Я присмотрелась к вороху одеял и застыла. Майло не было в кроватке.

— Что с ним сделал? — спросила я надломленным голосом. — Где, чёрт побери, мой сын?

Кронос указал куда-то за мою спину. Я обернулась. Ава сидела в кресле-качалке, которого ещё вчера здесь не было, и держала в руках Майло.

— Она не расставалась с ним с твоего прошлого появления, — сообщил Кронос.

Я бросилась к ней, и Ава подняла глаза. На одно жуткое мгновение мне показалось, что она меня видит, но она смотрела насквозь.

— Я тебе не верю, — сказала она Кроносу. — Можешь притворяться сколько хочешь. Но я знаю, что Кейт здесь нет. А если бы и была, ты бы не смог её увидеть.

Всё ещё отрицает правду, значит. Пока что это не имеет значения. Я смотрела, как Майло радостно присосался к кончику её мизинца, и моё сердце таяло. Открыв глаза, он увидел меня. Готова поклясться, он улыбнулся, не выпуская изо рта палец.

— Привет, сыночек, — прошептала я, опускаясь на колени рядом с Авой. Ножка её кресла качнулась сквозь моё нематериальное бедро. — Вы только посмотрите на него.

Глаза блестят, щёчки розовые. Маленькие ладошки машут мне с ещё большей радостью. чем прежде. Он похож на здорового десятидневного младенца. Не знаю, чем кормит его Ава, но ему это помогает.

— Почему он стал выглядеть здоровее? — спросила я Кроноса, и он повторил мой вопрос.

Ава, которая, видимо, не догадалась, что он снова повторяет за мной, пожала плечами.

— Все знают, что новорождённые любят, когда их держат на руках. И не какие-то бесчувственные глыбы. Капелька любви творит чудеса.

А прямо сейчас она единственная, кто может ему это дать. Я прикусываю щеку изнутри, глядя на Майло. Он так красив, что мне больно на него смотреть, но всё равно не могу оторвать глаз.

— Зачем ты напал на людей? — обратилась я к Кроносу.

— По той же причине, зачем я напал на Афины, — ответил он. — Чтобы преподать урок Совету.

— И какой же урок они должны были извлечь? — огрызнулась я. — Чем сильнее ты бьёшь по ним, тем с меньшей вероятностью они согласятся на перемирие.

— Мы оба знаем, что это в любом случае невозможно, — сказал он. Ава растерянно нахмурилась.

— Перестань! — потребовала она, крепче прижав к себе Майло. — Её здесь нет.

— Скажи ей, что соврал вчера, — предложила я. Ава сейчас делает для Майло то, что никто другой на этом острове не стал бы (да и не смог). Боюсь, если Кронос скажет что-то не то, она может уйти, оставив малыша. Я не могу этого допустить. Меньше всего ему сейчас нужно потерять ещё одного любящего человека в его жизни.

Кронос вздохнул и произнёс раздражённым голосом:

— Вчерашние слова были моими собственными, а не повторением сказанного Кейт. Приношу свои глубочайшие извинения.

Ава ухмыльнулась.

— Я так и знала. Ты подонок.

— Ты не первая, кто мне это говорит, — с удивительным спокойствием откликнулся Кронос. — Моя дорогая Кейт, факт остаётся фактом: пока Совет возглавляет Уолтер, перемирию не бывать.

— Я не смогу убедить их свергнуть Уолтера. А даже если бы и могла, то не стала бы, — сказала я.

— Тогда ты знаешь, какими будут последствия. Время бездействия закончилось. Я дал Совету достаточно времени, чтобы сдаться, но раз они не послушались, я сделаю то, что должен, чтобы поставить их на место.

Моё сердце ухнуло вниз.

— Пожалуйста, — взмолилась я. — Дай им ещё немного времени. Дай мне ещё немного времени.

— Это ничего не изменит. До зимнего солнцестояния осталось меньше трёх месяцев. После этого их цепи больше не смогут меня удержать.

— Знаю.

— Тогда зачем ты пришла? — спросил Кронос. — Только не говори мне, что просто хотела увидеть сына.

Я бы провела вечность взаперти с Каллиопой ради пяти минут с Майло. Но я не говорю этого вслух, потому что Кронос прав. Он всегда прав.

— Ты знаешь, зачем я здесь.

Я слышала приближение его шагов. Он опустился на колени рядом со мной и обнял за талию. Ава отпрянула от него. Могу её понять.

— Кейт? — позвала она. Её голос дрожал, а глаза отчаянно пытались меня разглядеть. Я не стала ей отвечать. Сейчас не до неё.

— Я хочу услышать это от тебя, — хрипло произнёс Кронос. Его губы были прямо над моим ухом, но я не чувствовала его дыхания. Ни горячего, ни холодного, никакого.

Я сжала руки в кулак и посмотрела в голубые глаза Майло. Генри поймёт. Должен понять.

— Я здесь, чтобы заключить сделку.

— В этот раз по-настоящему? — уточнил Кронос.

— Да, — прошептала я. — По-настоящему.

Глава 11

ГОРИЗОНТ

Кронос позволил мне провести семь дней с Генри и мамой, перед тем как нападёт вновь.

Не по доброте душевной, конечно. Я никак не могла попасть на остров сама, равно как и попросить кого-нибудь перенести меня. К тому же чем больше вовлечённых, тем выше шанс, что Генри об этом узнает.

Поэтому мне нужно научиться самой. Пока что я едва ли могу телепортироваться внутри одной комнаты без помощи Генри; научиться пересекать океан за неделю кажется невозможной задачей, но я должна.

Вернувшись на Олимп, я столкнулась в двумя фактами: первый — я плакала; второй — рядом со мной лежал Генри и смотрел на меня, не отрываясь.

— Ты в порядке? — Он провёл большим пальцем по моей щеке, вытирая слезу. Мне стало трудно дышать. Тут же захотелось рассказать ему обо всём, но я не могла. Это ради Майло. Если кто-то и должен пожертвовать собой, то пусть это буду я. Кронос уже потребовал, чтобы Каллиопа не причиняла вреда мне или Майло. Генри такого добиться не сможет, а он слишком важен, слишком силён, слишком нужен остальным, чтобы жертвовать собой. А я найду способ вернуться назад при первой же возможности. Возможно, если я научусь телепортироваться как следует, то смогу схватить Майло и сбежать. Слабая надежда, но хоть что-то. Рисковать жизнью Генри я не готова.

— Я так сильно тебя люблю, — сказала я, мгновенно сократив расстояние между нами, и прижалась к нему всем телом. — Что бы ни случилось, к чему бы ни привела эта война… Я люблю тебя, всегда и навеки.

Генри долго молчал, а я считала секунды, радуясь каждому его вдоху. Наконец, его губы коснулись моих, целуя с щемящей нежностью.

— Ты моя жизнь, — слова прозвучали шёпотом, эхом донесённым из глубин его души, обволакивая моё тело и наполняя чем-то непоколебимым. — Нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы ты была счастлива. До встречи с тобой мой мир был вереницей дней, серых и пустых. Я ничего не ждал, ни к чему не стремился. Ты даже не представляешь, что это такое — вечность в одиночестве. Каждый день я мечтал о тебе. Каждый день я жил одной лишь надеждой, что рано или поздно мы встретимся. И когда я наконец нашёл тебя…

Он наклонился и снова поцеловал меня, ещё ласковее, чем в первый раз. Его рука скользнула под мою футболку, легла на мой живот, но в этом прикосновении не было ничего эротического. Генри словно хотел запомнить меня, так же, как и я его.

— Я существую больше тысячелетий, чем могу вспомнить. Я видел столько рассветов и закатов, что дни потеряли всякое значение. Многие века они пролетали для меня, слившись в один. Но той ночью, когда мы встретились у реки… Когда ты пожертвовала собой, чтобы спасти едва знакомую девушку… Моё сердце забилось вновь.

Он взял мою ладонь и прижал к своей груди, где раздавалось: тук, тук, тук — самый прекрасный звук на свете. Я бы отдала всё, чтобы его сердце продолжило биться. Чёрная бездна, ставшая для меня всем за те часы, когда я думала, что он погиб, растворилась, оставив лишь шрам, который теперь со мной навсегда. Я не смогу пережить это вновь. Даже если я верну Майло, второго Генри у меня не будет никогда.

— Теперь я вижу рассвет, — сказал он. — Благодаря тебе, моя жизнь наполнилась красками. В вечности вновь появился смысл. Я был разбит, но ты нашла все осколки и собрала воедино, хоть я и не заслуживаю этого после того, сколько боли причинил тебе. Ты, как клей, не позволяешь мне развалиться на части. Без тебя не было бы меня.

В горле застрял ком.

— Ты никогда меня не потеряешь, — надломленным голосом произнесла я.

— Обещай мне.

Он посмотрел мне в глаза, проводя подушечкой пальца по моему позвоночнику.

— Обещаю. — Я ещё разочек сократила микроскопическую дистанцию, разделявшую наши губы, и попыталась выразить поцелуем все свои чувства. — Я люблю тебя. Люблю нашу семью. Люблю нашу совместную жизнь, и мне не терпится вернуться домой, где будем только мы втроём, а вся эта война останется в прошлом, как страшный сон. Клянусь тебе, что именно так всё и будет. Это наше будущее.

Он положил ладонь мне на затылок, такую обжигающе горячую.

— Я целую вечность ждал этой любви. Никому — даже королю титанов — я не позволю лишить нас этого.

— Обещаешь? — спросила я, и теперь была очередь Генри целовать меня.

— Обещаю.

— Тогда сделай для меня кое-что.

— Что угодно.

Я легла на спину, утянув его за собой. Его тело прижалось к моему во всех нужных местах. Я приподняла голову, чтобы наши лбы соприкоснулись.

— Не откладывай любовь. Живи с ней сейчас, — прошептала я. — И никогда не останавливайся.

* * *

Эти семь дней я старалась провести каждую секунду рядом с Генри. Уолтер постановил, чтобы Генри, хоть уже почти и восстановившийся, как можно дольше оставался на Олимпе, чтобы у Совета оставался козырь в рукаве. И хотя Генри много ворчал на брата (с чем я была абсолютно согласна), это дало нам больше времени вместе.

Когда мы не играли в нашу новую любимую игру по всему дворцу, то продирались через зыбучие пески моих видений, чтобы посмотреть на Майло. Кронос всегда был в детской, без всяких слов напоминая о том, как мало времени у меня осталось. Ещё и Ава стала постоянным гостем.

Чем здоровее и счастливее становился Майло, тем худее и бледнее выглядела Ава, словно она отдавала ему всю себя. Возможно, так и было. Возможно, только благодаря ей он ещё жив. Когда я озвучила эту мысль Генри по возвращении на Олимп, он покачал головой:

— Мы с тобой бессмертны, и Майло тоже.

— Что? — Я остановилась посреди пустого тронного зала — единственного места во дворце, где не было так душно. Солнце светило здесь чуточку ярче, и закат под ногами казался глубже, даже в некоторой степени более реальным. — Но мне казалось, что все должны пройти испытания.

— Члены Совета — да, — пояснил Генри. — Полубоги, желающие обрести бессмертие, должны как-то доказать, что достойны. И правители тоже проходят испытания. Если Уолтер выберет новую королеву — хоть смертную, хоть бессмертную, — она должна будет пройти те же испытания, что и ты, чтобы занять трон. Если Майло когда-нибудь нужно будет сменить меня на посту правителя Подземного царства…

— А ты куда денешься?

— Чисто теоретически, — добавил Генри, его рука легла на мою поясницу. — Если он должен будет меня сменить, ему тоже придётся пройти испытания.

Но я не верила, что это чисто теоретические рассуждения. Неужели он планирует то же, что и я: пожертвовать собой, чтобы вернуть Майло?

Нет, он так со мной не поступит. Только не после всего, через что мы прошли. Мне было сложно принять это решение. Но я найду способ к нему вернуться, чего бы мне это ни стоило. Я положила голову ему на плечо. Серебряный шрам, оставшийся после первого нападения Кроноса, выглядывал из-за ворота. Я провела по нему пальцем, едва касаясь.

— Идём, — тихо произнёс он. — Я хочу тебе кое-что показать.

Не успела я сказать ни слова, как меня накрыло уже хорошо знакомое ощущение исчезновения. Тронный зал растворился, сменившись на похожую комнату, в которой бескрайнее небо простиралось над головой.

Но кое-что всё-таки отличалось. В прежнем помещении я легко могла сказать, где заканчивается потолок и начинается пол, а здесь они сливались, как настоящее небо. Если только не…

Я моргнула. Это настоящее небо.

— Мне нельзя тебя сюда приводить, равно как и самому здесь находиться, — признался Генри. Это балкон в личных покоях Уолтера, жемчужина его владений, и он очень ревностно относится к этому месту. Но в мире нет ничего прекраснее, поэтому я хотел, чтобы ты увидела.

Он подвёл меня к стеклянным перилам, и я посмотрела на бескрайнее небо. Здесь застыл вечный закат, яркими красками полыхающий в облаках.

