Настойчивый

Глава 4 Терренс Пустая трата времени

Я обходил зал, наблюдая за тем, чтобы официанты успевали разносить последние заказы господ. Поправив ровный ряд папок с меню, я указываю на стол, где уже несколько минут клиент сидит с пустым бокалом. Девчонки уже еле передвигаются, но умудряются улыбаться, даже когда до закрытия остается совсем немного. Работая до последнего клиента в дешевой забегаловке, мне уже был не страшен строгий распорядок дня в ресторане. Мне нравится этот запах свежей краски и новых скатертей. Конечно, мой шеф мог сделать все немного менее помпезным, столько золотого оттенка еще никто не выдерживал больше часа. Но это скорей относится к простому народу, нувориши и богатеи спокойно поглощают мизерные порции фуагра и не парятся из-за окружения именно такой цветовой палитры. Им лишь бы вовремя налили пойло и убрали салфетки, которые, к слову, тканевые. Вытирать лощеную морду шелком, не задумываясь, как потом бедная Маргарет отстирывает это дерьмо. Я очень стараюсь не делать вид, будто я с низшего сословия, и вполне сносно веду себя, даже когда начинается разбор полетов по поводу неправильного обслуживания. Это моя работа менеджера зала – молча сносить все и корректно решать проблемы персонала и клиентов.

– Терренс, второй столик, он не доволен, – чуть не плача говорит Жардин, – достал уже. Он постоянно садится за мой столик и вечно не доволен. Что я ему сделала?

Я заглядываю в ее усталое лицо, поджимаю губы, но уже заранее знаю, что сейчас начнется.

– Пойдем, разберемся. Только ты спокойно стой, чтобы он не имел аргументов, – отвечаю ей, поправляю манжеты на своей белой рубашке, единственная роскошь, купленная с первой зарплаты в дорогом бутике. Галстук-селедка серебристого оттенка ошейником сдавливает горло, заранее предупреждая о неприятностях.

Мы подходим к клиенту, понурое настроение Жардин и потупленные в пол глаза. Она нервно сжимает поднос и тяжело вздыхает.

– Наклонитесь, мистер, – он внимательно читает бейдж, будто видит меня впервые, но это скорей для того, чтобы унизить меня, чем от беспамятства, – Кинг. Вы – менеджер зала, и я в который раз указываю вам на то, что ваша официантка не умеет подавать блюда. Ее манеры желают лучшего, снова подала мне вилку не с той стороны, а салфетки, – он трясет в двух пальцах ткани, которые насобирал около себя, не меньше пяти штук, – она их не забирает, я сижу здесь в этом хламе, а она делает вид, что меня нет.

Жардин уже пытается что-то сказать, но я ее перебиваю.

– Хорошо, мистер, я обещаю вам сменить официантку, как только вы придете к нам в ресторан в следующий раз. Обещаю, что наш работник получит выговор в денежном эквиваленте. – Резкий взгляд обиженных глаз, посланный мне маленькой официанткой, она еще не знает, что я задумал. – Вы почти закончили с основным блюдом. Давайте я все уберу и принесу вам подарок от нашего шеф-повара?

Мужчина недовольно сопит, но позволяет мне собрать его мерзкие салфетки и почти доеденный ужин. Жардин идет рядом со мной, когда мы возвращаемся.

– Плюнь ему в тарелку, – совершенно серьезно произношу я.

– Ты серьезно? – удивленно спрашивает меня девушка.

– Нет, конечно. Я сделаю это за тебя, – ухожу в кухню и двигаюсь к холодильнику.

Наш шеф-повар уже давным-давно ушел, приготовив все блюда для раздачи. В холодильнике стоит порция легкого десерта со взбитыми сливками и мороженым, усыпанным фруктами. Это моя порция, которую я забыл с утра съесть. Она простояла целый день, и я почти уверен, он этого не заметит. Если посчитать, сколько съела эта сволочь, и сколько дерьма он нам устроил, плевок – это жест доброй воли, особое отношение персонала к выродку. Достаю десерт и взбитые сливки, чтобы полить все сверху еще раз.

– Тер, подожди, – в кухню забегает Жардин и, не спрашивая меня, плюет на десерт. Мои брови приподнимаются, я удивленно уставился на растекающуюся жижу, все еще встряхивая баллончик в руках.

– Прости, ты не собирался этого делать? – Я откашливаюсь, пытаюсь подавить улыбку.

