Настанет день, когда я разлюблю тебя

Глава шестая

Наконец-то у Вики и у Коли начался настоящий, полноценный отпуск. Вика всё чаще думала о том, что нужно было ей остаться в Казани и ждать Колю из командировки, ведь всё равно без мужа и отдых был не отдых.

Каждый день Вика с Колей, родители Вики и Степан с семьёй выбирались то в лес за ягодами и грибами, то на пикник, то купаться на реку, протекающую прямо за селом, то в гости к многочисленной родне. Пару раз ездили на рыбалку, правда, на специализированный пруд форелевого хозяйства.

Андрей Иванович и Степан терпеливо ждали, когда Коля вдоволь отдохнёт рядом с женой, чтобы отправиться на настоящую рыбалку в Насадку. Село Насадка располагалось в соседнем районе, но добраться в Насадку можно было только при помощи переправы, на пароме.

Село было достаточно большое и очень живописное, но на самую настоящую и крутую рыбалку истинные рыбаки ездили в глухие, почти отрезанные от цивилизации места, — места, где не было ни интернета, ни даже мобильной связи.

Если честно, Коле совсем не хотелось расставаться с Викой на целых два дня, тем более, без возможности общаться с женой хотя бы по телефону, но когда-то он дал обещание, а тесть и шурин ждали долгих четыре года.

Мужчины должны были уехать рано утром, и Коля почти всю ночь не давал Вике спать. Вообще, в Столбово у них словно вновь начался медовый месяц. Точнее, наконец-то начался настоящий медовый месяц.

— Не хочу никуда без тебя ехать, — тяжело вздохнул Коля. — Я так скучал по тебе в те пять дней, что мы провели в разлуке, и вот опять.

— Ну на этот-то раз всего одна ночь Коля! И два дня. Утром уедете, а на следующий день, ближе к вечеру, вернётесь. Не успеешь соскучиться.

— Может, поедешь с нами?

— Ну уж нет, Коля! Ты же знаешь, я такие мероприятия не очень люблю. Мне будет скучно. Даже не поговорить как следует! Сиди и смотри на поплавок.

— Я всегда успеваю по тебе соскучиться, даже за один день, не то, что за два.

— Потому и не хочешь сменить работу на более спокойную? Уже два года, как получил высшее образование, и по тебе плачет должность инженера, а у тебя всё романтика на уме, риск, опасность.

— Викуш, ты же знаешь, я не могу без своей работы. Может, потом, позже, и стану спокойным, вальяжным…

— Без работы не можешь, а без меня, выходит, прекрасно можешь? Можешь постоянно оставлять меня одну? Я переживаю, с ума схожу, особенно, когда ты долго не звонишь. А когда ребёнок появится, Коля? Я буду постоянно одна с ним?

— Ребёнок? — Коля поднялся на локте.

Его зелёные глаза радостно блестели. Он положил ладонь на плоский живот Вики.

— Конечно, ребёнок, Коля! Мы с тобой молодые и здоровые, и вот уже неделю не предохраняемся, при этом интенсивно…любим друг друга.

— Прости, Викуш, я даже не задумывался. А ведь и вправду…если родится ребёнок, а меня постоянно нет? Как ты одна? Мои родители далеко, твои — тоже далеко. А случись что со мной?

— Вот-вот, — кивнула Вика и, решив закрепить результат, добавила: — К тому же, мы ведь не будем ограничиваться одним ребёнком, правда, Коля?

Несколько минут Коля напряжённо думал.

— Хорошо, Вика, я обещаю, что обдумаю это всё как следует. А пока давай ещё раз сосредоточимся на увеличении количества членов нашей семьи. Мне очень нравится этот твой настрой.

— Как ты официально говоришь. Чувствуется: начал готовиться в начальники. Это радует, — поддразнивала Колю Вика, отодвигаясь к краю кровати и уворачиваясь от рук мужа.

Смеясь, Коля придвигался ближе, пока, в конце концов, они оба не свалились на пол. К счастью, одеяло сползло раньше и смягчило их падение. Продолжая смеяться, Коля нежно сломил притворное сопротивление Вики и опустился на неё сверху.

Утром мужчины уехали в Насадку, а после обеда Вика, Ася, Ярик и Данилка, прихватив детские спасательные жилеты и надувной матрац, отправились на реку. Тамара Степановна в этот день уехала на юбилей к подруге в одно из соседних сёл.

Примерно через час на пляже появился Кирилл. Такое случалось и раньше, когда Вика отдыхала на речке с Колей. Кирилл всегда приходил один, располагался поодаль. Вёл себя так, словно знакомых на пляже нет совсем, на Вику даже не смотрел. Постепенно Вика успокоилась, поверив, что на этот раз Григорьев слово сдержал.