— Это невероятно, — произнесла я, поражённая увиденным.

Мы долго так стояли. В какой-то момент он обхватил меня рукой и притянул ближе к себе.

— Ты можешь поделиться со мной чем угодно.

— Знаю, — тихо ответила я.

— Тогда расскажи, что тебя беспокоит.

Я всматривалась в горизонт. Я не могла ему лгать. Не хотела. А если бы даже попыталась, он сразу бы понял.

— Идёт война, а нас используют такими способами, что за гранью нашего понимания.

— Это как раз в духе моего брата, — с нотками веселья отозвался Генри.

— Я не про это. Мы все на огромной шахматной доске, согласись? Кронос с одной стороны, а Уолтер — с другой. И они двигают все остальные фигуры. Вот только для Уолтера я всего лишь пешка.

Генри открыл рот, но я не дала ему возможности возразить.

— Не говори мне, что я ошибаюсь. Мы оба знаем, что нет. Я для него бесполезна. Я пыталась раздобыть для него информацию, взять на себя роль переговорщика, научиться сражаться, чтобы помогать остальным, но его это не устраивает. Кронос же, напротив, обращается со мной, будто я фигура короля. Один шаг за раз в нужном ему направлении, но я не могу уйти слишком далеко самостоятельно, потому что если он меня потеряет…

— Потеряв тебя, он не проиграет войну, если ты об этом. — Генри развернулся лицом ко мне и посмотрел в глаза. Его взгляд был таким серьёзным и обеспокоенным, словно он отчаянно хотел заставить меня понять. — Ты для него не фигура короля. Если он и видит тебя на своём поле, то только в роли пешки. Маленькой и безобидной, легко упускаемой из виду, которой не жалко пожертвовать. Вот если ты зайдёшь туда, куда он хочет — так глубоко в стан врага, что мы даже этого не поймём, — то обретёшь для него большую ценность. Но только благодаря той роли, которую ты сыграешь, а не благодаря тому, кто ты есть. Как бы ни была заманчива иллюзия, которую он тебе предлагает, для него это просто часть игры. Понимаешь?

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Из нашего положения нет ни одного хорошего выхода.

— Я нужна Кроносу. Уж не знаю, какие грязные мотивы за этим стоят и как на самом деле он ко мне относится, но он правда хочет меня получить. Я не могу игнорировать этот факт.

— И не надо, — ответил Генри. — Я лишь прошу тебя подумать обо мне, подумать о Майло и понять, что ты ничем нам не поможешь, если окажешься у него. Нельзя доверять титану.

— Ты говоришь прям как Уолтер, — пробормотала я.

— Он прав насчёт Кроноса. Не дать ему нарушить условия сделки может только Рея, а она уже обозначила свою позицию в этой войне. К тому же это неоправданный риск. Майло в безопасности. Ава заботится о нём; она не допустит, чтобы с ним что-то случилось.

— Уже допустила, — возразила я. — И откуда нам знать: вдруг она при первой же возможности бросит его в океан?

— Если так, то считай, нам повезло, — ответил Генри, вновь притягивая меня в объятья. — Тогда Филипп найдёт его и вернёт нам.

— Но что, если Каллиопа всё же решит убить Майло? У неё есть кинжал. У неё есть Кронос. Она может. Или сам Кронос, если я откажу ему…

— Если Кронос или Каллиопа будут угрожать нашему сыну, я разорву их голыми руками, — сказал Генри. — Ты не одна борешься за него, Кейт. Помни это. Знаю, я подвёл тебя слишком много раз, но больше этого не повторится.

— Ты не… — Слова застряли в горле. — Ты не подводил меня.

— Ты умерла, когда была под моей защитой, — возразил он. — И мои чувства к Персефоне…

— Давно в прошлом. Ты не подводил меня, слышишь? И я не позволю тебе броситься туда в одиночку.

Он запустил пальцы в мои волосы.

— И я тебе не позволю. Мы должны быть вместе, что бы ни случилось. Я не стану оставлять тебя одну, повторяя прошлые ошибки. Я прошу тебя лишь об одном: сделай то же самое для меня.

Меня бросило в холодный пот. Каким-то образом он понял, узнал, что я планирую, и вместо того, чтобы устраивать изобличающие сцены и силой пытаться меня остановить, он пытается воззвать к моему благоразумию. Даёт мне выбор.

Но он так же дал понять, что будет, если я приму неверное решение. Если я сбегу от него в попытке защитить Майло и остановить войну, он не останется в стороне. И мы оба знаем, что меры, которые предпримет он, будут в сто крат кровавее моих.

Я подняла голову навстречу его губам, целуя со всей страстью, приправленной чувством вины. Он должен понять меня.

— Я люблю тебя и всегда буду твоей.

— А я твоим. И у нас будет будущее, — прошептал Генри. Несмотря на всё, что происходило вокруг, несмотря на душераздирающий выбор, который предоставлен каждому из нас, я верила ему безоговорочно.

В последний день из отведённых мне Кроносом меня нашла мама. Я всё время тренировалась телепортироваться; Генри уже давно устал искать меня по всему Олимпу. И хотя я на протяжении многих часов исчезала в одних местах и появлялась в других, мне так и не удалось повидать весь Олимп. И уже никогда не удастся, но из всех сожалений это самое глупое и незначительное.

— Нам нужно поговорить, — сказала мама, когда я вновь появилась в тронном зале.

— О чём? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Не нужно давать ей поводов для подозрений. А если кто-то что-то и заподозрит, так это моя мама. Если только Генри не сказал ей.

— Последнее время ты сама не своя, — сказала она. Я мысленно выругалась, но постаралась ответить спокойно:

— Мы все в напряжении.

Это факт, с которым она не могла поспорить. Поэтому мама просто поджала губы.

— Хочешь поговорить об этом?

Да. Мне хотелось забраться к ней на коленки, как в детстве, и признаться во всех своих глупых поступках и идиотских решениях. Хотелось услышать от неё, что всё будет хорошо, что мне не о чем волноваться, потому что она со всем разберётся.

Вот только наши проблемы не решить взмахом руки и парочкой ласковых слов. Только сейчас я начинаю понимать, что она не всемогущая мать, коей я всегда её считала. Она просто человек (насколько это возможно для одной из членов Совета), она тоже совершает ошибки, и не на все вопросы у неё есть ответы.

— Я не могу, — пробормотала я. Она жестом подозвала меня к себе. Позабыв обо всём, я присела ей на колени. Почему всё не может быть так же просто, как было в детстве?

А ведь всё уже давно перестало быть простым. Ещё когда мне было четырнадцать и маме поставили диагноз. Да и до этого всё было не так уж просто, не так ли? Она растила меня, зная, что ждёт меня в будущем. Совет всё время тенью нависал над нами; они ждали, когда я стану достаточно взрослой, чтобы справиться с испытанием, в котором погибли все мои предшественницы. Мама знала о рисках. Знала, что это неизбежно, но всё равно была рядом и любила меня всем своим естеством. Теперь моя очередь подарить эту любовь Майло.

— Ты хорошая девочка, Кейт, — пробормотала она, прижимая меня к себе. — Поступай так, как считаешь нужным, чтобы защитить свою семью.

Я крепко обняла её в ответ. Значит, Генри всё-таки сказал ей. Может, уже и весь Совет знает? Имеет ли это значение, если они не пытаются меня остановить?

— Я люблю тебя, — произнесла я, прижимаясь сильней.

— А я тебя, милая. — Она медленными кругами гладила меня по спине. — В конце всё равно всё будет хорошо. Зло не может торжествовать вечно, и сейчас не исключение.

Хотя мне очень хотелось услышать от неё эти слова и в глубине души я была с ними согласна, всё же даже она не может предсказать, что ждёт нас перед тем, как наступит счастливый конец. Никто не может. Вот чего я на самом деле боюсь.

Позднее тем же вечером в нашей спальне мы с Генри молча лежали рядом. Мы растворились друг в друге — такое вот прощание без слов, потому что никто из нас не был готов говорить об этом вслух. Если прежде я сомневалась, то теперь уверена: он отпускает меня, и это только вопрос времени, когда станет известна цена, которую каждый из нас готов заплатить.

Когда до оговорённого с Кроносом времени осталось меньше получаса, я так и не нашла в себе сил попрощаться. Грудь Генри ровно вздымалась и опускалась, словно он заснул, но меня так просто не обманешь. Он не спал. Я позволила нам обоим эти последние мгновения притворства, а затем тихо выскользнула из комнаты.

Джеймс с хмурым выражением лица ждал меня в коридоре, прислонившись к стене.

— Куда-то собралась?

— Я… — Запнулась. — Ты меня не остановишь.

— Кто бы сомневался. — Он взял меня за руку и повёл к тронному залу. Я очень хотела вырваться, но не могла. Ведь это, возможно, наша последняя встреча. — Ты уверена?

— А как бы ты поступил на моём месте?

— Я бы уже давно был там.

По крайней мере, он меня понимает. Жаль, времени почти не осталось. Если я не появлюсь во дворце Каллиопы в ближайшие двадцать минут, Кронос убьёт ещё миллионы людей.

— Если ты не собираешься меня останавливать, то зачем ты здесь?

— Всем можно с тобой попрощаться, а мне нет? — спросил он. Я обняла его за талию.

— Прости. Я хотела сказать тебе…

— Врёшь, но спасибо, — сказал Джеймс без малейшего намёка на злость. — Так в чём заключается план?

Я не ответила. Его это не касается. А если я ему расскажу, есть риск, что он вмешается и всё испортит. Я доверяю Джеймсу, но и Аве я когда-то доверяла. И Каллиопе. Каждый раз это заканчивалось ужасно, моё доверие выходило мне боком. Если у моего плана есть хоть какие-то шансы на успех, лучше держать рот на замке.

Джеймс не стал продавливать тему. Мы дошли до тронного зала. Остановившись в центре, он всматривался в моё лицо, словно что-то искал, но, очевидно, не находил.

— Ты можешь мне доверять, — произнёс он. — Я хочу помочь.

— Как только я расскажу, ты сделаешь всё, что в твоих силах, чтобы мне помешать, — сказала я без злости и обвинений. Это правда, и мы оба это понимали.

— Клянусь, я только хочу помочь, — заверил он, выводя пальцем крест на своей груди. — Честное слово, обещаю, зуб даю и голову на отсечение… — Он скривился. — Хотя нет, последнее лишнее. Коряво звучит.

Я ущипнула его.

— И как ты собрался мне помогать? Побежишь к Уолтеру и расскажешь ему всё, чтобы он меня остановил?

Джеймс надул щёки.

— Такого ты обо мне мнения? Это ты сбегаешь, чтобы жить во грехе с массовым убийцей, а плохой тут я?

Те крохи веселья, что он вызвал у меня полминуты назад, испарились.

— Ты же знаешь, у меня нет выбора.

— У тебя есть выбор, — возразил он. — Просто ты его уже сделала, вот и всё.

— А что ещё мне оставалось?

Он пожал плечами.

— Да кто его знает. Я поступил бы так же.

Моя злость поутихла.

— Тогда давай обнимемся на прощание. Пускай по сравнению со всеми вами я ещё совсем ребёнок, но это не значит, что я дура.

— Когда как, — ответил Джеймс, и я снова его ущипнула. Он молча сграбастал меня в объятья и уткнулся носом в мои волосы. — Твоя первая интрижка на стороне должна была быть со мной.

В горле образовался ком, я обняла его ещё крепче.

— Разве это считается интрижкой, если меня тошнит при одной мысли о Кроносе?

— Так, значит, у меня ещё есть шанс?

Я слабо хихикнула, но это прозвучало скорее как всхлип.

— Вот же пройдоха.

— Это у нас семейное. — Он выпустил меня из объятий. — Береги себя, Кейт. Я серьёзно. Если ты умрёшь, Генри…

— …перевернёт землю голыми руками, — закончила я. — Да, знаю. Хочешь верь, хочешь нет, но я тоже хочу остаться живой.

— Хотя все твои действия кричат об обратном.

Он слабо улыбнулся. Я коснулась его локтя.

— Хочу попросить тебя кое о чём. Найди кого-нибудь для себя, хорошо? Не мимолётное увлечение и не смертную, с которой можно прожить пятьдесят лет до её кончины, а кого-то, с кем ты сможешь остепениться. Тебе уже сколько? Несколько тысяч лет? Тебе не кажется, что уже пора?

Его улыбка дрогнула на долю секунды.

— Я был готов остепениться с тобой, а ты взяла и вышла за моего дядю. Разбила мне сердце, знаешь ли.

Я закатила глаза.

— Ты невыносим. Серьёзно. Ты заслуживаешь хорошую девушку рядом с собой… Девушку, которая ещё не занята. Так иди и найди её. Или его. Просто найди себе кого-нибудь. — Я вытянулась в полный рост. — Иначе я буду очень зла на тебя.

— Генри понадобилась тысяча лет, чтобы найти тебя, — заметил Джеймс. — Сможешь злиться на меня так долго?

— Генри редко выходит на улицу. В отличие от тебя. — Я чмокнула его в щёку. — Я серьёзно. Наверняка где-то есть богиня, которая сходит по тебе с ума.

