Наследник для миллионера (СИ)

_1_.

***наши дни***

_Степан_

Одним рывком распахиваю двери своего дома, вылетаю на улицу. Дождь без устали лупит землю, в лужах играют пузыри. Они надуваются белым куполом и бесследно лопаются, превращаясь в грязную пену. Точно так же, как моя вера в лучшее, в искреннее и светлое. А косая ливневая стена смывает следы счастья безвозвратно.

— Макси-и-и-ик, — верещит Вероника с таким надрывом, что у меня сердце взрывается и в хрустальную крошку размалывается.

Она выбежала за мной в одном лёгком кипельно-белом платье, которое стало мокрым моментально и прилипло к худому телу. Губы её дрожат, и кожа почти такого же цвета, как это чёртово платье: белоснежная, с серыми впадинами. Падает коленями в грязь, поскользнувшись, ногтями впивается в сырую землю и кричит что есть силы.

Моя охрана сразу бежит поднимать Волкову на ноги, но молодая женщина заливается слезами и скулит, как дикое животное, раненое ядовитой стрелой.

— Вероника, иди в дом! — бросаю резко и отворачиваюсь.

Смотреть на неё слишком больно.

Я должен помочь Веронике, успокоить, пообещать, что всё хорошо будет.

А будет ли?

Моя голова сейчас лопнет, и мозги придётся собирать на мокром асфальте.

Водитель подгоняет большой внедорожник, тормозит в сантиметре от меня, и я запрыгиваю в машину.

— Нет, нет! Я поеду с тобой! Я поеду! — голос Вероники эхом разрывает пространство.

Но я с силой захлопываю дверь, стараясь вдохнуть воздух полной грудью. Страх сковывает, туманит рассудок, лапает омерзительными щупальцами. Бегущей строкой "а что если..?",а дальше картинки с кровавым месивом, от которых под кожей проносятся мурашки.

Водитель срывает тачку с места, и только за коваными воротами я могу сфокусировать взгляд в экран телефона.

— Как так получилось, Андрей? Почему не досмотрели? — рявкую в телефонную трубку начальнику охраны.

— Извините, господин…

— Срочно поднимай всех знакомых. Кто-то решил объявить мне войну, похитив моего наследника!

_2_.

***Год назад***

— Степан-

Сквозь сон снова слышу надрывный плач ребёнка. Тяжело выдыхаю, приподнимаясь на постели. Комната озарена луной, и в бликах света вижу Веронику. Бледную, уставшую, с растрёпанными волосами. В своей белой ночной сорочке она напоминает приведение.

— Ну, Максик, что же с тобой? — обречённый шёпот в пустоте звенит эхом. — Я не знаю, как тебе помочь.

Протираю глаза тыльной стороной ладони, грохаюсь обратно на подушку и со стоном рычу.

Максим продолжает громко плакать на руках у Вероники. И так уже неделю! Неделю назад моя жизнь перевернулась с ног на голову, выбилась из привычной колеи и смешала в себе самые разнообразные эмоции. Этот калейдоскоп завертелся настолько быстро и безжалостно, что голова уже идёт кругом и тошнит.

Пару раз под горячую руку попала секретарша. Довёл Оксану до слёз, и та быстро написала заявление на увольнение. Искать где-то нового сотрудника, такого же грамотного и не приносящего хлопот, мне не хотелось. Пришлось повысить Оксане зарплату.

Позавчера я уснул в своём кабинете и чуть не проспал совещание, а три дня назад задремал за рулём. Больше сам не сажусь. Водитель возит.

Я думал, что пережить беременность тяжело. Капризная будущая мама обнимала свой живот, нежно и ласково заглядывала в мои глаза и с придыханием выдавала: "Мне кажется, ребёнок хочет манго". В час ночи. Когда завтра важный проект и вставать в шесть утра. Или её любимое: "Я такая толстая!", от которого у меня холодная волна прокатывалась по спине и волосы дыбом вставали.

Вероника кошмарила не только меня. Доставалось и домработнице Насте, которая "добровольно" соглашалась поехать в детский магазин выбирать для будущего малыша одежду, и домоправительнице Лизе, которая заказывала детскую мебель и разную технику для облегчения жизни молодой мамочки. Каждый раз не того цвета, недостаточно удобную или просто не во вкусе Вероники. Про Константина вообще молчу! Несчастный повар так настрадался, изобретая для беременной шедевры кулинарии, что как только Волкова родила, взял отпуск за свой счёт на три недели. И без того нервный Виктор пил травяные пилюли для успокоения, а к девятому месяцу беременности перешёл на антидепрессанты.

Беременность прочувствовали все.

Но то, что происходит после родов — вот сущий ад!

Моя нежная и трепетная Вероника, которая любила весь мир и без остановки пела для ребёнка разные смешные песенки, наглаживая свой огромный живот, превратилась в нечто из фильмов ужасов. Крюгер в сравнении с ней и то помилее выглядит. Весь дом она держит в страхе, не давая никому приблизиться к Максимке. Даже с Людой своей разругалась, когда та притащила для мелкого "неправильные" погремушки.

Максим успокаивается, и как только Вероника предпринимает попытку уложить его в кроватку, он снова заходится плачем.

Всё по кругу.

— Ты устала, милая? — смотрю на неё, а у самого слёзы наворачиваются.

Кажется, жена моя всю эту неделю вовсе не спит.

— Нет, — врёт.

— Давай я покачаю, а ты поспи.

— Я сама! — огрызается.

— Вероника, так нельзя. Максиму нужна здоровая мама, полная сил и энергии. А ты просто себя убиваешь. Давай я помогу, уложу его.

— Нет! Я всё сделаю сама! — нервничает. — А-а-а! А-а-а-а!

Её укачивания больше похожи на мольбу о помощи. Отворачиваюсь на бок и закрываю голову подушкой.

— У тебя колики, сынок? М? Или ты опять голодный? — снова этот замученный голос, который мне сердце разрывает.

Вскакиваю с постели и подхожу к жене. Попытку забрать ребёнка она пресекает ядовитым взглядом.

— Давай дадим ему смесь! Мы же купили дорогую, хорошую, почти от твоего молока не отличается.

— Ты хочешь, чтобы твой ребёнок химией питался? — рычит, как дикое животное.

— Вероника, послушай. У меня нет сил терпеть твои загоны. И Максимке от этого плохо, — глажу Нику по волосам, но она отбрыкивается.

— Тебе всё равно на ребёнка! — хриплый голос дрожит, а из глаз прыскают слёзы.

— Давай наймём няню, ты поспишь хоть одну ночь, — наступаю на Веронику, а та пятится назад, прижимая к груди орущего малыша.

У Максимки уже всё личико красное. Корчится, голосит. Мучается.

— Ты намекаешь, что я не справляюсь? — надрывно шипит, прижимаясь спиной к стене.

Сердце кровью обливается от одного только взгляда на Веронику. Она хочет быть лучшей, словно курица наседка трясётся над малышом, но так она делает только хуже самой себе. Её нервная система уже превратилась в оголённый искрящийся провод, убивающий всех, кто пытается помочь.

— Ты отлично справляешься! — добродушно улыбаюсь, а ребёнок орёт ещё громче.

— Максим так не думает, — обречённо закрывает глаза, а по щекам льются слёзы. — Я ужасная мать.

— Не говори ерунды, — строго. — Ты просто очень устала. Нужно принимать помощь, милая. Никто не собирается вредить Максимке, все просто хотят помочь.

Тяну руки, чтобы забрать сына, и в этот раз Вероника сдаётся.

Прижимаю к себе ребёнка в смешном слипе с синими мишками.

— Тшшшш, — целую малыша в красный лобик и расплываюсь от восторга.

Максик успокаивается, и я даю ему пустышку. Комната заполняется забавным чмоканьем.

Кто бы мог подумать, что я могу так любить. Что эти отцовские чувства будут настолько сильными и трепетными. Что душа будет трястись от радости и замирать, когда маленькая ладошка так крепко хватает за палец. Почему никто не рассказывал, что дети такие классные? Конечно, я хотел ребёнка. Наследника. Пацана. Чтобы вырастить мужчиной, чтобы всему научить, чтобы воспитать достойно. Мир ему показать. Но я и подумать не мог, что вся вселенная застынет на одном человечке. Ради него и ради его матери — горы сверну. Они — моя семья.

Мои Волковы.

_3_.

— Вероника-

Максик засыпает на руках у Стёпы, а я всё ещё стою, прижавшись спиной к прохладной стене.

Я плохая мама.

Эта мысль ковыряет моё сознание чайной ложечкой.

Прошла всего неделя после родов, а я уже смертельно устала. Никаких сил не осталось. И ребёнок чувствует, что я не в адеквате. Я нервничаю, Максим плачет. От его крика у меня мурашки по телу. Я не понимаю что происходит, нервы завязываются в тугие узлы, а малыш заливается ещё сильнее.

Педиатр осматривал нашего кроху и сказал, что всё в полном порядке.

Тогда почему он так орёт?

Максим постоянно капризничает. Спит только на руках. В роддоме до выписки я ещё как-то могла уложить его рядышком с собой, чтобы поспал, а как только приехали домой — всё.

Закончилось спокойствие и тишина.

Ещё пара таких ночей, и я правда не выдержу. Но давать ребёнка чужим людям я не соглашусь. Никогда. Никакой няни в этой доме не будет! Только через мой труп! У Максика есть Я, и только Я смогу о нём позаботиться. Знаю, что мне нужно расслабиться и успокоиться, но даже Стёпе я не доверяю.

Потому что затаила на него вселенскую обиду, которая медленно сжирает меня вместе с потрохами.

Когда нас выписывали из роддома, собрались все! И моя мама с дядей Петей, и Люда с Артуром, и Волков со своим отцом. Мало того, что Стёпа подарил мне огромный букет, который я еле держала в руках, так ещё и щедро отблагодарил персонал роддома, всем сообщив, что здесь родился наследник Волкова! Все смотрели на меня, как на белую ворону. Жена миллионера, которая не сияет красотой после родов, а выглядит просто ужасно. Располневшая, с шальными глазами и красными щеками. Не влезла ни в одно платье! На фото с выписки Стёпа одет с иголочки, в модном пальто и дорогих итальянских ботинках, а я стою рядом, как будто бомжиха. Ей богу, даже беззубый дядя Петя выглядит лучше меня! Этот снимок я попросила никому никогда не показывать, но своенравный Волков повесил его в своём кабинете.

Это ещё что!

Ефим Святославович взял внука на руки, недовольно заглянул в лицо новорожденного и громко, с хитрым прищуром сказал:

— Стёп, а ты уверен, что ребёнок от тебя? Что-то не похож совсем.

Меня в тот момент такая злость взяла, что я готова была задушить свёкра собственными руками. Растерзать просто! Ну или как минимум хорошенько влепить ему пощёчину.

Ничего из этого я не сделала.

Мама за меня заступилась, ибо как же не похож? Нос как у Волковых, губы такие же. И тёмненький, как папа. Но Ефиму Святославовичу этого было недостаточно, и он заказал тест на отцовство! А Стёпа, мой законный муж, поддержал эту идею.

Волков должен был сказать, что ребёнок точно от него, что он мне доверяет!

Я три дня не разговаривала со Стёпой.

А потом пришли результаты, что с вероятностью девяносто девять и девять процентов он является отцом Максимки, и новоиспеченный папаша не приполз извиняться чуть ли не на коленях. Я сказала, что простила.

А саму всё ещё выворачивает наизнанку от этой омерзительной ситуации.

Стёпа правда думал, что я нагуляла малыша на стороне! Ком обиды всё ещё стоит в горле, мешая дышать. Особенно сейчас, когда Волков держит Максимку на руках, смотрит на него влюблённым взглядом и осторожно целует в лобик.

— Вероника, иди спать, — уверенно выговаривает Стёпа, а я невольно морщу нос.

— Не пойду!

— Ты устала. Отдохни.

— Я не устала!

И кого я обманываю? Себя? Я просто мечтаю выспаться! Хотя бы одну ночь в тишине и спокойствии. Да что там ночь, хотя бы пять часов поспать без перерывов, и я буду в норме. Уже похожа на зомби! А это ведь ни готовить, ни убираться мне не нужно. А если бы я жила с мамой, где на мне ещё и домашние дела? Как вообще нас наши родители вырастили!

— Госпожа Волкова, — Стёпа обдаёт меня ледяным взглядом. — Быстро в постель! Сегодня ты отсыпаешься, я на завтра все рабочие встречи отменю, буду с вами весь день.

Вздыхаю, вытираю мокрые щёки и слушаюсь.

Он прав.

Мне нужно поспать.

Едва моя голова успевает коснуться подушки, как я проваливаюсь в сон.

_4_.

— Степан-

Когда Вероника вошла ко мне в спальню в ту роковую ночь, обнимая заметно округлившийся живот и придерживая стойку капельницы тонкими пальцами, я и подумать не мог, что исход наших отношений будет таким…

… - Стёпа, почему ты не сказал о своих чувствах мне в лицо? Зачем нужны были все эти сложности с письмами?

— Я хотел сказать, но струсил.

— Серьёзно? — фыркнула. — И у тебя не возникла мысль, что я не стану читать?

— Но ты же прочитала…

— Только сегодня! Мы потеряли столько времени…

Помню, как подошёл к ней, измученной и смешной. С этой проклятой капельцей и милым животиком под ночной рубашкой. Заглянул в голубые глаза, полные света и добра, и понял, что уже не смогу без неё.

— Ну и какой будет твой ответ? Выйдешь за меня?

— С удовольствием…

Наша фиктивная помолвка всплыла в прессе. Всё это шоу лопнуло, как мыльный пузырь.

Стоило видеть лица журналистов, когда мы давали новое интервью о том, что теперь мы вместе по-настоящему, без фальши и тупых игр, без договоров. И без сроков.

Я верю, что наша любовь продлиться вечность и преодолеет любые преграды. Даже выдержит испытание под названием "родительство".

Всё скоро вернётся на круги своя. Максимка подрастёт и возвратит мою нежную и ласковую жену.

А ещё быстрее вернётся настоящая, добрая и любящая Вероника, если я найму няню.

Пока хожу по длинному коридору, держа на руках спящего сына, мечтаю только об этом… О спокойствии.

Время тянется бесконечно. Первый час на руках с ребёнком проходит нормально, на втором часу начинаю зевать, в сон клонит. Возвращаться в комнату к Веронике и пробовать уложить Максимку в кроватку не вариант. Сын закапризничает, и своим плачем призовёт тысячу демонов в лице Волковой. Ника взбесится и отчитает меня. Мне ссоры ни к чему.

Поэтому принимаю решение улечься вместе с малышом в своей спальне. На удивление сын не просыпается. Ложусь рядом, закрываю глаза.

