Наследие времени. Секунда до

Глава 1. Траур

Эхо тяжелых шагов священника раздавалось по тронному залу, словно молот бил по наковальне. Страх наполнял помещение, а старик дрожал. Что с ним будет после произошедшего, никто не знал. Казнь священников была запрещена. Но как накажет его король за то, в чем он даже не виновен?

Каждая секунда времени творит историю, люди не придают этому значения. Он ведь просил ее в тот роковой день поскорей вернуться ко всем остальным. Будь он настойчивей, история пошла бы другим путем.

Король Медеуса Жан Фриель не был жестоким деспотом, как его предки. Власть не настолько испортила его, в отличие от большинства правителей других земель. Но разум мужчины помутился. За последний год болезнь стала одолевать, поэтому правлением от лица короля занимался его главный советник лорд Бастьен Ларден.

Когда несчастье приходит в семью, особенно если это касается своего здоровья или здоровья детей, власть не служит утешением. Можно ясно увидеть, что все люди равны между собой. Неважно, кто ты, мгновение – и твоя жизнь меняется, и последствия бывают непредсказуемы.

– Где моя дочь? Где Джоан? – Голос короля дрожал.

– Мой господин, я сделал все, что было в моих силах. Я звал на помощь, я кричал, я молил о помощи. Мы преследовали его сколько могли. Поверьте, я бы не раздумывая поменялся с вашей дочерью местами.

– Я спрашиваю, где она? – как гром, обрушился крик короля Жана.

– Господин… Я пытался ее увести, но она заигралась возле реки. В таком возрасте дети крайне непослушны… Я не поспевал за ней. Мы гуляли вдвоем неподалеку от нашего лагеря… Но он появился из ниоткуда… – Cтарик упал на колени, и от его сорванного голоса у всех замерло сердце.

– Кто – «он»? – сквозь зубы процедил король.

– Медведь, мой господин, медведь… Он схватил ее зубами за лицо и потащил в лес… Она не смогла даже закричать. Я бежал за ним со всех ног. Звал на помощь, но никого не оказалось рядом… И тут он остановился и выпустил ее… Я помню этот взгляд. У нее был вырван один глаз… Она была вся в крови…

По морщинистому лицу несчастного старика стекали слезы. Его голос уже не был похож на человеческий. Дыхание сбивалось, каждое слово давалось с трудом. Взгляд был пустым, как будто он снова переживал этот кошмар в своем сознании. Такое любому выдержать тяжело, а рассказывать отцу о гибели несчастной дочери – непосильное испытание для старика.

Все лорды, присутствовавшие в тронном зале, с ужасом наблюдали за происходящим, но никто не мог издать и звука.

Зал был огромен, с высокими потолками и с окнами, пропускавшими лучи солнца. Над троном красовался огромный синий гобелен с изображением герба Медеуса: лютня, скрещенная с копьем. Все остальное пространство было свободным, отчего даже шепот долетал до углов помещения. Это помогало и без того измотанному старику: его тихий хриплый голос доносился до каждого.

– Я остановился в надежде, что он не потащит принцессу дальше. В этот момент я и заметил солдат. Они все-таки слышали мой крик и следовали за нами. К несчастью, шум, производимый приближающимися солдатами, спугнул медведя. Зародившаяся было надежда угасла. Зверь схватил девочку за плечо и убежал, больше не останавливаясь. Мы преследовали его до ночи, но безуспешно… Лес слишком густой, даже солнце сквозь такую чащу практически не попадало на землю… По следам, в темноте, найти медведя было невозможно. Мы сделали все, что было в наших силах, Ваше Величество. Боюсь… она не выжила.

После этих слов старик, потеряв сознание, распластался на полу. Удивительно, что его сердце не разорвалось после всего, что он пережил за последние недели. Но здоровье у семидесятипятилетнего священника было на зависть даже молодым солдатам. Крайне редко кто доживал до такого возраста.

Считалось, что служба Богам дарила здоровье и долголетие. Служители святилища жили намного дольше королей, не говоря уже об обычных крестьянах. Поэтому казнь священников была запрещена, ибо не избежать кары за это от высших сил.