— Которую я ещё не уложил в… Ай! — Джеймс потёр плечо, которое я ущипнула в третий раз. — Ты сегодня особенно жестока.

— А ты ужасно груб.

Он снова затянул меня в объятья.

— Жаль, у тебя нет дочери.

— Даже если бы была, я бы сказала ей держаться подальше от тебя.

— Даже новорождённой?

— Для тебя не бывает понятия «слишком рано».

Поцеловав в макушку, он сжал мою руку.

— Что правда, то правда. Так что? Тебя подбросить?

Опять мы вернулись к тому, с чего начали. Я вздохнула.

— Мне не нужна помощь, Джеймс. Я справлюсь. Всё продумано.

— Правда? — спросил Джеймс, вскинув брови. — Тогда скажи мне… Как ты собираешься покинуть Олимп? Спустишься по небесной лестнице?

Я помедлила.

— А так можно?

— Мы не в песне Led Zeppelin, милая. Нет никакой лестницы на небеса. — Он указал на закатный пол. — Уолтер закрыл территорию, а значит, есть только один способ выбраться отсюда — в сопровождении олимпийца. Ты готова?

Я посмотрела на него. Каковы шансы, что он сейчас сдаст меня Уолтеру? Но время идёт, а выбора толком-то и нет.

— Если я соглашусь, обещаешь, что правда перенесёшь меня с Олимпа?

— Даю на отсечение всё, что захочешь, — сказал он. Как он может вызвать у меня улыбку даже в самый тяжёлый момент моей жизни?

Ответ прост: потому что это Джеймс, и я могла бы влюбиться в него, если бы не полюбила Генри раньше. Но теперь у меня есть муж, и я никогда ему не изменю. Джеймс это знает, я это знаю. Один только Генри сомневается.

Поднявшись на носочки, я поцеловала его в уголок губ, задержавшись дольше положенного.

— Первая интрижка, обещаю, — прошептала я. — Пойдём уже.

Джеймс ухмыльнулся.

— Думал, ты уже никогда этого не скажешь.

Мы оказались посреди самого оживлённого перекрёстка, который я когда-либо видела. Сотни людей двигались по всем направлениям. Потоки пересекались и перемешивались. Я прищурилась, пытаясь сориентироваться. Небо раскрашено в розово-фиолетовые оттенки, но его едва видно за окружающими нас небоскрёбами.

Стоять истуканом посреди хаоса было не лучшей идеей, поэтому я проскользнула между двумя японцами в чёрных костюмах и с чёрными портфелями, которые общались между собой на незнакомом мне языке. Но, как это уже было в Африке и Греции, даже не зная слов, я всё равно их понимала.

— …на утреннем совещании с исполнителем из Сан-Франциско?

— Да, но что бы вы сказали…

— Джеймс! — выкрикнула я, продираясь через толпу, но тщетно. У меня осталось всего десять минут, а Джеймса нигде не было видно.

Японцы-бизнесмены недовольно взглянули на меня, словно только сейчас заметили моё присутствие, и постарались обогнать. Ну и ладно.

— Джеймс! — снова позвала я, добравшись до тротуара. Проталкиваясь локтями, я подошла к стеклянному зданию и прислонилась к нему. Прямо надо мной маячила неоновая вывеска, рекламируя магазин электроники. Безумие. Как может быть одновременно столько народу в одном месте?

— Впервые в Токио? — раздался весёлый голос рядом со мной. Джеймс небрежно облокотился на стену, держа в правой руке миску с лапшой, а в левой — палочки для еды.

— Очень смешно. Мне пора.

Я закрыла глаза и начала исчезать, но ладонь Джеймса на моём плече остановила меня.

— Найду, — сказал он с набитым ртом. — Обещаю, что найду себе кого-нибудь, если ты пообещаешь, что уходишь не навсегда.

Я коснулась его руки.

— Обещаю. Увидимся, когда закончится война, Джеймс.

— Надеюсь, нам повезёт и мы оба будем живы.

Я чмокнула его в щёку последний раз и шагнула назад, чтобы мне хватило места. Это не конец. Если не я, то Джеймс позаботится об этом.

— Стой, — снова позвал он и взмахом руки заставил лапшу исчезнуть. — Как ты собираешься вернуть Майло Генри?

Я уставилась на него. Что ещё он придумает, лишь бы пойти со мной? Но каким бы изворотливым засранцем он ни был, в его словах есть свой резон. Я считала само собой разумеющимся, что Кронос перенесёт Майло на Олимп или позволит мне это сделать… Но сам он не может туда попасть и меня не отпустит. Едва я ступлю на остров, я останусь там. По крайней мере, до окончания войны.

— Ты невозможен, — пробормотала я, но протянула руку. Джеймс ухватился за неё с самодовольным видом. — Я не умею перемещать других.

— Ты справишься, — ответил он. — Я в тебя верю.

— Твоя вера в меня никак не влияет на мои способности.

— Помнишь, как ты затянула меня в своё видение с Майло и Кроносом? — напомнил он. — Не думай об этом, просто делай.

Проще сказать, чем сделать. В такой какофонии звуков очень сложно сосредоточиться, но если я сейчас не перемещусь на остров, кто знает, что сделает Кронос, решив, что я отказалась от сделки. Нет, я должна. Сомнения прочь.

Я сконцентрировалась на своём теле, на каждом его дюйме. А затем расширила зону, включая в неё ещё и Джеймса. Это уже не было чем-то естественным. Казалось, это только в моей голове, но Джеймс понимал, чем это грозит. Если он готов рискнуть, то и я тоже.

Шум Токио окружал нас, эта стена из звуковых волн, похожая на всё и ничто одновременно. Рёв становился громче, пока внезапно не накрыл меня полностью, а затем…

Я начала тонуть.

Вода наполнила мои лёгкие. Я забыла, что стала бессмертной, и пыталась вдохнуть. Почувствовала вкус соли и задёргалась. Джеймс всё ещё держал меня за руку, но это не помогало. Мы, как два камня, всё глубже и глубже опускались в чёрные воды.

Мы умрём. Ну, или застрянем навечно на дне океана. Наши руки и ноги запутаются в водорослях, которые будут удерживать нас и затягивать дальше, на самые глубины. А если мы всё-таки выберемся, время уже истечёт, и Кронос подумает, что я решила не приходить. Миллионы погибнут, а я не смогу ничего сказать или сделать, чтобы остановить его.

Ничего.

Глава 12

УТОПЛЕНИЕ

Я открыла рот, чтобы позвать на помощь, но в лёгких не осталось воздуха. Я не видела поверхности. Всё слилось в кромешную тьму, кошмар наяву. Меня обуял такой ужас, что я с трудом соображала.

Вот и всё. Конец.

Надо было соглашаться, когда Ава предлагала научить меня плавать.

— Помощь нужна? — спросил хриплый голос рядом. Такой чёткий, словно и не под водой вовсе. Я развернулась и едва не потеряла сознание от облегчения.

Филипп, повелитель морей, плыл сбоку от нас, выглядя так, словно ходит по суше. Мне уже не было дела до того, знает ли он о моих намерениях, хотя в таком случае и Уолтер наверняка в курсе. Меня устраивает любой вариант, лишь бы не провести остаток вечности на дне океана.

«Помоги нам», — произнесла я одними губами, указывая на руку, в которой всё ещё держала ладонь Джеймса. Вода была такой тёмной, что друга я уже в ней не видела.

— Конечно, — ответил Филипп и посмотрел в сторону, где, как я понимаю, была поверхность. Сильное течение подхватило всех троих и вынесло на внушительной скорости. Как только голубое небо стало виднеться сквозь толщу воды, поток увёл нас в сторону. Я рвалась к поверхности. Осталось всего несколько дюймов.

— Ваша остановочка, — произнёс Филипп. — Берегите себя.

Я кивнула и одними губами ответила: «Спасибо». Нашла взглядом Джеймса, он улыбался и по-дурацки махал своему дяде. Понятно. Мы едва не утонули, а он лыбится.

Наконец, мы выплыли на поверхность, и я выкашляла неимоверное количество морской воды. Мои ноги каким-то образом нашли неустойчивое песчаное дно; я неуклюже встала, шатаясь, мои колени стукались друг о друга. Но из океана мы таки выбрались, и у меня есть ещё несколько минут до истечения установленного Кроносом срока. Это самое главное.

Я уловила что-то краем глаза и нервно оглянулась с колотящимся сердцем. На долю секунды мне показалось, что я увидела темноволосую фигуру, взирающую на нас со скал, но стоило мне моргнуть — и она исчезла.

Глубокий вдох. Мы выплыли из океана, бояться больше нечего. Если не считать бессмертного титана, намеренного уничтожить всё, что мне дорого.

Холодные волны плескали на уровне моих голеней. Джеймс стоял рядом, дрожа как осиновый лист.

— Ладно, — прохрипел он, — признаю: просить тебя телепортировать нас, не потренировавшись, было… п-плохой идеей.

— Да неужели! — воскликнула я таким же дрожащим голосом, как и у него. Мы стояли в нескольких ярдах от берега острова Кроноса; дворец возвышался впереди гигантской тенью на фоне ярко-голубого неба. — Ты в порядке?

— Жить буду, — кратко ответил он. — По крайней мере, пока мы не зайдём внутрь.

— Как мы пройдём через барьер?

Хоть он и не виден глазу, я определённо чувствовала наличие некого силового поля. Если Кронос не мог пройти через него (по крайней мере, изнутри, хотя его сила уже простиралась до Каира), то как сможем мы?

— Пройдём, — твёрдо ответил Джеймс. — Предназначение барьера — удерживать Кроноса внутри, не нас. Уолтер даже настаивал, чтобы мы не перенастраивали его, когда возникла идея заточить ещё и Каллиопу. Ну, тогда мы ещё не знали, что у них ты, разумеется.

— Хочешь сказать…

Я замялась. Надо было лучше стараться сбежать. У меня могло получиться. Филипп нашёл бы меня в океане и помог бы вернуться на Олимп, или…

Я взяла себя в руки, отгоняя мысли о множестве упущенных возможностей, замелькавших перед глазами. История не знает сослагательного наклонения. Я пыталась сбежать. Я делала всё, что могла. А сейчас мне нужно сосредоточиться на том, чтобы сделать всё по-своему.

— Что? — спросил Джеймс. Я покачала головой.

— Забей, неважно. Идём.

Всё ещё держа его за руку и чувствуя вкус соли на языке, я нащупала ногами песчаное дно и уверенно направилась к берегу навстречу судьбе.

Неестественная тишина накрывала остров. Скалы, возвышавшиеся над нами, казались непоколебимыми, но несмотря на их внушительную высоту, Джеймс потратил одну из драгоценных минут (а на счету была каждая), чтобы найти самый быстрый путь наверх.

— Не получится, — раздражённо заявила я. Мы теряем время. — Давай просто обойдём.

— И сделать крюк в несколько миль?

— Тогда дай мне руку, я нас перенесу.

Джеймс фыркнул.

— Ты правда думаешь, что я соглашусь второй раз?

— А у тебя есть выбор? — Я ковыляла по пляжу, песок расползался под ногами на каждом шагу. — Либо идём, либо телепортируемся, Джеймс, мне без разницы. Но через десять секунд я ухожу, с тобой или без тебя.

Проворчав что-то неразборчивое себе под нос, он всё-таки догнал меня.

— Если мы снова окажемся посреди океана, я умываю руки.

— Ты сам вообще-то вызвался пойти со мной, — напомнила я. — И перестань делать вид, что тебе не понравилось. Я видела, как ты улыбался.

— Ага, от неловкости. Филипп будет вечно мне это припоминать.

Если они оба доживут до конца этой войны.

Взяв его за руку, я закрыла глаза.

— Никакого океана в этот раз, — пообещала я.

Воздух вокруг нас изменился. Тёплый морской бриз сменился затхлым запахом древних каменных стен. Я облегчённо выдохнула. Мы переместились в спальню, где Каллиопа держала меня девять месяцев, и здесь не было ни капли воды.

— Уже намного лучше, — прошептал Джеймс.

Я попыталась открыть дверь. Заперто.

— Чёрт, — пробормотала я, но не успела пожаловаться или предложить ещё одну телепортацию, как Джеймс коснулся дверной ручки, и раздался тихий щелчок.

— Попробуй ещё.

В этот раз дверь открылась без проблем. Я вскинула бровь. Джеймс просто пожал плечами.

— Есть у меня пара тузов в рукаве.

Вместе мы проскользнули в пустынный коридор, который был куда в лучшем состоянии по сравнению с тем, что рядом с детской. Я растерянно оглянулась. Понятия не имею, как пройти отсюда туда.

Оба конца коридора выглядели одинаково: иди хоть налево, хоть направо. Но я помню, как Ава потащила меня вправо, когда Генри атаковал дворец. Будем отталкиваться от этого.

— Сюда, — сказала я, крадясь по тёмному коридору. Джеймс следовал за мной. Кто-то восстановил часть дворца, разрушенную Генри, поэтому путь пролегал без препятствий.