— Стёпа! — ужаснувшийся визг заставляет меня резко подскочить.

Вероника прижимает к себе Максимку, тот моментально начинает плакать.

— Ты чего не спишь? — смотрю в разъярённое лицо жены.

Тяжело дышит, ноздри раздуваются. Свирепый взгляд прекрасных голубых глаз упорно пытается испепелить меня с лица земли.

— А ты почему спишь?! Ещё и Максимку рядом положил! А если бы раздавил его во сне? А если бы он упал с края кровати? Ты совсем не думаешь о безопасности ребёнка!

— Вероника, ничего ведь не случилось, он прекрасно спал рядом со мной.

— А если бы случилось? — с надрывом.

Закрываю глаза и устало сжимаю пальцами переносицу.

— Ничего тебе доверять нельзя! — выдаёт упрекающим тоном.

Вот опять. Истерит мама, малыш чувствует и заводится.

Вероника уходит, забрав плачущего Максимку с собой. Смотрю на часы — пять утра. Принимаю душ, бодрит.

Трогать жену сейчас опасно для жизни. Видимо, она выспалась и готова пережить ещё один день.

Хоть все встречи по работе я отменил, в офис поехать всё же пришлось.

В своём кабинете я быстро разбираюсь с документами, Оксана приносит кофе. Секретарша уже выучила как дважды два, что нужно приносить бодрящие напитки, даже если я не прошу.

Пошла вторая неделя, как Максим дома.

Пью ароматный крепкий кофе, мечтая побыстрее закончить с делами и вернуться домой. Куплю Веронике огромный букет цветов. Погода прекрасная, повезу свою семью гулять в парк. Осень в этом году просто потрясающая. Листья уже жёлтые, красочные, но всё ещё тепло. Идеально для мирных прогулок с коляской.

Аппарат на столе противно пикает, и слышится тихое: " Господин, к вам пришла Эвелина Орлова. Пустить?"

Закрываю глаза на секунду, тяжело вздыхаю.

Что ей опять нужно?

Мы же всё решили, обсудили, договорились.

С тех пор, как Эльдар Орлов домогался до Вероники, Эвелина сама не своя.

Нажимаю кнопку на переговорнике:

— Пусть заходит!

Дверь распахивается, и бывшая жёнушка вплывает в кабинет. Молча смотрит своими выразительными глазами, подбородок дрожит.

— Здравствуй, Эвелина, — начинаю первым, продолжая изучать девушку.

— Привет, — тихо, еле шевелит бледными губами.

Прикид у неё сегодня "классный". Никогда не видел эту рыжеволосую бестию в потёртых джинсах и дешёвом драповом пальто.

— Присаживайся, — указываю рукой на стул для посетителей.

— Стёп, — опускает взгляд, скрещивает пальцы на руках и смотрит на них внимательно, выдерживая паузу.

Странная она сегодня.

Жизнь хорошо её помотала.

Орлов оказался подонком и изменщиком. Так ещё и воришкой. Я всё понять не мог, откуда такой помпезный дом, тридцать три дорогие машины, квартиры заграницей, но всё стало ясно, как только он попался на махинациях.

А дальше орест.

Орлова теперь ждут восемь лет в исправительной колонии, а Эвелину жизнь, которой она всегда боялась.

— Что ты хочешь, Эвелина? — пауза явно затянулась, а мне нужно быстрее вернуться к своей семье.

— Мне нужна помощь, Стёп, — из глаз Орловой прыскают слёзы, и она закрывает лицо руками, утопая в собственном горе.

Жалкое зрелище. Слёзы бывшей жены выводят меня из состояния равновесия, начиная изрядно злить.

— Ты сама оказалась в этой заднице, Эвелина, — смотрю ей в глаза.

Орлова вытирает мокрое лицо, аккуратно, по аристократически.

— Мне нужны деньги, Стёп, — в голосе её тут же проскакивают холодные нотки.

— Деньги? — усмехаюсь.

В этом вся её суть. Сначала Эвелина сделает очень много плохого и отвратительного, потом как ни в чём не бывало придёт просить финансовой помощи. И ведь не стыдно ей! После всего!

— Стёп, мне больше не к кому обратиться, — подходит ближе, наконец-то садится напротив меня.

Холодной ладонью осторожно накрывает мою руку и выдаёт скорбящую улыбку.

— Стёп, мы же не чужие люди. Помоги мне, пожалуйста!

— Не чужие? — одёргиваю кисть. — Это после чего мы с тобой стали не чужими? Может, после того, как ты секретную информацию моей корпорации сливала своему Орлову? Или после того, как аборт сделала? М? А может, после нашего скандального развода?

— Стёп, — виновато качает головой. — Прости меня.

В кабинете повисает тишина.

Замученная Орлова снова заливается слезами, а я отвожу взгляд к окну. Раньше я ненавидел бывшую жену. Безумно хотел отомстить, растоптать, уничтожить. Стремился сделать побольнее, вывести на ревность, чтоб её накрыло. А судьба вон как всё по полочкам разложила. Теперь я счастливый семьянин и отец замечательного мальчишки, а она… с вершины жизни, с золотых гор и неба в алмазах падает на самое дно. А мне настолько безразлично, что даже посочувствовать этой стерве я не могу.

— Стёпочка, — голос вот вот сорвётся. — Ты же знаешь, что у меня никого нет, что мне никто не поможет. Ты единственный мой близкий человек.

— Ошибаешься! — получается яростнее, чем я хотел.

— Стёп…

— Эвелина, этот разговор окончен. Я тебе не помогу.

— Стёпа… — шепчет одними губами.

— Уходи, иначе я вызову охрану.

Орлова всхлипывает. Смотрит на меня исподлобья. Ненавидит.

— Я так и знала, что ты мудак. Думаешь, Вероника с тобой по любви? — усмехается. — Ей тоже только деньги твои нужны. У тебя невыносимый характер, ты злой и циничный, и как только Вероника это поймёт, то бросит тебя!

Закончив пламенную речь, Эвелина вскакивает с места и стрелой проносится к выходу. Хлопает дверью так, что окна дрожат.

Шумно выдыхаю и возвращаюсь к документам. Голова и так не варит после бессонной ночи, так ещё и бывшая кукушку выдолбила. Мне бы поспать хотя бы полчаса.

Открываю шкаф и вхожу в просторную спальню. Скинув обувь, падаю на кровать. Вырубает мгновенно.

— Ты что, спишь? — голос звучит отдалённо, как будто под водой.

Морщусь и отмахиваюсь.

— Стёпа, просыпайся! — знакомый голос… как у Вероники.

Замечательно! Нигде нет покоя.

Дома она тиранит всех, кто попадается на глаза, а меня в первую очередь. От наших глупых перепалок и её постоянных упрёков уже глаз дёргается, честное слово! Так теперь и во снах меня достать решила.

— Волков! Ты совсем обнаглел? — вскрикивает Ника и стучит мне подушкой по голове.

Моментально поднимаюсь на ноги. Жена стоит рядом со мной, прижимая к себе малыша.

— Ты? Ника, ты что тут делаешь? — сонно моргаю, стараясь понять кто я, где я, и как жена сюда попала.

— Пока я одна с Максимкой сижу, ты тут отсыпаешься? — обиженно надувает губы.

— Прости, — виновато улыбаюсь, смотря на сонного сына на её руках. — Я задремал всего на полчаса.

— На полчаса? — ошарашенно распахивает глаза. — Время семь часов вечера!

Чёрт!

— Я не знаю, как это произошло. Просто…

— Просто тебе плевать на нас! — шипит.

— Вероника, следи за языком, — холодно выцеживаю сквозь зубы.

Это уже слишком. Мои нервы, к великому сожалению, не из стали. Физически ощущаю, как рвутся нити спокойствия. Знаю, что послеродовой период для женщин сложный. Стараюсь принять и понять каждый её загон. Но ко мне можно тоже хоть каплю сочувствия проявить? Я же не бросаю Нику по ночам одну сидеть с Максом, я же вместе с ней, помочь стараюсь, поддержать.

— Знаешь, если ты так устал от Максика, то я с удовольствием перееду вместе с ним жить к моей маме!

— Нет уж, — качаю головой. — Завтра мы начнём искать няню.

_5_.

— Вероника-

— Я уже говорила, что никаких нянь к Максимке не подпущу! — скалю зубки.

И как только Стёпа не понимает, что я не могу доверить чужому человеку своего ребёнка ни на минуту. А вдруг няня не поменяет вовремя памперс и малыш будет в мокром? Или забудет покормить? Или уснёт и оставит без присмотра?

— Вероника, нам нужна няня. Обязательно. Я хочу провести с тобой время, понимаешь? В ресторан сходить, например. Погулять где-нибудь. Помнишь, как мы оленей ездили кормить?

Я демонстративно закатываю глаза.

— Не упрямься. Мы найдём хорошую няню. С медицинским образованием.

— Максим ещё слишком маленький!

— Это больше не обсуждается. Няня у моего сына будет. Это для твоей же пользы.

Я могу много чего ещё наговорить в защиту своего материнства. Но сдерживаюсь.

И к концу ноября муж всё таки уговаривает меня окончательно. Сынок уже подрос, два месяца прошли, как в тумане. За это время я, кажется, спала всего две ночи. Сдала позиции не только в этом. Мы теперь на искусственном вскармливании. Педиатр сказал, что моего молока не хватает. Сначала я переживала и расстраивалась, а потом поняла, что так на самом деле легче и спокойнее. И кормить сыночка теперь могу не только я, но и Стёпа. Пока заботливый папа занимается с Максиком, я могу, о боги, спокойно полежать в ванной!

— Завтра начнём проводить собеседования с кандидатками на роль няни, — Стёпа сидит рядом со мной, пока я с закрытыми глазами наслаждаюсь горячей водой и душистой пеной.

Пахнет персиками.

— Хорошо. Только выбирать будем очень ответственно. У Максика всё должно быть самое лучшее.

Кажется, я помешана на этом. Мне хочется, чтобы у моего сына было всё то, чего самой не хватало в детстве.

— Думаю, что няня будет жить с персоналом на первом этаже.

— Зачем? — впиваюсь строгим взглядом в лицо Стёпы.

— Чтобы ты могла наконец-то заняться своим творчеством. Ты столько песен написала за время беременности. Нужно съездить на студию…

— Я буду с Максиком. Запись песен подождёт.

— Ника, тебе не кажется, что ты перегибаешь?

— Нет! — фыркаю и снова закрываю глаза.

Горячая ванна очень хорошо помогает снять напряжение в мышцах. От того, что я постоянно ношу сыночка на руках, плечи очень устают и ноют. Как будто у меня иголки под кожей. Максик не маленький родился — четыре килограмма и триста грамм. И за первые два месяца жизни набрал уже полтора! Весь в папу. Будет таким же высоким и сильным.

— Вероника, — Волков отпускает руку в пенную воду и скользит пальцами по моей ноге. — Тебе не кажется, что пора уже порадовать мужа чем-нибудь таким…

Я вздрагиваю.

— Рано ещё, — отстраняю ногу от его ласк.

— А мне кажется…

— Стёп, тебе кажется! — пресекаю новую попытку коснуться моей кожи.

— Эх! — наигранно вздыхает.

Секс после родов — то, чего я боюсь, как огня. А что если у меня теперь там… Даже думать об этом страшно. Я ещё и форум почитала, как это у людей происходит. Лучше бы я вообще не знала о существовании интернета и жила, как в каменном веке! Некоторые женщины говорят, что это больнее, чем первый раз.

Я хочу своего мужа. Очень.

Но я боюсь, что разочарую его.

С утра пораньше Волков готовит свой кабинет к собеседованиям с потенциальными нянями. Сто раз успеваю попросить его убрать фото с выписки, где я выгляжу, мягко говоря, как кобыла в седле. Но муж лишь улыбается и кивает, снова и снова игнорируя мою просьбу.

В итоге я психую и снимаю фотографию сама.

— Госпожа, там уже девушки пришли. Мы их пока в столовой разместили, угощать только их нечем, Константин же в отпуске, — Виктор сутулится и забавно поджимает губы.

— Они на собеседование пришли, а не в ресторан, — развожу руками. — Много там девушек?

— Около сорока!

Подумать только, сорок претенденток!

И нам предстоит посмотреть на каждую из них. Вечер будет слишком тяжёлый.

Я устало вздыхаю.

— Вероника, давайте я пока посижу с Максимом Степановичем, — предлагает Лиза с осторожностью.

— Если сынок закапризничает, то сразу зови меня! — впервые отдаю домоправительнице ребёнка.

Трепетная улыбка на лице женщины загорается мгновенно. Она ласково прижимает к себе малыша.

— Вот какой богатырь подрастает! Наш любимый Максим Степанович! — Лиза шепчет с любовью и теплом.

Может, всё и правда не так страшно, и никто не причинит сыну вред? Я зря себя накручиваю?

— Начнём, — Стёпа обнимает меня за талию, приглашая войти в его кабинет.

Первая претендентка на вакансию няни входит примерно через две минуты. Точнее, сначала заходят силиконовые огромные губы, затем нарощенные пушистые ресницы, потом только она.

— Добрый день, — писклявым голосом здоровается, смотря Волкову прямо в глаза.

Отмечаю длинные ногти с маникюром, мини юбку и глубокое декольте.

— Анна Геннадьевна, — Степан читает резюме, а после без зазрения совести скользит взглядом по её фигуре. — Добрый день!

Я громко кашляю, привлекая внимание мужа, мол милый, я вообще то тут.

— Вы свободны, Анна Геннадьевна! — выдаю жёстко и безапелляционно.

— Но… — заикается девушка.

— Без но. Вы нам не подходите! — перебиваю, опалив ледяным взглядом.

— Ну и чем она тебе не понравилась? — спрашивает муж, стоит только девушке покинуть кабинет, и тут же начинает перечислять её многочисленные достоинства. — В резюме написано, что у неё педагогическое образование, есть опыт работы с маленькими детьми, она даже была нянечкой в детском саду.

— И не смотря на это, она пришла на собеседование с длинными ногтями и в короткой юбке. Хочешь, чтобы эта росомаха сына тебе поцарапала, а как постарше станет, ещё и соблазнила?

— Хм… — задумчиво трёт подборок, а после резюме отправляется в мусорное ведро. — Ты права, она нам не подходит.

Следующая претендентка заплывает в кабинет, словно дирижабль. Грузная, на вид ей около пятидесяти лет.

— Вы нам не подходите. Извините, — не даю ей даже рта раскрыть.

— Подожди, я ещё не изучил резюме, — тормозит меня Стёпа, но я лишь цокаю языком.

— До свидания! — грубо прощаюсь с женщиной, и она молча уходит.

— Что не так? У неё не было ни короткой юбки, ни ногтей! — шикает Стёпа.