– Унесите его в святилище, пусть за него молятся его собратья. Когда он очнется, то будет молиться за душу моей несчастной дочери. Если я казню его, Боги покарают меня. Отберут моего последнего сына. Я даю Питеру право жить, но из святилища он больше не выйдет до конца своих дней! Если бы я знал, чем обернется мне эта помолвка, то никогда бы не отпустил своих детей в этот проклятый город Элрог.

После этих слов, сказанных королем, тишина, стоявшая в зале, превратилась в гул. Слишком много лет война между королевствами истощала земли, гибли люди, женщины растили детей без отцов. Кроме того, живущие в окрестных лесах варвары забирали одиноких женщин в плен. И вот, когда война закончилась, все с нетерпением ждали помолвки наследника короля – принца Луи и принцессы Шарлотты Фонтегорн из королевства Элрог: эта помолвка давала надежду на установление мира. Нельзя было позволить больному королю разрушить и без того хрупкий мир.

Когда-то его считали мудрым правителем, хорошим мужем и добрым человеком. В сорок один год он был все еще привлекательным статным мужчиной. Он всегда вместе с армией участвовал в сражениях. Годы не давали ему распухнуть, как многим другим правителям, что не вставали с блаженных тронов. Но за последний год болезни все изменилось, и в этот день рассудок будто совсем покинул его. Он объявил траур по несчастной малышке и удалился из зала, еле передвигая отекшими ногами.

Установление мира между королевством Медеус и Элрогом для всех считалось невероятным достижением. Восемь веков между ними шла война, но сейчас, благодаря помолвке Луи и Шарлотты, все должно было измениться.

Заключить мир между королевствами помог главный советник, лорд Ларден. Он обладал невероятным даром убеждения. Его идея женить Луи на принцессе Шарлотте изначально была резко отвергнута Жаном. Однако король понимал, что численность его народа была значительно больше, чем численность Элрога, но солдаты уже не настолько крепки против знаменитой конницы врага.

Раз в шесть лет все короли континента, а их было пять, собирались в священной долине на переговоры. Это единственное место, где оружие запрещено было даже проносить на территорию. Правители чаще всего обсуждали торговлю и новые изобретения. Даже в таком месте каждый раз вспыхивал раздор между домом Фриель и домом Фонтегорн.

Год назад Жан тяжело заболел. Никто не верил, что он оправится после тяжелого удара, но позора в случае, если он не явится на собрание, король боялся больше всего. Однако жена Маргарита убедила его, что отправить Лардена вместо себя будет самым разумным решением. Она тоже поддерживала идею свадьбы сына и Шарлотты, ведь война нещадно разоряла их земли. Этому пора было положить конец.

На собрании король Чарльз Фонтегорн не мог насладиться моментом, когда увидел, что вместо Жана прибыл всего лишь главный советник. Но Ларден знал, что

делать. Своей настойчивой аргументированной речью ему удалось убедить всех в том, что свадьба необходима.

Обычно короли соседних земель не вмешивались в вечную войну, но здесь даже они поддержали план советника короля Медеуса.

Чарльз тоже понимал, что этот брак ему необходим. Его славная конница, на которую он всегда рассчитывал, уже не могла оказать достойное сопротивление врагу: лошадей поразила какая-то новая неизвестная хворь. Треть табуна пала, а из оставшихся и половина не могла больше приносить приплод.

И вот он – шанс. Подвернулся лучший момент остановить безумие, длившееся веками, но при этом не показать свою слабость.

– У Жана ведь тоже есть дочь? – спросил Чарльз с ухмылкой.

– Совсем маленькая, Ваше Величество, – спокойно ответил Ларден. – Ей всего лишь два года.

– Я отдам Шарлотту за Луи, но при одном условии. Жан отдаст свою дочь моему сыну Эрику.

Ларден напрягся: с одной стороны – выбора не было, с другой – он был не вправе принимать самостоятельно такое решение. Но думать нужно было быстро. Луи было уже одиннадцать, а Шарлотте девять лет, тут не было сомнений, что все должно пойти по плану. Через несколько лет после помолвки они смогут пожениться и произвести на свет наследника. Однако сыну Чарльза было уже шестнадцать, юноша достаточно взрослый, и кто знал, каким он будет, когда Джоан вырастет.