— Ты уверена? — с сомнением спросил он.

— Разве это не твой дар — всегда знать верное направление?

— Только не на территории титанов. Нам точно в эту сторону?

Я не стала отвечать. Должен же у них быть способ перемещаться с этажа на этаж. Я мысленно перебирала все места, которые видела, но не могла припомнить ни одной лестницы.

— Кейт, — позвал Джеймс с нотками отчаяния в голосе. — Мне кажется, мы идём не туда…

Раздался лязг металла и мужской крик. В ту же секунду Джеймс дёрнул меня назад, и мы оба прижались к стене.

— Что… — начала я, но он зажал мой рот.

Холодный смешок эхом пронёсся по коридору. Я повернула голову и увидела, как Каллиопа выходит из комнаты в конце коридора.

Что-то напевая себе под нос, она вошла в другую дверь и исчезла. За ней спешила другая фигура — очевидно, Ава. А где Кронос? Кто находится в той комнате?

— Николас, — выдохнул Джеймс. — Он жив.

Совесть требовала пойти за ним, но я пришла сюда с одной целью. Как бы мне ни было тяжело пройти мимо его тюрьмы, я должна спасти сына.

— Мы вернёмся за ним, — пообещала я и себе, и Джеймсу. Хотя мы оба понимали, что такого шанса уже не будет.

Теперь нас вёл Джеймс и, несмотря на моё протестующее шипение, открыл дверь, за которой скрылась Каллиопа. Я задержала дыхание, уверенная, что она знает о нашем присутствии и ждёт нас там, но вместо этого…

— Похоже, лестница на небеса всё-таки существует, — с ухмылкой произнёс Джеймс. Если бы я не была вся на нервах, то посмеялась бы в ответ на его дурацкую шутку. Мы быстро и молча поднялись по ступенькам. Двумя этажами выше я указала на дверь, и Джеймс толкнул её, слегка приоткрыв.

— Я первая, — решила я. Если там окажется Кронос, на меня он нападать не станет. А вот Джеймса они вообще-то не приглашали. Я проскользнула в дверной проём и попала в пустой коридор в синих и золотых оттенках, подождала три удара сердца и махнула Джеймсу, чтобы заходил. — Где детская Майло?

Я ни разу из неё не выходила, а вот Джеймс воспользовался случаем, когда участвовал в моём видении.

— Четвёртая дверь, — ответил он. — Кейт, если что-то пойдёт не так…

— Добрый вечер.

От голоса Кроноса, холодного и лишённого сострадания, у меня побежали мурашки по спине. Я резко обернулась, инстинктивно заслоняя собой Джеймса, хотя это вряд ли его бы спасло. Если бы Кронос хотел убить Джеймса, он бы не стал спрашивать у меня разрешения.

— Я же сказала, что приду, — ледяным тоном произнесла я, но ничто не сравнится с интонациями Кроноса. Если бы захотел, он бы само солнце заморозил.

— Да, но не припомню, чтобы я соглашался на гостей.

— Я ведь не смогу вернуться на Олимп с Майло. Поэтому его заберёт Джеймс.

— Это правда? — уточнил Кронос. Джеймс кивнул. Его глаза сверкали, а челюсть была напряжена, но он твёрдо смотрел на Кроноса, держа подбородок высоко.

Меня обуял ужас. Как бы дерзко я себя ни вела, Кронос меня не тронет, покуда считает, что я всё равно буду принадлежать ему. Но Джеймс не представляет для него ценности, как и те миллионы людей, чьи жизни он забрал одной лишь силой мысли.

— Да, — вслух подтвердил Джеймс. — С вашего позволения, я всё-таки сделаю то, за чем пришёл.

— Всенепременно.

Странная улыбка изогнула слишком идеальные губы Кроноса, когда он благодушно отступил в сторону.

Какую игру ведёт Кронос? Джеймс двинулся вперёд, и я вместе с ним. Если это какая-то ловушка, если Кронос с самого начала всё знал и просто заманивал Джеймса…

Но Кронос не пытался меня остановить. Мы с Джеймсом бросились к детской. Моё сердце колотилось. Майло ещё здесь? Мог ли Кронос что-то с ним сделать? Мы с Джеймсом одновременно потянулись к дверной ручке, но прежде, чем кто-либо из нас коснулся металла, дверь распахнулась.

Каллиопа.

В первое мгновение её глаза округлились от шока, но уже в следующее она ухмыльнулась. Сейчас она выглядела одного возраста с Софией и моей мамой, что куда больше подходило одной из первородной шестёрки, но едва ли это могло отвлечь меня от того факта, что у неё на руках был Майло.

— Кейт, — промурлыкала она. — Как здорово, что ты к нам присоединилась. А я уж было подумала, что тебе хватило мозгов держаться от нас подальше. Наивно с моей стороны.

— Кейт? — прозвучал тоненький голосок из-за её спины, и в дверном проёме показалась Ава. — О боже, Кейт! Кронос сказал, что ты жива, но я не думала…

— Замолчи! — перебила Каллиопа. Ава тут же стихла, но её щёки вспыхнули, а глаза заблестели. Впервые за почти год она выглядела живой. Каллиопа прочистила горло и с робкой улыбкой развернулась к Джеймсу. — Сколько лет, сколько зим, мой милый…

— Я не твой милый. Отдай мне ребёнка, — сказал Джеймс, протягивая руки.

— С чего бы? — фыркнула она. — Каллум — мой сын.

Мне захотелось выцарапать ей глаза.

— Он мой сын, а не твой, — рявкнула я. — Мы с Кроносом заключили сделку. Я остаюсь здесь, Джеймс забирает Майло.

— А? — Каллиопа глянула через плечо. — А почему я впервые об этом слышу, отец?

— Тебя это не касается, — ответил Кронос. — Ты сделаешь, что велено, и сдержишь моё слово.

— Какое ещё слово? — ядовито спросила Каллиопа, сильнее сжав моего сына.

— Я возвращаю ребёнка семье Кейт, а сама она остаётся здесь со мной.

Лицо Каллиопы пошло красными пятнами, она странно дёрнулась, словно борясь с неким принуждением.

— А если я против?

— Тогда ты мне больше не нужна.

Она зашипела:

— После всего, что я для тебя сделала, после всего, чем пожертвовала…

Ярость волнами исходила от неё, я еле удержалась, чтобы не отступить назад. Майло был так близко — только руку протяни. Я его не брошу.

— Это твоё окончательное решение? — спросил Кронос. — Выйти из нашего союза, лишь бы удержать при себе ребёнка, который даже не твой?

— Он должен быть моим. — Каллиопа шагнула назад в детскую, но Ава, излучающая пурпурный свет, преградила ей путь. — Прошу, отец, не заставляй меня.

Блеск металла рядом с Майло привлёк моё внимание. Каллиопа откинула покрывало и прежде, чем кто-либо из нас успел среагировать, прижала кинжал, выкованный Николасом — единственное оружие, способное убить бессмертного, — к горлу Майло.

— Я его не отдам, — уже спокойнее заявила Каллиопа; страх расползался в воздухе, точно яд. — Ты пообещал отдать то, чем не мог распоряжаться, отец.

Кронос за моей спиной вздохнул, словно имел дело не с опасной убийцей, схватившейся за нож, а просто с капризным ребёнком.

— Я не собираюсь просить дважды. Отдай ребёнка или познаешь гнев короля титанов.

— А гнев королевы богов уже никому не страшен? — возмутилась Каллиопа.

Парализованная страхом, я не могла оторвать глаз от сына. Мне не было никакого дела до их разборок. Я лишь хотела, чтобы лезвие оказалось подальше от шеи Майло.

— Каллиопа, ты этого не хочешь, — сказала Ава, подходя ближе. Каллиопа резко обернулась, оскалившись и прижимая Майло к груди.

— Не смей использовать свои силы на мне! — прорычала она. Приподняв рукоять кинжала, она прижала остриё к груди Майло. — Так что выбираешь, отец? Свою сделку или союз со мной?

Майло всхлипнул, и я бросилась вперёд. Но не успела коснуться его, как Кронос схватил меня за плечи и прижал к своей груди. Как бы я ни пыталась вырваться, он не отпускал меня.

— Я не нарушу слова, данного Кейт, — без единой эмоции произнёс Кронос. Я ударила его локтем в живот. Тщетно. — Делай что хочешь, но знай: судьба нашего союза зависит от того, жив этот ребёнок или нет.

На долю секунды мне показалось, что на лице Каллиопы промелькнула боль, но тут же исчезла.

— То есть ты предпочёл мне Кейт, — констатировала она, выплёвывая моё имя. — Тогда моё решение ни на что уже не влияет. Мы больше не можем быть союзниками.

Она замахнулась кинжалом, из моего горла вырвался крик, эхом пронёсшийся по всему дворцу. На это было невыносимо смотреть, но и отвести глаз от Майло в последние мгновения его короткой жизни я тоже не могла. Я не могла бросить его в такой момент.

Мир по краям потемнел, и на одно прекрасное мгновение я уже было решила, что умираю. Тело онемело, все звуки стихли, мысли исчезли, и всё вокруг застыло на эту секунду. Я готова жить в этом страхе вечно, лишь бы этот момент никогда не закончился, лишь бы кинжал Каллиопы не сдвинулся ни на миллиметр, лишь бы Майло не пострадал… И так бесконечно.

Белая вспышка ослепила меня, и нас поглотила тьма, искрящаяся силой.

— Каллиопа, — прогремел родной голос. — Сложи оружие и отдай мне моего сына.

Генри.

Казалось, испугаться ещё сильнее было уже невозможно, но стоило мне увидеть, как Генри плывёт по коридору в окружении тёмного облака, и удушливый ужас сковал меня на месте.

Я потеряю их обоих.

В этот раз Каллиопа даже не пыталась скрыть своё потрясение. Её рот остался открытым, но кинжал она отвела.

— Генри, — произнесла она. — Какой неожиданный сюрприз. А отец уверял, что ты мёртв.

Она прожгла взглядом Кроноса, который в этот момент сильнее сжал меня в объятьях, да так, что едва не стёр мои кости в пыль.

— Ты солгала мне, — прошептал он мне в ухо, и его ярость звенела в воздухе. — После всего, что я для тебя сделал, вот чем ты мне отплатила. Обманом и насмешкой.

Я сглотнула. Больше тайн не осталось. Все карты на столе, остаётся только играть до конца.

— Отдай мне сына, — повторил Генри. Он стоял в футе от меня, но не бросил ни единого взгляда в мою сторону.

— И что я за это получу? — спросила Каллиопа, пожирая его глазами.

— Меня, — тихо произнёс Генри. — Отдай мне сына, поклянись рекой Стикс, что никогда не причинишь ему вреда ни прямо, ни косвенно, и тогда ты получишь меня.

— Генри, нет! — ахнула я, но Кронос зажал мне рот ладонью. Нет, нет, нет. Генри должен остаться с Майло и защищать его. Я это сделать не смогу, уж точно не так, как мог бы он. Это я должна была пожертвовать собой. Я должна остаться.

Я пыталась возразить, дёргаясь и крича в руках Кроноса, но Генри не обращал на меня ни малейшего внимания.

— Это вполне вписывается в нашу сделку, — сказал Кронос, и я застыла на месте. — Ребёнок вырастет в семье, как того и хотела Кейт, а сама Кейт станет моей.

Нет, мы не об этом договаривались. Вообще нет. Майло должен был оказаться в безопасности на Олимпе вместе с Генри, моей мамой и Джеймсом, а не здесь, с Каллиопой и Кроносом. Но я не могла произнести ни слова, и никто не собирался спрашивать моего мнения. Генри кивнул, и в эту секунду моё сердце разбилось на осколки.

— Хорошо, — сказала Каллиопа, но несмотря на то, что она получит всё, чего хотела, в её голосе слышалось непонятное мне напряжение. Она же должна торжествовать. Я была сломлена. Я потеряла всё, а она это получила. — Клянусь рекой Стикс, что не причиню вреда этому ребёнку ни прямо, ни косвенно, пока ты остаёшься со мной.

— Да будет так. — Голос Генри был подобен приглушённому раскату грома. У меня перед глазами всё поплыло. Должен быть выход из этой ситуации… Не мог же Генри предлагать это всерьёз. Он не может вот так от меня отказаться.

Но разве я сама не собиралась оставить его?

— Отлично, — резюмировала Каллиопа и, не отрывая глаз от Генри, сказала Аве: — Давай.

— Но… — попыталась возразить Ава, от её прежней решимости не осталось и следа.

— Сделай это!

Сделай что?

Ответ не заставил себя долго ждать. Пурпурная аура вокруг Авы увеличилась, коснувшись Генри, и молнией ударила Каллиопу. Но вместо того, чтобы вскрикнуть от боли, она только ещё больше ухмыльнулась.

— Готово, — дрожащим голосом сообщила Ава. — А теперь отпусти Кейт и малыша.

— Ты слышала отца, — возразила Каллиопа. — Ребёнок останется с Генри. Но если ты настаиваешь, можем дать ему выбор. Генри, дорогой. — Она шагнула к нему, и моё сердце забилось отчаяннее. — С кем ты хочешь остаться? Со мной или Кейт?