Кирилл много плавал, заплывая достаточно далеко, потом недолго сидел на берегу и снова шёл плавать.

Сегодня события развивались по обычному сценарию. Кирилл плавал в отдалении, а Вика и Ася с мальчиками плескались в специальном "лягушатнике", сооружённом для детей.

Ася боялась переохлаждать Данилку слишком долго и вскоре выбралась с младшим сыном на берег. Ярик, оставшись с Викой вдвоём, уговорил её поплавать на надувном матрасе.

Они вышли на берег, надели на Ярика специальный жилет, взяли матрац и вернулись в воду. Вика умела плавать, но всё равно никогда бы не рискнула заплыть настолько далеко, как Григорьев.

Вика и Ярик лежали на матрасе поперёк и плавали неподалёку от берега. Была пятница, народу на пляже — множество. Отдыхали все культурно, даже те, кто, несмотря на запрет, принёс с собой пиво.

Неожиданно раздался шум приближающегося мотора и громкий смех явно нетрезвой молодёжи. К пляжу на приличной скорости приближалась моторка.

Отдыхающие, плавающие в реке, бросились к берегу, налетая друг на друга. В суете кто-то толкнул матрац, на котором плыли Вика и Ярик. Ярик, не удержавшись, упал в реку и закричал, едва не наглотавшись воды. Вика быстро схватила его и какую-то девочку лет шести, барахтающуюся рядом. Вытаращив от паники глаза, девочка визжала на одной ноте, глотая воду.

Потом Вика успела передать детей какому-то пожилому мужчине, оказавшемуся рядом. Схватила матрац, и в этот момент мимо, разрезая воду, пронеслась лодка. Вику чем-то сильно задело по плечу и отбросило. Она хотела повернуть к берегу и плыть, но не могла пошевелить правой рукой. Несколько секунд Вика сопротивлялась, в отчаянии пытаясь удержаться на плаву при помощи левой руки, но потом дышать стало тяжело, просто невозможно, и всё вокруг погрузилось в темноту.

Проснувшись, Вика обвела взглядом невыносимо-белый потолок и слишком светлые стены. Странно… Где это она? Судя по прохладному и какому-то стерильному воздуху, в больнице. Почему она в больнице?

Память вернулась резко: добро пожаловать в реальность! Вика вспомнила испуганного Ярика, визжащую на одной ноте девчонку, шум мотора и пьяный смех…

Дёрнулась, из глаз брызнули слёзы.

— Тссс, тихо, тихо! Давно всё хорошо, Вика.

Её ладони осторожно коснулась большая тёплая рука. Это прикосновение Вике давно не принадлежит, оно из другой жизни. Как и взгляд очень тёмных глаз: непривычно мягкий и немного насмешливый.

— Я знала, что ты вытащишь меня. И из воды, и с того света, — хрипло сказала Вика и откашлялась.

Григорьев, усмехнувшись, осторожно приподнял её голову и заставил выпить почти полный стакан воды.

— Насчёт того света ты преувеличиваешь, — сказал он, убирая стакан и поправляя подушку под головой Вики. — А из воды… Я едва не опоздал. Я же далеко плавал, и когда эти придурки появились, отшатнулся в сторону зарослей, чуть не запутался в траве. Тебя пытался вытащить какой-то подросток, но у него не хватило сил. Однако его попытки дали мне возможность успеть. Вода в твои лёгкие попала, потому ты провела несколько часов на аппарате, но зато мозг совсем не пострадал. Сильный ушиб плеча справа, потому пока зафиксировали. Но нет ни перелома, ни трещин. Хотя на плохую погоду, скорее всего, сустав теперь будет ныть.

— Ничего, переживу. Спасибо тебе, Кирилл!

— На здоровье. Ублюдков этих задержали, так что не удивляйся, если к тебе из полиции придут.

— А когда меня отпустят из больницы?

— Думаю, в понедельник утром. Выходные тебе придётся провести здесь, под наблюдением дежурных врачей и медсестёр. И под моим присмотром. Так что потерпи. А в понедельник, помимо врачей, из краевого центра мой учитель приедет, профессор Снегирёв. Он посмотрит тебя. Потом тебя, скорее всего, отпустят, а мы со Снегирёвым пойдём ко мне коньяк пить.

— А…который час?

— Спроси лучше, какой день, — улыбнулся Кирилл. — Суббота, восемь часов утра. Скоро завтрак.

— Я уже так долго здесь?! Со вчерашнего дня?

— В ты как думала? Мама твоя приехала ещё вчера вечером, уже дважды была у тебя. Пирожки вот принесла. Заодно и мне принесла, повезло.

— И мои съешь, Кирилл, ты голодный, наверно, а я не хочу.