— Ты серьёзно? — недоумевающе смотрю в его глаза. — Она уже в возрасте, и очень полная! Когда Максик начнёт бегать, она не сможет его догнать!

— Зато она по образованию акушер-гинеколог.

— Думаешь, Максимке нужен гинеколог?

Волков вздыхает:

— Тебе не угодишь.

_6_.

— Степан-

Вероника сегодня рвёт и мечет, отсеивая претенденток на вакантную должность одну за другой.

Длинные ногти — до свидания.

Нет образования — до свидания.

Возраст за пятьдесят — прощайте.

Сначала пытался заступиться за потенциальных нянь. Потом понял, что это бесполезно. Ника непреклонна. Её строгий взгляд полон льда и цинизма. Кажется, эта особенность передалась ей вместе с фамилией. Как только Канарейкина стала Волковой, её характер переменился. Более жёсткая, менее наивная. За год она повзрослела, и из хрупкой девчушки, которая тряслась передо мной лишь от одного взгляда, превратилась в стальную женщину, готовую дать отпор любому, кто осмелится как-то задеть или обидеть.

— Осталось ещё пять, — со вздохом перекладываю в руках распечатанные резюме.

— Уверена, что среди них не будет достойных. Мы уже посмотрели на тридцать две девушки, — устало. — Пойду проверю как там Максик, а потом мы продолжим.

Вероника покидает кабинет, и время, кажется, останавливается.

Я встаю с кресла, прохожу от стола к полке с книгами, внимательно окидываю взглядом свою коллекцию. Это фиаско. Веронике не угодишь.

— Здравствуйте, можно? — хрупкая шатенка стучится в дверь и заглядывает с опаской.

— Проходите, садитесь, — отзываюсь чуть слышно.

Девушка просачивается в кабинет, словно лёгкий ветерок. Симпатичная. Стройная. Отмечаю сдержанную одежду на ней и отсутствие длинных ногтей.

— Как вас зовут? — перестаю рассматривать претендентку и возвращаюсь к полке с книгами.

— Олеся, — она, кажется, скромно улыбается. — Мне двадцать девять лет, за плечами медицинский институт по направлению педиатрия, а ещё я проходила многочисленные курсы и стажировки по перинатальной медицине. И я работала медсестрой в родильном доме.

Вновь перевожу взгляд на Олесю, и она смущается. Поджимает розовые губки и опускает взгляд.

— Богатый опыт, — констатирую факт. — Вы молодая, почему хотите работать у нас? Вы читали условия?

— Да. Я знаю, что жить придётся в вашем доме. Я готова на это.

— Почему? — вскидываю бровь.

— Так сложились обстоятельства.

В её глазах скользит смятение и грусть.

— Вы принесли документы, подтверждающие ваше образование?

— Да, — спешно зарывается в сумке. — Вот диплом об образовании, вот сертификаты о прохождении курсов, а здесь отзыв со стажировки в Германии.

— В Германии?

Удивлён, честно.

— Там живёт и работает моя сестра. Она помогла мне попасть в ту больницу.

— А в России у вас есть родственники? — изучаю её диплом.

Красный. Четвёрок почти нет! И отзыв со стажировки идеальный. Видно, что Олеся хороший специалист.

Тогда почему она метит быть няней, а не построить карьеру врача?

Перинатальная медицина сейчас востребована, и Олеся легко бы могла найти себе хорошо оплачиваемую работу в любом частном детском центре.

— В России у меня… — осекается, прикусывает губу и тревожно качает головой.

— Олеся, успокойтесь. Если вы не хотите говорить, я не настаиваю.

— Простите, — растерянно. — Всё в порядке, — выдыхает, и, собравшись, продолжает говорить. — В России у меня бывший муж. Мы развелись совсем недавно, для меня это очень болезненно.

— В моём доме работают люди с тяжёлыми судьбами. Мой персонал стал одной большой семьёй. Думаю, вы вольётесь в коллектив.

— Вы меня берёте? — с надеждой и радостью смотрит мне в глаза.

— На испытательный срок.

Дверь распахивается, и в кабинет врывается Вероника. Она одаривает Олесю холодным взглядом, от которого даже у меня мурашки по коже.

— Здравствуйте, госпожа! Меня зовут Олеся, я буду работать у вас няней! — шатенка встаёт и с волнением моргает, смотря на мою жену.

Вероника загадочно улыбается и ведёт бровью.

— Ты что, уже сделал выбор? — перекидывает убийственный взгляд на меня.

— Да. Олеся отличный специалист.

— Специалист в чём? — складывает руки под грудью в защитном жесте.

— Вероника, ты ревнуешь? — усмехаюсь.

— Я? Ревную? — фыркает. — Я не способна на это чувство, Стёпа.

Пока жёнушка скалит зубки, Олеся застенчиво слушает нас. Надо бы отпустить её, чтобы готовилась к переезду, вещи собирала. Чувствую, что Вероника сегодня будет вымещать на мне злость за то, что принял важное решение без неё.

— Олеся, сколько вам лет?

— Вероника, я всё уже решил, обсудим все детали вечером, — торможу допрос с пристрастием. — А вы, Олеся, можете ехать домой и собираться. Завтра начнётся ваш испытательный срок.

Ника закатывает глаза и демонстративно цокает языком. А новоиспечённая няня разрывается от благодарностей.

— Почему ты выбрал сам, без меня? — свирепый голос звучит за моей спиной, как только Олеся уходит.

— Вероник, она соответствует всем требованиям, которые мы выдвигаем.

— И какие же у тебя требования? Симпатичная мордашка и подтянутое тело?

— Ты точно не ревнуешь? — оборачиваюсь и улыбаюсь, глядя на разъярённую Волкову.

— Ответь! — гневно сужает глаза.

— Ты — единственная женщина, которой я отдал своё сердце, — делаю шаг, сокращая расстояние между нами, осторожно глажу по её щеке тыльной стороной ладони, наклоняюсь к губам, чтобы вдохнуть опьяняющий запах кожи. — Я так по тебе соскучился. По твоей ласке, любви. Помнишь, во время беременности ты постоянно меня хотела.

— Это были гормоны! — отстраняется.

— Ника, врач уже разрешил…

— Я лучше знаю, когда будет можно! — рычит и выбегает из кабинета, громко захлопнув дверь.

Оставляет меня наедине с каменным стояком.

_7_.

— Вероника-

Олеся приезжает к назначенному времени, и пока Виктор показывает ей дом, я укладываю Максимку спать.

Засыпает почти сразу. Сажусь возле его кроватки, и сердце заходится от нежности. Такой маленький, хрупкий, родной мой комочек. С непередаваемым запахом молока вперемешку с счастьем. Осторожно укрываю розовые пяточки тоненьким одеялом, невольно ловлю себя на мысли, что мой сын — самый лучший ребёнок на земле.

И как я буду делить его с какой-то няней? Конечно, Стёпа прав, иногда мне нужен отдых. Но ведь чужая женщина будет жить с нами постоянно, видеть моего сына каждый день! Я не хочу делиться с ней радостными моментами. И ещё, боюсь пропустить какое-нибудь важное событие. Сынок так быстро развивается! Уже уверенно держит голову и говорит громкое смешное "агу", фокусирует взгляд на моём лице, когда кормлю его из бутылочки. Неужели я смогу позволить няне кормить его? Менять памперсы? Держать на руках и прижимать к сердцу?

Нет!

А вдруг меня не будет рядом, когда Максик начнёт переворачиваться с животика на спинку и наоборот? Или я пропущу момент, когда он начнёт ходить?

Я не готова делиться этим счастьем от новых умелок!

Но назад пути нет.

Волков всё решил за двоих, даже со мной не посоветовавшись.

Выбор няни — слишком важное решение, а он вот так вот просто, по щелчку пальцев, впускает в нашу жизнь кого-то лишнего.

Спускаюсь на первый этаж, держа в руках телефон с настроенной видеоняней. Максик мирно спит. Ближайшие полтора часа должны быть свободными, так что у меня есть время, чтобы побеседовать с этой Олесей.

Лиза и новая няня сидят за столом. Домоправительница рассказывает о расписании для персонала, о развлечениях, которые есть в доме.

— Доброе утро, Вероника Алексеевна, — Олеся приветливо улыбается и встаёт.

— Здравствуйте, — смотреть даже на неё не хочу. — Вам уже показали комнату, где вы будете жить?

— Да! Мне не терпится познакомиться с Максимом Степановичем! — сияет улыбкой.

— Познакомитесь. Максик сейчас спит, — кладу телефон на стол и присаживаюсь.

— Вероника, ты, наверно, голодная. Сегодня готовил Виктор, яичница слегка подгорела, но всё равно вкусная! Принести? — Лиза суетливо бормочет на ходу и направляется в сторону кухни.

С тех пор, как Константин ушёл в отпуск, из которого решил не возвращаться, готовка легла на плечи всего персонала.

— Олеся, вы голодны? — встречаюсь взглядом с няней.

— Да, я бы с удовольствием позавтракала.

— Я принесу две порции! — домоправительница разводит руками.

Через пять минут мы приступаем к трапезе. Не отрываясь смотрю на экран телефона, переживаю, что сынок проснётся.

— Степан Ефимович сказал, что я буду нужна только… — начинает девушка, и я перевожу на неё холодный взгляд.

— Только когда мне необходимо отойти по важным делам. Я сама забочусь о своём ребёнке и помощь мне не нужна! — перебиваю.

— Да, я понимаю. Сегодня я вам понадоблюсь?

Закрываю глаза и мучительно вздыхаю.

Ты совсем мне не понадобишься! Я прекрасно справляюсь и без тебя.

— Сегодня отдыхайте и осваивайтесь, завтра познакомитесь с ребёнком, — стараюсь говорить мягче.

— Я поняла, — кивает. — Вероника Алексеевна, мне кажется вы не очень довольны, что ваш муж решил нанять кого-то для ухода за ребёнком.

— Правильно, я недовольна. Потому что всё могу сама.

— Степан Ефимович так не считает, — по её лицу скользит едва заметная ухмылка.

— Послушайте, Олеся, — кручу в пальцах вилку, натягивая улыбку, похожую на оскал. — Вы мне не нравитесь. И вам придётся очень постараться, чтобы завоевать моё доверие!

— Я это уже поняла. У меня испытательный срок, и я настроена решительно.

Втыкаю вилку в яичницу, и желток растекается по тарелке. Олеся, проследив за моим недружелюбным жестом, медленно моргает.

— Вероника Алексеевна, я хочу стать вашим другом. Я пришла с добрыми намерениями.

— Посмотрим, — вздыхаю, закидываю в рот еду. — Знаете, что мне непонятно? Почему такая молодая и красивая девушка с высшим образованием отказалась от свободной жизни и захотела жить у нас, в золотой клетке?

— Это сложная и долгая история, — опускает взгляд в свою тарелку.

— Я никуда не тороплюсь! — развожу руками, бросив взгляд на телефон.

Максимка спит сладко, зажав кончик одеялка в ладошке.

— Восемь лет назад я вышла замуж за потрясающего мужчину. Подружки мне завидовали, сестра мечтательно вздыхала в надежде, что когда-то и она встретит принца. Я сама поверить не могла, что это не сон, а моя реальность! Мой муж — прекрасный человек, добрый, понимающий, великодушный. Но он другой национальности.

— И кто же он?

— Сириец. И ему было важно, чтобы я родила для него сына, — Олеся грустно улыбается, выдерживая паузу.

Она будто воспоминаниям предаётся, а в глазах загорается грусть. Даже слёзы блестят на ресницах.

— Что с ним случилось? — не выдерживаю затянувшегося молчания.

— С ним всё хорошо, — качает головой и смахивает влагу с щеки. — Он живёт в Москве, у него новая жена, которая вот вот родит ему долгожданного мальчика.

— Логично, раз вы согласились жить в нашем доме на постоянной основе, значит у вас не получилось подарить мужу ребёнка, — проникаюсь сочувствием.

— Я была беременна три раза, — Олеся зажмуривается.

Я смотрю на неё молча. Не хочу нарушать тишину. Это её личное, сокровенное. То, что она мало кому рассказывает. Даже сейчас вытягивает слова из глубины души с болью и отчаянием.

— Первый мой мальчик прожил всего двадцать семь часов, — няня закрывает лицо руками, утопая в слезах.

А по моей коже пробегает табун болезненных мурашек.

— Я вам сочувствую, Олеся, — с горечью.

Я была настроена к этой девушке слишком предвзято.

— Второго малыша я не доносила, на шестом месяце беременность замерла, — продолжает в пустоту, стеклянными глазами уставившись на стену.

— Ужасно, — шепчу я, и даже стыдно становится за своё поведение.

Я сделала вывод о человеке, даже не узнав его поближе. А стоило бы. Конечно, у Волкова весь персонал с тяжёлыми судьбами. Муж будто чувствует, кого принимает на работу. Вот и в этот раз исключения не произошло.

— А третья, моя доченька, задохнулась во время родов. Асфиксия. Её не откачали. После этого муж принял решение взять вторую жену своей национальности, которая точно смогла бы родить ему. У них разрешено многожёнство, но я… Я не смогла принять такой исход. Не смогла бы его с кем-то делить. И я приняла очень сложное решение.

— Вы ушли от него, — догадываюсь я.

— Мне пришлось.

Я прикусываю губу и с сочувствием смотрю на миловидную девушку. Тяжёлая судьба у неё.

— Знаете, Олеся, пожалуй сегодня вечером я познакомлю вас с Максиком, — слабо улыбаюсь.

В глазах Олеси загорается едва уловимый блеск.

Вечером, как я и пообещала нашей няне, проходит её знакомство с моим малышом.

Я прониклась историей Олеси, будто на себе почувствовала её боль. Вероятно, случись такое со мной, я бы не смогла это пережить.

Да, я тоже настрадалась в начале отношений с Волковым, который играл со мной в горячо — холодно, то давая надежду, то отправляя на дно собственных иллюзий.

Но мои страдания ничто в сравнение с тем, что пришлось пережить нашей няне.

— Проходите, — выдаю сразу, как только слышу стук в дверь.

Олеся проплывает в комнату с улыбкой и сразу же приближается к Максимке.

— Вот ты какой, Максим Степанович! Богатырь! — восхищённым взглядом окидывает малыша.

Максимка лежит на развивающем коврике в центре комнаты и зачарованно рассматривает чёрно-белую развивающую картинку.

— Да, Максик правда получился крупный! — моя полуулыбка предаёт Олесе уверенности, и она, осмелев, осторожно тянется к ребёнку.

Поднимает его и прижимает к сердцу, а тот цепко ухватывает ручкой прядь её волос и издаёт что-то похожее на "агу".

— Какой же сладкий! Ты такой красавец, Максим Степанович! — няня внимательно осматривает его личико. — На папу похож!