Это что, шутка такая? Разумеется, Генри хочет остаться со мной, особенно если мы сможем жить одной семьёй. Но Генри приблизился к Каллиопе, и мои глаза распахнулись. Он положил ладонь на её щеку, как всегда делал это со мной, и затем…

Прикрыл глаза, наклоняясь, чтобы поцеловать её.

Что Ава натворила?

Глупый вопрос. Я прекрасно знала, что она сделала. Неважно, какие у неё были мотивы, чем угрожала ей Каллиопа и сколько раз она успокаивала моего плачущего сына, я никогда не прощу ей то, что она заставила Генри влюбиться в Каллиопу.

Кронос двинулся прочь от них, уводя меня с собой. Меня охватила паника, не оставляя место для здравого смысла. Я вцепилась в его руки, отчаянно вырываясь на свободу. Я не могу уйти, только не сейчас. Только не в тот момент, когда мой муж думает, что любит другую.

Оторвавшись от Генри, Каллиопа с отвращением взглянула на меня.

— Нет, не спешите уходить, — произнесла она таким царственным голосом, за который Кронос ещё пару минут назад покарал бы.

— Почему? — спросил он.

Каллиопа сладко улыбнулась:

— Потому что я ещё не закончила с ней.

Кинжал сам по себе взмыл в воздух между нами на уровень моей глотки. И со стальным блеском устремился ко мне.

Глава 13

ГРЕШНЫЕ ИГРЫ

У меня не было времени подумать или начать переживать о том, запомнит ли Майло эту сцену. Я просто закрыла глаза. Время должно замедляться в последние мгновения перед смертью, — а я сейчас реально умру, и Генри меня не спасёт, и Подземный мир меня не заберёт, — но ничего не происходило.

Оглушительный лязг металла о металл эхом разнёсся по дворцу. На одну ужасную секунду я подумала, что Генри или даже Джеймсу хватило глупости броситься под кинжал. Я распахнула глаза, но и Генри, и Джеймс стояли у двери.

А кинжал парил в воздухе прямо передо мной, в полудюйме от моей шеи.

— Полагаю, что, пленив повелителя Подземного мира, ты на радостях позабыла об одной важной детали, — произнёс Кронос убийственным голосом, который звучал словно бы отовсюду. — Твоя судьба неразрывно связана с Кейт. Умрёт она — умрёшь и ты. Ты ведь не желаешь исчезнуть навсегда, моя дорогая дочь?

Руки Каллиопы дрожали так сильно, что я испугалась, не уронит ли она Майло. Генри аккуратно забрал его у неё. В какой-то момент мне показалось, она воспротивится. Он ведь может исчезнуть, едва ребёнок окажется у него. Она глазом не успеет моргнуть, как Генри уже вернётся на безопасный Олимп. Но нет, она охотно отдала младенца.

Я затаила дыхание, уверенная, что Генри сейчас исчезнет. Но он оставался на месте, со странной улыбкой глядя на Майло. Моё сердце упало. Генри теперь в её власти. Он теперь по-настоящему её.

Но то, как он смотрел на сына… То, как расслабились его плечи, едва Майло оказался у него… Генри любит Майло. Ава не забрала это у него, а значит, крошечная часть него, как бы глубоко она ни была, всё ещё любит и меня тоже.

— А я уже было подумала, что ты утратил интерес к этой мерзкой предательнице, — сказала Каллиопа Кроносу, едва ли не задыхаясь от ярости. — Как глупо было с моей стороны верить, что ты не падёшь жертвой глупых человеческих эмоций.

— Я король титанов, — холодно ответил Кронос, выпрямившись во весь свой рост и утягивая меня следом так, что мои пальцы ног едва касались пола. — Я не могу стать жертвой.

— Но факт остаётся фактом: ты защищаешь простую богиню, которая, к слову, совсем недавно ею стала, — продолжала Каллиопа. Я прожгла её взглядом. Получилось не очень грозно, но это всё, на что я была способна в сложившихся обстоятельствах. — Что она сделала такого, чтобы заслужить твою благосклонность? Разве она тебя освободила? Разве она выбрала твою сторону, когда все боги объединились против тебя? Всё это время она работала на врагов, передавала им все секреты, что узнала от тебя, планировала дальнейшие действия на основании той информации, что ты так охотно ей предоставлял.

Кошмар. Теперь она пытается убедить его убить меня. Но она сильно ошибается: это не я его, а он меня водил за нос всё это время. Он выпытывал у меня планы Совета, притворяясь Генри. И сама того не осознавая, она подтверждала тезис, лежащий в основе их спора: Кроносу плевать на неё. Она для него всего лишь пешка, как и все мы. Какими бы ни были его планы, с ней он ими не делился.

В отличие от членов Совета, Кроноса и Каллиопу нельзя назвать партнёрами. Они едва ли даже союзники. В своём отчаянном желании сбежать от Уолтера Каллиопа обратилась к единственному существу во вселенной, обращавшемуся с ней даже хуже супруга-громовержца. И судя по её лицу, она только сейчас начала это понимать.

Кронос долго молчал. Коридор наполнило тьмой, я перестала видеть что-либо перед собой.

— Я не давал ничего ни ей, ни тебе.

— Но другого объяснения нет, — возразила Каллиопа. — В каждой нашей битве… Они были на два шага впереди, предугадывая все мои замыслы, избегая все мои ловушки. Они никак не могли их знать, если только ты не докладывал Кейт о каждом нашем шаге.

Но он этого не делал, а значит, во дворце был другой предатель. Я бросила взгляд в ту сторону, где стояла Ава, хотя тьма мешала её увидеть.

Быть того не может.

— Замолчи, — приказал Кронос и выпустил меня. Я пошатнулась, едва не упав. Он схватил меня за запястье. — Я больше не желаю слышать этот бред. Если и была утечка информации, то не от меня. Так что могу предположить только, что настоящая предательница здесь ты, дочь моя. А я не терплю предательств.

Он дёрнул меня за руку куда-то в сторону, пока я вдруг не коснулась кончиками пальцев Джеймса. Больше в том направлении никого не было.

— Пора заканчивать этот бессмысленный спор. Ты получила, что хотела, и моя сделка с Кейт состоялась. Однако, поскольку я не могу быть уверенным в её безопасности, здесь она не останется.

Наконец, он выпустил моё запястье, и я поняла. Чернильные облака, его ссора с Каллиопой… Он хотел, чтобы я ушла. Но я не могла оставить Генри и Майло в опасности. Я не могла бросить их вновь.

Воздух заискрился некой другой магией, но тьма вокруг нас заглушила её. Каллиопа зарычала и выкрикнула в сердцах:

— Ты не можешь так со мной поступить! Она никто…

— Тогда скажи мне, — перебил Кронос. — Если она никто, то почему тебя это так волнует?

Каллиопа взревела. Джеймс сжал мою руку так крепко, что чуть пальцы не оторвал. Если у нас есть хоть шанс уйти отсюда живыми, надо сделать это сейчас. Не хочу, чтобы он пострадал из-за меня, но и уйти без Генри и Майло я не могла.

Сквозь пустоту полуночный голос велел мне: «Уходи».

Слёзы жгли глаза. Генри. Я ничем не могла ему помочь, и он это понимал. Если останусь, Каллиопа меня убьёт. Как во время того пикника в лесу, когда она призналась в предательстве, она сейчас была на эмоциях, слишком непредсказуема, чтобы рассчитывать на её здравый смысл. Она знала тогда, что станет убийцей в глазах Совета, но ей было плевать. Кто знает, не распознает ли она манипуляцию Кроноса.

Я сосредоточила все силы на Генри, послав ему свои мысли: «Я люблю тебя. Не забывай об этом».

Быстро, пока не передумала, я схватила Джеймса за руку и телепортировалась.

Мы оказались на пустом пляже. Солнце только-только скрылось за океаном. Я упала на песок. Джеймс молча подхватил меня, позволяя выплакаться у него на плече.

Я бросила их. Я клялась, что никогда не оставлю Генри, но при первом же случае сделала это. Если бы я поговорила с ним до истечения срока, установленного Кроносом, мы могли бы вместе придумать план. Весь остальной Совет можно было не посвящать. Но я снова поступила необдуманно. В этот раз это стоило мне семьи.

— Я больше никогда его не увижу, да?

Волна захлестнула на берег в нескольких дюймах от наших стоп. У нас есть всего пара минут, прежде чем закроется наш путь на Олимп. Мысль о возвращении без Генри и Майло пожирала меня изнутри, оставляя только кожу да кости. Уолтер и Дилан были правы. Весь Совет был прав. Я ничем не могу им помочь. А чем больше пытаюсь, тем хуже делаю.

— Что с тобой случилось? — спросил Джеймс.

— В смысле?

Он отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Ты не та девушка, с которой я познакомился в Эдеме. Та девушка не лила слёзы, если что-то шло не так.

— Я не… — начала я, но затем ещё одна слезинка скатилась по лицу. — Я потеряла семью. Никто не позволяет мне помочь. А когда я пытаюсь, то только всё порчу.

Он переплёл наши пальцы.

— С каких пор тебе нужно чьё-то разрешение?

Я вытерла щёки и с прищуром посмотрела на закат.

— А что мне делать? Я уже всё перепробовала. Сделка с Кроносом провалилась, а даже если бы и состоялась, то только бы обеспечила безопасность Майло. Она бы не изменила ситуацию в мире. Вот только теперь я смогу увидеть сына, лишь если мы победим в войне.

— Так помоги нам победить.

Я шмыгнула носом.

— Как?

— Думай, — потребовал Джеймс. — Ты знаешь слабые стороны Кроноса лучше любого из нас. И сильные тоже. Ты знаешь его.

— Бред. Первородная шестёрка сражалась с ним десять лет. Я лишь пыталась потягаться с ним в армрестлинге.

— Да, но ты единственная, кто когда-либо сбивал его с курса.

В тот раз в Подземном мире Кронос преследовал нас в пустыне. Я искренне верила, что умру. Было бы так легче?

Нет, не было бы. Потому что первородная шестёрка тогда бы не смогла сбежать из той пещеры в Тартаре. Они по-прежнему оставались бы там, без сознания, медленно умирая, пока Кронос и Каллиопа пытались вырваться на свободу. Всё было бы иначе.

Но даже мой единственный героический поступок был верхом глупости. Кронос освободился, потому что я вошла в ту пещеру, хотя Персефона предупреждала меня этого не делать, и я дала Каллиопе рычаг давления на Генри, чтобы он открыл врата.

— Думай, — повторил Джеймс. — Почему Кронос тебя тогда не убил?

— Потому что ничего обо мне не знал. Потому что я…

— Потому что ты была добра к нему, тогда как мы все пытались удержать его в цепях.

— Потому что я пообещала открыть врата.

— Да. А он остановился, потому что доверился тебе.

— И вот к чему это привело, — горько произнесла я.

— Да. Вот к чему привели нас твоё упрямство и нежелание сдаваться — они дали нам возможность бороться дальше. Пускай иначе, но Каллиопа рано или поздно смогла бы выпустить Кроноса. У неё была чёртова вечность на это, как и у всех нас.

Я притянула колени к груди.

— Что будет, если Кронос уничтожит человечество и вы все утратите своё предназначение?

Джеймс колебался с ответом. В воздухе повис страх. Джеймс притянул меня ближе к себе.

— Не знаю.

— Может, вы не угаснете, — предположила я. — Ну, то есть, в мире ведь всегда будут любовь, путешествия, музыка, сады и… И всё остальное. Может…

— Кейт, — слегка повысил голос Джеймс, перекрикивая шум океана. Я замолчала. — Не думай о худшем из возможных сценариев. Давай лучше найдём способ, чтобы этого никогда не случилось. Сосредоточься на том, что у тебя получается лучше всего: борись за тех, кого любишь.

Он встал, и я на трясущихся ногах вместе с ним.

— Нет, что ты, ты на меня совсем не давишь, — пошутила я. Вопреки обстоятельствам, он по-мальчишески улыбнулся.

— Ты как алмаз, Кейт, под давлением только ярче сверкаешь.

Я хихикнула, но больше было похоже на всхлип.

— А ты вонючий кусок сыра. Верни меня на Олимп, пока солнце окончательно не село.

Джеймс сжал мою ладонь, уверенно и непоколебимо.

— Пообещай мне, что будешь бороться дальше. Как бы ни было плохо, ты не сломаешься и не дашь Кроносу и Каллиопе победить.

Я быстро замотала головой. Не могу дать такого обещания. Я буду сражаться столько, сколько могу, но у Каллиопы моя семья. Да и Кронос после двух провальных сделок наверняка выместит злость на людях и уничтожит всё, что я когда-либо видела. Как скоро угаснет моя мать? А Джеймс? Весь Совет?

Я не смогу бороться, если у меня не останется тех, за кого бороться.