– Я жду вашего ответа, – Чарльз внимательно следил за реакцией Лардена. – Жан не удостоил нас своим присутствием сегодня. Решение сейчас придется принять вам.

– Мы отдадим вам принцессу, но сейчас она слишком мала для заключения брака. Только пусть поживет в родительском доме еще два-три года, – внезапно сказал Бастьен.

– Вот и славно, – Чарльз, хлопнув в ладоши, резко встал.

Когда Жан узнал о том, на какое условие согласился его советник, то его гневу не было предела. Джоан была еще слишком маленькой, чтобы оставить ее в ненавистном Элроге.

– Они так же рискуют, отдавая вам Шарлотту, – лорд стоял на своем, и Жан вынужден был признать его правоту.

– Я даю разрешение на помолвку своей дочери с этим Эриком, но она будет жить дома не просто несколько лет, а пока не будет готова к замужеству, – здесь он был непреклонен.

Ко всеобщему удивлению, Чарльз согласился с этим условием, но потребовал непременно показать девочку. Кроме того, он настаивал на помолвке Джоан и Эрика в Элроге, одновременно с помолвкой Луи и Шарлотты. Помолвка была назначена через год.

Когда пришло время собираться в дорогу, Жана снова хватил удар. Выдвигаться нужно было в ближайшее время, так как установленный Чарльзом срок истекал.

Жан не мог сопровождать своих детей, и королеве Маргарите пришлось самой представлять Медеус на помолвке. Она отправилась в Элрог с детьми под охраной надежных воинов. Священник Питер был в числе сопровождающих.

Помолвка состоялась. Луи сумел произвести впечатление на Шарлотту, ну а маленькая Джоан покорила весь Элрог. И только самовлюбленный Эрик не мог представить эту задорную маленькую девочку своей будущей женой.

Эрик уже имел связи со многими девушками, некоторые из них были даже замужем, и что делать с этим ребенком, он не знал. Но он по-прежнему не отказывал себе ни в чем. Даже отец надеялся, что Маргарита не узнает о скверном характере его сына.

В день помолвки Чарльз заставил Эрика подарить принцессе бирюзовое платье, расшитое элрогскими драгоценными камнями. Выше всего ценился лакрин —

синий камень с прозрачными вкраплениями. Он считался особенным, потому что только у Фонтегорнов был такой же цвет глаз.

С того дня никто не мог заставить Джоан снять платье. Даже когда она ложилась спать, то не давалась переодеться в ночную рубашку. Служанкам приходилось снимать платье со спящего ребенка.

Исполнив миссию, Маргарита с детьми отправилась в обратный путь. Никто не мог предположить, что отказ Жана оставить Джоан в доме будущего мужа приведет к такой ужасной трагедии. Теперь король винил в этом кого угодно, но только не себя.

Выходя из тронного зала, Жан не почувствовал на себе взгляда двух горящих глаз.

Мальчик двенадцати лет, кареглазый, с темно-каштановыми волосами, стал свидетелем разговора. Это был Луи, наследник престола. По росту он уже догонял своего могучего отца. С раннего детства обучался бою на мечах, стрельбе из лука, верховой езде. Настоящий наследник с храбрым сердцем и доброй душой. С ужасом он слушал то, что сказал отец. В этот момент он держал за руку будущую жену. Конечно, ему тяжело было смириться с утратой сестры, но даже в столь юном возрасте он понимал: если война продолжится, люди взбунтуются против власти, которая может обречь всех на новые страдания.

– Прости эти слова моему отцу. Я уверен, он сказал это, потому что убит горем, к тому же болезнь сказывается. Он всегда был очень добрым. Мы помолвлены, и уже ничто не помешает нам быть вместе. Единственный ключ к миру – это наша будущая свадьба. Я обещаю стать тебе верным мужем. Мой город будет тебе новым домом, и ты будешь моей главной опорой. Война больше не вернется на наши земли! – сказал он уверенно.

Десятилетняя Шарлотта была смышленой девочкой и поняла, о чем говорил Луи. Светлые локоны ниспадали до лопаток, а ее лакриновые фонтегорновские глаза могли свести с ума кого угодно. Слегка задранный маленький носик и пухлые алые губки делали ее очаровательной. Она смотрела на Луи уже как настоящая королева, и ее щеки налились румянцем от его слов.