— Добрый вечер! — в комнату входит Волков, и я загораюсь радостью.

Вспомнишьсолнце, вот и лучик!

Видеть мужа всегда приятно. Встаю на носочки, чтобы поцеловать его идеально выбритую щёку, а он обнимает меня за талию и притягивает к себе.

— Здравствуйте, Степан Ефимович! — Олеся светится от счастья, качая мальчишку.

— Я вижу, Вероника всё таки разрешила вам познакомиться с моим сыном. Я рад.

— Да, мы, вроде, поладили, — няня смотрит на меня.

— Поладили, — подтверждаю её слова кивком головы.

— Вот и славно! Теперь ты сможешь поехать на студию и записать свои песни, милая, — муж гладит меня по волосам, ласково и трепетно.

— Ну уж нет! Пока Максимке не исполнится два года, я буду сидеть с ним и никуда не отойду.

— Какая упрямая! — заигрывающе присвистывает, целует в макушку.

— Ну ладно, на сегодня достаточно! Дальше мы сами, — забираю у няни младенца.

Олеся и Стёпа выходят из комнаты, и я остаюсь с малышом.

Всё таки мне тяжело доверить своего крошку кому-то. Сердце предательски сжимается, будто предчувствует какой-то подвох.

Да и Олеся молодая. Красивая. Сложно не ревновать, хоть я и доверяю мужу.

Но у нас очень давно не было секса, и я боюсь, что он может запросто клюнуть на горячую нянечку.

_8_.

— Вероника-

День холодный, но очень солнечный. Стёпа вновь уехал на работу, а я собираю Максика на прогулку. Сегодня в планах посетить магазины, нужно прикупить одежды и для меня, и для сыночка.

Олеся ждёт нас на первом этаже.

Охрана помогает загрузить коляску в багажник и пристегнуть автолюльку.

И уже через двадцать минут мы вместе гуляем по центру города.

— Солнечно то как! — Олеся улыбается, толкая перед собой коляску, а я иду рядом, смотря на спящее личико Максика, завёрнутое в две шапки и капюшон.

— Как думаешь, Максимке не холодно?

— Ну что вы! Конечно не холодно! Он как капуста завёрнут!

Проходим к торговому центру, и я ловлю на себе сосредоточенный взгляд мужчины. Недовольно хмурюсь, когда почти проходим мимо. Так и хочется громко спросить чего это он так на меня уставился?

— Вероника! — восклицает с радостным восторгом.

Я оборачиваюсь и застываю в улыбке.

— Константин! — не верю своим глазам.

— Очень рад встрече! — наш бывший повар окидывает взглядом Олесю.

Няня поджимает губы и крепко держит коляску, осматривается по сторонам, будто охрану ищет взглядом. Нервничает.

— Это наша няня — Олеся! Олеся, а это Константин, он раньше работал поваром в нашем доме! — говорю в попыхах.

Я действительно рада его видеть.

Константин изменился. Наверно, я слишком привыкла видеть его в фартуке и поварском колпаке, поэтому сразу не узнала в обычной тёмной шапке и спортивной куртке.

— Растёт богатырь? — мужчина осторожно подходит ближе и заглядывает в коляску.

— Уже два месяца! Не верится, что время так быстро прошло! — я развожу руками.

— На господина Волкова похож, — заключает Константин, осмотрев спящего младенца. — Так давно не виделись, Ника. Как твои дела? Как Степан Ефимович?

— Да в целом всё не плохо, — пожимаю плечами.

В целом, действительно, неплохо.

Но если разобрать по полочкам, то какие-то аспекты нашей жизни вывернулись наизнанку. И я никак не могу заставить себя вернуть всё на свои места.

Я перестала быть ласковой и трепетной, какой была в беременность. Мне стыдно, что я так и не пересилила свой страх первого секса после родов. Стёпа уже весь на нервах от отсутствия интимной близости!

— А у тебя как дела? — натягиваю улыбку, задвинув нахлынувшие переживания подальше.

— Многое изменилось, — Константин устало качает головой. — Ты не торопишься? Может, зайдём в кафе, выпьем по чашке кофе? Расскажешь, как дела у домочадцев!

Перевожу взгляд на встревоженную няню.

— Олесь, погуляй с Максимкой по площади, пока я в кафе. Только если что-то произойдёт, сразу свяжись со мной! Ладно?

— Хорошо, Вероника Алексеевна! — отзывается няня.

Она, наверно, рада, что я уже на второй день решила доверить ей малыша в моё отсутствие. Самой страшно до чёртиков, но отгоняю назойливые мысли. Что может случиться? Олеся просто погуляет с коляской, Максик спит крепко. К тому же рядом охрана, которую Волков усилил после рождения сына втрое!

В кафе вкусно пахнет кофе и сладостями. Осматриваю витрину с вкусняшками, а у самой слюнки текут.

— Я так скучаю по кексам, которые ты пёк во время моей беременности, — выдаю на автомате, посмотрев на повара.

Константин радушно улыбается:

— Знаешь, я могу прийти в выходной к вам в гости. Научу тебя печь такие кексы!

— Я не мастер кулинарии. Вот Людка с удовольствием бы поучилась, а я…

— Как дела у Люды? Она всё ещё встречается с Медведевым? — Константин вопросительно поднимает бровь.

— У Люды и Артура скоро свадьба! Любовь, в которую никто не верит, на самом деле искренняя и светлая.

— Да, гадостей про их роман много пишут.

— Это точно!

В памяти всплывают обрывки из жёлтой прессы, которые я мельком читала. Людку там как только не обзывали! И колдунья, и эскортница, и дешёвка в дорогой обёртке. Без зазрения совести наглые журналисты придумывали омерзительные истории про Людкины измены своему богатому жениху. Сколько слёз моя несчастная подружка пролила, пока её сердце окрепло и перестало всё так близко воспринимать!

Моя наивная сказочница резко повзрослела в этих отношениях.

Покупаю себе корзиночку с малиной и кофе с корицей, Константин берёт американо и муравейник. Садимся у окна, и я засматриваюсь на Олесю. Няня катает Максимку недалеко от входа, мне хорошо её видно. Облегчённо выдыхаю, но на всякий случай кладу телефон себе под нос, предварительно проверив отключила ли я беззвучный режим.

— Расскажи, как у тебя то дела? Почему ты не вернулся? — наконец решаюсь узнать мучающие меня подробности из жизни Константина.

— Я ушёл не просто так, — начинает он, улыбается, достаёт бумажник и, раскрыв его, показывает мне вложенную фотографию миловидной девушки с ребёнком на руках.

Я удивлённо моргаю, рассматривая фото.

— Когда ты успел заделать ребёнка, если не покидал наш дом?

— Это её малышка. Алечка. Такая кнопка! А я теперь отчим, — повар гордо поднимает голову. — Ну пока что только на словах. Мы с Женей готовимся к свадьбе.

— Я так за тебя рада! — одобрительно улыбаюсь. — Теперь мне всё понятно. Жене и Алечке очень повезло с тобой.

— Да, — утвердительно кивает головой.

— А мы так и не нашли повара, — вздыхаю.

— И кто теперь готовит?

— Все понемногу. Лучше всех получается у Насти, а разочарованием стал Виктор!

— Настёну я кое чему успел научить!

— Её фирменные пирожки с мясом — объедение! Почти такие же вкусные, какими были твои!

— Я иногда скучаю по этой размеренной жизни, — признаётся Константин, грустно улыбнувшись.

— Знаешь, я думаю, что ты можешь как-нибудь заскочить к нам. Проведёшь кулинарный мастер-класс, пообщаешься с друзьями! — я на секунду задумываюсь, взвешивая свои дальнейшие слова. — Лиза, кажется, была в тебя влюблена. Она очень скучает.

— У нас с Лизой не сложилось, — отрезает уверенно, отпивает свой напиток.

Я кладу ладони на горячую чашку с кофе и мельком бросаю взгляд в окно. Олеся с Максимкой обходят большой фонтан на площади.

— Я надеюсь, ты счастлива с Волковым? — неожиданный вопрос застаёт меня врасплох.

Я невольно хмурюсь, а после закрываю глаза и делаю глоток горячего кофе, чтобы выиграть время перед ответом.

— Относительно.

— Это как?

— У нас есть некоторые проблемы после рождения Максимки. Но я уверена, что скоро всё наладится.

— Да, после родов обычно всем тяжело. Ребёнок — настоящее испытание для любви. Много пар распадаются именно в этот период. У моей невесты так и вышло.

— Где вы познакомились?

— В интернете. Сайт знакомств, — Константин весело подмигивает.

— Ха! Очень романтично! — начинаю ковырять ложкой свою малиновую корзинку.

Песочное тесто тает во рту, а свежие ягоды оставляют приятное кисловатое послевкусие.

— Ты где-то работаешь? — кидаю новый вопрос.

— Устроился начальником охраны к Репину.

— Не знаю такого, — пожимаю плечами. — Тоже миллионер?

— Угу, и тоже нефтяник.

— Удивительно! Из повара в начальника охраны!

— Ты многое не знаешь о моей жизни до появления в доме Волкова, — голос звучит так сурово, что я ёжусь в кресле.

— Думаю, мне и не нужно об этом знать.

— Правильно думаешь.

— Ладно, я побегу к Максимке! Рада была встрече! — достаю из сумочки кошелёк, чтобы рассчитаться за кофе и сладости, но Константин тормозит меня жестом.

— Госпожа Волкова, как можно! Я же мужчина, я заплачу!

— Хорошо-хорошо! — смеюсь. — Костя, мы будем ждать тебя в гости!

— Я обязательно приду!

_9_.

— Степан-

Сосредоточенно залипаю в экран ноута и не могу никак сообразить, что случилось с графиком прибыли и инвестициями. Шкала поползла вниз, причём стремительно! Словно змеи, две линии, синяя и жёлтая, за три последних месяца съехали на сорок процентов.

— Оксана! — забываю нажать кнопку на переговорнике и кричу.

— Да, господин! — секретарша, к счастью, слышит меня и тут же просовывает свой нос в раскрывшийся дверной проём.

— Куда смотрят наши аналитики? — гневно сужаю глаза.

Оксана теряется, мнётся у двери.

— Почему мне не прислали отчёт, что наши продажи резко сократились?

— Как же не прислали! Присылали! Я лично вам приносила распечатанные документы с графиками и прогнозами, — секретарша хлопает нарощенными густыми ресницами.

— И куда они делись, позволь узнать?

— Господин, вы последнее время очень рассеянны! — сердито бурчит, стремительно проходит вглубь кабинета и, встав на носочки в своих чудных балетках, снимает с верхней полки синюю папку.

— Я уже смотрел её, там нет ни графиков, ни прогнозов!

— Как это нет!? — Оксана злится, кладёт папку мне под нос и раскрывает нужную страницу. — А это что?

Смотрю на график с полосками, ползущими вниз.

И аналитический прогноз продаж, который не сулит нам ничего хорошего. Если ничего не предпринять, то наше положение за два месяца ухудшится ещё на двадцать процентов, а это в сумме уже больше половины! Как я мог просмотреть такую важную деталь?

— Почему это происходит? — смотрю на секретаршу, наверно, слишком пронзительно.

— Не знаю, — пожимает плечами и отстраняется от меня, даже шаг в сторону делает, будто я убить её могу. — Я могу позвонить Егору Павловичу, он срочно приедет.

— Не стоит. Пусть наш аналитик отдохнёт, время уже позднее. На завтра назначь встречу со всем аналитическим отделом. На сегодня все свободны.

Откидываюсь в кресло и устало тру переносицу. Глаза болят и в сон клонит. Мне тоже пора домой, где меня ждёт моя Вероника и сын.

Я обещал жене, что буду больше времени проводить дома, а сам возвращаюсь после десяти вечера уже который раз. Ника злится на меня. Я злюсь на неё. И ситуацию отягощает отсутствие близости. Жена постоянно с ребёнком.

Вся надежда на няню. Если Олеся возьмёт на себя хотя бы малую часть материнских обязанностей, будет чуть-чуть помогать Веронике, возможно, ледяная женщина оттает. Нужно бы устроить нам свидание.

Но это уже после того, как решится рабочий момент. Ещё пара месяцев, и мы окажемся на волоске от банкротства.

Приезжаю домой, и по традиции меня встречает Виктор.

— Добрый вечер, вы снова поздно, — бормочет себе под нос, но смотрит мне в глаза недовольно.

Ника и ему нажаловалась на мои задержки на работе?

— Как обстановка в доме? — не разуваясь иду в сторону кухни.

Пить хочется.

— Госпожа Волкова и Максим Степанович уже спят. Вероника очень злилась сегодня, что вас нет дома! — Виктор проходит за мной до столовой и тормозит.

— Как всегда! — бросаю я, проходя в кухню.

Взгляд впивается в упругую задницу, обтянутую короткими спортивными шортиками. Я гулко сглатываю, чувствую, как кровь отливает от мозга.

— Здравствуйте, Степан Ефимович! — Олеся выпрямляется и краснеет при виде меня.

— Что там ищете? — вскидываю бровь, отгоняя застрявшую в памяти интимную картину, которую мне только что "посчастливилось" лицезреть.

— Уронила мандарин под стол! — робко улыбается, демонстрируя мне оранжевый фрукт изящным жестом.

Я прохожу в кухню, открываю холодильник. Ухватив коробку с соком, жадно отпиваю, стараясь угомонить разыгравшееся воображение.

Я не собираюсь изменять своей любимой женщине, своей законной жене, но как здоровый мужчина в полной половой зрелости, оставшись без секса на длительный период, не могу ничего сделать со своим рассудком. Тем более Вероника была права: у нашей няни миловидная мордашка и подтянутое тело.

— Как вам первый день в доме? Освоились? — окидываю няню взглядом, медленно скользнув по стройным ногам и крепким бёдрам.

— Простите меня за мой внешний вид. Я не ожидала, что пересекусь с вами, — извиняется за обтягивающие шортики и майку на тонких бретельках.

— Олеся, вы должны чувствовать себя, как дома. Носите то, в чём вам удобно!

Девушка поджимает губы, продолжая чистить мандарин.

— Вы не ответили на мой вопрос, — убираю коробку с соком на место.

— Я освоилась вроде. Дом очень большой!

— Это вы ещё больших домов не видели! — усмехаюсь, а у Олеси снова щёки горят.

— Мы сегодня были на прогулке с Вероникой Алексеевной и Максимом Степановичем, видели вашего бывшего повара Константина, — голос Олеси звучит мелодично. — Госпожа с ним в хороших отношениях.

— Как у Кости дела? Он что-то рассказывал? Где работает?

— Не знаю, — пожимает плечами. — Вероника Алексеевна общалась с ним в кафе, а я прогуливалась с Максимом Степановичем на центральной площади.