«Так не допусти этого», — голос Генри эхом прозвучал в моей голове, и я дико завертела головой, пытаясь найти хоть малейший след его присутствия. Конечно, его здесь не было. Он теперь пленник Каллиопы — добровольный пленник, который даже не догадывается, что когда он её целует, когда нежно касается её, он на самом деле этого не чувствует. Он не знает, что это всё обман, зато знаю я, и я не могу обречь его на вечные страдания из-за её больных игр.

«Не допущу», — мысленно пообещала в ответ, в некой безумной надежде, что он услышит.

— Пообещай мне, Кейт, — попросил Джеймс. Я моргнула. — Обещай, что будешь бороться за свою семью.

Позвоночник постепенно наливался сталью. Он прав. Я нужна Генри. Я нужна Майло. Чёрта с два я позволю Каллиопе победить. Чего бы мне это ни стоило, я её остановлю.

— Хорошо, обещаю. А теперь нам надо убедить Уолтера перестать быть таким эгоистичным ублюдком.

Джеймс прыснул.

— Твои слова, не мои.

Мы переместились в центр тронного зала. Не знаю, чего я ожидала, но уж точно не полного собрания Совета. За исключением Каллиопы, Генри и Николаса, естественно.

В зале были все, даже Элла со своей серебряной рукой. Она наморщила нос, словно унюхала нечто противное, и повернула голову к центру зала, где стояли мы с Джеймсом.

— Что происходит? — спросила я, развернувшись к Уолтеру. Он тоже смотрел в центр круга с каменным выражения лица, но Джеймс оттащил меня в сторону, а взгляд Уолтера по-прежнему был устремлён в ту же точку. Он смотрел не на нас.

Там, где только что стояли мы, была Ава. Или некая её версия. Она выглядела вполне реальной, но буквально несколько секунд мы стояли там же. Она не здесь.

Джеймс выпустил мою руку и сел на своё место. Я направилась к своему, стараясь заглушить боль в груди при виде пустого трона Генри. Когда я села, мама взяла меня за руку.

— Простите, — сдавленным голосом произнесла Ава. Это прозвучало так же отчётливо, как если бы она на самом деле была здесь. Золотое свечение от четырёх тронов — тех, кто остался из первородной шестёрки, включая мою мать, — устремлялось к центру круга, туда, где стояла Ава. Именно Совет каким-то образом делал её пребывание здесь возможным. — Я хочу вернуться домой.

— Ты не можешь, — ответил Уолтер до боли спокойным голосом. У меня есть веская причина не желать иметь с ней никаких дел: после того, что она сделала с Генри, жгучая ненависть от одного взгляда на неё вспыхнула вновь. И в этот раз Каллиопа точно не влияла на мои чувства. Но Уолтер — другое дело. Она его дочь, причём самая любимая из всех его детей. Почему он так равнодушен?

— Я больше так не могу. — Голос Авы надломился. Она посмотрела в глаза каждому члену Совета. Когда наши взгляды встретились, она съёжилась, но я не отвела глаз.

— Чего не можешь? — Она разговаривала не со мной, но я не смогла удержаться. — Помогать убийце сотен тысяч людей и дальше совершать злодеяния? Или менять постельное бельё той, кто крадёт невинных младенцев?

Её нижняя губа задрожала. Я вцепилась ногтями в трон. Мне пришлось рисковать жизнью, семьёй, всем, что у меня было, чтобы заслужить место в Совете, чтобы доказать, что я достойна править Подземным миром вместе с Генри. Им же дозволено причинять боль окружающим, чтобы получить желаемое. Как же меня тошнит от всего этого.

— Прошу, — взмолилась она, её руки дрожали. Она попыталась сделать шаг ко мне, но золотое свечение не пустило её, и ей пришлось вернуться в центр. — Кейт, я люблю тебя… Каллиопа заставила меня… Пожалуйста, пойми, я не хотела…

— В какой-то момент нам всем приходится делать выбор, — сказала я. — Либо ты выбираешь лёгкий путь, невзирая на то, куда он тебя он приведёт и кто пострадает в процессе. Либо ты сражаешься за то, во что веришь.

— Я сражаюсь! — взорвалась она. — Я делаю это ради Николаса, Майло, Генри и всех вас… Как ты не понимаешь? Думаешь, я хотела вот так бросить семью? У меня тоже есть сын, Кейт. Я знаю, каково это — любить кого-то так, как ты любишь Майло. Будь у меня выбор…

— Достаточно. — Голос Уолтера, низкий и уже далеко не спокойный, эхом разнёсся по тронному залу. — Тебе дали слово, дочь моя, теперь черёд Совета…

— К чёрту Совет!

Ава даже не взглянула на отца. Будь она реально здесь, зал бы уже искрился её силой. Понимая это, никто не решался заговорить. Даже Уолтер выглядел так, будто она ударила его по лицу.

— Я хочу, чтобы ты меня услышала, Кетрин Винтерс, — сказала она. — Всё, что я сделала: каждое слово, каждый взгляд, каждое предательство — было ради семьи. Поступать правильно не всегда означает вести себя как святая. Иногда для этого приходится пачкать руки и делать то, что ненавистно, чтобы другим было легче. Чтобы другие могли выжить.

— Если это твоё оправдание, то как ты объяснишь участие Майло во всём этом? — выпалила я.

— Его участие не предполагалось. Само его существование не предполагалось.

— Однако он существует. И он у Каллиопы. Как и Генри. И всё из-за тебя.

Совет продолжал молчать, даже мама никак не реагировала. Значит, я была права. Они все знали, что он собирается сделать, и никто его не остановил.

Ава сделала глубокий вдох.

— Прости, — сказала она, взяв себя в руки. И это было таким разительным контрастом по сравнению с тем, как она говорила ещё пару секунд назад, что я не сразу поняла, как искренне это звучит. Что-то жуткое бурлило во мне. Я не хотела слышать её извинений. Я хотела поругаться с ней. — Ничего из этого не должно было случиться. Я совершила много глупых ошибок… И я прошу за них прощения, Кейт. Прошу прощения у всех вас за то, что ушла. Я не хотела, но, как я уже сказала, у меня не было выбора…

— Ава, — прогремел голос Уолтера.

— Ты уже достаточно сделал, папочка. Теперь моя очередь говорить, — сказала она с нечеловеческим спокойствием. — Я прошу прощения за всё. Я люблю вас всех, и всё это время я делала то, что считала правильным. Но о малыше теперь позаботится Генри, а Николасу я ничем помочь не могу.

Несколько членов Совета бросили взгляд на пустой медный трон Николаса.

— Ты хочешь покинуть его, даже зная, что это может означать конец для него? — уточнил Уолтер.

— Он будет в куда большей опасности, если я останусь и дам Каллиопе возможность использовать его, чтобы контролировать меня, — ответила Ава. — Он хочет, чтобы я ушла. Единственное, чем я могу ему помочь, так это вернуться на Олимп. Кронос решил, что сможет вырваться из плена в зимнее солнцестояние. И судя по тому, что он демонстрировал, я верю, что он сможет. И хочу помочь вам.

В этот момент она совсем не была похожа на ту Аву, которую я знала — легкомысленную, эгоистичную богиню любви, которая всегда ставила свои желания превыше чужих потребностей. Сейчас она казалась старше. Как и другие члены Совета, когда они так глубоко погружались в планирование, что позволяли маскам слететь. Ещё одно напоминание о том, кто они. Древние, могущественные существа. Мудрее, чем я могу себе представить, но в то же время узколобые и недальновидные. Отрезанные от всего мира, далёкие от человечества, которое пытаются защитить. Упрямые, увлечённые своим делом и в то же время пекущиеся о своих интересах.

В этом вся Ава. Упрямая и увлечённая. Потерянная для меня, так же как и отец.

— Прости, дочь моя, — произнёс Уолтер, но в его голосе не было ни намёка на сожаление. — Мы не знаем намерения Каллиопы и должны действовать осторожно. Возможно, Николас остаётся жив только благодаря тому, что Каллиопа верит в то, что он ключ к контролю над тобой. Если ты уйдёшь, кто знает, что она сделает с ним.

Шепотки среди членов Совета стали громче, но ни один не возразил. Не могу их винить. Как бы ни было больно это признавать, но Уолтер прав.

— Ты останешься с Каллиопой до получения дальнейших инструкций, — подытожил Уолтер. — Будешь вести себя как ни в чём не бывало, никакого саботажа или ослушания. Она должна верить, что у тебя нет ни малейшего умысла.

— Но вы даже не обсудили это! — закричала Ава. Уолтер поднял руку, перебивая её.

— В этом нет необходимости. Жизни двоих из нас в полном распоряжении Каллиопы и Кроноса. Мы не можем нарушить баланс, пока не будем готовы сражаться. Будем придерживаться сроков, установленных Кроносом. Любая информация, которую тебе удастся раздобыть, будет нам полезна. Только не подвергай риску пленников.

— А я пленницей не считаюсь? — спросила она. Её глаза повлажнели. — Если я не сражаюсь, как вы, меня уже и спасать не надо?

На долю секунды выражение лица Уолтера смягчилось.

— Милая, мы, конечно же, спасём тебя при необходимости.

— Я сделала всё, о чём вы меня просили! — возмутилась Ава. — Рисковала жизнью, репутацией, дружбой — всё ради лживых обещаний. Да ты ничем не лучше Каллиопы, папочка. Она, по крайней мере, не притворяется.

Ошеломлённая тишина. Она сказала правду? Это он попросил её так поступить? Уолтер побледнел, но не стал возражать. Это было признанием вины.

Значит, нельзя сказать, что это целиком и полностью вина Авы. Она, конечно, тоже виновата (ещё как!), но не она одна. Генри был прав. Уолтер знал о моей беременности. Знал, где я была и что происходит. Знал, но ни черта не сделал.

И то, что он заставил Аву делать всё это, зная о последствиях, зная, что о ней подумает Совет… Как он мог так поступить с собственной дочерью?

— Я соглашусь вернуться к Каллиопе и выполнить все твои условия, если выполнишь моё, — заявила Ава. — Я хочу поговорить с Кейт. Наедине.

Бормотание между членами Совета усилилось, мои брови взлетели.

— Ты же знаешь, это невозможно, — ответил Уолтер. — Нам и так тяжело поддерживать этот способ коммуникации без Каллиопы и Генри.

— Тогда пусть она придёт ко мне.

— Исключено, — громко произнесла моя мать, и все тут же стихли. — Я не стану больше рисковать дочерью. Чудо, что она вообще оттуда выбралась.

— Я знаю, как работают её видения, — сказала Ава. — Знаю, что она видит меня и слышит всё, что я говорю. Мне не обязательно слышать её ответ. Я просто хочу, чтобы Кейт меня выслушала. И я не соглашусь на ваши условия, пока Кейт не согласится на моё.

Не знаю, что она хочет мне сказать, но явно не может сделать это при всех. А значит, она им не доверяет. По крайней мере, отцу.

Что-то насчёт Генри? Майло? Может, у неё есть план, как перенести его ко мне?

Во мне вспыхнула надежда, столь слабая, что одно слово могло погасить её. Но шанс есть, а значит, я им воспользуюсь.

Я кивнула. Ава вся размякла, словно она израсходовала все силы ради этого момента.

— Завтра на закате, — сказала она. — В детской. Полагаюсь на то, что ты там появишься.

У неё нет никаких гарантий, что я там буду, но она достаточно умна, чтобы понимать: я попалась на крючок.

— Я люблю тебя, — сказала она, но не прямо мне, а словно бы каждому присутствующему в отдельности. Её шёпот пронёсся по залу, коснувшись всех до единого. — До встречи.

Золотое свечение на закатном полу вспыхнуло, и Ава исчезла.

Где-то с минуту никто не говорил ни слова. Не обсуждали Аву, не спрашивали нас с Джеймсом, что произошло на острове, вообще ни о чём. В конце концов, Элла и Тео встали.

— Нам пора возвращаться, — сказал Тео. — Спасибо, что позвал, отец.

Уолтер кивнул, а я растерялась. Они пришли сюда не для того, чтобы сражаться?

— А как же война? — выпалила я. — Я думала…

— Мы делаем всё, что в наших силах, на земле, — ответил Тео. — Ведём переговоры с младшими богами, но даже Ника отказывается помогать нам без Генри.

— А близнецы? — спросил Уолтер. — Я думал, вы почти их убедили.

Элла нахмурилась.

— Лукс был готов согласиться, пока ты не отказался выполнять его условия. Теперь они снова исчезли, а их даже в первый раз было сложно выследить. Второй раз я этого не сделаю.

Взгляд Джеймса расфокусировался.

— Они в Париже.

— Это неважно, — сказал Тео. — Мы не сможем их заставить. Даже Мойры от нас прячутся. Все боятся, и никакие наши аргументы их не успокаивают. Они убеждены, что если они не станут нам помогать, Кронос их пощадит.

— Глупцы, — пробормотал Уолтер. — Ладно. Держите меня в курсе.

Тео и Элла одновременно кивнули. Перед тем, как исчезнуть, они на секунду взглянули на меня, и я готова поклясться, что увидела в их глазах жалость.

— Идём, — сказала мама. Мы обе встали. — У тебя был тяжёлый день. И боюсь, что дальше будет не легче. Тебе нужно отдохнуть.