— Поговори мне тут. Потерпи, сейчас немного придёшь в себя, и аппетит появится. А ещё сегодня какой-то сосед твоих родителей в Насадку поехал к первому парому. Ночью смысла не было, переправа не работала. Так что скоро здесь будут и муж твой, и отец, и брат. Они ведь даже не знали ничего, связи там нет.

— И маме испортила праздник, и мужчинам своим рыбалку, — вздохнула Вика. — Они так долго на неё собирались.

— Ты не виновата, потому не надо заниматься самоедством. Уверен, твоё здоровье для всех близких намного важнее, чем какие-то праздники и рыбалки.

— Кирилл…

— Что?

— А ты станешь профессором, как твой учитель?

— Стану, конечно, — с уверенностью ответил Григорьев. — А может, и академиком. В любом случае, я не остановлюсь, пойду до конца. Зря что ли заплатил самую высокую цену за свою карьеру?

Вика молчала, так как поняла, что он имеет в виду. Но Григорьев решил договорить.

— Я отказался от единственной женщины, которую люблю, в угоду быстрому и лёгкому старту. Можно было пойти более длинным и трудным путём, но зато рука об руку. Однако я был уверен в том, что самый хитрый. Все так думают, и это главное заблуждение таких, как я. Решил слукавить. Думал, обману судьбу, обойду на крутом вираже. И карьеру головокружительную хотел сделать, и тебя вернуть. Ан нет. Судьба мне сказала: "Твоё время пришло, действуй, Кирилл. Ты должен спасти свою любимую женщину для её любимого, её мужа. Ей ещё детей ему рожать, жить и жить с ним долго и счастливо. Так что не подкачай!". Всё правильно и всё справедливо. Так, как и должно быть.

— А я верю, что у тебя будет всё, Кирилл. Не только карьера.

— У меня будет всё то, что мне нужно, Вика. То, к чему я стремился и стремлюсь. Кроме главного, разумеется. Прости меня за то, что пытался влезть в твою жизнь.

— Простила, Кирилл, честно. Теперь я верю тебе.

— Вот и отлично, — Кирилл бросил взгляд на часы. — Пойду дом проведаю, душ приму и переоденусь. Вернусь, наверно, после обеда. К тебе сейчас всё равно посетители косяком пойдут.

Кирилл вышел из палаты, и его едва не сбил с ног бледный русоволосый парень, довольно высокий и крепкий. Кирилл уже знал его, видел раньше. Плотно прикрыл за собой двери палаты, загородил собой вход и выжидательно уставился на парня, подняв бровь.

— А к Виктории Баталовой можно? Она ведь здесь, в этой палате?

— Виктория здесь, и к ней можно.

Кирилл ответил спокойно и серьёзно, но парень вдруг нахмурился и начал внимательно всматриваться в лицо собеседника.

— Это…ты? — немного хрипло спросил он.

— Это я. Но мы, вроде, не знакомы. Откуда ты знаешь, что это я?

— Догадался, — усмехнулся Николай. — Когда по-настоящему любишь женщину, знаешь даже то, о чём она не говорит. Но тебе не понять.

— Да где уж мне, — кивнул Кирилл. — Тут ты прав.

— Как Вика?

— Жить будет. Долго и счастливо, с тобой.

— А тебе бы хотелось, чтобы с тобой? — казалось, Николай сдерживается из последних сил.

— Не думаю, что сейчас время и место для обсуждения моих желаний, — Кирилл ничуть не смущался. — Если ты уверен в себе и в своих чувствах, тебе меньше всего дела должно быть до меня и моих устремлений.

Коля всё же не выдержал, схватил Кирилла за отвороты белого халата. Костяшки пальцев Николая побелели от напряжения. Ворот халата затрещал. Несколько секунд мужчины смотрели друг другу в глаза, и Кирилл видел, как бешенство в глазах Николая уступает место растерянности и боли.

— Чёрт с тобой, — устало сказал Николай и разжал руки. — Ты оказался там, где должен был находиться я. Спасибо тебе… за Вику.

— Не благодари, — Кирилл спокойно поправил халат, отряхнулся. — Никто не хочет учиться на чужих ошибках, каждому подавай свои. И всегда-то у нас найдутся вещи, которые внезапно важнее, чем человек, которого мы любим больше жизни. Карьера, работа, даже рыбалка… Вот такой вот парадокс. Или попадос, если угодно.

— Да пошёл ты, — беззлобно сказал Николай. — Не надейся, больше я Вику одну не оставлю.

— Посмотрим. Иди уже в палату, Вика тебя ждёт.

Кирилл кивнул и пошёл по коридору, а Николай взялся за ручку двери.

— Да, и вот ещё что, — вновь заговорил Григорьев, приостановившись. — Вике сказал, и тебе говорю: дачу в Столбово я продавать не собираюсь. Приезжал, приезжаю и буду приезжать.