— Вот значит как! — задумчиво выдаю я, а после зеваю в кулак. — Спокойной ночи, Олеся! Завтра увидимся.

— Сладких снов, господин!

Вероника и правда спит, подложив под щёку ладонь. Я сажусь рядом, осторожно поправляю прядь её волос, упавших на лоб.

Моя канарейка. Такая родная и любимая, но такая холодная и далёкая.

Что же стало с нами? Куда ушло то взаимопонимание, которому мы научились во время беременности?

_10_.

— Степан-

За ночь Максим просыпался три раза, Вероника вставала к нему сама. Кормила, суетилась, пела колыбельные.

Я уже и боюсь даже помощь предлагать. Не хочу, чтобы ворчала и злилась.

С утра пораньше, пока мои родные спят, я решаю освежиться в бассейне.

Впереди тяжёлый день, мне предстоит совещание с аналитиками. Нужно принять какое-то решение, не теряя времени, сделать что-то, чтобы наладить ситуацию в моей корпорации. Отец будет в ярости, если узнает, что дела у меня плохи. Странно, что он до сих пор не выведал это.

Было бы очень глупо, и я бы предстал в его глазах настоящим ослом. Потому что пока всё рушится, я даже не подозреваю об этом.

Натянув плавки, сонно плетусь в сторону бассейна. Плаванье должно расслабить, привести мысли в порядок.

Вхожу медленно, вдыхаю влажный воздух. Приглушённый свет играет бликами в воде, а я невольно предаюсь воспоминаниям. Когда-то в этом бассейне плавали мы с Вероникой. Ну, вернее, я, Вероника, и крохотный Максим в её животе. Она была красива всегда, даже когда набрала двадцать килограмм и заплыла отёками.

Может, она не хочет заниматься со мной сексом, потому что стесняется своего тела после родов? Да, она больше не та хрупкая кнопка, но её фигура стала только лучше. Более женственная. Манящая.

Бросив полотенце на шезлонг, я ловко ныряю головой вниз в бассейн, брызг почти нет. Быстрым брассом проплываю до борта на противоположной стороне, разворачиваюсь. Медленно плыву обратно, приметив Олесю в красном купальнике.

Девушка осторожно погружается в воду по лестнице. Завидев меня, приветствующе машет рукой. И, наконец, плывёт мне на встречу.

— Доброе утро! — улыбается.

— Доброе утро, Олеся!

— Решили освежиться перед рабочим днём?

— На самом деле не часто выпадает возможность расслабиться и поплавать, — выдаю я, проплывая вперёд.

— А я как только узнала, что в доме есть бассейн, приняла решение плавать каждое утро! — Олеся равняется со мной и плывёт рядом. — Вероника Алексеевна и Максим Степанович ещё спят?

— Спят.

— Я так рада, что вчера госпожа разрешила мне погулять с малышом один на один! Я считаю, что это прогресс. Верно? — заискивающе заглядывает в мои глаза.

— Верно, — одобрительно киваю.

Ухватившись руками за борт бассейна, одним ловким движением вытягиваю своё тело из воды. Прохожу к шезлонгу и, присев, вытираю мокрую голову полотенцем.

Ловлю на себе заворожённый взгляд Олеси. Её блестящие глаза скользят по моему телу, жадно рассматривают, будто ищут какой-то изъян. На лице полуулыбка.

Девушка осторожно хватается за бортик и подтягивается вверх, выныривая из воды и открывая вид на свои прелести.

Красные стринги и оголённый зад. Упругий и подтянутый.

Девушка встаёт и тоже хватает полотенце, вытирает капли воды с живота, пока я залипаю на её вставших сосках под тонкой тканью.

У меня недотрах.

И это становится невыносимо.

Я не позволял себе засматриваться на других женщин, всё моё внимание было сосредоточено только на жене. Я люблю Веронику. Сильно и бесповоротно. Она — единственная, кто по настоящему зажгла во мне свет, показала, что жизнь состоит не только из лжи и предательства, что любовь может быть светлой радостью, а не разрушительным проклятьем.

Но невольно залипнув на подтянутом теле нянечки моего сына, я вдруг осознаю, что невыносимо хочу трахнуть хоть кого-то, уже без разницы кого.

Максу скоро три месяца. Врач разрешил заниматься сексом три недели назад. А Вероника всё тянет, огрызается на мои ласки, вырывается. И не даёт.

Знаю, что это не оправдывает моих мыслей об измене, но хотя бы на время успокаивает.

— Степан Ефимович, — Олеся внезапно покрывается мурашками и заворачивается в полотенце, спрятавшись от моего пронзительного взгляда.

Отворачиваюсь, будто по башке ударили.

О чём я вообще думаю!

Вероника оттает скоро, всё войдёт в норму, будет как раньше секс чуть ли не каждый день.

— Хорошего дня, Олеся! — бросаю слишком резко и направляюсь к выходу, оставив няню одну.

Быстро влетаю в комнату. Вероника сонно тянется в постели, проснулась.

— Тшшшш, Максик ещё спит! — шипит она, завидев меня.

Молча крадусь к постели, готовый наброситься на жену и растерзать.

— Сладкая моя, Вероничка — клубничка, — запускаю руку под одеяло, и, нащупав ногу жены, скольжу ладонью вверх, по колену, медленно, до ночной сорочки, проскакиваю под лёгкую ткань и выше.

— Что ты делаешь? — одёргивает ногу и смотрит на меня исподлобья не по доброму.

— Я хочу тебя, Ника, — рычу от возбуждения и ложусь рядом с ней.

Жена хмурится, обхватив руками одеяло натягивает его по самую шею, прячется от меня.

Тянусь к её губам, а она отворачивается.

— Максик может проснуться!

— Мы тихонько! — вновь запускаю руку под одеяло, более настойчиво сжимаю ткань её сорочки и выдаю стон.

Я изголодался. Если Ника не даст мне, я взорвусь.

— Стёпа, нет! — округляет глаза.

— Почему? Ну, что такое? — нахожу пальцами резинку её трусиков и осторожно тяну вниз.

— Я сказала нет, значит нет! — выныривает из-под одеяла и встаёт.

Проходит к детской кроватке. Молчит. Смотрит на сына с трепетом и любовью.

— Ника, я больше не могу терпеть! — встаю вслед за ней и обхватываю руками со спины, вжимаюсь стояком в её задницу и жадно втягиваю запах её кожи на тонкой шейке.

Ни одна женщина в мире не сравниться с моей женой!

— Стёп, — вздыхает напряжённо. — Я… я не хочу сейчас.

— Давай я помогу тебе захотеть, — целую её плечо, мягко и нежно.

— Давай не сегодня.

Обречённо выдыхаю.

Не сегодня. И не завтра. Вообще не на этой неделе и даже не в этом месяце.

Отпускаю жену и скрываюсь в ванной, чтобы привести себя в порядок после бассейна.

Впереди тяжёлый рабочий день.

_11_.

— Вероника-

Как только дверь за Стёпой закрывается, я обессиленно падаю на кровать и закрываю лицо руками.

Это не может продолжаться вечно. Я должна как-то справиться со своим страхом, переступить уже через себя и хотя бы попробовать переспать с мужем. Если будет больно, он поймёт и остановится.

Все проблемы от того, что я начиталась всякой ерунды на женских форумах.

Следующие два дня проходят, как в тумане. Стёпа со мной не разговаривает, приходит поздно, ложится спать в его личной спальне и заходит только утром перед работой, чтобы поцеловать Максика.

Довела я мужика!

Сама виновата…

Стою на кухне, наливаю гранатовый сок. Олеся рядом держит Максимку на руках, что-то рассказывает ему, звонко и громко, а я утопаю в собственных мыслях.

Нужно бы подготовиться к долгожданному событию. Бельё красивое купить, чулки. Расслабиться как-то, иначе буду деревянной, как бревно!

— Вероника Алексеевна! — Олеся мягко кладёт руку на моё плечо, и я вздрагиваю.

— А? — вопросительно заглядываю в её глаза, и тут же ощущаю, как в ноги течёт что-то мокрое.

Боже! Да у меня стакан уже полон сока, через край льётся!

Хватаю тряпку и начинаю быстро вытирать розовую жидкость.

— Госпожа, вы сама не своя! У вас какие-то проблемы? — Олеся тревожно хмурится.

— Ох, Олеся, — выдыхаю. — Я просто устала.

— Максик скоро будет спать, если захотите, ложитесь тоже в соседей комнате, отдохните.

— Нет, Максимку сейчас оденем и поедем в город. Мне нужно кое-что купить.

Через сорок минут, пока няня гуляет со спящим Максимкой, я захожу в бутик с дорогим нижним бельём.

— Добрый вечер! Меня зовут Аниса, я могу помочь вам с выбором. Повседневное или что-то особенное? — рядом вырастает молодая девушка консультант.

— Особенное, — по лицу скользит улыбка.

Стёпа должен надолго запомнить эту ночь. Ради такого события я даже решила попросить Олесю посидеть ночью с Максимкой, пока сама приведу в порядок нашу с мужем важную часть жизни.

— У нас есть шикарные комплекты из новой коллекции! — консультант сияет ослепительной улыбкой.

В глаза бросается бархатистое чёрное, украшенное золотыми цепями.

— Я примерю этот комплект, — указываю на него рукой.

В примерочной любуюсь своей фигурой в дорогом белье и облегчённо выдыхаю. Село отлично.

Уверена, Стёпе понравится.

Хотя, ему бы понравилось вообще всё после такого перерыва.

Возвращаемся домой, и прямо с порога я слышу в столовой какую-то движуху. Персонал собрался и громко смеётся, голос Лизы трещит без остановки. С любопытством выглядываю из-за стены и тут же растекаюсь в улыбке.

— Константин!

Повар поворачивается ко мне и распахивает объятия.

— Привет, Ника! Вот, как и обещал, явился!

— Приготовишь что-нибудь по старой памяти?

— Да, госпожа Волкова. Готовить для тебя одно удовольствие! — Костя смеётся глазами.

Этот его лучистый взгляд, полный добра и света, способен растопить любой лёд.

Пока Костя подготавливает кухню для мастер-класса по выпечке, я раздеваю Максика. Он тоже будет смотреть, как булочки пекутся.

— Я могу заняться своими делами? — вкрадчиво интересуется няня, и я только взмахиваю рукой.

— Да, Олеся, до вечера ты свободна. Меня нужно будет подменить как только приедет Стёпа, — монотонно сообщаю я, застёгивая сыночку бодик.

Такой всё таки сладкий малыш у нас получился. Глазки — бусинки, пухлые щёчки и маленький аккуратный носик. Невольно любуюсь им, целую в лобик и поднимаю с постели.

— А вот и мы! — появляюсь на кухне с Максимкой на руках.

— Максим Степанович, рада вас видеть! — Настя осторожно гладит мальчишку по взъерошенной шевелюре.

— Ну что, начнём? — Константин жестом приглашает нас подойти ближе к столу.

Подробно рассказывает, как сделать тесто и начинку, показывает наглядно. Персонал повторяет за ним, стоя за большим круглым столом. Настя помогает Виктору, Лиза справляется сама.

Нужно было и Олесю позвать на мастер-класс.

Интересно, чем она занимается в свободное время?

— А теперь самое важное, ставим пирожки в духовку, — комментирует Константин.

Пирогов у нас будет столько, что можно накормить целый полк.

Мы устраиваемся в столовой в ожидании вкусной выпечки. Костя рассказывает друзьям о своей новой жизни, делится радостью. А я качаю Максика и поглядываю на Лизу.

Мне всегда казалось, что домоправительница неровно дышит в сторону повара. Да и сейчас женщина бледная, как мука, из которой мы тесто лепили.

— Я так рада за тебя, — вздыхает Лиза, положив ладонь в руку Константина. — Выходит, ты решил начать жизнь заново.

— Да, — коротко кивает. — Я сразу знал, что не смогу прожить всю жизнь в этом доме, что захочу свою семью. Момент настал.

— Мы так рады за тебя! — Виктор одобрительно улыбается.

Пирожки получились пышные и нежные. Такие, что от одного вида слюнки текут и в животе жалобно урчит. За разговорами съедаем чуть ли не половину.

— Можно мне Максима Степановича понянчить? — Лиза тянет руки к моему малышу. — Он наш самый лучший пирожок!

— Да, только ему скоро спать, — передаю ребёнка в заботливые руки. — А я пока Константину помогу с уборкой на кухне.

Повар вытирает стол, когда я вхожу.

— Душевный вечер получился, — не отрываясь от дела выговаривает он. — Спасибо, что пригласила!

— Спасибо, что пришёл, — подхожу к раковине с грязной посудой. — Знаешь, без тебя в доме стало пусто. Ты занимал особенное место в коллективе.

— Будешь просить меня вернуться? — усмехается, мазнув по мне дурашливым взглядом.

— Нет. Ты же знаешь условия Волкова. Жить нужно здесь, в доме. Никуда не выходить.

Я на секунду закрываю глаза. Этот дом — золотая клетка. Но моего мужа можно понять. Он не выпускает персонал, потому что боится разглашения какой-нибудь личной информации. Журналисты очень любят рыться в грязном белье и выведывать у приближённых о проблемах в семье богачей.

— Я не могу тебя о таком просить. Ты не обязан служить нам.

— Ника, скажи мне, отбросив все предрассудки, — Константин так неожиданно появляется рядом со мной, что я вздрагиваю.

— Что? — шепчу.

— Ты точно счастлива в этом доме?

— Ну конечно, — нервно улыбаюсь.

Очень странный вопрос. И близость большого мужика с широкими плечами пугает.

— Я счастлива! — сглатываю болезненный ком, застрявший в горле.

— Милая, я уже говорил, что буду защищать тебя. Ты мне нравишься, Ника, ты хороший человек. Простая и добрая. Я не понимаю, что ты нашла в Волкове!

— У тебя ко мне личный интерес? — моргаю, стараясь держаться.

Константин слишком близко. Хоть он и не касается меня, я чувствую, как напряжено его тело.

— Ника, если он обидит тебя или твоего ребёнка, ты можешь обратиться за помощью ко мне. Поняла? — строго смотрит в мои глаза.

— Д-да, — заикаюсь. — К чему этот разговор?

— Ты хрупкая, хоть и пытаешься скрыться под маской воина. А Волков… Мне о нём известно больше, чем тебе, — говорит тихо, почти мне на ухо.

— Ты меня пугаешь, — отстраняюсь, смахнув с рук пену для мытья посуды.

— Вероника, если он хоть пальцем тебя тронет…

— О чём ты? Я его жена! Же-на!

— Ты поняла меня, — шикает.

Дверь в кухню распахивается, и мы дружно оборачиваемся.