– Вообще-то нет, я больше надеялся на несварение желудка, и по текстуре тут больше подошел бы не плевок, а сперма, но, дружок, извини, я не хочу дрочить. – Она хлопает себя рукой по лбу и замолкает. – Ты уверена, что хочешь поделиться с ним своим кусочком ДНК?

– Он меня настолько задолбал, что я готова размазать все это по его роже, с условием, что меня не уволят, и он больше не придет сюда. Есть варианты? – Она выхватывает баллончик, снова встряхивает его и поливает щедро сливками. – Даже если меня уволят, я, по крайней мере, больше не встречусь с этим убожеством. Какой с меня штраф?

– Да иди уже. Заканчивай с ним. Никакого нахер штрафа, что я деспот, по-твоему? Тебе и так есть нечего, – отправляю ее с кухни и думаю о том, какие женщины все-таки коварные. Так запросто плюнуть.

Выхожу из открывающихся дверей, становлюсь в проходе, привычно собрав руки на груди и созерцая мерзкую картину, как мужик сладострастно смотрит на отвернувшуюся Жардин, стоящую к нему спиной, и ест свой «особый» подарок. Он обращает внимание на меня, я приподнимаю брови и слегка ему киваю на приподнятый большой палец вверх. Да, мужик, это вкуснейшая вещь. Она тебя поимела, а ты даже не в курсе. Официантки проходят мимо меня одна за другой, давая понять, что они закончили, спрятавшись в раздевалке. В зале остаемся только я, Жардин и мужик, который никак не поднимет свою жопу со стула. Оставив на лице дежурную улыбку, я подхожу к Жардин и касаюсь ее плеча.

– Ты можешь идти собираться, за вами уже приехала машина, – тихо говорю около ее уха.

– Спасибо, Терренс. Я рада, что ты наш шеф, – пропускаю мимо ушей ее похвалу и снова поворачиваюсь к клиенту лицом.

Мужчина вытягивает руку и шлепает официантку по мягкому месту с сальной улыбкой. У меня чешутся кулаки, чтобы двинуть ослу при всех по морде, после едва сдерживаемого всхлипа Жардин. Она и так уже натерпелась от этого урода. Я выхожу на один шаг вперед, перекрывая обзор на ее спину.

– Эй, почему ты ее отпустил? Я еще не доел, – возмущается он.

Выпрямив осанку, я показываю, что у него есть считанные секунды до того времени, как он может получить п*здюлей. Спокойно смотрю на часы, не отвечая ему, медленно иду к стойке, где находится кнопка отключения видео, невзначай нажимаю ее, затем автоматическое отключение света по времени. На всякий случай нажимаю кнопку экстренного вызова охраны. Может хоть в этот раз у меня получится сделать все правильно. Девчонки, щебеча, как маленькие птички, выходят из раздевалки, машут мне на прощание, я же продолжаю отсчитывать секунды до того, как заступлю на свою новую работу.

– Эй, козел, я тебе еще раз говорю. Ты не смеешь ее отпускать, пока я не поем, – орет мужик, я расстегиваю манжеты и подкручиваю рукава на рубашке. Пять…

– Я пожалуюсь твоему шефу, ты будешь землю жрать, но не устроишься больше никуда. – Четыре…

– Ты мне не молчи тут, и нечего делать вид, что меня здесь нет. Эта сучка постоянно носит мне. – Три…

Стрелки на моих часах почти соприкасаются, я подключаю снова камеры, за стойкой снимаю галстук с шеи и расстегиваю верхние пуговицы на груди. Уверенным шагом направляюсь к клиенту, все еще сидящему за столиком. Один…

Хватаю мужика за шею сзади и прижимаю лицом в десерт, удерживаю его на месте, пока не вижу первый блеск сине-красной мигалки. Клиент соскакивает и начинает размахивать своими клешнями перед моим лицом. Но он явно рос в семье с девчонками, а не как я – с двумя братьями.

– Тяжелей своих крохотных яиц ничего не сжимал в руках? – дразню его, он надвигается на меня, пока я отодвигаю стулья в сторону и не припечатываю его к колонне единственным ударом в живот. Булькающий звук из его рта, и я спешно вытаскиваю свинью на улицу, все так же волоча за шею. Полицейская машина подъезжает к центральному входу, полицейские выходят, созерцая рыгающего в урну мужика.

