Настоящая мама для двойняшек (СИ)

Глава 4

Оксана

Наблюдая, как бизнесмен профессионально режет салат, решила уточнить:

— Вы повар?

— Мне кажется, мы договорились, что перейдем на «ты», — поднял голову мужчина и вновь обезоруживающе улыбнулся.

Клянусь, с помощью этой улыбки он мог добиться всего, что угодно. Даже уложить меня в постель. «Пф-ф-ф, как-будто ты ему нужна», спустил меня с небес на землю противный внутренний голос. С сожалением, пришлось согласиться.

— Ты повар? — повторила вопрос.

— Нет, — покачал он головой, возвращаясь к салату, — но закончил кулинарное училище. Одна из попыток моего отца сделать из меня человека, — тихо рассмеялся Максим. — Я был несносным подростком, отказывавшимся учиться.

— А мне нравилось учиться, — сказала задумчиво, вспоминая, с каким удовольствием шла на каждую пару в университет. Мне так хотелось поскорее его закончить и начать заниматься с детьми. И даже не смотря на низкую зарплату, я ни разу не пожалела о выбранном мной пути.

— Не сомневаюсь, — почему-то сказал мужчина, лукаво улыбнувшись. Приподняла бровь, ожидая продолжения, которое незамедлительно последовало. — Ты любишь свою работу, если верить отзывам моих детей, а я им предпочитаю верить, — наставительно ткнул в меня ложкой, которой перемешивал овощи в большой миске, — а без специального образования тебя бы не взяли. Отсюда вывод: любишь работу, значит, хотела этим заниматься, а, значит, с удовольствием этому училась.

— Какая потрясающая дедукция, Шерлок, — фыркнула в бокал, делая очередной глоток. Ох, не напиться бы. Я, конечно, заверила Максима, что этого не будет, но вино на голодный желудок — вещь опасная. — Но вы… — наткнулась на грозный взгляд, улыбнулась, — ты, — Максим удовлетворенно кивнул, — прав по всем трем пунктам. Мне всегда нравилось заниматься с детьми, радоваться вместе с ними удачам, видеть, как у них что-то получается благодаря твоему наставничеству, смотреть на мир их глазами.

Строганов завороженно слушал и так пристально на меня смотрел, что стало неловко, и я, смутившись, замолчала. Мужчина встряхнулся, словно отгоняя наваждение, и чуть улыбнулся.

— А какой он?

— Что?

— Мир их глазами?

— Удивительный, — начала перечислять, — прекрасный, полный открытий, неограниченных возможностей, — широко улыбнулась, вспомнив цитату, — восхитительный и немножко волшебный.

Максим рассмеялся, запрокинув голову:

— «Золушка»?

— Ты смотрел? — удивленно посмотрела на него, за что получила чуточку укоризненный взгляд.

— У меня пятилетняя дочь, конечно, смотрел. И не раз, — добавил, тяжело вздохнув, словно просмотр сказки для него — тяжкое бремя.

Хотела отпить из бокала, но с удивлением обнаружила, что он пуст. Максим сориентировался тут же — обошел кухонный остров и налил вина.

— Спасибо, — поблагодарила чуть слышно, вспыхнув от смущения.

И не потому, что мужчина, наливающий даме бокал вина, был для меня чем-то необычным, словно инопланетянином, нет. А потому, что меня внезапно окутал его запах — что-то древесное с каплей цитрусов, и он оказался таким приятным, что мне безумно захотелось уткнуться в шею мужчины и вдыхать его полной грудью.

«Пора притормозить», — подумала, решительно отставляя бокал, а то еще немного и я накинусь на бизнесмена с совершенно недвусмысленными намерениями. А этого делать определенно нельзя.

Максим мой жест заметил, но никак комментировать не стал, за что я была ему безумно благодарна. Во вновь опустившейся тишине молча наблюдала, как он накрывает на стол. Даже не наблюдала, а любовалась. Каждое движение — выверенное, ничего лишнего, и никакой спешки. А еще все так естественно, словно, так и должно быть. Будто мы каждый вечер вот так сидим: я бездельничаю с бокалом вина, а он накрывает на стол.