Стёпа застывает с каменным лицом. Смотрит холодно и цинично сначала на Константина, затем на меня.

Повар слишком близко. Стоит чуть ли не в плотную.

— Добрый вечер, Степан Ефимович! Рад вас видеть! — говорит, как ни в чём не бывало, а мне нужно ещё несколько секунд, чтобы переключиться и взять себя в руки.

Меня начинает прошибать уловимой взгляду дрожью. Закрываю глаза и нервно прикусываю губу.

— Что у вас происходит? — лёд в голосе мужа окатывает меня ознобом.

— Уборка, — пищу я, съёжившись под пристальным взглядом.

— Уборка? — Стёпа делает шаг в мою сторону, а Константин наоборот отстраняется. — Вероника, иди в спальню.

— Зачем?

— Нужно поговорить.

Я вижу, что Волков злится и нервничает. Вена пульсирует. Это единственный элемент в нём, который выдаёт настоящие его чувства. Всё остальное под маской высокомерия и безразличия спрятано.

Вытерев руки, я быстро выбегаю из кухни.

В столовой показывается Олеся.

— Вероника Алексеевна, мне укладывать ребёнка? — тормозит меня вопросом.

— Да, укладывай в детской. Я скоро подойду.

— Но вы же говорили, что сегодня ночью я…

— Олеся, — закатываю глаза и руки в кулаки сжимаю из-за того, что пальцы дрожат. — Я изменила своё решение!

Предчувствие у меня отвратительное.

Константин стоял слишком близко ко мне. Слишком.

И Волков видел это.

Я никогда не давала повода для ревности.

И сейчас я не планировала злить Стёпу, оно само собой как-то получилось. Разговор с Константином ещё смуту в душе посеял. Что вообще значат его слова? Что такого он знает о Волкове?

— Вероника! — муж громко хлопает дверью. — Зачем ты позвала его в наш дом?

— Потому что персонал по нему скучает, — стараюсь говорить спокойно и уверенно.

— А может ты по нему скучаешь? — впервые за всё время Стёпа не скрывает своих истинных эмоций.

Его лицо кривится в ужасающей гримасе.

— Мы просто разговаривали. И всё.

— Он стоял в сантиметре от тебя! В сантиметре!

— Тебе показалось! — стараюсь улыбнуться.

— Вот как? — дёргает бровью.

— Стёпа, перестань. Ты — моя семья. Ты мой муж! Я не предам тебя.

— Зачем ты попросила Олесю остаться ночью с Максимкой?

— Я хотела сделать тебе сюрприз…

— Ника, я последнюю неделю домой возвращаюсь после полуночи. Это сегодня повезло закончить пораньше! — говорит на ходу, расстёгивает рубашку и открывает шкаф.

Застывает, упираясь взглядом в полку.

— Что это? — морщится и вытаскивает моё новенькое бельё.

Я специально положила его на видном месте. Собиралась надеть к приходу Стёпы.

— Ты купила себе комплект белья, чтобы потрахаться с Константином? — оглушает меня хриплым рычанием.

— Ты с ума сошёл! — выхватываю из его рук лифчик с трусиками.

— Ты планировала изменить мне!? — в его взгляде смешивается ненависть с кровью.

Сжимает пальцы, костяшки белеют.

— Стёпа, — голос срывается.

Как он может меня в таком подозревать?

— Вероника, ты забыла, кто дал тебе возможность жить красиво? Ты. Моя. Жена. Моя!

— Я знаю. Я твоя. Ты всё не правильно понял!

— До меня дошло! — в глазах мужа пылают пламенные взрывы. — У нас нет секса, потому что ты завела себе любовника!

— Всё, я не собираюсь выслушать твои бредовые предположения! Я хотела тебя порадовать, но увы.

Мне больно от его слов. Агония пылает в груди, будто в сердце оса ужалила.

— Спокойной ночи, дорогой муж! — слезливым голосом выдаю я, сбегая из комнаты.

_12_.

***наши дни***

— Степан-

— Господин, мы вас ждали! — начальник отдела полиции со всеми почестями уже летит ко мне, встречая чуть ли не в дверях.

Голова тяжёлая, и мысли никак не складываются в общий пазл. Главное, что сейчас заботит — в порядке ли мой годовалый сын.

— Андрей позвонил нам и рассказал, что у вас случилось! Это такой кошмар! — полковник Шилов жужжит над ухом, размахивает руками, догоняя меня по коридору.

А я иду в его кабинет, где мы сможем спокойно поговорить. Не хочу лишнего шума. Пресса не должна узнать о том, что моего сына похитили.

— Не переживайте, господин, мы обязательно решим эту ситуацию! У меня в отделе лучшие опера! — Шилов распахивает передо мной двери кабинета.

— Стёпа! — слышу за спиной жалобный голос жены.

На Веронике просто лица нет. Никогда не видел её такой! Думал, что первый месяц материнства сделал из неё зомби, но по сравнению с тем, как она выглядит сейчас — это были цветочки. Растрёпанная, с размазанным макияжем, в рваных колготках и белой шубе, перепачканной грязью.

— Заходи, — наклоняю голову в сторону раскрытой двери, и Волкова юрко влетает в кабинет.

Я вхожу следом.

А за нами вваливается полковник Шилов и запирает дверь.

— Это случилось из-за тебя! — Ника сразу начинает кидать обвинения. — Это ты виноват!

Жена на взводе. Подходит ко мне и стучит кулаками в мою грудь, а из глаз её брызгают слёзы.

— Это ты взял на работу эту чёртову няню! — не унимается.

— Олеся тут причём? — недоумевающе осматриваю красное лицо жены.

— При том! Это она похитила Максика! Это она! Она!

— Ника, это пустые обвинения!

— Пустые? — рычит не своим голосом. — Почему ты её защищаешь? Она твоя любовница, да?

— Приди в себя! — хватаю за плечи и встряхиваю.

Ника со стоном всхлипывает, а я прожигаю её ядовитыми глазами.

— А может, это ты виновата? Может, это твой Костя похитил моего наследника?

— О чём ты говоришь, Стёпа! Константин столько лет проработал у тебя поваром, а теперь ты ему не доверяешь?

— Не доверяю, после того, как увидел вас вместе на кухне! Может, это ты завела себе любовника, а не я?

— Это выше моих сил! — Ника закрывает лицо руками и падает, Шилов едва успевает подставить ей стул.

— Нам нужно собраться, мои дорогие, — полковник по очереди измеряет нас строгим взглядом. — Давайте обо всём по порядку. Нужно составить полную картину произошедшего. Подозреваемых двое?

— Подозреваемых много, — выдыхает Ника, качая головой.

И она права.

_13_.

***Девять месяцев назад***

— Вероника-

Свадьба лучшей подруги — волнительное событие и очень важное. Это почти как своя, но нервы трепет сильнее.

Потому что когда сама выходишь замуж, знаешь, что за человек твой жених. Пылаешь к нему чистой любовью, обожанием. По крайней мере, так кажется. А вот отдавать близкого человека в жёны чужому мужчине, о котором слышишь только в интернете или в журналах — тяжело. Неизвестно, чем всё это обернётся через год, два.

Люда сидит за большим столом, пока её красит визажист, а фотограф запечатлевает всё происходящее. Ослепительная девушка уже выглядит красиво. С идеальной причёской, в дорогих украшениях. На ней белый полупрозрачный халатик, скрывающий кружевное бельё, соблазнительные чулки и блестящие туфли.

— Вероник, а ты тоже так жутко нервничала перед свадьбой? — едва заметно улыбается, поймав мой взгляд в отражении зеркала.

— Наверно, меньше, чем ты. Я была беременная, мне нельзя было нервничать, — развожу руками.

— Людмила Медведева, официальная супруга миллионера… — задумчиво шепчет Людка. — Подумать только! Кажется, мы с тобой поймали фортуну за хвост! Не всем везёт найти богатенького муженька.

Я улыбаюсь, осматривая платье Люды, висящее на вешалке. У неё всегда был хороший вкус, а сейчас, когда в её распоряжении золотая безлимитная карта, подруга может себе позволить купить всё самое трэндовое. Вот и свадебный образ ей собрали по последнему писку моды, такого точно больше ни у кого не будет.

— Свадьба бывает раз в жизни, — заметив мой взгляд выпаливает Люда. — Я буду на высоте в этот день.

Я тяжело вздыхаю.

Свадьба бывает раз в жизни… куда уж там.

Мы с Волковым, кажется, медленно катимся к разводу.

Закрываю глаза, нервно головой качаю, и сердце тоскливо сжимается в груди.

— Так, все на выход! Продолжим через десять минут! — подруга спешно выгоняет за дверь визажиста с фотографом и подходит ко мне.

Осторожно берёт меня за руку, сжимает, в глаза заглядывает.

— Вероника, сейчас не время раскисать. У меня свадьба! Помнишь? Мы обязательно придумаем, как решить все твои проблемы.

Горло болезненно обжигает волна слёз, которые я изо всех сил пытаюсь сдержать.

— Я рада, что ты выходишь замуж не по залёту.

— Ника, ты тоже вышла замуж не по залёту. У вас с Волковым ведь была любовь.

Была…

Будто острым клинком между лопаток.

— Я считаю, что тебе просто нужно поговорить с мужем, — задумчиво продолжает Люда.

А я цепенею.

— Поговорить о чём? — сверкаю злым взглядом.

— Обо всём! Спроси у него в лицо, какого хрена он дома не ночует? Где шляется?

— Как всё просто у тебя, Люд! — глаза невольно закатываются.

— Да, в жизни всё просто, если уметь разговаривать о проблемах!

— Мы последнее время так отдалились. Между нами целая пропасть. И, знаешь, мне кажется, я скоро в неё сорвусь.

В каком-то фильме я видела, как поезд сходит с рельсов и падает с высокой скалы. Главный вагон тащит за собой все остальные, без шансов на спасение. Глыбы камней с грохотом обламываются, скользят вслед за поездом. Длинная вереница слетает вниз на бешеной скорости, убивая всё живое, превращая в месиво грязи и крови человеческие судьбы. Тоже самое происходит со мной. Вагоны — это вечные проблемы, тянущиеся одна за другой, а я — машинист проклятого поезда, который ничего не может сделать перед сокрушительным лицом сложившихся обстоятельств.

— Сегодня Волков придёт на мою свадьбу. Вы увидитесь. Спроси у него, в чём дело. Спроси! — требовательно выговаривает Люда, сильнее сжав мою ладонь.

— Спрошу, — даю обещание не Люде, а самой себе.

Может, оно и правда так, как говорит подружка. Волков долго не говорил о своих чувствах, из-за этого мы не были вместе. Он играл, запутывался сам и меня запутывал. А если бы он сразу сказал, что между нами не только фиктивный договор, мы бы избежали много болезненных моментов. Так и сейчас: я молчу, он молчит, вокруг только боль и недопонимания.

Стёпа будто возненавидел меня после того, как застал нас с Константином вместе на кухне. Прошёл уже месяц, а муж со мной даже не разговаривает. Пока я занята сыном, он прикрывается работой.

Как вывалил на меня всю грязь, обвинив в том, что я завела себе любовника, так и всё. Как отрезало. Может, я была слишком импульсивной. Разозлилась, сбежала, дверью хлопнула. Но я же правда хотела как лучше. Выбрала то проклятое бельё, собиралась Стёпу завести, соблазнить! А он расценил это по-своему неверно.

Наши отношения перестали существовать. Они просто испарились, как духи, которые стоят закрытые много много лет и ими никто не пользуется. Волков своим отсутствием будто даёт мне понять, что мы из разных миров.

Он — центр этой вселенной. Своевольный и своенравный. И навсегда таким останется. А я либо тихо следую за ним и терплю все его выходки, либо собираю вещи и сваливаю.

И я бы уже давно ушла, не будь у меня сладкого розовощёкого сыночка. Я знаю, что не смогу просто забрать Максика с собой. Стёпа не отдаст.

— Так, ну всё! Время переодеваться! — звонко заявляет Людка, и я перевожу взгляд на неё.

Пока я тонула в мыслях и воспоминаниях, подругу успели накрасить и отснять ей целую фотосессию.

В этот важный для моей единственной подруги день, я должна быть стойкой и сильной. Поддержать её! А я, наверно, своим недовольным лицом только всё порчу.

— Ну как я тебе? — Людка кружится в своём ослепительном платье, и у меня душа замирает в восхищении.

— Ты просто невероятная. Артур в обморок упадёт от твоей красоты! — говорю от чистого сердца.

— Ладно, церемония начнётся через сорок минут. Мне нужно срочно выпить что-то очень крепкое! — Люда машет на себя руками, стараясь освежиться. — Мне кажется, или в доме очень душно?

— Кажется, это от нервов, — подхожу ближе и заботливо поправляю её фату.

— Вероника, а вдруг мы с Артуром когда-нибудь тоже… ну… — тупит взгляд и губы поджимает, превращаю их в одну тонкую полоску.

— Что?

— Вдруг когда-нибудь мы тоже столкнёмся с такими же проблемами, как ты и Степан Ефимович? Ох, я так этого боюсь!

— Людочка, моя хорошая! — обнимаю её, а у самое сердце сдавливает, точно его перематывают канатами. — Не нужно примерять наш со Стёпой опыт на себя. Я верю, что у вас всё будет сказочно.

— У вас тоже, Ника. Вы обязательно помиритесь! — невеста облегчённо улыбается. — Так, мы хотели выпить! Жанна! Жаааанна!

В комнату заходит домоправительница Медведевых — грузная женщина лет сорока. Очень похожа на нашу Лизу.

— Людмила Михайловна, вы что-то хотите? — осторожно интересуется она, будто предчувствует что-то неладное.

— Хочу, — невеста улыбается, сверкая шальными глазами. — Водку!

— Водку? — я выпадаю в осадок от шока.

Если Людка напьётся — свадьба пройдёт просто мимо неё. Или по ней.

— А что? — недовольно морщится. — Жанна, неси водку. И сок. Апельсиновый.

— Люд, ты уверена? — до сих пор не верю, что это милое создание в пышном белом платье собралось бухнуть перед такой важной церемонией.

— Уверена. Что может случиться? Мы же с тобой не бутылку выпьем в конце концов! — разводит руками.

Не бутылку.

Однако Людке достаточно пары стопок, чтобы знатно опьянеть. В общем-то, мне тоже.

И уже после третьей щёки невесты пылают румянцем, а непослушные ноги в высоких каблуках держат её с трудом.

— Всё, иди занимай своё место в зале, — расслабленная Людка смотрит на себя в зеркало, улыбается дурашливо.

Вот расслабилась, так расслабилась! Хороша невеста.

— Я очень надеюсь, что ты не упадёшь, когда выйдешь к гостям.

— Не упаду!

Вздыхаю, закрыв глаза.