– Я понимаю твоего отца, Лу. Поверь, со временем король будет винить только себя, потому что не разрешил Джоан остаться в Элроге. Из-за болезни он не отправился туда, поэтому не смог защитить маленькую дочь. Она ведь предназначалась моему брату. Скорее всего он и не хотел этой свадьбы, ведь Эрику уже семнадцать лет. Он зрелый юноша, своенравный, любящий свободу. Никто не может ручаться за то, что он натворил бы до их свадьбы. Надеюсь, наш брак принесет мир в королевствах, а наследники будут править и поддерживать этот мир.

Луи с нежностью посмотрел на Шарлотту, но в его глазах была та же печаль, что и у всех, кто знал о произошедшем. Он не давал волю эмоциям, его учили этому с малых лет. В душе он не мог поверить, что его сестру постигла такая участь. Сомнений не оставалось: она никогда не вернется домой.

Два месяца дороги изнурили всех. Юных будущих правителей отвели в покои, чтобы они могли отдохнуть.

Луи лежал в своей постели и думал о том, можно ли было это предотвратить. Что лично он мог сделать для этого? Как повернуть время вспять?

Если бы отец не заупрямился и не приказал вернуть Джоан, то, оставшись в Элроге, она бы избежала смерти по пути домой. Или, может, нужно было не отпускать ее к ручью только со священником Питером, а следить за ней самому?

Вдруг он смог бы ее спасти? Больше всего его тревожила мысль о том, что будет дальше. Если отец так и будет подвержен приступам безумия, то даже заключенный мир не поможет его семье усидеть на троне.

Дом Фриелей считался одним из самых древних на континенте, как и дом Фонтегорнов. Правили они

с начала записанной в книгах истории. Летописи о генеалогическом древе правителей, основанном более восьмисот лет назад, давно утеряны. Шли слухи о том, что вражда с родом Фонтегорн началась задолго до утраты источников, содержащих историю королей на всем континенте. Луи стало страшно. Впервые в жизни он пожелал, чтобы отец не оправился от своих болезней.

Пока никто его не видел, он позволил себе проявить слабость: глаза его наполнились слезами. Он даже не пытался совладать с ними, и когда сон сморил его, слезы перестали стекать по опухшему лицу.

Сир Роланд Ноар стоял возле окна в одном из безлюдных коридоров замка. Он смотрел в чащу леса. За лиственными деревьями распростерлись горы, над которыми нависли тучи. Ветер гнал черную тень в сторону замка, будто сама погода скорбела по пропавшей принцессе.

Высокий сильный рыцарь был неподвижен. На его лоб спадали пряди редких волос, тронутых сединой. Лицо уже было покрыто морщинами, но его это вовсе не портило. Многие придворные дамы подшучивали над его носом, который практически после каждой битвы менял форму. Сейчас он выглядел искривленным и горбатым. Но при этом дамы любили рыцаря. Им нравился мужественный, гордый взгляд человека, знающего себе цену. Это не могло не привлекать женщин, которые мечтали забыться в его объятиях. Но все знали, что у него только одна любовь. Его меч.

Даже сам король не мог заставить его жениться. Когда они встречались, Жан твердил одно и то же:

– Давно тебе пора женой обзавестись, а твои дети будут точно так же преданы своему королевству и моим детям. Назови любую даму, и уж я поспособствую, чтобы она стала твоей женой.

Однажды Роланд все же признался ему.

– Увы, даже вы не в силах заставить выйти за меня ту, что давно принадлежит другому, – с грустной улыбкой сказал он.

– Скажи, кто он, и его жена быстро овдовеет, – настаивал король.

– Боюсь, что даже овдовев она никогда не посмотрит в мою сторону. Заставить ее любить меня я просто не смогу. Одиночество позволяет мне еще преданней служить вам.

После этих слов король больше не затрагивал тему женитьбы Роланда.