Тряхнула головой, прогоняя глупые мысли. Мне точно хватит, всякий бред лезет в голову. Права была Дашка — мужика мне надо, а то от малейшей заботы со стороны фактически незнакомца поплыла. Вот только…

Не хотела я мужика. Точнее, хотела, но не такого, какие мне обычно попадаются. Нет, мне не нужен был сказочный принц, мне просто хотелось любить и быть любимой — без всяких условностей, рамок, препятствий. Без этих «надо», «должна», которыми вечно сыпал мой бывший муж. Хотелось, чтобы меня полюбили такой, какая я есть, со всеми недостатками, а в ответ получили бы такую же безграничную любовь от меня. К сожалению, к тридцати годам мне стало казаться, что такое просто невозможно. Или возможно, но не со мной. Дашке же, вон, повезло. И Рите. И Алене. И многим, многим другим.

— Ты так тяжело вздыхаешь, словно это была твоя любимая курочка, а я безжалостно ее убил и заставляю теперь есть, — донесся до меня голос Максима.

— Прости, — вымученно улыбнулась, возвращаясь в реальность. — Задумалась. Пахнет очень вкусно.

— Надеюсь, что и на вкус тоже будет съедобно, — озорно, как мальчишка, улыбнулся Строганов. Чем сразу напомнил мне Кирилла, в те редкие моменты, когда с него спадает пелена задумчивости, и мальчик расслабляется.

— Уверена, — сказала твердо, отправляя в рот кусочек запеченной курицы. — Боже… — тихо простонала, закрывая глаза, — это восхитительно. Никогда такой вкуснотищи не ела, да простит мне эти слова моя мама.

Строганов расплылся в такой широкой и довольной улыбке, словно я не его стряпню похвалила, а, как минимум, присудила ему премию «Человек года». По правде сказать, я его понимаю, приятно, когда твои труды ценят.

— Мне вот второе плохо удается, — заметила, поглощая салат. — А супы и десерты идут на «ура».

— Надеюсь, что когда-нибудь смогу попробовать твой фирменный пирог, — подмигнул Макс.

«Макс? — воскликнул внутренний голос. — Ма-а-ать, кончай бухать, а то мы так если и дойдем до спальни, то только его.» Шикнула на него, затыкая, и обменялась с мужчиной улыбками. Я за последний месяц так не улыбалась, как за этот вечер. И почему-то мне кажется, что Строганов тоже.

— Тогда постараюсь спрятать для тебя кусочек в понедельник.

— А что будет в понедельник? — нахмурился бизнесмен, явно лихорадочно перебирая в голове — ничего ли он не забыл, по глазам было видно.

Нахмурилась:

— Ты чат группы на этой неделе просматривал?

— М-м-м… — промычал мужчина с полным ртом, отрицательно качая головой.

— Мы решили устроить День семьи.

— Но он же восьмого июля? Разве нет? — удивился мужчина.

— Верно, но большей части группы летом не будет, поэтому я предложила устроить его сейчас. Многие согласились. Родителей ждем обязательно, — и внимательно на него посмотрела, надеясь, что мой собеседник осознает, насколько важно для его малышей присутствие на празднике отца.

Максим лишь кивнул, отводя глаза. Пришлось подавить разочарованный вздох. Вряд ли занятой бизнесмен сможет вырваться с работы ради детского утренника, но надежда все равно остается.

Доедали мы молча. Строганов что-то обдумывал, а мне не хотелось ему мешать. При этом тишина не была неуютной, наоборот, мне было безумно комфортно. И это пугало.

Закончив есть, встала из-за стола, собирая тарелки. Бизнесмен доел немногим раньше меня.

— Оставь, — схватил меня за руку, отчего я вздрогнула, не ожидая, что от простого прикосновения по коже может пронестись такое количество электрических разрядов.

— Нет, — возразила, забирая-таки тарелку, — ты готовил, я мою.

Брови Строганова удивленно взлетели вверх, словно такое распределение обязанностей было для него в новинку. Хотя, возможно, так и было. Я не знаю, как складывались его отношения с бывшей женой, но после их развода, ему точно не было кому помочь на кухне. Правда, странно, что он не нанял кухарку или помощницу по хозяйству. Хотела было спросить, но вовремя одернула себя, в очередной раз напомнив, что это не мое дело. Как хочет, пусть так и живет.

Максим

«Удивительная женщина», пронеслось в голове, а в груди разлилось незнакомое мне тепло. Вполне возможно, что в ее поведении нет совершенно ничего необычного, но мне настолько не повезло в жизни, что я не встречал ни одной, кто мог бы, а главное — хотел бы вести хозяйство. Кроме, конечно, моей матери и бабушек, но они — другое поколение, не знавшее, какого это — расти с серебряной ложкой во рту.