В зале полно народу. Кого-то я уже знаю, таких большинство. Партнёры моего мужа приветливо улыбаются, когда видят меня. Многие из них пришли сюда со своими девушками и жёнами. Почти все парами. И я обычно посещала подобные мероприятия в компании Стёпы, а сейчас я одна. И мне становится неловко и зябко под взглядами богачей.

— Милое платье, — слышу голос за спиной и оборачиваюсь.

Алёна Щукина смотрит на меня с нахальной улыбкой. Надменная. Холодная. Мерзкая.

— Удивительно, что тебя тоже пригласили, — усмехаюсь.

На самом деле, я не ожидала её увидеть после того, как она сумела стащить наш с Волковым договор о фиктивном браке. Ещё бы и бывшую жену Стёпы позвали, для полного восторга!

— Я там, где должна быть. Мой отец очень влиятельный человек, и меня всегда зовут на такие важные мероприятия. Я породистая девушка, в отличии от тебя! — Алёна вскидывает бровь.

— Я думала, породистыми бывают только собаки, — сдерживаю улыбку. — Ну или в крайнем случае лошади.

— Вероника, — выдыхает. — Всем известно, что Стёпа женился на тебе только потому, что ты залетела. Так что знай своё место, и не смей дерзить мне!

Кровь начинает закипать. У нас с мужем и так не всё гладко, а Алёна ещё и такие слухи распускает. Пальцы невольно сжимаются в кулаки.

Но, я тут же их разжимаю, словно придя в себя.

— Своё мнение можешь оставить при себе, — выговариваю спокойно и чётко. — Наши со Стёпой отношения никак тебя не касаются.

— Он Эвелину любит, — Щукина меня провоцирует.

И я не должна поддаваться. Это проклятое общество миллионеров отравлено. Я помню, как Эвелина загнала меня в столовую и набросилась, как расцарапала моё лицо своими острыми ногтями. Если бы Волков не оказался рядом, Эвелина могла бы причинить мне куда больший вред. И ей бы ничего за это не было. Я уже поняла законы новой жизни: чем больше у тебя денег, тем мощнее твоя власть. Только проблема в том, что я не стремлюсь к власти. Мне достаточно размеренной тихой жизни в уютном доме, моего сладкого сыночка и…

… хотелось бы, чтобы Стёпа был рядом.

Играет музыка, и гостей просят пройти на ажурные стулья в центре зала. Начинается церемония бракосочетания.

Я медленно подхожу к своему месту, сердце предательски сжимается. Сажусь, а у самой глаза влажные. Стул, на котором должен сидеть Стёпа, пуст. Я ищу его шальным взглядом среди присутствующих, но не нахожу.

Неужели я ему настолько неприятна, что он решил пропустить свадьбу лучшего друга, лишь бы только не пересекаться со мной?

_14_.

— Степан-

— Давайте-ка ещё раз, — сверлю взглядом своего подчинённого, который принёс не добрую весть. — Швейцария отказалась с нами сотрудничать?

— Их компания нашла более выгодного поставщика, — Сергей разводит руками.

— Чёрт! — шиплю.

Хочется сказать куда более красочные слова, но я держусь. Из последних, мать его, сил держусь. Мне едва удаётся оставить компанию на плаву. Ещё месяц-два, и мы обанкротимся.

Конечно, это не конец света. У меня есть другие прибыльные бизнесы, рестораны, кафе, бары. Я выкупил почти все заведения этого города. Но!

Нефть "ВЕС" — золотая жила. То, что мне передал отец и приказал беречь, как зеницу ока. И я должен был направлять все свои силы, лишь бы сохранить эту корпорацию. А у меня в голове был густой туман, застилающий всё вокруг. Просыпался, открывал глаза и видел перед собой Веронику, которая заигрывает с поваром.

История повторяется. Сначала я женился на Эвелине, которая без зазрения совести притворялась невинной овечкой, а сама трахалась с Орловым и сливала ему секретную информацию моей компании, теперь Вероника мило воркует с Константином.

Константин ушёл из моего дома. Начал жизнь с чистого листа. У него теперь семья, жена миловидная и маленькая приёмная доченька. И работа у него новая. Он — начальник охраны у моего конкурента, который является главным провокатором всех проблем в моей компании. Если бы Репин не заявился в Россию, то моя корпорация была бы главной на рынке, а сейчас мы имеем очень шаткое положение. Всё, что строилось десятки лет, может рухнуть в одну секунду. Как карточный домик от лёгкого сквозняка.

Цепочка мыслей однажды невольно привела меня к одному интересному умозаключению: Вероника может оказаться такой же паршивой овцой, какой была Эвелина. Новая жена запросто может быть в сговоре с Репиным, а Константин — их посредник, крыса, передающая информацию.

И с тех пор я не могу спокойно смотреть на Веронику. Хочется прижать её к стене и просто раздавить, выпотрошить из неё душу, заставить во всём сознаться. Я успокаиваю себя:

Волков, у тебя паранойя, это же твоя милая Канарейка, она не такая, она ангел!

Но коварный червячок сомнений по чайной ложечке поедает мой мозг, и я становлюсь агрессивен к Веронике.

Чтобы не травмировать её своими выходками, я отдалился. На время. Так посоветовал мне психолог.

— Какие будут распоряжения, господин? — Сергей всё ещё стоит перед моим столом, держа в руках папку с документами.

— Нужно лететь в Швейцарию и перезаключать договор на их условиях, — напряжённо стучу по столу пальцами.

— Вы уверены? Швейцария сотрудничает с нами чуть больше года и…

— И они принесли нам пятнадцать миллиардов, — перебиваю подчинённого, и тот виновато бледнеет. — Нам важен союз с ними.

— Но есть же и другие страны, Швейцария не лидер по…

— Всё! — указываю жестом на дверь. — Я хочу побыть один. Мне нужно подумать.

Сергей мнётся, эмоции на его лице сменяются с бешеной скоростью, и, наконец, он кивает и разворачивается. Семенящими шагами плетётся к двери, за которой его уже поджидает Оксана. Секретарше не терпится узнать о том, что я решил. Нефть "ВЕС" кормит очень многих людей, моих сотрудников, их семьи. Я не могу допустить, чтобы люди остались без работы.

Но чувствую, что утопаю в море во время шторма. Барахтаюсь, придумываю что-то, стараюсь просчитать всё на десять шагов вперёд, а беспощадная стихия захлёстывает и на дно тянет.

Всё навалилось. Проблемы на работе, ссора с женой, мои подозрения в её сторону — всё это связало мои нервы в клубок и разорвало тонкие ниточки.

Шумно выдыхаю, откинувшись на спинку кресла. Тру красные глаза руками, яростно и сердито. Бросаю взгляд на календарь на столе, сегодняшняя дата обведена красным цветом. Замираю на мгновение, когда осознание лапает затылок.

Я забыл про свадьбу Артура.

_15_

_Вероника_

Я уже выучила сценарий этих богатых свадеб. Каждая новая похожа на предыдущую. И этот ритуал, когда сначала к арке выходит жених, а затем невеста — уже надоел. Однако Артур Медведев не просто вышел. Он, точно арабский скакун, пронёсся мимо гостей по красной дорожке, смеясь и размахивая руками. Его белоснежная улыбка осветила зал, и я на некоторое время забылась, отвлеклась от собственных надоедливых мыслей.

Когда выходит Люда, шатающаяся на каблуках, шоу продолжается. Выпившая и раскрасневшаяся, моя подруга слишком медленно плетётся к арке, стараясь за улыбкой скрыть своё волнение. Зря она так широко улыбается — похоже на зловещий оскал. Смотрю на неё, а у самой сердце предательски быстро в груди стучит. Только бы Люда не упала!

Приглашённые папарацци переглядываются, вспышки застают невесту врасплох, и она роняет букет себе под ноги. Медленно моргаю, и когда открываю глаза, тут же жалею, что сделала это. Нужно было зажмуриться посильнее и сидеть так.

Людка наклонилась поднять букет и растянулась на красной ковровой дорожке, издав при этом громкое "ОЙ".

Выдыхаю и качаю головой. Это моя Людка Белкина, и её свадьба просто не могла обойтись без казусов. Хорошо, что я на свою свадьбу была без каблуков — убийц, иначе тоже бы порадовала гостей фееричным падением.

Артур тут же бежит поднимать свою невесту, музыка стихает. Все затаили дыхание.

— Ты в порядке? — Медведев помогает Людке подняться, а та зачарованно в его глаза смотрит и дышит тяжело.

— Всё прекрасно! — весело отзывается девушка, поправляя подол платья. — Оркестр, играй!

Я закрываю рот рукой, чтобы скрыть усмешку. Гости перешёптываются, а я могу только грустно улыбаться. Рядом со мной по-прежнему пустует красивый стул с резной спинкой.

Стёпа не пришёл. Церемония уже в самом разгаре. Артур говорит заготовленную красочную речь о том, что будет вместе с Людой навсегда, и в горе, и в радости, в богатстве и бедности. Мой муж был более избирательным, обошёлся без таких банальностей. Волков говорил сладко, смотря в мои сияющие от восторга глаза. Он не обещал быть рядом всю жизнь, но сказал очень крутую фразу, которая клеймом отпечаталась в моей памяти — "я буду любить тебя до тех пор, пока сердца наши бьются в унисон". Тогда я расценила это как "буду любить до самой смерти, пока сердце кого-то из нас не остановится".

И я верила этому.

Наивно полагала, что став Волковой, все проблемы и беды останутся позади. А сейчас вынуждена давиться реальностью, где я настолько противна законному мужу, что он даже не соизволил прийти на свадьбу к лучшему другу! Эта мысль не даёт мне покоя.

Чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что Волков не исправим. Впервые встретившись с его ледяными гипнотизирующими глазами, я думала, что обожгусь его холодом и высокомерием. Так и вышло. Первое представление оказалось не обманчивым. Я не знаю, где он ночует и с кем проводит время. Отказываюсь верить, что испортила всё сама, когда не стала его убеждать в своей верности, а просто вышла из комнаты, гулко хлопнув дверью. С тех пор всё рухнуло. Но виновата ли в этом я?

У меня же тоже есть гордость!

Не всё же время я должна преклоняться перед ним?

Играет приятная музыка, и к арке медленно движется симпатичная курносая малышка. Семилетней сестре Артура доверили очень важное дело! Анютка выносит обручальные кольца, улыбается, неся перед собой серебряный поднос с бархатной коробочкой в центре. Людка смотрит мне в глаза с трепетным восторгом, но тут же переводит взгляд на пустующий стул рядом со мной и прикусывает губу. Она прекрасно понимает, что я разбита и сломана.

Я бабочка, которой варварски оторвали крылья.

И как бы я не старалась держать лицо, казаться весёлой и непринуждённой, по глазам всё видно. Телом я нахожусь здесь, в красивом зале на свадьбе лучшей подружки, но все мысли мои привязаны к Стёпе, который так и не объявился. Где он? С кем он сейчас? С кем провёл эту ночь?

Люда тонкими пальцами берёт кольцо и осторожно надевает Артуру на палец. Вспышки фотоаппаратов снова заполняют всё пространство, гости охают. Жених берёт кольцо, и моя пьяненькая подружка подставляет ему дрожащую руку.

Волнительный момент.

В одно мгновение тонкое золотое колечко высказывает из мужских пальцев и звонко ударяется о пол. Людка хватается за сердце, кусает губы с нервозностью, бросает на своего жениха молниеносный взгляд, полный немого гнева и ярости. Уронить кольцо на церемонии — плохая примета, признак того, что брак проживёт не долго. И, естественно, об этом упавшем кольце обязательно напишут в прессе.

А если эта пророческая примета сбудется, общество миллионеров будет болтать за спиной и смеяться нагло и бесцеремонно.

На моей свадьбе кольцо не падало, однако наш с Волковым брак на волоске.

Анюта быстренько исправляет ситуацию, подняв кольцо, и Артур всё же надевает его на палец своей невесте. Людка сделалась бледной под цвет платья, смотрит вдаль зала стеклянным взглядом. У Медведевых, кажется, намечается первая крупная ссора.

После церемонии всех просят пройти к лестнице для общего фото. И меня снова ломает от грусти, что рядом нет мужа.

— Вероника, можно тебя на пару слов? — увесистая ладонь свёкра сильно сжимает мой локоть.

— Да, Ефим Святославович, — дежурно улыбаюсь.

Я его недолюбливаю. Как и он меня.

_16_

— Скажи, пожалуйста, где мой сын? — шипит на меня, притянув к себе.

— А я-то откуда знаю? — хочу закатить глаза, но тут же останавливаю себя.

Ефим Святославович смягчается, смотрит с теплом и ласковой улыбкой. Уж не знаю, что так на него подействовало, но мне от этого его жеста не по себе. Даже непрошенная жаркая волна по спине прокатывается.

— Вероника, я не всегда был с тобой добр, но, — свёкр говорит медленно и тихо, почти шепчет мне на ухо. — Но мне важно, чтобы ты посещала подобные мероприятия вместе со Стёпой.

— Я подруга Люды. Меня бы пригласили, даже если бы мы со Стёпой не были женаты, — фыркаю.

— Что у вас случилось? Вы поссорились? — вкрадчиво интересуется, и я всё таки позволяю себе сделать то, что хотела.

Закатываю глаза:

— Спросите лучше у своего сына.

Только успеваю закончить холодную фразу, как в зале показывается Волков младший. Вспыхиваю радостью, но тут же беру себя в руки. Хоть я и люблю его по-прежнему искренне, он причиняет мне боль.

Так бывает, когда мужчина сначала носит на руках и лелеет. В беременность я была похожа на хрустальную вазу, которую оберегали. А потом Стёпа собственными руками превратил меня в стеклянные крошки. Расколол своим безразличием.

Я понимаю, что Люда была права, когда дала совет всё обсудить, но вряд-ли я смогу сдержать эмоции. Болезнь Волковых под названием высокомерие оказалась заразной, и я подверглась этому беспощадному вирусу. Раньше я бы позволила вытереть об себя ноги, простила безразличие, задвинула бы гордость поглубже в задницу, но не сейчас. Я — Вероника Волкова, супруга миллионера, мать наследника многомиллиардной нефтяной корпорации. И я больше не прощаю.

— Добрый день, — мой муж улыбается, смотря мне в глаза с трепетом и нежностью.

И я натягиваю улыбку.

Мне не привыкать притворяться и играть роль. Научилась, когда была фиктивной невестой. Наверно, именно этот период и подарил мне такой бесценный опыт, сделал сильнее и решительнее. Я точно знаю, что не закачу истерику у всех на виду, даже намёка не дам, чтобы кто-то решил, что у нас проблемы в отношениях. Но когда мы останемся с мужем наедине, я обязательно устрою ему словесный расстрел.