Множество битв прошел Роланд бок о бок с королем. За столько лет службы он стал Жану настоящим другом, который не раз спасал его от гибели. За пределами города у рыцаря в имении были дом и плодородная земля. Земля приносила изрядный доход, но наведывался он туда редко, считая, что быть рядом с семьей короля гораздо важнее. Роланд был рядом даже во времена, когда король не нуждался в верном мече.

Мужчина так глубоко задумался, что не услышал, как подошел главный советник.

– Я искал вас, сир Роланд, – тихо зашептал лорд Ларден.

Он был невысок и полноват, с залысиной на голове. Маленькие глаза вглядывались в человека, будто видели его насквозь.

– Зачем же я понадобился вам? – в полный голос спросил могучий рыцарь, с трудом отвлекаясь от своих мыслей.

– Хотел спросить, где были вы, когда принцессу Джоан заживо пожирал медведь? – с укоризной во взгляде произнес Бастьен.

– Я был с солдатами. Давал им поручения насчет пленников, которых мы привезли в город. Мелкие преступники, воры, пьяницы. Во время остановки нельзя было терять бдительность, чтобы никто из них не смог сбежать или напасть на королеву, ее детей или кого-то из нас, – спокойно ответил Роланд.

– Однако трехлетнюю девочку утащил медведь. С вами было три сотни солдат, почему никто и близко не находился рядом с ней? Как вы допустили такое? – рычал советник ему на ухо.

– Мы не ожидали, что священник покинет территорию лагеря. Было спокойно, ничто не предвещало беды. Наш лагерь хорошо охранялся, и они не уходили далеко. Солдаты были достаточно близко и слышали, как священник звал на помощь. Когда бросились в погоню, было слишком поздно. Даже взрослый человек не выжил бы после того, как его терзал медведь. Священник сказал, что медведь схватил девочку за лицо, голова полностью была в пасти… Никто не может выжить после таких травм, наверняка ее череп раздроблен. Мы преследовали его уже просто ради того, чтобы наш несчастный король мог попрощаться с Джоан и сжечь ее тело. Положить ее пепел под плиты в усыпальнице, где похоронен прах всех предков Жана, – сир Роланд продолжал смотреть в окно, будто искал в лесу какой-то знак.

– Король не в себе; боюсь, он может казнить священника, да и ваше положение оставляет желать лучшего. Из-за каких-то пленников вы не уследили за шустрой непослушной девчушкой. Королева после возвращения не выходит из своих покоев. Радость от помолвки Луи, означающей конец войне, не сможет облегчить горе несчастных родителей. Сейчас все под угрозой, пока не состоится свадьба и не родятся наследники. Мы ведь не знаем, когда это произойдет, девочка еще недостаточно взрослая, чтобы произвести на свет ребенка. Помолвка принцессы Джоан и Эрика должна была еще больше укрепить союз. Знаете, чего мне стоило убедить короля пойти на все это? Даже Фонтегорны готовы были ждать, а теперь наш мир может пошатнуться. Надеюсь, молва о том, что король проклинает помолвку Луи, дальше стен замка не пойдет! – брызгал слюной в ухо Роланду лорд Ларден.

– Если король казнит меня, значит, такова воля Богов. Но вы не посмеете совершить непоправимое. Священник не должен пострадать. Я тоже боюсь, что его жизни все еще угрожает опасность: гнев короля силен. Если в Элроге об этом узнают, думаю, Шарлотту вернут домой еще до свадьбы. Тогда народ может свергнуть наших правителей за предательство, и разрухи не избежать. Теперь ваша обязанность – следить за тем, чтобы союз не распался. Вы остаетесь за главного, пока король не ушел на тот свет. Я думаю, нам ничего не остается, кроме как предложить Жану отказаться от престола в пользу юного принца Луи, а самому удалиться в священную долину. Маргарита будет регентшей до момента, пока Луи не сможет самостоятельно править королевством, – все так же спокойно ответил Роланд.

Священная долина была не только местом сбора королей. Там проходили обучение все священники континента. Люди, теряющие надежду на выздоровление, приходили сюда с миром и доживали свой век, проводя его в молитвах. Сюда являлись даже те, кто просто оставался без крова. Каждое королевство обязано было присылать в долину часть своего урожая, поэтому пропитания хватало на всех с лихвой. Отправить туда Жана было действительно удачным предложением. После отречения Жана от престола все смогут быстро забыть о его необдуманных словах. Тех, кто отправляется в долину до конца своих дней по собственной воле, больше не осуждали за любые поступки.