И тут в моем доме, на моей кухне появляется Оксана, которая спокойно моет посуду, хотя рядом с раковиной есть посудомойка, и не делает из этого трагедию. Мой язык словно прирос к небу, в горле пересохло, и я не смог выдавить из себя, что не надо этого делать не только потому, что она — моя гостья, оказавшаяся здесь по моей вине, но и потому, что с этим легко может справиться техника.

Почему меня так удивляет совершенно нормальное поведение женщины на кухне? Ведь я рос не в богатой семье. Да, мы жили в достатке, но не более того. Приличные деньги появились у меня только после открытия своего бизнеса. Неужели, за последние несколько лет в моем окружении не было ни одной нормальной женщины? Не считая, конечно, жены Коляна, но Ира для меня — существо бесполое. Хороший друг? Да. Кто-то, кто смог, наконец, сделать моего закадычного приятеля счастливым? Да. Женщина, как предмет страсти и вожделения? Ни в коем случае.

Невольно вспомнилась истерика Веры, когда я отказался нанимать посудомойку и горничную.

— Ты, что хочешь, чтобы я этим занималась? — взвизгнула дражайшая супруга.

Сморщился, невольно потерев уши.

— Отключи ультразвук и прекрати истерить. Не понимаю, что такого сложного в том, чтобы самому помыть посуду и протереть стол? Я же не прошу тебя мыть дом сверху до низу, для этого раз в неделю будет приезжать клининг.

— Ты хоть знаешь, сколько стоит мой маникюр? — вытянула вперед руки, словно на них была написана стоимость. Впрочем, я и так ее прекрасно знал.

— Отчеты о расходах по твоей карточке приходят на мой номер телефона, — напомнил жене.

— Кстати, почему? — Решила перевести тему. — Ты мне не доверяешь?

— После того, как ты за один день потратился несколько сотен тысяч на всякую ерунду, — обвел рукой гостиную, уставленную всевозможными статуэтками и вазами, — нет.

— Между прочим, — гордо задрала голову Вера, — в доме каждого уважающего себя бизнесмена должны быть эти вещи.

— И кто это говорит? — скептически поднял брови.

— Блоггеры, Максим, кто же еще, — фыркнула она, я лишь вздохнул. Что толку спорить? Деньги все равно уже потрачены.

В этот момент со второго этажа раздался детский плач, тут же усиленный вторым голосом.

— Твои дети меня когда-нибудь доканают, — закатила глаза Вера и пошла наверх.

Твою же ж… Тихо выругался, недовольно посмотрев в окно. Прав ее был отец, когда отговаривал меня от этого брака. Только мой настаивал, а я и повелся. Василий Аркадьевич, земля ему пухом, был мудрым мужчиной, в отличие от меня, и хорошо знал свою непутевую дочь.

— Макси-и-им, — донесся до меня издалека голос Оксаны. Вздрогнул и сразу же заметил ее маленькую ручку, которой она махала у меня перед глазами, пытаясь привести в чувство.

— Да? — улыбнулся виновато.

— Я спрашиваю, в какой комнате, я могу переночевать?

Вскочил, оглядываясь вокруг себя, пытаясь придумать, чем бы занять мою неожиданную гостью, лишь бы она не уходила. Так не хочется нарушать волшебство этого вечера.

— Может, посидим у камина?

Оксана с сомнением посмотрела на не разожженный камин, но, подумав, кивнула. Взяла бокал и села на диван, обратив на меня выжидательный взор. Чего она ждет?

— Камин? — напомнила молодая женщина, чуть дернув уголками губ. Ее, видимо, забавляло мое поведение. И будь я на ее месте, тоже бы повеселился. Вот только я на своем месте. И я сам себя в данный момент очень раздражаю. Веду себя, как идиот, честное слово!

Кинулся разжигать камин, пожалуй, единственную вещь, на которой настояла бывшая жена при планировке дома, и которую я решил оставить после развода. От остального постарался избавиться. Даже спальню полностью переделал.

Сев рядом с Оксаной на диван, посмотрел на нее, любуясь бликами, игравшими на ее чуть усталом лице. Зря я все-таки не отпустил ее спать. Видно же, что она очень хотела, да и время перевалило за полночь. Но мне так хотелось побыть с ней еще, словно, если я ее сейчас отпущу — то тонкая ниточка, связавшая нас за этот вечер, порвется. Глупость несусветная. Какая, к черту, ниточка? Меня ничего не связывает с воспитательницей моих детей, волей случая оказавшейся в моем доме этим вечером.