– Здравствуйте, вы задержаны за нарушение порядка. Храните молчание, пока не приедет ваш адвокат. – На его руках застегиваются наручники, второй полицейский уводит задержанного в машину под громкие возмущения, и я отхожу в сторону. – Этот придурок успел достать девчонку и здесь. Пора ему влепить запрет на преследование, – насмехается парень. – Кинг, ты сегодня в охране до какого времени?

– В четыре придет Майлз, и я сдаю пост, – бьюсь кулаками с парнем.

– Я знаю про твою маму, очень жаль, старик. Если нужна помощь, ты скажи, мои родители найдут лекарства, – сочувствующе говорит парень.

– Хорошо, но пока ничего не надо. – Мы с Питером одноклассники, так же, как и наши мамы. Мы очень многое знаем друг о друге, и как только я вступил в эту должность, договорились помогать друг другу в экстренных случаях. – Бывай, – прощаюсь с ним и захожу назад в ресторан.

Убираю беспорядок, который остался после клиента. Наша уборщица придет через несколько минут, чтобы завершить все в ресторане. Раньше наша мама вот таким образом выходила в ночь, чтобы убирать за всеми. Все эти посудомоечные машины и стиралки не справляются с наплывом. Та еще работка. Привычно собираю скатерти со столов и несу их в прачечную. Не знаю, что делают другие охранники, но мне не лень хоть немного облегчить сложную ночь Маргарет. Составляю подсвечники в ряд на стойке, ставлю стулья на столы и слышу тихий стук в двери.

– Прости, я немного опоздала. – Женщина возраста моей мамы заходит в помещение, немного сгорбившись. – Погода меня добьет, что-то совсем разыгрались магнитные бури. Ноги и руки крутит.

Она заходит в прачечную и тут же рассматривает скатерти, которые в этот раз более-менее чистые.

– Спасибо что помог, но ты же знаешь, что это не обязательно. Я и сама справлюсь, просто мне для этого времени понадобится больше. Как мама? – Я сажусь на высокий стул, рядом со столом и бокалом чая, который она мне налила. Женщина отворачивается к посудомоечной машине и заполняет ее стеклом.

– Я же на работе, телефона врача у меня нет. Майлз попросил его заменить еще на той неделе, решил сделать предложение своей девушке. Поэтому я не стал уже ничего менять. Единственное, Чейз весь день один дома, хоть он и не маленький, немного переживаю, – двигаю стакан с горячим напитком из стороны в сторону.

– Ну, он уже не малыш, ты прав, разогреть ведь сможет себе, да и ходунки помогают передвигаться. Он уже начинает ходить, дай ему время. Не переживай, все переменится. Еще немного и все встанет на свои места. – Я встаю и подаю Маргарет грязные тарелки, которые она начинает смывать первично от пищи в раковине.

– Привычка, наверное, за всех переживать. Не помню, чтобы я был таким нежным раньше, – горько усмехаюсь.

– Да ладно тебе. Здоровый парень, голова на месте. Помощь тебе нужна. Если бы хоть один из моих детей был наполовину таким, как ты и твои братья. Они слоняются по улице и просят бесконечно деньги, – с сожалением произносит она. – У твоих родителей есть секрет воспитания?

– Любовь и забота, никаких секретов, – отвечаю я. На столе передо мной лежит мой телефон, на нем высвечивается имя девушки, и я поднимаю трубку.

– Тер, ты, как закончишь работу, можешь забрать меня? – голос Карины вперемешку с громкой музыкой, слышу с трудом. – Я в обычном месте, буду здесь до того времени, пока ты работаешь. Потом мы можем зависнуть вместе.

Я не очень люблю пьяных девушек, хватило школьных вечеринок, где они напивались до свинячьего состояния и кидались в истерику. Карина тоже по-пьяни входит в черный список, ее гнусавый и немного писклявый голос действует, как катализатор.

– Вызови такси и езжай домой, – устало говорю ей.

– Ой, да не ревнуй, я с девочками.

В некотором ступоре я отодвигаю телефон и удивлено смотрю на фотографию шатенки.

– Причем здесь ревность, Карина? Я отработал двадцать часов и должен забрать пьяную девку из клуба, потом доставить на порог дома и уехать в ночь? Я, по-твоему, кто? Рыцарь? Иди, проспись, Карина, – резко отвечаю я и отключаю вызов.

– Зачем ты с ней связался? – спрашивает Маргарет, повернувшись ко мне лицом и уперев руки за своей спиной в края раковины.

– Стечение обстоятельств. Иногда надо остановиться, – коротко отвечаю я.

