Натали

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Дамиан перевез ее на свою квартиру в районе Коллароя, недалеко от Наррабина.

Окна выходили на океан, и, как только Натали вошла в его гостиную, она словно очутилась в другом мире.

Здесь ее согрело земное тепло: пол застилал ковер цвета засахаренного меда, мягкие диваны были обиты зеленовато-оранжевой тканью с изображением леопардов и зебр. Столешница большого квадратного стола привлекала взгляд необычным рисунком, а передвижной столик поменьше служил подставкой под телевизор.

Стереосистема, над которой висела полка с компакт-дисками, помещалась в нише. Книжные полки стояли недалеко от бара, в углу комнаты. Дубовая мебель была отделана бронзой, а деревянные табуреты обтягивала коричневая кожа.

Высокое окно столовой тоже выходило на океан. В центре стоял плетенный из тростника круглый стол со стеклянной столешницей и четыре стула, сиденья которых были обиты той же тканью, что и диваны. В кухне, по соседству со столовой, виднелись дубовые шкафы, отполированные гранитные скамейки и великолепный папоротник, простирающий свои ветви до самой перегородки, отделяющей кухню от столовой.

Обстановка квартиры Дамиана показалась Натали интересной. Тяга к комфорту, элементы экзотики и аккуратность естественно сочетались друг с другом. Натали была довольна, что попала в такое уютное жилище, отмеченное индивидуальным вкусом.

– Я бывала здесь прежде? – спросила она.

– Нет, ты здесь впервые, – тихо сказал он, словно бы это был для него торжественный заключительный аккорд, завершающий многолетнюю симфонию ожидания.

Сердце Натали сжалось, когда она подумала о том, что невольно заставила его страдать и томиться. Поставив ее чемоданы при входе в холл, Дамиан наблюдал за ней. Натали с улыбкой спросила:

– Я сама не хотела навестить тебя? Отказывалась от приглашений?

Он замотал головой.

– Тебя никогда не приглашали в этот дом.

Значит, то, что он привез ее сюда, было для него нешуточным шагом: он открывался перед ней теперь, как никогда прежде. Видимо, Дамиан не чувствовал себя уязвленным своим одиночеством, а, напротив, следил за ее выражением лица с некоторой гордостью, будто бы говорил: «Вот я каков. Ты можешь здесь остаться, если захочешь».

– Мне здесь очень хорошо, – заверила Натали, – а твои диваны выглядят весьма соблазнительно, так и хочется плюхнуться на один из них. – Она вздохнула. – Боюсь, я сейчас так и сделаю.

Он успокоился и пригласил ее жестом выполнить это желание.

– Чувствуй себя как дома. Может быть, хочешь перекусить?

– Нет, спасибо, не хочется.

– Я сейчас кое-что приготовлю.

Пока он выносил чемоданы в другую комнату, Натали сбросила туфли и забралась в уголок одного из диванов, обложенных мягкими подушками. Тело ее ныло от невероятной усталости: в один день столько событий! Но она ни о чем не жалела.

Дамиан вернулся уже в домашнем одеянии: на нем были джинсы и рубашка с расстегнутым воротом и засученными рукавами. Хотя ему тоже не помешало бы отдохнуть, он, одобрительно улыбнувшись, прошел на кухню, чтобы приготовить кофе и сандвичи.

Наблюдая за ним с восхищением, Натали недоумевала, почему он предпочел ее всем остальным женщинам. Ведь на его пути встречалось немало красавиц, и многие, несомненно, увивались вокруг него. Странно, что Дамиан, достигнув тридцати с лишним лет, ни с кем не связал свою судьбу. Натали огляделась по сторонам, но не обнаружила хоть какого-нибудь признака женского присутствия.

Он принес ей тарелку с ломтиками ветчины и сыра, а также сандвичи с салатом. Почувствовав голод, Натали с аппетитом поела. Дамиан уселся напротив, на другом диване, и потягивал кофе, ожидая, когда она, утолив голод, будет готова к разговору.

– Не может быть, чтобы ты оставался одиноким все те годы, когда я была замужем, – заметила Натали, желая больше узнать о своем друге.