Проблема была в том, что впервые за долгое время, дом не казался мне пустым, после того, как дети уснули. И темным. Не делая абсолютно ничего, Оксане удалось наполнить его жизнью. Словно одного ее присутствия было достаточно, чтобы смахнуть пыль с тех уголков моего дома и моей души, к которым до этого я никого не подпускал.

— Почему ты решил заняться программированием?

Вздрогнул, услышав вопрос. Задумался.

— Потому что сейчас — это золотая жила, — пожал плечами, переводя взгляд на камин. — И потому что мне всегда нравилось копаться в компьютерах, создавать что-то новое.

Оксана улыбнулась, чуть склонив голову, ожидая продолжения. Незаметно для себя, я выложил ей все — и как решил, что это будет делом моей жизни, и как ругался с отцом, заявлявшим, что железки никогда не смогут принести мне нормальных денег, и как долго боролся с конкурентами, коих на просторах интернета великое множество, и как мне удалось превратить небольшую компанию в огромную империю, приносившую ежегодно немалый доход. И все это за столь небольшой промежуток времени, как семь лет.

— Удивительно, — выдохнула молодая женщина, смотря на меня, как на какое-то чудо света. Даже стало немного неловко.

— Ничего удивительного, — смущенно передернул плечами. — На самом деле, таких, как я, довольно много в мире. Будущее за компьютерами.

Она тихо рассмеялась.

— Позволь с тобой не согласиться, — и в ее глазах вспыхнул какой-то огонек, а еще упрямство.

— Почему же? — решил подыграть, даже не надеясь, что она сможет меня переубедить.

— Я считаю, что будущее за нашими детьми.

И одной простой фразой она меня покорила. Даже не знаю — почему. Ничего особенного и нового я не услышал. Но она словно заклинание наложила, не оставляя даже малейшей возможности для сопротивления. Точно волшебница.

— Не поспоришь, — улыбнулся, соглашаясь и признавая правоту, но все-таки решил дополнить. — За детьми, которые будут работать с компьютерами. И развивать их.

Гостиную вновь заполнил ее мелодичный смех, к которому вскоре присоединился и мой.

Посидев еще немного и истратив остатки сил, с помощью которых старательно боролся со сном, встал, подавая Оксане руку.

— Пора все-таки спать. Пойдем, покажу комнату.

Она благодарно улыбнулась, с трудом держа открытыми слипающиеся глаза. Прикрыла рот рукой, скрывая отчаянный зевок.

Приобняв гостью за талию, повел наверх. Остановился напротив одной из комнат, лишь по случайности оказавшейся соседней с моей. По крайней мере, я старательно себя в этом убеждал. Ведь довольно странно и ненормально, если я делал это осознанно, правда? Я ведь совсем ее не знаю. Или все-таки смог узнать за этот короткий вечер?

От кучи вопросов разболелась голова. Сморщившись, открыл дверь, позволяя Оксане пройти внутрь, включил свет. Воспитательница осмотрелась, оценивая обстановку. Почему-то мне было крайне важно узнать ее мнение — нравится ли ей комната? Смогла бы она в ней жить? Черт, что? Мать моя родная! Я же даже не пил ничего, что за странные мысли?

— Довольно мило, — кивнула она, — но как-то… пусто что ли. Извини, — тут же повернулась, бросая на меня виноватый взгляд.

— Нет, ты права, — согласился, глядя на полупустую комнату, в которой из мебели были только кровать и шкаф. — Но до этого момента у меня не было необходимости ее чем-то заставлять.

— Зачем же тогда такой большой дом, если половина комнат стоят пустые? — удивилась, присаживаясь на кровать.

— Дом строился с заделом на будущее, — нахмурился, — я всегда хотел большую семью. И не собирался останавливаться на двух детях.

— Может, однажды, у тебя это получится, — вымученно улыбнулась Оксана.

Ее взгляд внезапно наполнился грустью, какой-то старой болью. И мне очень захотелось ее от этой боли избавить, вылечить. Вот только я не знал — как и от чего. А еще мне начало казаться, что молодая женщина стала стремительно отдаляться. Закрываться. Причем на семь замков, словно я мог каким-то образом ухудшить терзавшие ее мучения.

— Спокойной ночи, Максим Дмитриевич, — сказала, как отрезала.

— Кхм… — кашлянул, не понимая, что произошло, и что я такого сказал. «Хорошо же сидели, что началось-то?» — мелькнула фразочка, произнесенная голосом Коли. Даже представил, с каким выражением лица он бы это сделал. — Я принесу тебе футболку. Ночные принадлежности в прилегающей ванной.

— Спасибо, — тихо в ответ, не поднимая глаз.

Ничего не понимаю.