– Нет, Терренс, это не стечение, а старание угодить всем. Она дочь твоего работодателя, твоя мама хотела, чтобы ты остепенился. Тараканы в твоей голове устроили бунт… Я очень надеюсь, что она не втянет тебя, и ты не лишишься работы по ее глупости, – сжимаю челюсти и начинаю жевать внутреннюю часть щеки. – Она бестолковая, Терренс, до ужаса. Я не встречала более легкомысленной барышни. Да и рабочие поговаривают, что она…

– Между нами все сложно. Но как собеседник и друг она очень подходящая кандидатура. Я вечно занят, либо на работе, она мирится с этим. Ее отец не имеет к этому отношения. Кроме того я сразу сказал, что разграничиваю работу и личную жизнь, – сознаюсь женщине.

– И ты думаешь, ее отец поверит, если ты скажешь ему о том, что не хотел ее обижать, если она вдруг пожалуется? – Женщина указывает на меня тряпкой для вытирания стола. – Она утащит тебя на дно, и когда тебе действительно будет хорошо с девушкой, устроит тебе трепку. Прекращай дурить, тебе не друг нужен, а любимая. Та, которая станет верной помощницей. Придумал тоже, собеседник и друг… – проходит мимо меня и точно так же, как моя мама, бьет меня чистым полотенцем по затылку. – Ты хороший парень, Терренс Кинг, но не смотришь в будущее. Поищи еще работу, имей козырь в запасе, чтобы, если вдруг, пришлось бежать, то было бы куда. А теперь спать быстро, я разбужу, как буду уходить.

Складываю перед собой руки и кладу на них голову, едва касаясь столешницы носом, я кимарю вот так в полусогнутом состоянии. Усталость, с которой я в последнее время смирился, сражает меня наповал, стоит мне закрыть глаза. Но и тут привычка чутко спать помогает не погружаться полностью, я прислушиваюсь к тихим шагам, звуку мокрой тряпки, которая моет пол, смачивание водой, составление стульев и даже взмах новой скатерти, которую застилают на поверхность стола. Тихо открывается дверь, и я приподнимаю голову. В помещении появляется Майлз, кладет свою спортивную сумку на соседний стул и наливает себе кофе.

– Спасибо, что заменил, буду должен за все смены. – Он кидает мне мои ключи, и я их ловлю. – Маргарет, там за вами приехали. Можете отправляться все домой.

Кажется, ещё вчера я стоял за стойкой в обычной бургерной, где моя одежда вечно пахла булками и жареными котлетами. Иногда от этого запаха тошнило, но мы очень хотели помочь Хантеру попасть в университет. Я всегда думаю, насколько судьба иронизирует над нами. С такой фамилией мы обязаны купаться в золоте и деньгах, а мы никак не выберемся из дерьма. Хорошо ещё, что Хантер не понял, что все собранные в доме деньги – наши. Мои, Чейза и мамы. И это хорошо спланированная акция доброй воли в благодарность ему за все, что он для нас сделал. Все-таки лучшее, что привили нам родители – это любовь к семье. Нашей осиротевшей на одного человека, но очень дружной, любящей семье… С грустью я стараюсь выкинуть из головы воспоминания о нашем отце.

Теперь, спустя полтора года, ресторан «Максимус», и я его верный менеджер, белая наглаженная рубашка, подержанная машина и стабильные, но по большей степени, платонические отношения. Поцелуи, объятия, ну и хватит… Я сам удивлён этим переменам. Поправляю манжеты на рукавах и надеваю вельветовый пиджак на плечи. Отключаю свет в помещении и выхожу на улицу.

О чем я? Об отношениях. Эти бесконечные наезды моего старшего брата и его девушки к нам домой всегда провоцировали меня задуматься о постоянной партнерше. В Карине я увидел, в первую очередь, человека без претензий, она не обижалась, не была навязчивой. Напрягали только ее походы по ночным клубам с девочками. Хотя меня и это устраивало, я же еще не собирался жениться… Не на ней, по крайней мере…

– Убери нахрен фонарик от моего лица, – невнятно выговаривает девушка.

– Ты бы шла отсюда домой, – убираю фонарик, прежде заметив, что она практически голой пятой точкой сидит на грязном асфальте.

– Сегодня никто не тусует. Надо подождать завтра. Эй, ты что делаешь? – Она тычет в меня пальцем и пьяно шатается из стороны в сторону. Мне приходится удержать ее крепко за руку, помогая не упасть, когда она встает.

