Настоящая мама для двойняшек (СИ)

Глава 19

Максим

Сердце разрывалось, когда я смотрел на Оксанину спину. Физически ощущал, как ей плохо. Хотелось обнять волшебницу, успокоить, но я понятия не имел — как это сделать. Поскольку и представить не мог, что творится в этой очаровательной головке. Что же с ней происходит? Скажи же, любимая. Скажи, чтобы я мог все исправить.

Так… стоп! Любимая? Забуксовал в мыслях, когда осознал, как именно назвал Оксану. Отложил неожиданное открытие на потом. Сначала надо разобраться с тем, что ее гложет.

— После обследования… — сказала чуть слышно, еле слова разобрал. Приходилось напрягать слух, но подойти ближе не решался. Еще испугается. — После обследования, — начала опять, — мне сказали, что… — судорожный вдох, плечи опустила, словно на них давит вся тяжесть мира. — Сказали, что я никогда не смогу иметь детей.

После этих слов в кухне воцарилась тишина. Оксана так и не поворачивалась, продолжала смотреть в окно. А я не знал, что сказать. Хотелось ее поддержать, но слов не находил. Что можно сказать на это женщине, которая так любила детей? А это было видно невооруженным взглядом.

Вспомнил, с какой нежностью она смотрела на моих бандитов, вполне мог себе представить, как она бы вела себя со своими собственными детьми. Вот только она никогда не сможет испытать радость материнства.

Когда девушка только сказала, что нам надо поговорить, в голове пронеслась куча предположений о том, в каком ключе может пройти разговор. Одно хуже другого. Причем, самым страшным для меня было, что она может выставить меня за дверь, сказав, что не хочет иметь со мной ничего общего, что все произошедшее было ошибкой, помутнением рассудка.

Наверное, именно в этот момент, когда я осознал, что могу ее потерять, понял — я люблю эту женщину. Не знаю, какие цветы ей нравятся, какую музыку слушает. Любимый фильм, книга, цвет… Все это было неважно. Единственное, что имело значение — она. Красивая, добрая, душевная, отзывчивая.

И плевать, что не может иметь своих детей. Никогда не ставил перед собой цели — нарожать целую футбольную команду. Вообще всегда считал, что семья — это двое любящих друг друга людей, а дети — дополнение к уже полноценной ячейке общества.

Да, очаровательное, шумное, порой сводящее с ума, до безумия любимое, но дополнение. Строить отношения лишь для того, чтобы их завести, рассуждая — нет детей, нет семьи — неправильно. И очень, очень глупо.

Подошел к ней вплотную. Осторожно положил руки на плечи, чуть сжал, надеясь, что не испугаю. Волшебница даже не вздрогнула, видимо, была настолько погружена в свои мрачные мысли, что не замечала ничего вокруг.

— Оксан, — попытался подобрать нужные слова, но что можно было на это сказать? Черт! — Волшебница моя, — вторая попытка. Тоже неудачная.

Не выдержал, притянул к себе хрупкую фигурку, содрогающуюся от неслышных рыданий. Прижался губами к виску, наслаждаясь таким неповторимым запахом, присущим только ей одной.

— Как давно это было? — не имею ни малейшего понятия, зачем мне эта информация, но спросил первое, что пришло в голову.

— Где-то лет десять назад, — прошептала спустя пару минут.

— После этого еще какие-нибудь обследования проходила?

Помотала головой, всхлипнула, сжалась в моих руках. Бедняжка моя. Осторожно повернул ее к себе лицом, уткнулась мне в грудь, заливая слезами рубашку. Маленькая такая, до подбородка не доставала, что было очень удобно лично для меня. Можно было этот самый подбородок положить на макушку волшебницы. Щекой потереться. Губами прижаться. Идеальный рост.

Улыбнулся, чуть отодвинул Оксану от себя, заглянул в глаза, полные слез. Вытер большими пальцами бегущие ручейки. Больно было смотреть на нее. Такую расстроенную, убитую. В глазах и намека не было на какую-либо надежду или радость. Поцеловал. Аккуратно, едва касаясь ее губ своими.

В отличие от предыдущих поцелуев, в этом ни капли страсти. Лишь нежность. Не хотел ее спугнуть. Да и не до того сейчас было. Главная моя задача — успокоить, придать ей уверенности, хоть как-то показать, что все будет хорошо. Что мы со всем справимся. И найдем выход.

Оторвавшись от любимых губ, улыбнулся, снова заглядывая в глаза. В них начала теплиться жизнь. Это радовало.

— Давай так, — начал выкладывать свой план, созревавший прямо на ходу, поглаживая милые щечки, — сейчас ты успокоишься, соберешься, и мы поедем ко мне. Я обещал детям, что привезу тебя. А обещания я привык держать.

— А что потом? — очаровательно сдвинула бровки девушка, не очень понимая, в чем конкретно состоял мой план.

Я, честно говоря, тоже не до конца все продумал, но решил действовать по обстоятельствам. О чем и поспешил сообщить любимой.

— А потом будет потом, — чмокнул в нос, вновь прижимая Оксану к себе. — Давай двигаться маленькими шажками.

— Ты хочешь со мной куда-то двигаться? — прозвучало так робко, неуверенно.

Нахмурившись, отступил на шаг, внимательно посмотрел, изучая каждую черточку ее лица.