– Я все пытался забыть тебя, – сухо сказал он. – Но у меня из этого ничего не вышло. – В его глазах снова появилось выражение страсти, надежды на скорую близость: ведь она находилась в его квартире.

– А до знакомства со мной?

– Я был женат.

Это ее удивило – было неприятно сознавать, что Дамиан, вероятно, любил какую-то женщину, но потерял ее. Может быть, его жена умерла?

– Что же с ней случилось? – спросила Натали.

Он пожал плечами, и выражение его лица стало циничным.

– Мы разошлись, потому что стремились к разным целям. Развод устраивал нас обоих и даже отчасти сблизил.

Должно быть, он страдал, подумала Натали. Тяжело, когда лучшие чувства оборачиваются непониманием и пустотой.

– Прости меня, – произнесла она с сочувствием.

Дамиан снова пожал плечами, словно этот эпизод уже не имел к нему никакого отношения.

– Сколько лет ты был женат? – снова спросила Натали, удивленная его безразличием к такому событию, к которому принято относиться серьезно.

– Три года.

– А дети были?

– Нет, детей не было, – произнес он, бросив на нее напряженный взгляд.

Возможно, его тянет к ней потому, что она мечтает о ребенке? Он не делает тайну из своего желания стать отцом, и это вполне естественно. Натали его понимала: она тоже не смогла бы полюбить человека, равнодушного к детям. Желания их совпадали, и, слава Богу, его развод никому не принес горя.

– А где сейчас твоя бывшая жена? – спросила она, желая знать, все ли покончено с прошлым.

– Она издает женский журнал.

Дамиан сказал это просто, никак не подчеркивая своего отношения к сказанному.

– Вы остались друзьями?

Покрутив в руках кофейную чашку, Дамиан взглянул в глаза Натали.

– Лин была милой девушкой, а потом – изменилась. Глупая история, однако так уж случилось.

– Извини, что я затронула личные стороны твоей жизни...

– Я редко ее вижу, – продолжал он, намереваясь ответить на все интересующие Натали вопросы. – Мы были слишком разными людьми. У нее сейчас связь с тележурналистом. Видимо, он ей больше подходит; они уже несколько лет вместе и, судя по виду, вроде бы счастливы. Если это то, что ей нужно... пусть так и будет.

Двое журналистов думают лишь о карьере, тут уж не до детей, решила Натали. Каждый выбирает свой стиль жизни. Если люди хотят жить свободно, не обременяя себя ответственностью, это их право. Дамиан верно оценил обстоятельства. Он порвал с женой, и даже если вначале ему было тяжело, то теперь все уже позади.

А как она сама относится к своему замужеству? Нет, она не должна судить Дамиана, исходя из собственного неудачного опыта! Он как раз тот человек, какой ей нужен. К чему смешивать ее теперешнее отношение с тем, о чем она рада забыть.

Эта мысль заставила ее нахмуриться.

– Что случилось? – спросил Дамиан.

– Мне пришло в голову, что я подсознательно хочу вычеркнуть из памяти все связанное с Бреттом.

Дамиан промолчал, но лицо его стало суровым. Воспоминание о бывшей жене ничуть не взволновало его, у Натали же мысли о муже вызывали недобрые чувства.

– Можешь ли ты понять, чего бы мне теперь хотелось? – спросила она, сожалея, что упомянула Бретта.

– Говори.

Натали засмеялась.

– Я слишком устала, чтобы двинуться с места, но во мне живет какое-то беспокойство. Тянет куда-то поехать, сама не знаю, куда и зачем.

– Хорошо, давай займемся этим завтра, – ответил он, явно огорченный тем, что ей недостаточно быть просто рядом с ним.

Потянувшись к нему, Натали хотела тем самым показать, что любит его, но хочет, чтобы он понимал все, что она чувствует и о чем думает.

– Давай уедем куда-нибудь вместе и начнем все... сначала.

Его долго копившаяся страсть передалась и ей, она вдруг поняла, сколько страданий причинила ему: он и теперь еще не уверен в ее ответном чувстве. Краска стыда выступила на ее щеках. Натали отвернулась, не зная, как поступить: следовать своему капризу или думать больше о нем и его желаниях.

