Научи меня

Глава 14

Риз

— Останови машину! — кричу я своему водителю, и внедорожник резко останавливается у «Врата Рая».

Я чертовски зол, когда выхожу и захлопываю дверь. Когда уходил, мне следовало привязать ее к гребаной кровати, как я и хотел.

Профессор Спаркс говорила слишком долго, и когда я, наконец, выпроводил ее из своего кабинета, ко мне уже выстроилась очередь из студенток. К счастью, только две из них были на моих занятиях, и у каждой из этих студенток были серьезные вопросы.

Другие были здесь только для того, чтобы пофлиртовать, и это чертовски раздражало меня. Это была пустая трата моего и их времени, так что я, возможно, не слишком любезно с ними обошелся. Мне было наплевать, потому что я не мог дозвониться до Хайди. Я пытался дозвониться до нее не меньше дюжины раз, но каждый раз попадал на голосовую почту. Либо ее телефон разрядился, либо она отключила его, чтобы намеренно игнорировать меня.

Когда я позвонил домой, Мэй сообщила, что она ушла на занятия и с тех пор не появлялась дома. Я зашел к ней после первых двух занятий, опоздав на свою лекцию. Я убедился, что она меня не видит, но мне отчаянно хотелось хотя бы разок взглянуть на нее.

Тогда я разозлился на то, как сильно она меня отвлекала, но не мог остановиться. Я стал одержим ей, и я должен обладать ею. Я должен быть рядом с ней. Мои действия могут показаться безумными, но на данный момент я уже полностью поглощен ею. Что в этом безумного?

У главного входа в клуб вышибала вытягивает руку, останавливая меня. У здания выстроилась очередь из людей, и я задаюсь вопросом, кто, черт возьми, приходит в стрип-клуб во вторник. Затем вижу табличку «Вечер любителей», на которой указано, что студентам выпивка за полцены.

Дважды черт возьми.

— Я не могу впустить тебя, — говорит вышибала, качая головой.

— Послушай, я войду, так что сейчас нужно договориться о цене. Сколько нужно заплатить, чтобы я прошел через эту дверь?

Он смотрит на меня, а затем вздыхает, оглядываясь через плечо, а затем на вход.

— Отлично, но скажешь им, что пробрался через черный вход. — Он протягивает руку ладонью вверх, и я опускаю в нее пачку наличных.

— Не волнуйся. Я не планирую оставаться, — говорю я, направляясь прямиком в ВИП-зону.

Что, если она на сцене? У меня волосы встают дыбом от того, что каждый возбужденный студент колледжа в этом зале видит ее всю. Я сойду с ума, если не найду ее в ближайшее время.

Никто не останавливает меня, когда я прохожу в дальний конец зала и начинаю осматривать бар. Когда замечаю ее, прислонившуюся к дальней стене с пустым подносом, я направляюсь прямиком к ней. Я чувствую себя быком на арене, который увидел красную тряпку. Мои мышцы напрягаются, когда я, наконец, вижу, что на ней надето, и скрежещу зубами.

Она стоит в ярко-розовых чулках в сеточку и чем-то похожем на белый топ от бикини, а белая юбка не больше пластыря. Я вижу треугольник ее ярко-розовых трусиков, выглядывающих из-под юбки, и я возбужден и зол одновременно.

Когда я приближаюсь, она смотрит в сторону сцены, поэтому не замечает меня, пока я не подхожу к ней вплотную.

— Риз, — произносит она, но музыка такая громкая, что ее не слышно.

Недолго думая, я хватаю ее за руки и тяну в темный коридор, как раз рядом с тем местом, где она стоит. Музыка здесь чуть тише, но ненамного.

— Что я тебе говорил? — Я упираюсь ладонями в стену по обе стороны от нее, как зверь рядом со своей добычей.

— Ты был занят. — Она вызывающе вздергивает подбородок, и, черт возьми, от этого мой член становится только больше.

Я знаю, что если дотронусь до нее прямо сейчас, то игра будет окончена, и я не хочу трахать ее первый раз в стриптиз-клубе.