– Вы сначала себе помогите, дорогой сир. При всем уважении, я не собираюсь вас защищать, вы допустили серьезную оплошность. Все ваши заключенные вместе взятые не стоят жизни одной принцессы. Единственное, что может вас защитить от казни, – это ваши военные подвиги. Люди помнят ваши заслуги перед королевством, и это шанс не лишиться головы.

– Король может и не приговорить меня к казни, – произнес Роланд, сделав акцент на слове «король». Было ясно, что Роланд понимает: Бастьен уже считает себя

действующим правителем до свадьбы Луи. – Вам

пригодится моя помощь, поэтому не стоит принимать за короля решения, которые пойдут против вас же. Пока вы вместе с Маргаритой будете править от имени Жана, вам самому бы не попасть на пику. Тем более, как вы говорите, народ будет меня защищать. Стоит ли нам портить отношения?

Теперь Лорд Ларден задумчиво посмотрел в окно, на те же леса и горы.

– Проследите за священником, сир. Никто не должен ему угрожать. Надеюсь, с этой задачей вы сможете справиться. И это приказ, а не просьба! Нельзя исключать, что среди прихожан есть те, кто захочет отомстить за Джоан, которую Питер не защитил. Ничто не помешает невежам попасть в святилище. В убийстве священника обвинят нашего нездорового короля. Это может пошатнуть будущее правление Луи, ведь священники неприкосновенны. До самой смерти Питера вам обоим запрещено даже выходить на улицу. Как доставить короля в долину, я разберусь сам. А теперь мне нужно решать дела поважнее. У нас ведь есть две молодые особы, которым может понадобиться моя помощь. Этот разговор останется между нами, и, я надеюсь, больше вы не подведете корону.

Ларден удалился, а cир Роланд все не отводил глаз от окна. Так он простоял, пока солнце не зашло за горизонт. После этого рыцарь последовал в свой новый дом – святилище.

Королева была в отчаянии. Как мать, она винила себя за то, что ее трехлетней дочери больше нет. «Как я могла отпустить ее с одним священником? Почему не была рядом с ней? Почему не защитила?» Это долгое путешествие, которое должно было принести всем уверенность в крепком мире, привело к невосполнимой утрате.

Королева Маргарита тихо возненавидела Шарлотту, будто это она была виновна в смерти Джоан. Маргарите не был важен уже ни брак ее сына, ни мир между королевствами. Ей нужна была только дочь.

Ночь в комфортных покоях после долгой дороги не принесла спокойного сна. Королева постоянно просыпалась в ужасе и снова рыдала, сидя на постели и обняв колени. Уже светало. Кто-то вкрадчиво постучал в ее дверь.

– Леди Луна, если это вы, входите, – не вставая, хриплым голосом произнесла она.

– Ваше Величество, я пришла помочь вам одеться. К вам на аудиенцию хочет попасть главный советник короля, – быстро отчиталась девушка.

Милая молодая фрейлина знала, что ни одну служанку королева не впустит, и без лишних слов сделала то, что обычно делают служанки.

Быстро одев убитую горем женщину, она заплела в косы ее густые темные волосы, напудрила лицо и подала бокал прохладной воды. Тридцатилетняя Маргарита постарела лицом на два десятка лет за несколько дней. Из красивейшей королевы она превратилась в старуху. Темно-карие глаза словно потухли, а под ними появились синяки. Посмотрев в зеркало, она не узнала себя и поняла, что не сможет выйти за порог покоев. Жан доверял Бастьену Лардену, а значит, нельзя отменять аудиенцию только из-за того, что она ужасно выглядит. Когда королева была готова ко встрече, в покои пригласили лорда.

– Прошу прощения за ранний визит, моя королева, но, боюсь, дела неотложные и без вас мне их не решить.

– Если дела важнее моей скорби, я вас выслушаю, – нервно ответила она.