– Сделаем так, как ты хочешь, – произнес он срывающимся голосом. – Ты словно блуждающий огонек...

Дамиан умолк, но она поняла, что он хотел сказать. Слишком долгое ожидание притупляет чувство. Натали виновато взглянула на него.

– Я выгляжу эгоисткой после всего, что ты сделал для меня.

Дамиан отрицательно покачал головой.

– Я делал то, что хотел, ты мне ничем не обязана.

Однако блеск его глаз укорял ее совесть. Сколько же раз она его отвергала?

– У тебя усталый вид, – просто заметил он. – Я провожу тебя в спальню. Тебе надо выспаться; утро вечера мудренее.

Поднявшись с дивана и обойдя стол, Дамиан подошел к ней и, взяв ее за руки, помог встать.

А что будет завтра? – думала она. Вдруг я стану другой? Вдруг вспомню о том, о чем лучше не вспоминать?

Дамиан привел ее в спальню, где уже стояли чемоданы.

– Ванна рядом, – сказал он, указывая на дверь, ведущую в ванную комнату.

– А где будешь спать ты? – спросила Натали, глядя на него с тревогой, готовая сделать все, что он захочет, несмотря на усталость.

– В моем кабинете есть софа.

– Я не хочу выгонять тебя из твоей спальни, – возразила Натали, дотронувшись до его груди.

– Тебе надо отдохнуть, – сказал он, нежно коснувшись ее щеки. – А если я буду рядом, ты не отдохнешь.

Глядя ему в глаза, она видела, с каким трудом он контролирует свои чувства.

– Сейчас не слишком подходящий момент, – произнес он охрипшим голосом, – хотя я ждал его очень долго.

Он обнял ее, глядя ей прямо в глаза. Сила его желания передалась и ей. Кто из них сделал шаг к сближению, она не знала, но ее руки скользнули по его плечам и обвились вокруг шеи. Тело ее напряглось, она откинула голову назад, и Дамиан припал к ее губам, целуя их требовательно и страстно. Натали, стремясь утолить его желание и доставить радость ему и себе, отдалась полностью на волю стихии чувств, осознав наконец, что они созданы друг для друга.

Усталость как рукой сняло, даже прежние ушибы не вызывали боли, когда Дамиан прижимал ее к себе. Сила его желания поглотила ее и вызвала ответную страсть.

Голова пошла кругом, словно под воздействием дурмана. Все ее существо подчинилось одному порыву: отдавать и брать; волны наслаждения пробегали по телу. Так должно было быть, она этого хотела. Их, близость прекрасна, великолепна. Он тот, кто ей нужен, кто может разделить с ней все.

Натали была еще во власти нового для нее мира, когда Дамиан стал осторожно покидать ее. Его губы слегка прикоснулись к ее губам; он больше не прижимал ее к себе, а лишь нежно гладил ее плечи. Она слышала его глубокое дыхание и, приоткрыв глаза, увидела, как высоко вздымалась его грудь.

Что отразилось в ее взгляде, она не знала, но его глаза говорили о многом: наконец-то свершилось то, чего он ждал все эти годы. Она принадлежала ему, а на меньшее он был не согласен.

Глаза Дамиана блестели, но он ничего не говорил.

Натали тоже молчала, чувствуя, что у нее пропал голос.

Оба понимали, что возврата к прошлому быть не может после тех мгновений, которые безраздельно соединили их.

Дамиан удалялся от нее, опустив руки, – оставлял одну до утра, чтобы дать ей возможность отдохнуть. Ей хотелось вернуть его назад, но она боялась нарушить словом возникшее между ними молчаливое согласие.

Проводив его глазами, она задержалась взглядом на закрывающейся за ним двери. Пусть это будет последняя дверь, разделяющая их. Завтра они уедут куда-нибудь, и больше между ними не будет никаких дверей.

Лишь закрытая дверь ее памяти.

Впрочем, какая разница, закрыта эта дверь или открыта?

Дамиан Чандлер предназначен ей Судьбой, а решение Судьбы отменить невозможно!