– Сейчас отвезу тебя домой. – Понятия не имею, где ее черти носили, спиртным от неё несет так, словно ее окунули в бочку с дешевым виски. Девушка что-то нечленораздельное произносит и падает на потертую кожу автомобиля навзничь. Заталкиваю ее и с опаской захлопываю двери, все ещё боясь того, что она двинется, и тогда я переломаю ее длинные ноги.

– Ты симпатичный. И мне нельзя домой. – Девчонка приподнимается на сидении, облокачивается на дверь и полностью разворачивается ко мне лицом.

Я улыбаюсь, вспоминая, какая она была злючая, и как так вышло, что наши пути разошлись…

– Ты тоже не очень изменилась. Хотя… – Ее внешний вид желает лучшего, но я тоже не был идеален.

– Терренс Кинг? Да серьезно? Долбанный Теренс заноза Кинг! – кричит она слишком громко.

– Он самый, детка. – Сжимаю крепко руль и искренне улыбаюсь ее радости.

– Это же просто издевательство. Ты был потерянным щенком, когда мы встретились, и не давал мне прохода. Теперь я превратилась в этого щенка…

– Надеюсь, ты не станешь вешаться на меня, так как я не свободен, – шучу я.

– Да кому ты нужен, Терренс?! – Винни пьяно падает на сидение сзади, откидывает голову назад и глубоко вдыхает воздух.

– Не блевать, детка. – Она резко делает выпад, ее тело появляется между сидений.

Маленькая попка, облаченная в черные трусики, зависает перед моим лицом, стоит мне немного придвинуться, и я окажусь между ее бедер. Широко расставленные бедра, и фигура Винни лезет через сидения. Громко откашливаюсь и подталкиваю ее, чтобы она, наконец, прекращала вертеть передо мной этим местом. Винни ударяется головой в лобовое стекло, затем изгибается и плюхается в соседнее кресло. Я внимательно смотрю на ее растрепанные волосы, покрытую пыльными пятнами кофточку. Слегка размазанная тушь, темные круги под глазами, губы, которые…

– Тебе Карина звонит. – Я с трудом отворачиваюсь от нее и проворачиваю ключ зажигания. – Значит, есть подружка?

– Есть, – сухо отвечаю я, давлю на педаль газа. – Я помню твой адрес, отвезу.

– Я не живу там, сказала же. – Она тычет пальцами в телефоне, прищуривая свои глаза.

Телефон все еще продолжает вибрировать в ее руках, она снова скидывает вызов и продолжает лазить в моих сообщениях.

– Я могу позвонить?

– Нет телефона? – Она отрицательно качает головой. – Валяй, – останавливаю машину на светофоре, делаю вид, что меня не интересует, с кем она говорит, не волнуют ее оголенные части тела, а так же то, в каком она состоянии.

– Эй, Нокс, как насчет того, чтобы зависнуть у тебя? – дует на свою ладонь, морщится и затем вытаскивает несколько подушечек орбит из моего подлокотника. Я усмехаюсь ее наглости, не так много времени прошло, чтобы она настолько изменилась. – Окей, с тебя презервативы, выпивка и угол. Скоро буду.

Сзади раздается пронзительный визг тормозов, затем звук сигнала, один, затем еще несколько.

– Презервативы и выпивка? – Она засовывает в рот подушечки и громко хлопает надутым шаром.

– Высади меня через улицу и будешь наслаждаться жизнью с Кариной. – Она отворачивается от меня.

– Может, тебе нужна помощь? – останавливаю машину там, где она сказала. Двери все еще заблокированы, и не знаю, как объяснить, но хочу, чтобы она еще раз подумала, прежде чем уйти от меня. Винни медленно оглядывается, в свете фонарей я отчетливо вижу ее впалые щеки, неаккуратный макияж и грусть в глазах. Улыбка едва касается ее пухлых губ, она, кажется, хочет согласиться, но в этот момент в окно с той стороны стучат, и девушка мгновенно меняется в лице.

– Спасибо, что подвез и позволил позвонить. – Она выходит из машины и буквально падает в объятия мужика, который на вид старше нас лет на двадцать. Мужик годится ей в отцы. Нет, он не наркоман и не бомж. Нормальный папик, и это чертовски неприятно. Пара начинает двигаться по улице, а я все еще не могу взять себя в руки и унять мгновенно воспламенившиеся эмоции, те, которые, казалось мне, давно забыты.