– Я уважаю вашу скорбь и сочувствую вам. Вы это знаете. Только время сможет помочь залечить глубокие раны. А сейчас, боюсь, нам необходимо уговорить короля покинуть город и отправиться в священную долину. Он не в себе и вчера позволил себе сказать лишнее. Нужно, чтобы слухи, вызванные его словами, утихли. В долине ему помогут облегчить болезнь, но, к сожалению, жить ему осталось недолго. Вы должны быть готовы к тому, что вам придется стать регентшей при юном Луи и фактически править королевством. Также я настоятельно посоветовал бы, чтобы вы больше времени проводили с Шарлоттой, пока принцесса не станет чувствовать себя здесь как дома.

– Какое мне дело до девчонки Элрога? – Маргарита словно не услышала слов о короле.

– До нее есть дело всем, и ваша скорбь не помешает разрушить тот хрупкий мир, который удалось создать. Шарлотта не виновна в том, что произошло, и вам следует принять ее как свою дочь. Расположите ее к себе. Поверьте, вам самой станет легче после такой утраты. Шарлотта поможет вам скорее отпустить прошлое. Вы ведь не жестокая женщина. Ради Луи нужно скорее вернуться в реальный мир. Необходимо смириться с такой огромной потерей для нас всех. Нельзя допустить новой войны. Вспомните женщин, мужья и сыновья которых на протяжении сотни лет погибали ради эгоистичных целей жестоких королей. После случившегося вы сможете лучше их понимать. Поэтому прошу вас, примите мой совет. Когда Шарлотта родит наследников, ваших внуков, вы полюбите ее. Счастье будущей королевы сейчас в ваших руках. И Луи, конечно же, Луи. С вашей помощью ему будет гораздо легче. Ах да, еще подумайте, как нам убедить короля отречься от престола в пользу сына и без лишних слухов увезти его в долину. Сир Роланд больше не будет сопровождать короля, его место теперь рядом с Питером в святилище. – Бастьен уже не спрашивал, а утверждал.

– И что же Ноару там делать? Это вы так распорядились его жизнью? – спросила она, снова проигнорировав слова о Жане.

– Пусть охраняет священника. Народ, приходящий туда, оценит этот поступок. Ведь Питера все считают невиновным, а вы, заботясь о нем, покажете всем свое благородство. Да и сиру Роланду не помешает помолиться после всех грехов, что он совершил.

– Сир Роланд заточен по вашему приказу. Думаете, его вина в том, что случилось с Джоан? Я лично приказала ему охранять тех заключенных; может, вы и меня отправите отмаливать грехи? – Ее голос стал увереннее.

Призадумавшись, лорд ответил:

– Он не сказал мне, что его не было рядом с вами и вашими детьми по вашему же приказу.

– Он слишком благороден, чтобы выставить свою королеву виноватой, горе и так гложет меня изнутри. Нельзя было оставлять Джоан под присмотром одного только священника, но дорога нас очень вымотала. Я знала, что рядом с дочерью священник, и не ожидала, что она убежит от него, обрекая себя на смерть, – королева замолчала и спустя несколько минут продолжила. – Жан не согласится отречься от престола и уехать в долину. Вы прекрасно знаете, что если короли и отправлялись туда, то только по своему желанию, когда их наследники становились зрелыми для правления.

– Ваш сын способен править. – Советник сделал паузу и добавил: – С вашей и моей помощью.

– Я не буду вмешиваться в ваши решения. Мы много лет доверяли вашим советам, а сейчас я не в состоянии рассуждать о том, как будет лучше для моего сына. Делайте, что считаете нужным. Придет время, и я присоединюсь к вам, чтобы править до восшествия Луи на престол.

– Вы можете полностью доверять мне. Я должен идти, госпожа. Подумайте над тем, что я вам сказал о Шарлотте, – поклонившись, лорд Ларден удалился из покоев.

Маргарита понимала, что отправить Жана в священную долину – самое правильное решение. Но вмешиваться и убеждать его уехать она была не в силах. Слишком много горя навалилось на нее за столь короткое время. Тринадцать лет она была верной женой королю и любила его всем сердцем. Но поразившая его болезнь могла подорвать доверие народа к их семье. Сейчас самое главное – посадить принца на престол, чтобы никто не смог усомниться в правителях Фриель.