— Ты приходила ко мне в кабинет? — Я прищуриваюсь, и она кивает, отводя взгляд. Мое дыхание все еще тяжелое, будто я пробежал марафон, но я не могу успокоиться. — Не своди с меня глаз, — огрызаюсь я и быстро перехватываю ее взгляд. — Не хочешь объяснить, что у тебя на бедре? — Я так сильно скрежещу зубами, что не понимаю, как у меня все еще остались зубы.

Даже в тусклом свете я вижу румянец на ее щеках.

— Мне посоветовали складывать туда чаевые.

Я медленно опускаю взгляд на ее тело, пожирая глазами каждый сантиметр ее кожи. Затем останавливаюсь, когда вижу пояс с подвязками на ее бедре, набитый деньгами.

— Ты позволяла прикасаться к себе, когда они вкладывали туда свои деньги? — Я знаю, что звучу сердито, но это потому, что так оно и есть. Мысль о том, что кто-то другой прикасается к той, что принадлежит мне, приводит меня в ярость.

— Нет, — быстро отвечает она и качает головой. — Это просто чаевые, которые оставляли за выпивку, но Сэди сказала, что будет лучше смотреться, если я суну деньги туда и, возможно, люди будут давать больше чаевых.

Я киваю, отталкиваясь от стены, а затем медленно опускаюсь перед ней на колени.

— Риз, что ты делаешь?! — Она пытается потянуть меня за костюм, чтобы поднять пола, и оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что никто не видит.

— Если ты думаешь, что я позволю другому мужчине давать тебе деньги, то ты чертовски ошибаешься. — Я сдергиваю с нее пояс с подвязками, и вся наличность рассыпается по полу. Они лежат кучкой, когда я поправляю чулок, не торопясь прикоснуться к ее ноге. Я поднимаю его повыше, поближе к ее киске, и провожу костяшками пальцев по ярко-розовому треугольнику, который прикрывает ее.

Все еще стоя на коленях, я не отрываю от нее взгляда, достаю из кармана пачку наличных и начинаю отсчитывать стодолларовые купюры.

— Риз. — Она произносит мое имя так, словно не может поверить в то, что я делаю.

— Я сказал тебе, что ты моя, Хайди. — Я засовываю одну купюру за пояс с подвязками, затем другу. — И я заплачу за это, если потребуется. — Я продолжаю заправлять одну купюру за другой по кругу. — Сколько потребуется?

Она с трудом сглатывает, когда я пояс набит сотнями, и я задираю ее юбку. На ее ярко-розовых трусиках есть небольшая резинка, и я начинаю засовывать деньги под нее.

— Сколько стоит полизать твою киску прямо здесь, Хайди?

У нее отвисает челюсть, и она снова быстро оглядывается по сторонам.

— Ты не можешь делать это здесь.

— Мои деньги говорят, что я могу делать все, что, черт возьми, захочу, — рычу я, засовывая еще несколько сотен ей в трусики. — Сколько?

Она облизывает губы и сглатывает, прежде чем ответить все.

— Все это.

Взяв ее за запястье, я вытягиваю ее руку и вкладываю ей пачку денег. Она сжимает ее пальцами, когда я наклоняюсь и стаскиваю с нее трусики.

— Договорились, — произношу я прямо перед тем, как мой язык скользит между губок ее киски.

Она такая же чертовски сладкая, как и прошлой ночью, но на этот раз я делаю это не для того, чтобы она возбудилась. Я делаю это, чтобы добиться того, чего хочу. Теперь она моя, куплена и оплачена, и если я захочу полизать ее киску посреди Таймс-сквер, я, черт возьми, сделаю это.

— Риз! — восклицает она, когда я посасываю ее клитор, а затем быстро провожу по нему языком.

Должно быть, она так же возбуждена, как и я, потому что кончает слишком быстро, и мне приходится прижимать ее к стене, чтобы она не упала на пол. Как только я слизываю остатки ее освобождения, я возвращаю ее трусики на место и одергиваю обрывок юбки, который совершенно не прикрывает их.

Встав, я обхватываю ее подбородок и наклоняюсь, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

— Мы закончили с этим дерьмом? — Я облизываю губы, желая снова ощутить ее вкус. — Потому что я готов отвезти тебя домой и трахать до конца следующей недели.

Она кивает в знак согласия, и я прижимаюсь губами к ее губам. Поцелуй такой же требовательный, как тогда, когда я ласкал ее киску, и я намерен завладеть каждым сантиметром ее тела.