— Всех уже позвали для общей фотографии, — Ефим Святославович взбешён. — Степан, где тебя носит?

— Проблемы на работе, — сухо бросает мой муж, даже не взглянув на отца.

Стёпа занят. Играет со мной в гляделки.

— Пойдём фотографироваться, — выдавливаю из себя и беру миллионера под руку.

Фотограф просит всех улыбнуться, и я невольно замечаю, как бледная и раздосадованная Людка снова скалит зубы. Подруга явно нервничает.

— Ты видела, как упало моё кольцо? — возмущённо взмахивает рукой.

— Люд, это все видели, — выпаливаю не подумав.

— Артур кольцо уронил? — Стёпа стоит рядом с нами возле небольшого фруктового стола.

— Ты представляешь, что теперь будет! Об этом напишут везде, где только можно! Мало обо мне болтают, так теперь ещё и это! — Люда качает головой.

— Это просто примета, всё будет хорошо! — подбадриваю подругу.

— Ладно, нужно идти к Артуру, — подружка разворачивается и продолжает бубнить себе под нос. — Это надо же, какой криворукий миллионер мне достался!

Стёпа усмехается, и я вновь перевожу взгляд на него.

— Вообще-то смешного мало, — замечаю с обидой.

— Да брось, ты правильно сказала. Это всего лишь дурацкая примета.

— Где ты был? — тут же перевожу тему.

Наши отношения, которые с каждым днём всё больше становятся похожи на огромный оползень, летящий со скалы, волнуют меня гораздо больше, чем упавшее кольцо подруги.

— Работал, — Волков берёт красивый стакан у проходящей мимо официантки и отпивает шампанское щедрым глотком.

— Весь месяц?

— У меня проблемы, Ника. Нужно лететь в Швейцарию.

— Проблемы? — невольно хмурюсь.

— Да. На Российском рынке появился новый нефтяной миллионер, и он вставляет мне палки в колёса.

— Да ты что! — с иронией усмехаюсь. — И, конечно, твоя работа гораздо важнее семьи.

— Я не могу отказаться от поездки в Швейцарию.

— Тогда мы с Максиком поедем с тобой!

Стёпа закашливается от неожиданности и смотрит на меня с недоумением.

— Я тебе не доверяю, — скольжу по его лицу холодным взглядом.

— Думаешь, я тебе изменяю? Повезу на отдых любовниц?

— Так у тебя их несколько?

— Кого?

— Любовниц.

— Вероника, хватит. Я не хочу выслушивать твои претензии.

— Ответь! — настойчиво смотрю в его безразличные глаза.

— У меня нет любовниц, — отмахивается.

— Тогда почему ты не ночуешь дома?

— Я же сказал, у меня проблемы на работе.

— Так себе оправдание! — забираю у Стёпы стакан с шампанским и допиваю до дна.

— Я не обязан перед тобой оправдываться.

— Я твоя жена! Опомнись! — кажется, я превратилась в разъярённую фурию.

— Прекратите этот цирк! На вас уже смотрят косо, — вмешивается отец Волкова, и я вновь закатываю глаза. — Степан, пойдём на разговор.

Ефим Святославович выглядит зловеще. Ничего хорошего его презрительный взгляд не сулит.

_17_

_Степан_

Отец отводит меня в кабинет моего друга. Такое ощущение, что папочка чувствует себя хозяином в чужом доме. Все двери перед ним открыты. Грузный мужчина вальяжно раскидывается на кресле Медведева, достаёт из выдвижного ящика в столе портсигар и закуривает.

— Ну, что ты стоишь, как не родной? — насмешливо щурит глаза и рукой мне указывает на свободный стул.

— Ты думаешь, Артуру понравится, что ты без спроса взял его сигару? — веду бровью, осматривая недовольное лицо отца.

Холодный решительный взгляд полон глубокого смысла и какой-то таинственности. Он будто что-то замышляет, расставляет сети, в которые я должен угодить.

— Почему я должен думать об Артуре, когда тут свой балбес вырос, а ума не набрался? — жадно затягивается и выпускает в воздух белую пелену едкого дыма.

— Что ты хочешь сказать?

Предчувствую, что он прознал о плачевном состоянии нашей корпорации, и теперь меня ждёт многочасовая лекция о том, какой я негодяй и недоумок. Я и сам прекрасно понимаю, что виноват. Вовремя не принял должные меры, был рассеян и зациклен на жене и сыне. А сейчас мои тщетные попытки вывести Нефть "ВЕС" на прежний уровень доходов стали посмешищем.

— Что с Вероникой? — неожиданно выговаривает отец, и я на мгновение теряюсь.

— А что с ней?

— Степан, твою мать! — стучит по столу кулаком и яростно морщит старческое лицо.

Все его морщины преобразуются в глубокие впадины, прибавляя лет десять к настоящему возрасту.

— Почему твоя жена сегодня сидела в зале одна и со слезами на глазах?

Я глубоко вдыхаю раскалённый воздух, пропахший сигаретным густым дымом. Верхушки лёгких мучительно жжёт, и, кажется, несчастные органы вот-вот полезут через нос наружу. Меня наизнанку вывернет, если продолжу этот разговор.

— С Вероникой всё в норме, — короткий ответ, который раньше устраивал моего отца.

— Не ври мне, Степан. Она несчастна рядом с тобой!

— Ты вздумал учить меня семейной жизни? — закипаю от ярости.

— Да, вздумал! Я не хочу, чтобы…

— Отец! Ты поднял руку на мою мать, и она в ужасе сбежала! Без охраны, без денег! Если бы не ты, она была бы жива! — ору, кажется, на весь дом.

Собственного голоса я не слышу из-за грохочущего сердца. Кажется, что оно сейчас проломит грудную клетку и выскочит на стол прямо под нос собеседнику.

— Да, вот такой я ужасный человек, — шелестит низким голосом. — А ты, Стёпа, учись на моих ошибках.

Упираюсь руками в край стола и, наклонившись вперёд, заглядываю в графитовые глаза Волкова старшего. Язык не повернётся сейчас назвать его отцом. Этим разговором он будто разблокировал все мои воспоминания, заставив кровь превратиться в раскалённую сталь.

— Ты чудовище. Не учи меня жизни! — отвечаю хриплым голосом.

Мужчина не разрывает зрительный контакт, затягивается сигарой и выпускает дым прямо мне в лицо.

— Выйди вон! — командует, указав мне на дверь.

— С удовольствием, — бросаю в ответ, покидая кабинет.

Сжав кулаки и стиснув челюсти, я спускаюсь на первый этаж к гостям. Всех уже пригласили за стол. Иду прямиком к Артуру, чтобы поздравить со свадьбой, извиниться за опоздание и уехать, забрав жену. Но на моём пути возникает миниатюрная девушка.

— Стёпа, — складывает тонкие аристократичные пальчики перед грудью.

— Алёна, — торможу.

— Рада тебя видеть! Как ты?

Не могу сказать, что её восторг от встречи взаимный. Я был хорошего мнения о Щукиной, пока она не переступила границу дозволенного. Выкрасть договор о фиктивном браке из моего кабинета было её главной ошибкой. И ради кого?

Моя бывшая жёнушка её подослала. Эвелина занимала Алёну себе в подружки.

— Ты потрясающе выглядишь! — Щукина продолжает невинно глазками хлопать и растекаться передо мной.

— Ты тоже сегодня хороша! — скольжу взглядом по её фигуре. — Как твоя учёба?

— Закончилась. Вот думаю, может остаться в России? — Алёна делает шаг ближе и осторожно скользит ладонью по моему плечу, будто сгоняет пыль с пиджака.

Слишком личный жест, не так ли?

— Думаю, может мне прийти на стажировку к тебе? — голос её в миг меняется на более низкий.

— Не стыдно? — смотрю в её милую мордашку.

Этого ангелочка я помню совсем маленькой. Только вот выросло из неё нечто продажное, лишённое разума.

— Стёп, ну мы не чужие люди, — улыбается и густыми ресницами хлопает.

— Ошибаешься, Алёна. Мы с тобой чужие.

И почему все решили, что я им близкий человек? Эвелина говорила тоже самое, когда деньги выпрашивала.

Обхожу Алёну и тут же натыкаюсь на грустные глаза жены в другом конце зала.

Вероника стоит вдали, обнимает собственные худые плечи и смотрит на меня. Вероятнее всего, видела, как Алёна открыто со мной заигрывала.

_18_

_Вероника_

Взгляд моего мужа наконец-то оказывается прикован ко мне. Я молча наблюдала, как он общается с красоткой Щукиной, как смотрит на неё. Алёна тоже оборачивается, стреляет ядовитыми глазками в мою сторону и хмурится.

Волков, не теряя времени, идёт вальяжной медленной походкой в мою сторону.

— Вероника, — поджимает губы и неожиданно тупит взгляд в пол. — Мне кажется, нам нужно всё хорошенько обсудить.

— Обсудить что? — невинно улыбаюсь.

— Наши отношения.

— У меня такое ощущение, что наш брак до сих пор фиктивный, Стёпа.

Чувствую, как болезненным спазмом пульсирует в горле, и влага скапливается на ресницах.

— Ника, пожалуйста, держи себя в руках! — Волков резко притягивает меня в свои объятия, и я утыкаюсь лбом в его широкую грудь.

Он прав.

Вокруг слишком много людей и папарацци. Я не имею права давать слабину, но лёд треснул. Каменная защита рухнула, и я не могу больше притворяться. Не видела мужа месяц. Месяц! И вот он рядом со мной, по волосам ласково гладит и к себе прижимает, а я чувствую себя белой вороной. Как будто голая стою перед многочисленной публикой.

— Милая, давай уедем отсюда. Поедем в гостиницу. Там всё обсудим. Спокойно. Поехали? — голос звучит сладко.

— Угу, — выжимаю из себя с надрывом.

Я думала, что пробуду на свадьбе у Люды до самого конца. Обниму подругу, когда все гости уже разъедутся. А мне приходится сбегать без оглядки, потому что на меня внезапно обрушилась лавина эмоций, которые я так долго сдерживала. Меня не смущает водитель мужа и его охрана. Я рыдаю в голос в машине по пути до дорогого отеля.

И отпускает немного, когда я падаю на белоснежные простыни в нашем номере и вытираю поплывший макияж о подушку.

— Ника, может воды? — Стёпа садится рядом со мной и гладит по спине.

А я ёжусь. Его мягкие пальцы кажутся наждачной бумагой, раздирающей мою обнажённую кожу в кровь.

— Я хочу развестись, — рычу, обессиленно сгребая в руках подушку.

— Что? — муж выпадает в осадок.

— Я хочу развестись с тобой! — повторяю уверенно и чётко.

Приподнимаюсь и смотрю в глаза озадаченного Волкова.

— Не руби с плеча… — мямлит себе под нос.

— Стёпа, я не железная леди. Ты знал, насколько я слаба. Ты видел, что я мягкая. Стержня у меня нет.

— Ошибаешься, — строго. — Я с первого взгляда почувствовал твою силу.

— Я завтра же подаю на развод! — отсекаю и вскакиваю с постели так быстро, что цветные мошки перед глазами летят.

Почти бегом покидаю номер.

Меня шатает.

И ноги не держат, точно в них набили вату.

_19_

*** Наши дни ***

_Степан_

— Я жалею, что не подала на развод после Людкиной свадьбы! — шипит моя жена, пуская яд из острых клыков.

Я думал, станет лучше? Чёрта с два!

Наивно надеялся, что вернётся милашка Канарейкина, которая будет щебетать мне на ухо слова о любви, о тёплом и искреннем чувстве, которое по венам растекалось, как парное молоко. Передо мной всё это время была коварная и рассчётливая женщина с холодным умом.

— Можешь разводиться со мной хоть завтра! — бросаю также холодно и отстранённо.

— А вот и разведусь! — обижается.

Губы надувает и руки на груди складывает.

— У нас сейчас есть задача посерьёзнее. Вам нужно перестать ссориться! — полковник Шилов тяжело выдыхает. — Я ничего не понял из ваших рассказов. При чём тут похищение ребёнка и ваша ссора на свадьбе?

— Кольцо же упало! — Вероника взмахивает тонкой ручкой. — Люда и Артур развелись.

— Иии? — Шилов непонимающе щурится.

— Вероника и Люда поймали Медведева на измене. Артур вполне мог захотеть отомстить нам, — спокойно поясняю я, а потом поворачиваюсь к Волковой. — А я говорил тебе, чтоб ты не лезла ни в своё дело!

— Люда — моя подруга! Честная и верная, в отличии от твоего дружка Медведева!

— То есть Медведева вы тоже подозреваете? — полковник, кажется, скоро поседеет от наших рассказов.

— Ну конечно! — отвечаем в унисон.

— Значит, в числе подозреваемых няня, повар и миллионер, — бубнит Шилов, внося заметки в толстый блокнот.

— Если это сделала няня, то вряд-ли по своей воле. Её должен был кто-то подослать! — соображает Вероника.

— И Константину это ни к чему, он тоже может быть кем-то подослан, — продолжаю мысль.

— Если Максика похитила Олеся, то за всем этим стоит твоя бывшая жена! Ты же говорил, что у Эвелины какие-то проблемы с деньгами. Может, скоро потребуют выкуп?

— Логично, Вероника Алексеевна! — Шилов продолжает что-то чиркать в блокнот.

— Константин сам бы тоже не украл ребёнка, но он работает на Репина, моего конкурента.

— Ре-пин, — произносит полковник по слогам и откладывает ручку. — Список подозреваемых растёт. Я сделаю пару звонков, мои ребята что-то нашли.

Как только за Шиловым хлопает дверь, Ника встаёт со стула и вальяжной походкой проходит к окну. Трёт виски напряжённо.

— Стёп, пообещай мне, что всё будет хорошо, — шепчет тихо, даже не оборачиваясь.

Подхожу и осторожно касаюсь ладонями её волос.

— Всё будет хорошо. Максима найдут.

— А если нет? — всхлипывает. — Что если…

— Тише, тшшш, — прижимаюсь к жене и обнимаю её обеими руками. — Всё будет хорошо, милая.

_20_

***Девять месяцев назад***

_Степан_

Вероника убежала из номера так быстро, что я даже опомниться не успел.

Она ошарашила меня своим громким заявлением, что собирается подавать на развод, и я остался сидеть на месте, как истукан. С каменной миной на лице и кипящей в жилах кровью.

Так нагло, резко, моя жена плюнула мне буквально в лицо. О каком разводе речь?

Я её не отпущу!

Срываюсь с места, стремительно слетаю на первый этаж по лестнице и пересекаюсь взглядом с Никой. Она только-только выпорхнула из лифта, и теперь резво перебирает ножками в нелепой попытке скрыться от меня.