— Что за странный вопрос? Мне кажется, что сегодня днем я ясно дал тебе понять, чего мне хочется, — поиграл бровями, намекая на нашу активность несколькими часами ранее.

— Заниматься со мной сексом? — недоуменно пробормотала Оксана.

— Любить тебя, дурашка, — рассмеялся в ответ.

— Но ты же сказал… — начала, но в нерешительности замолчала.

— Что я сказал? — интересно, когда я успел что-то ляпнуть, и что именно я сказал.

— Что ты хочешь большую семью, — глубоко вдохнула, словно в прорубь ныряла.

— И? — я искренне не понимал, какое это имеет отношение ко всему происходящему.

— А я не смогу ее тебе дать, — сказала таким тоном, словно я — дурак, не видящий очевидные вещи.

— С чего ты взяла?

— Ты вообще слышал, что я сказала? — вырвалась из моих рук, отходя на довольно приличное расстояние. Обхватила себя руками, словно защищалась.

— Слышал, — кивнул, — но не понимаю, какое это имеет отношение к нашим планам на сегодняшний день.

— На сегодняшний — это никак не влияет, — Оксана продолжала все сильнее хмуриться, — а дальше что? Когда это начнет влиять?

— На что?

— На наши отношения, Максим! — волшебница начала злиться и делала это очень умилительно.

— А у нас есть отношения? — лукаво улыбнулся, притворяясь дурачком.

Я знал, какие у меня на нее виды. Любить, жениться, жить вместе — волшебница, я и наши дети. Столько, сколько будет. Хоть двое, хоть пятеро.

Да, знали мы друг друга недолго, толком виделись всего пару раз. Но мне хватило, чтобы влюбиться в нее без памяти. Чтобы уже не представлять свою жизнь без этой очаровательной девушки. Молодой женщины. И плевать, какие у нее проблемы со здоровьем. Главное, что не смертельные, с остальным мы справимся.

— Максим! Прекрати! — возмущенно топнула ножкой.

Злится. И пусть. Лишь бы не плакала.

— Оксан, — взял ее за руки, — почему твой… — помолчал, подбирая правильное слово, — диагноз, — выбрал вроде самое безопасное, — должен на это как-то влиять?

— Но ведь ты… — пробормотала она, явно не понимая, почему я так спокойно ко всему отнесся.

— Что я?

— Ну… ты сказал, что хочешь большую семью.

— А ты знаешь, что такое для меня большая семья? — прищурился, опять сбивая ее с толку.

— Не знаю, — пожала плечами, — детей пять-шесть.

Громко рассмеялся от неожиданности.

— Ничего себе! Нет, — продолжая посмеиваться, покачал головой, — большая семья для меня — это я, мои двое детей, — сделал упор на предпоследнее слово, — и любимая женщина рядом.

— Это не большая семья, — нахмурилась Оксана.

— Для меня — большая, — постарался вложить в голос как можно больше уверенности. Надо было убедить ее в том, что говорю. Чтобы даже мысли не возникало, что мне ее недостаточно. Правда, судя по неуверенному выражению лица Нечаевой — у меня плохо получалось.

— Максим, — опустила глаза моя волшебница, — тебе правда не важно, что я… бракованная?

От последнего слова, произнесенного неуверенным голосом, во мне поднялась дикая волна ярости. Из самых пяток. Захотелось убить того мудака, который вложил в голову Оксаны эту глупую мысль. А в том, что она не сама до этого додумалась, я знал наверняка.

— Если я еще хоть раз услышу из твоих уст это слово, — зарычал, — накажу!

Оксана вздрогнула от моего тона, отчего ярость сменилась стыдом. Меньше всего на свете я хотел пугать мою девочку. Сделал шаг в ее сторону, опасаясь, что она отшатнется. К счастью, этого не случилось. Она лишь испуганно следила за каждым моим движением и молчала.

— Запомни раз и навсегда, мне плевать — можешь ты иметь детей или нет. Мне нужна ты. Просто ты. Прекрасная, — обхватил любимое личико руками. — Нежная, — коротко поцеловал. — Сладкая, — чуть прикусил нижнюю губку. — Красивая, — погладил щечки большими пальцами. — Любимая, — припал в глубоком поцелуе. — И я готов потратить всю жизнь на то, чтобы убедить тебя в этом.

— Максим… — выдохнула Оксана, прикрывая глаза.

— Поехали домой, — прошептал на ухо, с трудом отрываясь от девушки.

— Я уже дома, — в глазах заплясали чертики.

— Не-а, — хмыкнул, присаживаясь, чтобы подхватить ее на руки. Оксана вскрикнула от неожиданности и рассмеялась, обнимая за шею. — Поехали, дети уже заждались.

— А цветы? — посмотрела мне за спину, туда, где стояли розы, мило надув губки.

— Новый букет куплю, — отрезал. Больше ни минуты не хотел здесь задерживаться. Чувствовал себя пещерным человеком, которому было остро необходимо как можно скорее утащить добычу в свою берлогу. Иначе придет другой охотник и отберет ее.

Иных возражений со стороны «добычи» не последовало. Ни когда я выносил ее из квартиры, ни когда усаживал в машину. И слава богу. Я и так предполагал, что у нас впереди долгая дорога до того счастливого момента, когда Оксана полностью избавиться от своих дурацких комплексов и перестанет в себе сомневаться. И во мне тоже.