— И тебе, — сказала я, беря её за руку. Пока мы шли по коридору, её плечи опустились, а лицо побледнело. Скольких усилий ей стоило просто дойти до своих покоев… Я обняла её рукой, поддерживая. После всего, через что мы прошли, после всего, что мы сделали, чтобы выжить, сколько времени понадобится Кроносу, чтобы отнять у меня ещё и её?

Глава 14

ТУМАННЫЕ ЦЕПИ

Я рассказала маме обо всём, что произошло во дворце Каллиопы, и хотя она не подтвердила моих опасений, я поняла, что была права. Она знала, что задумал Генри, возможно, даже помогла ему. И судя по тому, как она продолжала прикасаться ко мне, к моему лицу, было легко понять: она рада, что Каллиопа забрала его, а не меня.

— Мы что-нибудь придумаем, — прошептала она, когда мы свернулись вместе клубочком на её кровати. — Вон сколько всего мы уже сделали, и с этим справимся.

Я не была уверена, кого именно она имела в виду под этим «мы». Себя и меня? Совет? Да какая разница. Это всё закончится так или иначе, и никто — даже моя родная мать — не сможет меня убедить, что всё будет хорошо. Только не в этот раз.

Заснуть я не могла целую вечность, но когда всё же заснула, мне снился Генри. Он шептал слова, которые я не могла разобрать. Десятки вопросов кружили в моём разуме, не знающем покоя, но этот Генри не мог дать на них ответы. Зачем он пошёл на это, зная, чем всё могло закончиться? Сделал ли он это только для того, чтобы защитить Майло? Я бы справилась с этой задачей сама… Да, я не ожидала, что Каллиопа взбунтуется, но Генри тоже не мог заранее это предугадать.

Лучше бы он остался в стороне. От него было больше пользы в качестве тайного козыря, пока Кронос и Каллиопа считали его мёртвым. Он мог стать тем, благодаря кому баланс сил перевесил бы в пользу Совета, но вместо этого сдался Каллиопе.

Я хотела злиться на него. Хотела бы в ярости рвать и метать, крушить всё на своём пути. Впрочем это ничего бы не изменило. Лучшее, что я могу сделать в нынешних обстоятельствах, так это то, о чём говорил Джеймс: сосредоточить все силы на том, что Совет упускает из виду.

Точно. Разве не из-за гордыни я едва не лишилась Генри, мамы и бессмертия?

Но и члены Совета далеко не ангелы. Они могут делать всё, что взбредёт в голову. Но если им можно хитрить, то и я буду. Гордость и гнев станут моими союзниками. Если из сложившейся ситуации существует выход, я его найду.

После беспокойной ночи и ещё более неспокойного дня солнце в Греции село, а значит, время пришло. Совет исчез из тронного зала, снова отправившись в бой против врага, победить которого у них больше не было возможности. Я же закрыла глаза и погрузилась в видение.

Ава ждала меня в детской, как и обещала. Однако Майло в кроватке не было, равно как и на руках Авы. Кронос тоже не стоял в тени, качая малыша. Должно быть, Майло сейчас с Генри.

Тревожно выглядывая за дверь, Ава поджала губы, не замечая моего присутствия. Я глянула через её плечо, проследила её взгляд и увидела окно в коридоре. Сквозь него я разглядела полдюжины маленьких фигур, атакующих плотный туман. Вечерняя битва началась.

— Кейт, — произнесла Ава, обернувшись так резко, что я не успела уйти с её пути. Она прошла прямо сквозь меня. — Ты здесь?

Я даже не пыталась ответить. Она не сможет меня услышать, так что это бесполезно.

Ава смотрела на пустую детскую, её плечи поникли.

— Прости меня. Знаю, ты ничего не хочешь от меня слышать, но это правда. Клянусь, я не знала замысел Каллиопы.

Она позвала меня за этим? Чтобы в очередной раз извиниться? Я запыхтела и закрыла глаза, уже готовая вернуться на Олимп. Я пришла. Я её услышала. Но я не собираюсь тратить на это время.

— Понимаю, ты мне не веришь, — продолжала Ава, когда я уже начала исчезать. — Но мне нужно кое-что тебе показать.

Я тут же вернулась в детскую. Надежда снова вспыхнула во мне. Оглянувшись, словно сомневаясь, здесь я или нет, Ава вышла из комнаты. Я следовала за ней по пятам. Она повела меня по коридору и узкой лестнице, по которой я вчера поднималась. Мы остановились на том же этаже, где меня держали в плену, и внутри меня всё сжалось. Куда Ава меня ведёт? Каллиопа же не может держать Генри внизу, ведь так?

Ава задержалась у двери. Это комната Николаса. Лязг металла прервал тишину, перемежаясь с его криками. Я поморщилась, но Ава толкнула дверь и влетела внутрь. Я поспешила за ней.

— Ты клялась, что прекратишь! — выкрикнула она. До меня не сразу дошло, что Ава обращалась не ко мне. — Я сделала всё, как ты сказала. Теперь выполни же свою часть сделки.

Каллиопа стояла посреди тёмной комнаты с кучей полок и столами с инструментами. Повсюду валялись железяки и всевозможное оружие — некоторые слабо светились, другие же были из обычного металла.

Кузница Николаса. Здесь он создал тот самый треклятый кинжал.

Прямо у затухающего огня посреди комнаты кто-то приварил к полу металлический стул, едва видимый за завесой дыма. Николас обмяк на этом стуле, окровавленный, искалеченный. Он был в таком виде, в каком сложно представить бога. В полубессознательном состоянии, с заплывшим фиолетовым лицом, всё тело в синяках и порезах.

— Твоя часть сделки ещё не выполнена, — напомнила Каллиопа. — Кейт всё ещё жива.

Ава нахмурилась.

— Это никак не связано с…

— Мне плевать! — Голос Каллиопы разрезал воздух, точно острое лезвие косы. — Ты будешь делать то, что я говорю, или я убью Николаса. Это не обсуждается.

Он застонал, глаза задвигались под опухшими веками. Ава бросилась к нему, но у неё на пути встала Каллиопа.

— Даже не думай, — злорадствовала она. — Ты знаешь, что будет, если ты к нему прикоснёшься.

— Мне всё равно. — Ава обогнула Каллиопу и опустилась на колени у стула. — Николас? Это я. Прости меня, зай.

Николас попытался что-то пробормотать потрескавшимися губами и сломанной челюстью, но вышло неразборчиво. Для меня, по крайней мере. Глаза Авы же наполнились слезами, и она нежно взяла его за руку. Когда их кожа соприкоснулась, раздалось шипение, и Ава поморщилась. Николас застонал, и она отпустила его. Её рука покраснела, словно она только что держала раскалённые угли.

— Я отпущу его только после того, как выиграю войну, — заявила Каллиопа. — Не раньше.

Лицо Авы исказила едва сдерживаемая ярость. Судя по позе, она собиралась наброситься на Каллиопу. Та, похоже, тоже это заметила. В мгновение ока в её руке появился кинжал, который она аккуратно приставила к горлу Николаса.

— На твоём месте, милая, я бы этого не делала, — промурлыкала Каллиопа.

Как жаль, что моё тело здесь нематериально. Я бы врезала ей от души. Ава стиснула кулаки, видимо, подумав о том же, но осталась стоять на месте.

— Ты чудовище, — прошипела она. — Он же твой сын.

— Мы все приносим что-то в жертву. Уж ты-то должна это понимать.

Комната затряслась и, как и прошлым вечером, Ава начала светиться.

— Неудивительно, что папочка никогда тебя не любит. Тебя не за что любить. Всё это время я думала, что он был не прав, что он плохо с тобой обращался, но теперь вижу, что ты этого заслуживала. Ты извращаешь понятия любви и семьи до неузнаваемости ради своего извращённого удовлетворения. Ты больше всех, больше даже Кроноса, заслуживаешь гореть в Тартаре.

— Вот как? — спросила Каллиопа устрашающим голосом. — Тогда тебе, должно быть, горько осознавать, что мы всё равно победим и тебе от меня не сбежать.

— Даже не надейся, — возразила Ава. — При первой же возможности я сбегу из этого ада и…

— Что здесь происходит?

Генри стоял в дверном проёме, убаюкивая Майло. Я метнулась к ним с такой скоростью, что, готова поклясться, создала сквозняк, но Генри смотрел сквозь меня, прямо на Каллиопу.

Это было как нож в сердце. Генри меня не видел. Даже не догадывался, что я здесь. А если бы и знал наверняка, то всё равно бы смотрел на Каллиопу так, будто в жизни не видел никого прекраснее.

— Здравствуй, милый, — произнесла Каллиопа. — Я как раз собиралась к тебе. Как малыш?

— Он в порядке. — Генри с любопытством взглянул на Аву, та отвела глаза, держа ладонь в полудюйме над рукой Николаса. — Что тут происходит?

— Ава, похоже, считает, что Николаса, несмотря на все его преступления против нас, стоит отпустить, — сказала Каллиопа и хихикнула. — Как будто мы можем позволить себе такой риск. Мы ведь не допустим, чтобы Николас вернулся на Олимп и выдал все наши секреты?

Генри посмотрел на Николаса так же, как смотрел на Каллиопу, когда братья поймали её в Подземном мире и заковали в цепи. Моё сердце сжалось. Генри, которого я знала и любила, всё ещё где-то там, глубоко внутри, но прямо сейчас передо мной стоит не он. Как бы ни было больно, я должна об этом помнить. Неважно, кто промыл ему мозги — Ава своей магией или Каллиопа своими словами, — Генри больше не верен Совету. Он теперь наш враг.

Нет, не враг. Такой же пленник, как Николас и Майло.

— Конечно, любовь моя, — ответил Генри. Меня чуть не вырвало. — Всё что угодно ради победы.

Он пересёк комнату и чувственно поцеловал Каллиопу. Я отвернулась, морщась. Я не хотела этого видеть, но всё же краем глаза заметила кое-что.

Глаза Генри были открыты. Он смотрел прямо на Аву.

Майло на его руках заёрзал и потянул ручки ко мне. Мой малыш знает, что я здесь. А Генри? Это точно не Кронос. Каллиопа не стала бы так целовать титана. Но чувствует ли Генри моё присутствие?

К моему огромному изумлению, Ава кивнула. Едва заметно, я даже сначала решила, что мне показалось. Генри вновь закрыл глаза, и теперь я была уверена. Генри и Ава работали сообща.

Против Каллиопы? На Каллиопу? Чтобы спасти Майло? Или она предупредила Генри, что я буду сегодня здесь и смогу услышать каждое слово?

Я не могу знать, пока Ава прямо не скажет об этом. И как бы то ни было, Генри всё равно целовал Каллиопу. Возможно, он был вынужден. Возможно, он сам этого хотел. Ответов на вопросы у меня не было, но это всё неважно, потому что одно я знала наверняка: будь у него выбор, он бы её не целовал. Мне следует держаться за эту мысль.

Каллиопа наконец-то отстранилась и потрогала свои припухшие губы.

— Может, нам стоит переместиться в спальню?

О господи. Они что, спят вместе? К горлу подкатила тошнота. Одно дело знать, что он спал с Персефоной несколько тысяч лет назад, но это… Он мой муж. Мой Генри. Не её.

— Да, — тихо произнёс Генри. — Только сначала я уложу ребёнка, а затем присоединюсь к тебе.

Хихикнув, Каллиопа ещё раз его поцеловала и выскользнула из комнаты. На долю секунды мне показалось, будто Генри весь сдулся. Он крепче прижал к себе Майло, защищая, и вновь взглянул на Аву. Никто из них не произнёс ни слова. В итоге Генри развернулся и покинул комнату, оставив Николаса прикованным к стулу.

Я закрыла глаза. Если есть шанс, что мы переживём это и сохраним отношения, я должна помнить, что он делал это не по своей воле. Как я предлагала себя Кроносу в обмен на безопасность Майло, так и Генри сдался Каллиопе. У меня нет права обижаться на него. На Каллиопу, Аву и всех членов Совета до единого, которые это допустили, — да. Но не на Генри.

— Кейт, — позвала Ава, как только он вышел. Я открыла глаза. Николас вновь потерял сознание, его грудь слабо поднималась и опускалась. Ава стояла рядом. — Теперь ты понимаешь?

Понимаю. Это не отменяет её предательства. Это не вернёт нашу дружбу. Но я понимаю.

— Генри всё ещё любит тебя. Я не забирала это у него. Я бы не смогла.

Но всё же она заставила его влюбиться в Каллиопу. Это любовь, пускай даже искусственная. Слова Авы не отменят происходящего в спальне.

Я вздрогнула. Нужно перестать об этом думать. Сегодня я увидела достаточно. Ава извинилась уже столько раз, что её слова потеряли всякий смысл. Мне нужно уйти прежде, чем боль проберётся так глубоко в сердце, что я никогда уже не оправлюсь.

Я уже начала исчезать, когда Ава заговорила вновь:

— Кронос собирается сбежать во время зимнего солнцестояния.

Но она уже сообщила об этом Совету и знает, что я там присутствовала. Я уже погружалась в зыбучие пески, заканчивая видение.

— И… — добавила Ава. Её голос звучал издалека, едва ли громче шёпота. — В первую очередь он собирается разрушить Нью-Йорк.

Глава 15

ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ

Я вернулась на остров так быстро, что комната закружилась. Чуть покачиваясь, я ждала, когда же Ава договорит, но объяснений так и не последовало. Она вновь опустилась на колени рядом с Николасом, бормоча что-то только ему одному. Я отвернулась.

Есть только одна причина, по которой Кронос планирует разрушить именно Нью-Йорк, когда есть столько других городов: Лондон, Санкт-Петербург, да даже Пекин — и тот ближе. Но причина одна, и это я.

В этот раз, исчезнув из камеры пыток Николаса, я не переместилась на Олимп. Открыв глаза, я вновь оказалась в детской Майло.

Кронос стоял в тёмному углу, как будто поджидая меня. Если прежде я сомневалась, что между нами существует какая-то связь, то теперь я была в этом уверена. Он следил за мной. Следил каким-то способом, доступным лишь титанам.

— Мерзавец!

Я толкнула его изо всех сил, но он даже не шелохнулся.

Он прожёг меня взглядом, сощурив глаза и вскинув подбородок.

— Чем я заслужил столь резкие слова? Разве я не предложил тебе всё, разве не прощал твою ложь снова и снова?

Я стиснула зубы.

— Ты собираешься уничтожить мой дом.

— Твой дом в Подземном мире. И заверяю, что не трону тебя, в отличие от всего остального Совета. Я сохраню твою вечную жизнь, и ты будешь встречать миллиарды душ, что погибнут от моей руки. Возможно, если будешь хорошей девочкой, я разрешу тебе время от времени выходить на поверхность. Разве это сильно отличается от тех условий, на которых ты живёшь со своим, как оказалось, очень даже живучим супругом?

Меня накрыл ледяной ужас.

— Зачем тебе это? Я пришла. Я была готова выполнить свою часть сделки. Я не знала…

— Не знала о чём? — спросил Кронос с зловещим спокойствием, которое было в сотни раз страшнее его гнева. — О том, что твой дорогой Генри жив?

— Я не знала, что он последует за мной, — сказала я. — Я не знала, что у него есть свой план. Мне жаль.

Кронос наклонил голову.

— Неправда. Тебе жаль, что ты потеряла то, что хотела сохранить в тайне. Тебе жаль, что не ты одна была готова принести себя в жертву ради любимых. Тебе жаль, что ты останешься в живых после того, как я уничтожу всех, кто тебе дорог. Тебе жаль, что ты потеряла сына. Но ты не жалеешь о том, что солгала.

Невидимый груз лёг на мою грудь.

— Ты прав, — дрожащим голосом ответила я. — Я не жалею, что солгала. Но мне жаль всех тех людей, что погибнут. И если бы ты не доводил ситуацию до такого, мне и тебе было бы жаль причинять боль.

Кронос коснулся моей щеки с чем-то отдалённо напоминающим нежность.

— Я думал, ты другая, Кейт Уинтерс. Я думал, ты понимаешь.

— Я понимаю тебя. Лучше, чем ты когда-либо понимал меня. — В горле образовался ком, но слёзы не появлялись. Никакие мольбы мне не помогут, но должен быть ещё какой-то способ достучаться до него. — Ты не заслуживаешь этой боли, но опять же, я тоже. И никто из членов Совета. И никто из миллиардов смертных, которых ты намерен лишить жизни. Единственная разница между нами и людьми — это смерть. Ты можешь себе это представить? Свой конец? Момент, когда ты прекратишь своё существование? И что почувствуют те, кто тебя любит…

— Хватит, — перебил он. Я пыталась найти на его лице отголоски каких-либо эмоций, но безуспешно. — Я принял решение. Я не проявлю к тебе милосердия, так же как ты не проявила его ко мне. Война продолжится, я не сдамся и не пойду на компромисс. Я пытался предложить мир Совету, но они плюнули мне в лицо. Я доверился той единственной, кто, как я думал, понимала меня, но ты оказалась самой большой лгуньей из всех. Нам больше нечего обсуждать.

Не успела я возразить, как Кронос исчез. Мои руки схватили воздух. Он ушёл, лишив меня последней надежды вернуть семью.

Я невидящим взглядом смотрела в пустоту. Как только Кронос высвободится в день зимнего солнцестояния, войны уже не будет. Начнётся кровавая резня.

Я наверняка что-то упускаю из виду. Что-то, что могло бы заставить его передумать. Но что я могу предложить ему теперь, когда он мне больше не доверяет? Какими словами я могу это исправить?

Моё внимание привлекло тихое гуление. Я обернулась и увидела, как в детскую вошёл Генри с Майло на руках. Он явно сюда не торопился. Сделал крюк по дворцу? Очевидно. Я лишь надеюсь, что не для того, чтобы заглянуть к Каллиопе.

— Вот мы и на месте, — нежно произнёс Генри. — Здесь ты в безопасности.

Он прошёл мимо меня так медленно, словно двигался сквозь патоку. Неудивительно, что он так долго сюда шёл. Его бы даже черепаха обогнала. Заметив меня, Майло замахал ручками, я выдавила улыбку на грани слёз.

— Привет, мой мальчик. Веселишься с папочкой?

Он агукнул, и Генри улыбнулся.

— Я бы тоже хотел остаться. Обещаю, что вернусь прежде, чем луна скроется за твоим окном. А пока тебе составит компанию тётушка Ава.

Он взмахнул рукой, и кроватка немного передвинулась — я так понимаю, чтобы Майло было видно луну. В моём горле застрял всхлип.

Генри прижался губами ко лбу малыша на несколько секунд, перед тем как выпрямиться.

— Веди себя хорошо, — пробормотал он, а затем посмотрел прямо на меня. — Мы с мамой тебя любим.

Я застыла. Он знает? Или это совпадение? Ещё один обман Кроноса?

«И тебя люблю», — прозвучал его шёпот в моей голове, хотя губы не двигались. Я затаила дыхание. Как и Майло, он просто знает, что я здесь. Ава не солгала: она не забирала у него любовь.

«Я знаю, что ты делаешь, — мысленно ответила ему. Он снова повернулся к кроватке Майло. — И надеюсь, что ты сможешь бороться с навязанными Авой чувствами, потому что, как только всё это кончится, я больше никогда тебя не отпущу».

Возможно, это просто плод моего воображения, но я готова поклясться, что видела, как он улыбнулся.

«Рано или поздно это закончится, и мы вновь будем вместе, — мои слова были тверды и непоколебимы. — Просто помни обо мне. Не позволяй Каллиопе слепить из тебя кого-то другого, и тогда всё будет хорошо. Я об этом позабочусь».

Не глядя на меня, Генри направился к выходу из детской. Но, когда он проходил мимо, его рука прошла сквозь мою, и теперь я знала наверняка, что это не совпадение.

«И я тоже».

* * *

Когда я вернулась на Олимп, Совет уже ждал меня. Все выглядели измождёнными, на грани сил, с тёмными кругами под глазами и бледной кожей, которая была как будто чересчур натянута на их лицах.

— Кейт, — позвал Уолтер. Даже он выглядел измотанным. — Есть новости?

То есть теперь они хотят услышать, что я скажу? Я проглотила резкий ответ. У них и так был тяжёлый вечер, не надо добавлять ещё моё раздутое чувство справедливости.

— Каллиопа действительно пытает Николаса, чтобы контролировать Аву. У неё есть целая комната с оружием, которое, как я думаю, выковал он. Некоторые из них были похожи на различные тестовые варианты, которые она перебирала, пока не остановилась на кинжале. И довольно большое количество было наполнено силой Кроноса. Если сможем туда проникнуть, то, возможно, используя это оружие…

Уолтер устало поднял руку, и я тут же замолчала.

— Если нам удастся пройти через все защиты, выставленные Кроносом, значит, мы уже победили.

В его голосе уже не было тех ноток убеждённости в собственной победе.

— Что произошло сегодня во время битвы? — спросила я, и большинство из них отвели взгляд.

— Кронос был более… сосредоточен, чем обычно, — сказала мама. — Нам повезло, что никто не пострадал.

— Он стал сражаться ожесточённее из-за меня, — сделала вывод я. Дилан, сидящий напротив, фыркнул.

— Конечно же, всё всегда из-за тебя! А ты не думала, что он просто становится сильнее, потому что скоро зимнее солнцестояние?

— Может быть, — допустила я. — Но я сомневаюсь, что это просто совпадение, прямо после того, как он узнал, что я лгала насчёт Генри.

Дилан сверлил меня взглядом, но больше никак не комментировал.

— Как там Генри? — спросила София. — Ты его видела?

Я кивнула. Как они поступят, если узнают, что Каллиопа каким-то образом переманила Генри на свою сторону? Сочтут его врагом? Пускай он всё ещё любит меня, но кто знает, сможет ли он сопротивляться, если Каллиопа прикажет ему сражаться против Совета.

— Он сопротивляется, — сказала я. Полуправда в лучшем случае и абсолютная ложь в худшем. — Насколько это возможно, чтобы не выдать себя, но он всё ещё осознает, кто он на самом деле.

— Хорошо, — ответила София, откидываясь на спинку трона. — Она не знает его так, как нас. Меньше возможностей использовать его слабости против него же.

Однако именно это она и делает. Она знает его слабости, знает, что он пойдёт на всё, чтобы защитить меня и Майло. Возможно, она даже специально попросила Аву не забирать его любовь ко мне, чтобы он помнил, зачем всё это делает. Или, может, она хотела сломать его, чтобы он, целуя меня, помнил, кого любит на самом деле.

Бессердечная тварь.

— О чём Ава хотела с тобой поговорить? — спросил Уолтер.

— Она хотела снова извиниться и попытаться объясниться. — Это правда, по большей части. — Она сказала, что Кронос, как только вырвется на свободу, нападёт на Нью-Йорк.

Волна шепотков пронеслась среди членов Совета. Джеймс повернул голову к Дилану:

— Тебе ещё нужны доказательства того, что это связано с Кейт?

— Заткнись, — пробормотал Дилан. Джеймс довольно ухмыльнулся. Он был рад утереть брату нос, но я бы многое отдала, чтобы Дилан был прав.

— Что ж, тогда будем готовиться к такому развитию событий, — подытожил Уолтер. Я моргнула.

— А если Ава соврала? — предположила я. Уолтер устало пожал плечами.

— В таком случае мы обречены. — Он поднялся на дрожащих ногах. — Идите отдыхать и восстанавливать силы. Мы не будем атаковать ни завтра, ни в какой-либо другой день вплоть до зимнего солнцестояния.

Дилан неуклюже вскочил, пытаясь, по всей видимости, выразить праведный гнев и возмущение, но больше походил на старика, поднявшегося из слишком низкого для его роста кресла.

— Мы сдаёмся?

— Набираемся сил и разрабатываем стратегию, — поправил его Уолтер. — Мы исчерпали имеющиеся ресурсы, борясь с щитами Кроноса. Нужно придумать другой подход. — Он кивнул мне. — Кейт, я бы хотел, чтобы ты присоединилась к нам.

— Я? — потрясённо переспросила. Мама похлопала меня по руке. — Я ничего не знаю о ведении войны.

— Но с тех пор, как Кронос вырвался из цепей, ты провела с ним больше времени. чем кто-либо из нас. У нас больше нет оснований не верить твоим словам, — сказал он. — Будешь собирать информацию днём и докладывать каждый вечер Совету. Если только у кого-то нет идей получше, — добавил он, переведя строгий взгляд на Дилана.

Дилан пожал плечами и ничего не ответил.

— Отлично. Все свободны, — объявил Уолтер. И с неимоверными усилиями, коих теперь стоил каждый его шаг, направился по коридору, в котором я никогда не бывала.

Все члены Совета разошлись, пока не остались только мы с мамой и Джеймсом. Последний, хоть и был, судя по виду, на грани обморока, пересёк зал, подходя к нам, и устало улыбнулся.

— Похоже, тебя всё-таки приняли, — сказал он, обнимая меня одной рукой за плечи. — Это твой шанс проявить себя.

— В том-то и проблема. Я не знаю как.

Мама погладила мои костяшки большим пальцем.

— У тебя всё получится. Держи ушки на макушке и смотри в оба. Рано или поздно что-нибудь придумаешь.

Как бы ни успокаивали её слова, она всё же кое-что не учла. Кронос может видеть мою астральную копию. И теперь он мне не доверяет, а значит, чёрта с два я выведаю у него какую-либо информацию.

* * *

Каждый день на протяжении последних трёх недель октября я погружалась в свои видения, надеясь выяснить хоть что-то, что могло бы помочь Совету. Но по большей части это было тщетно. Калиоппа почти всё своё время проводила одна, глядя на голографическое изображение острова. Их с Кроносом планы оставались для меня загадкой. Они редко бывали в одной комнате. А если Кронос и появлялся рядом с Каллиопой, она тут же находила повод уйти.